Аэтернус сомниорум: Хрустальная Хроника: Миллион лет спустя или мир после пробуждения

*Цитадель 17* *** *Квантовый век.* * Зестирия* * вечер* *** Стоя в круге света, Миклео до сих пор не верил в происходящее. Он не верил в то, что Сорей жив, и что он вернулся. Вернулся к нему и стоит, сейчас перед ним, тепло улыбаясь. Он не верил своим глазам. Не верил им, смотря на улыбающихся ему людей. Не верил, а его сердце пело. Пело и отчаянно стремилось вырваться из клетки, и обнять их. Обнять их всех, задушив в своих объятьях… « - Уху-ху-ху-ху-ху-ху-ху-ху-ху-ху-ху-ху! Уху-ху-ху-ху-ху-ху-ху-ху-ху-ху! Бежит хомяк! Бежит, бежит, бежит! Бежит хомяк! Бежит хомяк по кругу! Бежит хомяк по кругу и ветры Кали-юги, еще сильнее вертят Фортуны колесо!» - пропела Роза… Пропела и вышла вперед, извлекая из ножен длинные сабли, подаренные ей взамен уничтоженных в битве. Миклео, услышав странную песенку, растерялся. Растерялся, смущенный и озадаченный ее действиями, а девушка, тем временем пройдя вперед несколько метров, вбила оружие по рукояти в пол. Вбила и, опустившись на одно колено, замерла каменным изваянием. Казалось, она даже не дышала… Алиша, стоявшая там же - среди серафимов - в круге света, последовала ее примеру. Она так же вышла вперед, достав материализовавшиеся из воздуха две сверкающие глефы и точно так же, как и Роза, вбила их в каменные плиты акведука, а затем они обе пропели: « - Круга рук не размыкай! И себя ты не теряй - что бы не произошло! И тогда, наверняка, твоя исполнится мечта!» Миклео испытал шок. Он испытал его, с удивлением обнаружив разноцветное пламя, внезапно взметнувшееся вверх - к своду… « - Ключ священный! Ключ волшебный! От чудесных, дивных врат! Повернись! Открой скорее Двери, что мечты - хранят!» - внезапно произнес, стоящий все это время безмолвно, Сорей, буквально заглянув в самое сердце Миклео. Он произнес это, вскинув руку открытой ладонью вверх. И тот час же на ней зажглось сверкающее пламя. Зажглось, разбрасывая разноцветные, веселые огоньки. К нему подошли двое - юноша и девушка. Подошли серафимы, так похожие на самого Миклео… Они подошли и буквально зачерпнули этого странного, разноцветного пламени, мгновенно изменившего цвет в их ладонях на серебристое и лазурное. Юноша, подойдя к сидящим на небольшом возвышении, произнес, опустившись на колено, и буквально посыпая одну из кошек своим странным, текучим пламенем: « - Ты не феникс! Ты - русалка! От чего же ты горишь?! Ты - Дракон морских глубин, Что живет во тьме пучин! Так чего же ты горишь?! Милый сердцу - снежный сильф!» Девушка, тем временем произнесла, обращаясь к присутствующим, буквально жонглируя лазурным светом, что постепенно превращался в ее руках в ледяное яйцо метаморфоз: « - Кружится, вертится Сансарры колесо! Прошлому с грядущим встретиться сегодня суждено!» К ней подошли двое юношей-драконов, несущих у себя на шеях котлы с горящим там веществом. Они также начали читать странные и немного пугающие стихи… « - Уроборс - наш отец! Мы его несем венец! Чаши - полные огня, Пьем - во славу короля!» А после, подняв сосуды над головой, вновь изрекли: « - Стирая горизонты, ломая в пух и прах, Свое мы ищем солнце в потерянных мечтах! Круг Сансарры повернется, Прошлое с грядущим в танце вдруг завьется!» А затем пропели хором уже шестеро: « - И исчезнут навсегда: боль сердец и духа тьма! Ведь соткан из созвездий мост, Чтоб спуститься к людям смог Юный и всесильный бог!» Сорей вновь, сделав несколько шагов вперед, начал петь. Вокруг него кружились шевроны. Закружились, все больше и больше отделяя его от бытия человеком… « - Сойди с небес, священный свет! Даруй мне благодать и блеск! Врагов моих развеять в прах! Сияй же! Да будет так!» Пропев это, он произнес с еще большей силой: « - Уроборос - мой хранитель! Воли я твоей вершитель! Чашу - полную огня, поднимаю за тебя! Пусть исчезнут ночи мира! В пух, и прах падут века! Моя воля такова!» - На этой фразе он материализовал два меча, слив их воедино, и вбил в пол до основания, как и Роза с Алишей до него. А после, достав из-за пазухи два «Зигфрида», к шоку стоящего за Миклео Завейда, также соединил их воедино, окружив светом и отдав Лиэ. Девушка, сняв с шеи ожерелье, вложила в магазин светящиеся сферы вместо пуль и, подойдя к смущенному и шокированному Завейду, поклонившись, протянула ему, ставшее совершенным, оружие. Герман, в свою очередь, материализовав в воздухе огромную сверкающую косу, внезапно превратил ее в кинжал. В кинжал, на взгляд Миклео, обагренный кровью. Герман подошел к Миклео и, преклонив колено, протянул клинок серафиму на вытянутых руках, почтительно склонив голову. Серафим взял предложенный артефакт. Взял, но ему внезапно стало жутко. Он буквально всеми клеточками своего духовного тела ощутил всю мощь этого чудовищного оружия… Оружия, положившего конец его земным дням и начавшим Эру Хаоса. Он с трепетом принял дар смерти. Принял и понял, что держит свою жизнь в своих руках, и что теперь он, и никто иной, властелин своих жизни и смерти. Он понял это, и ему внезапно стало легко на сердце. Легко, словно стопудовая гиря внезапно свалилась с его плеч, а на лице расцвела улыбка. Подошедший Сорей, положив руку ему на плечо, улыбаясь, изрек: « - Ну, здравствуй, Савиор Рюлей! Давно не виделись! Прости, но сейчас будет немного больно! Но, это ненадолго! Это - необходимая жертва! И поверь, она будет последней, что потребуется от тебя!» Миклео чуть растерялся и слегка удивился. Произнесенное Сореем имя растеклось по его телу мягким, добродетельно доброжелательным теплом… « - Савиор… Спаситель…» - теперь он понимал, что имел в виду Маотеррус, сказав, что они оба делят одно имя, так как разделяют одну душу. Он осознал, что они оба - «Спасители», а он - больше не «Палач»… « - Владыка душ драконьих… Священный свет, с небес сошедший…» - сокращенно это звучало, как и его имя - Миклео - Спаситель Миклео - Рюлей Савиор… Он тоже вновь тепло улыбнулся Сорею и чуть поморщился, когда кто-то невидимый, подойдя к нему со спины, внезапно укусил его в шею. То, что он ощутил, было странно… Нет, ему не было больно, но и безумного наслаждения, что обещали поцелуи вампиров, он не ощутил. Он внезапно почувствовал, что ему стало становиться легче. Ему показалось, словно его, наконец, покинул некий неведомый груз и чудовищная тяжесть, так схожая со смертной тенью, что, наконец, исчезла, отступив в небытие. Чувства обострились, а виденье стало более ясным и четким. Странная, несказанная радость внезапно поселилась в его теле. Он чувствовал ее. Чувствовал этот, переполняющий его бытие свет, а затем это странное ощущение прекратилось. Прекратилось и ощущение оттока тьмы из его тела. Оно исчезло бесследно, даровав ему свободу и невероятную легкость. Он внезапно ощутил себя счастливым и живым, и рассмеялся. Рассмеялся, осознавая, что ночь в его сердце все же, закончилась. « - Простите, лорд Луниас, если я вас напугал! Но, когда не знаешь, что тебя ждет, магия действует эффективнее!» - произнес юноша лет двадцати, с длинными черными волосами и багрово-черными глазами, в которых, как показалось Миклео, отражалась, навечно поселившаяся в них, вся тьма мира. « - Ты, Маомару, лорд черной чаши.» - внезапно пришло имя. « - Верно, милорд! Еще раз прошу прощения за доставленные неудобства! Теперь вам нужно выпить это! Теорлинг! Будь добр, дай сиру Луниасу чашу!» - произнес Маомару, обратившись к брату. Мальчик, как теперь понял Миклео, лет десяти, подошел, поднеся ему тяжелый на вид сосуд. Сосуд в форме сияющей золотой чаши, буквально доверху заполненный горящим светом. « - Я должен выпить это?» - чуть неуверенно переспросил Миклео, с подозрением смотря на чашу. « - Да, сир! Не бойтесь! Вы не обожжетесь! То, что в этой чаше - никогда не причинит вреда! Взгляните! Все, чего касается мой брат, оживает и расцветает!» - улыбаясь, произнес Маомару, указав на, расцветающий под ногами юного серафима, цветочный ковер. « - Да, братик! Выпей, и тебе сразу станет лучше! Мао забрало тьму из твоего сердца, теперь нужен свет, чтобы излечить твою душу и восстановить ее! Тебе надо выпить это! Не бойся! Ты не обожжешься! Пей столько, сколько сочтешь нужным! Даже если выпьешь все, это ничего страшного! Это даже лучше! Ведь это уравновесит тебя с силами, ныне бушующими и властвующими над миром!» - все еще улыбаясь вечной весной, радостно произнесло златовласое чудо, с постоянно меняющими цвет глазами. Произнесло, протянув Миклео сверкающую радостью чашу. Дрожащими от волнения руками, Миклео принял ее и, зажмурившись, пригубил… Свет… Тепло… Сила… Сладость… Блаженство… Ничего, более прекрасного, он еще не пил. Это было восхитительно, безумно очаровывающее, сногсшибательно пьяняще… Он пил блаженство, чистейшую квинтесенцию счастья. Он был счастлив. Счастлив и неимоверно силен. Силен силой, текущей по его венам сверкающим потоком вездесущего и безграничного времени… Открыв глаза, он вернул чашу Теорлингу и понял, что изменился не только внутренне, но и внешне… Теперь он был одет в сверкающие звездами одежды, а ставшие невероятно длинными волосы, струились мерцающими волнами до земли. Перевитые блистающими звездами, за спиной раскинулись сверкающие искрами крылья, а в возникшем перед его взором зеркале, он увидел свое отражение. На его голове, в невесомых, льдисто-искристых прядях, сверкала корона. Сверкала тиара, сотканная из лунных, серебряных брызг-лучей. А изящные, аквамариновые рожки, дополняли эту картину. Дополняли, придавая его образу некую романтичность и изящную завершенность. В аметистовых очах сверкал древний символ Пастырей. Сверкал, оповещая мир о его причастности к судьбам всех живых. Миклео буквально ощутил себя причастным к секретам и тайнам мира. И его новое имя стало ему еще ближе, ведь его сила буквально фонтанировала. Фонтанировала, бья в нем искрящейся, сверкающей радостью. Он внезапно понял, что он поистине и по-настоящему счастлив… Счастлив, как никогда… « - Простите, господин! Но остался последний штрих! Вам придется победить Драконов - Кроноса и Акварис! Прошу, воспользуйтесь кинжалом! Мы - ваши гнев и милосердие! И мы просим вас быть человечным! Не уподобляйтесь демонам прошлого, что любой ценой шли к цели! Умейте обуздать свои чувства и желания!» - произнесли серафимы-элементали. « - Да, братик! Постарайся не потерять себя! Я верю, что у тебя все получится!» - улыбаясь, изрекла Лиэ. « - Да, Рюлей, не подведи нас! А еще - самого себя! Ведь у тебя нет выбора! Никто кроме тебя не может разобраться с этим!» - произнесли внезапно возникшие рядом с котомышами, вдруг увеличившимися в размерах и принявших облики полульвов полудраконов, двое. Двое, представшие перед ним в его прежних образах. Он увидел себя четырехлетним ребенком и юношей лет шестнадцати. Увидел и растерялся, совершенно не понимая, что происходит. « - Миракль и Миракула Савиор - это истинные имена элементарных ключей! Зестирия-Элегия для Акварис и Миг-Гармонии для Кроноса. Ты ведь знаешь, что у музыки только гармония есть! Равно, как и ты, единственный сын Музы! Ты великий хранитель мировой гармонии, страж времени и владыка Кроноса! Ты тот, кому подчиняется страсть Зестирии! Ты тот, в ком воплощается Элегия и вся гамма чувств мира! А так же, вся нежность и красота планеты! Все это - это ты! Ну же! Открой врата духа! Открой и срази своих драконов, Миклео! Срази их, чтобы взойти на престол, как новый владыка! Открой их и раздели чашу вечности с владыкой Солярисом! Спаси мир от разрушения и подари надежду на будущее!» - произнеся это, духи, превратившись в сполохи, исчезли. Исчезли, ударив звездными лучами ему в грудь и растворяясь в его душе. Исчезли, возвращая ему украденные у него ранее чувства… Из глаз Миклео полились слезы. Он внезапно вспомнил прошлое… Вспомнил всю свою жизнь, и, подойдя к сидящим передним кошкам, громко произнес: « - Миракль Савиор, Миракула Савиор! Откройте двери! Отомкните сердца! Позвольте мне сразить зло! Ну, же! Откройте двери священного дворца! Я, Лунис Савиор, приказываю вам!» Сверкнув, все залил свет. Тут же он осознал себя стоящим лицом к лицу с Драконами. Осознал бушующие вокруг воды реки времени. Воды вздымались бушующими бурунами, лился дождь и падал снег. Время замерзло, осыпаясь звездной пылью. Все вокруг буквально горело призрачным огнем. Праведный гнев Германариха бился в его груди, а скорбь Лилианнен отравляла разум, но он не сдавался. Перед его взором стоял светлый образ Сорея, и он понимал, что он справится… Понимал, что ему все по плечу. И призвав сначала жезл, а затем и лук, он сражался. Сражался с Акварис, избегая атак Кроноса. И лишь когда драконица была повержена, он взял в руки кинжал Михаила. Взял кинжал, что вновь превратился в косу бога смерти. И так, в обличье шинигами - истинного бога времени - он бросил вызов смерти. Он бросил вызов времени… Бросил, зная, что победит. Победит, ведь с ним был бог… Бог, в обличье того кого он любил больше жизни, а еще он понял, что эти драконы - это он сам. И сражаясь с ними, он начинает принимать себя. Начинает принимать себя таким, какой он есть, со всеми недостатками и несовершенствами, незаметно для себя становясь идеалом, к которому стремились все и вся. Он знал, что когда он победит Кроноса, а он уже его победил, он станет самим совершенством, станет самим собой, полностью цельной личностью. Он станет вторым мировым столпом, дополнив совершенство Сорея. Он дополнит его и тогда они станут истинным ками, истинным демиургом, сотворившим мир. И он призвал Сорея. Он призвал свою вторую половинку. Призвал, прокричав его, нет, их общее имя - Савиор Рюлей Сантье де Лючио… И он победил… Победил дракона… Победил, превзойдя само время и саму смерть… Победил, став целостным и беЗсмертным уже воистину, а не поддельно, не благодаря проклятью Михаила. Он стал истинным серафимом. Он стал богом…. Миклео, вздохнув полной грудью, открыл глаза и увидел Сорея, Майкла и Музу, стоящих перед ним и улыбающихся ему. Рядом сидели Герман и Лиэ, а также Хэйвен, Райвен и брат Сорея - Этьен, что так же, как и его мать и отец, поздравляли его. « - Сир! Вы справились! Теперь все хорошо и мы можем закончить великую войну без проблем!» - произнес маленький, сверкающий нормин, вручив ему небольшой, переливающийся фрагментами кристалл. « - Ты как всегда торопишь события - Квант! Может, все же стоит подождать?» - с сомнением в голосе произнесла, похожая на каплю, норминочка. « - Нет, Ундинэ! Не в этот раз! Электр и Люксион со мной согласятся! Сейчас мы должны спешить! Спешить, чтобы обогнать саму судьбу! И поэтому мы просто обязаны сделать это сегодня! Сделать это здесь и сейчас! Ну же! Бегите Фаунэ и Флогрэ! Быстрее бегите и крутите Сансарры колесо!» - изрек Квант, обращаясь к бело зеленой белочке, бегущей по парящему в воздухе колесу и малиновому хомячку, бегущему внутри оного. Услышав это, они бросились бежать еще быстрее, а колесо, сорвавшись с места, стало описывать сверкающие круги вокруг серафимов. Нормины, подлетая к избранным, протягивали им кристаллы и маленьких зверьков. Миклео увидел, как в руках Алиши оказался зайчонок, а на плечи Дезеля и Завейда сели белоснежные сокол и попугай Ара. Он видел черного лиса на плече Луннара, серо-стального бурундучка на плече Сергея, пуму у ног Айзена, лань, подошедшую к Эдне и черного крылатого мантикора, с раздвоенным хвостом, севшего у ног Симонны… Он видел величественных чудовищ: серебряного, белого и черного львов. Они сидели в круге драконов. Сидели и выли… Выли, вторя вою двух полупсов-полудраконов, по чьим крыльям били молнии и свет. Он видел, как его друзей, одним за другим окружило сверкающе пламя. Он видел шок в глазах Нумен, в чьих руках оказался хомячок, и грусть в глазах Лейлы, поймавшей бельчонка. Он видел… Видел, как они сражались, покоряя Драконов… Он видел, как Симонна стала богиней смерти… Стала, осознав свое истинное место в мире. Он увидел это и, счастливо улыбнувшись, обнял родных. Все вновь заволокло светом, а спустя миг акведук опустел. Ни серафимов, ни нифелимов в нем больше не было… Древние катакомбы хранили молчание, а в Тир-на-Ноге, в круге светочей, за сверкающим столом сидели новые лорды… Сидели и смотрели на сферу миров, парящую над ними. Они смотрели, и их взорам было открыто все. Преград больше не было. Они видели все ясно, как божий день. А это, в свою очередь означало, что тьма больше не могла от них скрыться. Зло должно было быть повержено. На этот раз это был истинный закат «Кровавого Заката» и последняя битва добра со злом… Они видели… Видели ее... Ту, что породив зло, была неотъемлемой частью самой природы сил. И подняв пламенную чашу, демиург вскинул в небо карающий меч. Последняя битва началась… *** « - Драконы, Драконы, Драконы! Драконы танцуют в небе, На крыльях зарю неся! Радуйтесь жители Зестирии! Кончились темные времена! Кончилась темная Эра! Эра святая пришла! Радуйтесь жители Зестирии! Святая пришла весна!» - Пела Сибилла, танцуя в зале Магистрата, пугая Магдалену. Ее хранитель смотрел на нее с благоговением. Ведь в танце кружились двое… Кружились две девы, пронизанные светом… Она и ее тень - Эгида… *** « - Отражались звезды от волшебных глаз… Танцевали боги в храме, что янтарь… Солнце-непоседа баловало их И сверкало небо музыкою миг… Розы золотые из души огня, Жизнью непростые - принесла судьба… Падали мгновенья - в наковальню чувств. Ведьма-провиденье свой ковала куш… Выли волки в небо. Мчалась вдаль ладья… На борту высоком горели паруса… Трепетали славой проклятые стяги И одевшись властью, в той, иной державе Поднимались бунты, омрачаясь кровью И тропой зарока шли полки грядою… Рота, полк иль сотня, уж не сосчитать Новая когорта жаждала пропасть… Небо, улыбаясь, плакало смолой… И дрожала память, умывшись чернотой… Дух, свободой вольный - в цепь не заковать! И ярмом неволи его не удержать! Улетит, умчится в небо ураган! Ангел возвратится, когда сгорит варган… Падут когда все двери, не станет бастионов И цитадели ветер сравняет с тьмой перронов… Тогда сквозь небо дымкой вернется красота… И в древнем жизнью сердце вновь загорится тьма! Звезда родится жизнью в священной той ночи! Найдут первопричину все странники земли!» - кричал мир, рыдая кровью…