Печати из золота и серебра

Джейн настроилась быть доброй с Локи, как того просил Тор, насколько это возможно. Ещё она прилично оделась (то есть не в одеяло). Она надела белую блузку и черный жакет, и чёрные джинсы, всё в меру сдержанно, в меру строго, в меру мрачно, чтобы у Локи не осталось ни малейшего шанса высмеять её неряшливый внешний вид. Она даже выпрямила и разгладила волосы, которые глупо пушились из-за отопления. Вот только Локи упорно не являлся. Весь день Джейн провела как на иголках, лишь время от времени отправляясь на кухню, чтобы хлебнуть остывший и вдвойне мерзкий кофе. Остальное время она сидела в кресле, которое перетащила в прихожую, сверля взглядом входную дверь. Она могла бы вытащить кресло и во двор, но там было слишком холодно. Поэтому она ограничилась тем, что сидела и вслушивалась, подскакивая от всякого шороха и мнимого стука в дверь. Один раз это оказались соседские дети с мячом. Другой раз – соседская собака, забежавшая во двор. И вот итог: одиннадцать вечера, от аккуратной укладки не осталось и следа, так как она весь день то и дело тормошила волосы рукой, и Джейн сидит в полутёмной прихожей, больше похожая на сумасшедшего учёного, чем когда-либо. Но ей нужно это письмо. Ей нужно второе письмо от Тора. Так что она, чёрт подери, должна делать? Асгардское такси сломалось? Рейсы из Асгарда отменили из-за непогоды? Или Локи просто-напросто решил забить на тягостную обязанность развлекать смертную дуру Джейн Фостер? И Джейн делает то, чего, наверно, даже Док Браун из “Назад в будущее” делать не стал бы. Так что по шкале безумных учёных она определённо вот-вот опередит его. Она выходит во двор и обращается к тёмным небесам, на которых даже звёзд не видно из-за городской засветки. - Локи? Ээ… Локи, ты там? Полная тишина в ответ. - Локи, ты обещал Тору принести мне письмо. Ещё тишина. Джейн оглядывается на соседние дома – не смотрит ли кто-нибудь в окно. Пропадать – так пропадать. И Джейн набирает морозного воздуха в легкие, и – кричит на весь Асгард, если он где-то существует. - ЛОКИ! ТЫ ОБЯЗАН МНЕ ЭТО ПИСЬМО! ЭТО ВОЛЯ ТОРА! Она срывает голос и закашливается. Обхватывает себя руками. Черт, как же холодно. И как же глупо. Она ведь пробовала вот так звать Тора после событий в Техасе, до того, как он забрал её в Асгард. Правда, то было не в людном пригороде Нью-Йорка, а среди пустыни, где соседи не могли начать включать свет и высовываться из окон, вот как… как сейчас. - Всё в порядке, - Джейн машет им рукой. – Я вот… решила выйти на пробежку. А в следующую секунду её охватывает яркий свет, и Джейн попадает в радужный поток, который цепляет её и бросает вверх. *** Джейн вываливается на золотой узорчатый асгардский пол, кашляя. По крайней мере, здесь тепло. Хотя, стойте… где – здесь? Старый Асгард пал в огне, разве нет? Джейн поднимает голову. Незнакомая молодая женщина в космически-асгардских доспехах, с косичками на голове, протягивает ей руку. Джейн хватается за неё, и девица с неожиданной силой ставит её на ноги. И усмехается. - Докричаться до Локи теперь не так-то просто, - как-то одобрительно говорит она. - Это он поднял меня сюда? - Нет, я. Я подумала, чего тебе стоять там, кричать в небеса. Глупо как-то. Ты вообще кто? - Я Джейн. Джейн Фостер. - Что, мидгардская подружка Локи? - Нет. Тора. Бывшая. – Джейн сглатывает. - Понятно. Я Валькирия. Служу в королевской охране. Но сейчас я храню Радужный мост, как… временное решение. - А как же Хеймдалль? - Он погиб от руки Таноса. – Валькирия поджимает губы. – Так что, проводить тебя к Локи? - Он не знает, что я здесь? - Неа. Будет здорово, если он еще помнит, как его зовут. Но тебе, похоже, сильно нужно его повидать. Устроим ему сюрприз? - Ну… хорошо. Спасибо. А что значит – если он еще помнит… - Не за что, подруга. – Валькирия берёт со стола огромную бутыль и основательно прикладывается к ней, после чего вытирает рот рукой. – Ну что, погнали? - Ээ… ну да, пойдём. Они выходят на участок Радужного моста, связывающий сторожевую башню с дворцом. Над которым сейчас в темных небесах рвутся алые фейерверки. Джейн вглядывается, прежде чем заметить разницу. Этот дворец кажется меньшей, наспех сляпанной копией старого, кое-где потекшей, как восковая свеча, кое-где с недоделанной позолотой, будто его отстраивали магией за одну ночь… может быть, так оно и было. Дворец короля Локи выглядит, как построенный несчастным ребенком пряничный домик, облитый золотой краской, если уж начистоту, и отсветы праздничных огней, как дешёвая новогодняя гирлянда, не украшают его нисколько. - Сегодня какой-то праздник? – спрашивает Джейн, думая, что это объяснит, по крайней мере, почему Локи забыл о ней. - Здесь каждый день какой-то праздник. Вот бы вспомнить, какой. По саркастичном тону Валькирии, которая продолжает прикладываться к бутылке на ходу, Джейн не может понять, что здесь происходит. Зато когда они заходят во дворец и начинают натыкаться на загулявших людей, танцующих и целующихся в коридорах, и кто-то задирает кому-то юбку прямо в темном углу, Джейн начинает что-то соображать. Когда Валькирия швыряет пустую бутылку прямо на пол, среди другого мусора, всё становится очевидно. При Одине такого быть не могло. При Торе – тоже. Локи пустился во все тяжкие. Люди копируют его. Им дозволено всё, потому что Локи дозволено всё. Это какая-то дурная пародия на “Великого Гэтсби”, проносится в голове у Джейн, когда Валькирия заводит её в величественный зал, где, правда, недоделанный потолок стекает на колонны, подпирающие его, будто на картине Дали. Грохочет музыка, похожая на смесь фольклорной с электронной. Толпа людей танцует, пьёт и поедает канапе и клубнику друг у друга с рук. Свет переливается, как зелёное сияние в Мордоре во “Властелине колец”. Валькирия без спросу тащит Джейн за руку сквозь людскую массу, и люди смеются, скалятся ей в лицо, как гротескные маски, протягивают ей, трезвой, непричастной, бокалы с чем-то искристым и также зелёным, и их руки проскальзывают по её плечам с исчезающими вздохами. Толпа вздымается и опадает, будто грудь великана или огромная морская волна. И на их вытянутых руках Джейн наконец замечает фигурку Локи. Он плывёт по рукам подданных, как рок-звезда, раскинув руки, запрокинув голову. Но Джейн на секунду мерещится, что это он плывёт в погребальной ладье, как Фригга когда-то. - ЛОКИ! – грубо орёт на него Валькирия. – ЛОКИ! Видимо, другого способа дозваться до него нет. А у Валькирии мощные связки – ей удаётся перекричать местную дискотеку. Локи пытаются опустить на пол, но он соскакивает сам – и шатается, в стельку пьяный. - К тебе гостья, - объясняет Валькирия. - Кто? - Вот! – и Валькирия, опять-таки без церемоний, выталкивает Джейн вперёд. – Джейн Фостер, из Мидгарда! - Джейнфостеризмидгарда, - на одном дыхании, заплетающимся языком произносит Локи, подхватывая её под руку. – Потанцуй со мной, Джейнфостериз… От него несёт выпивкой. Его глаза навыкате пустые, как два туннеля. Заглянув в них, Джейн пугается до чертиков, если честно. Она привыкла к вежливости и трезвости коллег-физиков. Она не переносит пьяных, потерявших контроль людей. И она вырывает руку, и отшатывается от Локи, шокированная. Но это её единственный шанс получить то, что она заслужила по праву. - Письмо, - твёрдо, насколько может, говорит Джейн. – Письмо Тора, Локи. *** Локи ведёт ее по широкой лестнице наверх, и его мотает от стены к стене. Туда, обратно, и снова по кругу. Он старается смотреть перед собой, но у него это плохо получается. - А ты обламываешь веселье, ты знаешь, Фостер? – спрашивает Локи нечленораздельно, но Джейн, к своему огорчению, разбирает каждое слово. Он оглядывается на неё – и смотрит не в лицо, а правее на полметра. Должно быть, у него в глазах двоится. – Ты и Тору обламывала веселье? Он поэтому… тебя бросил? Кровь приливает ей к щекам. - Он меня не бросал. Мы расстались по обоюдному согласию. - Покраснела, - Локи, хихикая, тыкает в неё пальцем. – Покра… упс. – Он спотыкается и едва не падает. – Джейн Фостер. Ага. Все письма ей, значит. А мне… ни одного? Не нашлось у Тора слов для брата? - Ты к нему несправедлив. – У неё сердце колотится уже в ушах. Не может же она сказать Локи, что Тор пожертвовал собой, чтобы спасти его жизнь. Не может. – Он тебя любил. - Как и все они. - Ты что, ревнуешь? Тор… Тор мёртв, если ты забыл. Не к кому уже ревновать. - Вот именно. Тор мёртв. Он писал тебе все эти милые записочки, чтобы развлечь себя самого. А если бы он остался жив, он бы к тебе и не прилетел. Слышишь? Ты его и знать не знала. Он не возвращался к пройденному. Бросали и шёл дальше. Летел. Он бы не вернулся. Он бы сжёг все эти записки и отправился праздновать победу и бить посуду в асгардском трактире на… Джейн отвешивает Локи пощечину. Второй раз в жизни. В первый раз он засмеялся, она помнит до сих пор. Но на сей раз реакция другая. Локи мгновенно припечатывает её к стене. И Джейн чувствует, как к горлу прижимается холодный металл. - Дай мне повод, Джейн Фостер, - шепчет Локи, обдавая её запахом асгардского вина, - я на всё способен, слышишь меня? Дрянная смертная… Явилась сюда, как королева… Ты ничего для него не значила, ясно тебе? Я тебе ничего не отдам. - Чего не отдашь? Трона? Лучше бы ей помолчать, но слова так и срываются с языка. Глаза Локи блестят совсем близко от её глаз. Он втягивает воздух носом. - Проклятая ромашка, - выдаёт он. – Ты пахнешь ею. - Я не пила сегодня чай из… Чёрт. И вот зачем она вчера мыла голову ромашковым шампунем? Но в тот момент, когда Джейн уже решает, что причиной смерти Джейн Фостер, доктора наук, станет ромашковый шампунь, Локи выпускает её из рук. Щелкает пальцами. И делается трезвым. - Прости, - сухо говорит он. – Пойдём, Джейн Фостер. Я отдам тебе второе письмо. *** Покои Локи – огромная комната с балконными дверями, выходящими на террасу. Двери распахнуты, и из-под арок террасы видны сполохи фейерверков в небе, и с улицы доносится сладкий запах цветущих деревьев и чего-то ещё томящего, терпкого, что трудно описать, что свойственно лишь воздуху Асгарда. Локи, не зажигая света, в полутьме роется в ящике стола. Наконец он достаёт коробочку с письмом. На ней сияют печати из золота и серебра. - Держи, Джейн Фостер, - говорит он, и на этот раз отдаёт коробочку так тщательно, что их пальцы не соприкасаются. - Спасибо, - тихо отвечает Джейн. Локи проходит вперёд и садится на пол у кровати, сползает вниз, спиной к Джейн, лицом к окну. Он обеими руками умывает лицо, приглаживает волосы – и стискивает виски. Джейн так и стоит с письмом в руках. Она не знает, что ей делать. Локи едва не зарезал её минуту назад. Но ей кажется, что это был жест отчаяния, а не злодейства. И что он все равно не был способен на это. - Ты ещё здесь? – спрашивает Локи глухо. – Возвращайся в Мидгард. Пол вибрирует от вечеринки, которая продолжается там, внизу. Люди даже не заметили, что Локи с ними больше нет. Прихлебатели, любители поживиться на чужом упадке, вот они кто. У Джейн нет для Локи никаких своих слов. Но, может быть, они есть у Тора. И Джейн ломает золотую печать – плечи Локи вздрагивают – и ломает серебряную – и Локи судорожно втягивает воздух. - Ты могла бы прочесть письмо в другом месте? – с трудом сдерживаясь, спрашивает он. - На самом деле, я хотела бы прочесть его вслух, - отвечает Джейн, пробежав глазами первые строки. Буквы едва-едва серебристо светятся в темноте. - Нет. Убирайся. Я не хочу слышать, что он тебе написал! - Но он написал и тебе тоже. И он хотел, чтобы ты услышал. Локи зажимает уши руками, как ребёнок. Но Джейн начинает читать, медленно и внятно, как учительница младших классов, пытающаяся успокоить ученика. Милая Джейн, можешь прочитать это письмо Локи. Я сейчас лечу на корабле совсем один, и мне будет веселее думать, что со мной вы оба, что мы все вместе. И мне уж совсем не хотелось бы, чтобы ты или он читали моё письмо в пустой холодной комнате, в полном одиночестве, проливая слёзы по мне. Поэтому начну снова. Милая Джейн и милый Локи. Если вы читаете это письмо, значит, меня нет уже больше месяца. И, как я надеюсь, уже больше месяца во всех Девяти мирах царит мир и покой. А ты, Локи, всё это время правишь Асгардом. Правишь справедливо, я знаю, не развязывая конфликтов и войн. Наверняка ты снова открыл театр и поставил на площади высоченную золотую статую. Надеюсь, она изображает не меня? Ещё я знаю, что ты нашёл место для апельсиновых деревьев и виноградника. Помнишь, как мы забирались в отцовский виноградник в детстве и рвали ягоды, а отец негодовал? Не для нас растили тот виноград, говорил он… Зато уж когда мы впервые попробовали вино! Нам полагалось по полкубка, но мы с тобой стащили ещё, и на какие опасные шутки тебя потянуло, когда ты захмелел… И ты скоро будешь пить сладкое асгардское вино, первого урожая после Рагнарёка, но уже без меня. На этих словах Локи издаёт странный звук, похожий на всхлип, но Джейн решает продолжить чтение. Я бы и сам не отказался от чарки доброго вина. Но на корабле остались только припасы Ракеты – какое-то горькое пойло, похожее на ракетное топливо, уж простите за игру слов. А ты, Джейн? Сплошь ромашковый чай? Астрофизика и чай. Ещё чуть-чуть – и разгадаешь загадку Радужного моста. Какая же ты всё-таки умница. На Земле в это время года уже стоит жуткий холод, не то, что у нас. Надеюсь, тебе тепло. Жаль, я не успел подарить тебе накидку из асгардского меха, что укрыла бы надёжно твои плечи. Может, заставить Локи раздобыть тебе такую? Ты ведь сможешь её носить? Говорят, на Земле есть какие-то Зелёные люди, которые почему-то не одобряют мех. Ума не приложу, что им не так и почему они зелёные. Я всё пишу не о том, о чём должен. Я знаю, вы оба трудитесь, как проклятые. Но этого недостаточно. Хорошо делать свою работу – этого недостаточно, Джейн, Локи. Забыться в работе – этого недостаточно. Я знаю, потому что сам пытаюсь делать именно это. Делать своё дело, пока не забуду, как мне вас не хватает. Но я все равно отчаянно скучаю по вам. И знаю – вы скучаете по мне. Но что бы вы ни делали, чтобы забыться, сегодня у меня есть к вам просьба. Вы, наверно, ждёте, что я скажу что-то необыкновенное и смогу развеять вашу печаль. Но сегодня у меня нет таких слов. Я развожу пустыми руками. У меня на сердце печаль, как и у вас. Поэтому – всего лишь одна просьба. И никаких чудес. Сядьте вместе, брат мой, любовь моя. И вспомните меня, как бы больно ни было. Вспомните меня вдвоём и разделите ваше горе на двоих. Каждому из вас приходится притворяться перед целым миром, что всё в порядке. Но вам не надо притворяться друг перед другом. Локи, ты скучаешь, не отрицай, ты ведь не изо льда. И ты, Джейн, скучаешь тоже, ведь и ты не железная. Вы оба сильные и храбрые. И вы умеете носить маски. Но сейчас они не нужны. Вспомните меня, потому что кто ещё станет это делать? Постарайтесь просто поверить друг другу. Потому что я верю вам обоим. Тор Джейн сворачивает письмо, стараясь не шуршать бумагой, чтобы не нарушить тишину. Какую тишину? Фейерверки наконец стихли. И в комнате совсем темно. Джейн медленно, наощупь пробирается вперёд, пока ей не удаётся присесть на пол рядом с Локи. Он вытирает рукой под носом, будто словил насморк, но выражения его лица Джейн разобрать не может. Локи явно не собирается заговаривать первым, поэтому это придётся сделать ей. И она с трудом подбирает слова, потому что ей больно. Это письмо показало ей, насколько плохо Тор её знал, вот о чём было это письмо. Радужный мост и ромашковый чай – всё, что он о ней помнил. Да и что ещё у них было общего? Он писал это письмо для Локи, которого знал тысячу лет, не для неё. Вся затея с письмами – профанация. Тор через Джейн заботится о своём младшем брате. Вот и всё. Вот и всё… - Ты прав, - говорит она. – Я была недостойна Тора. Он бы не вернулся за мной. Когда я впервые его увидела, такого шумного, бурного, заряженного… я почувствовала себя девчонкой, такой наивной. Это было ещё до того, как он стал героем Земли, до всего. Он уже тогда был особенным, но похожим на бурю с молнией. Разве буря что-то планирует? Он просто… налетал и сметал всё на своём пути. Меня тоже. Буря не выбирает, какие щепки подхватить. И я была просто… щепкой в урагане… - Я тоже, - внезапно откликается Локи. – Я был тогда всего лишь вторым братом, и, пока Тор был наследником престола, порядок престолонаследия сметал всех и вся. Отцу не было дела, что я чувствовал себя подхваченным ветром, который должен был перевернуть всё, лишь бы Тор стал царём Асгарда. Тор сам был смерчем, который умел только разрушать… И он рушил мою жизнь, сам того не замечая… Своей невнимательностью, своей бравой тупостью… Таким он был тогда. Но никто не планировал, чтобы Асгардом правил я. И теперь всё тот же ветер сбросил Тора и забросил на престол меня… и ветру нет дела, что я не могу справиться с этим один. Не могу справиться без него. Я… Локи обрывает себя. В свете взошедшей луны, синеватой, неземной, Джейн видит его лицо. Он вопросительно смотрит в небеса, в разрывы туч, озарённые синим. - Знаешь, Локи, что самое страшное для меня? Что я отлично справляюсь без Тора. Строчу уравнения лист за листом, как стихи или ноты. Тор никогда не помогал мне в моей обычной жизни. Уничтожал её, скорее уж. Да. В этом я могу тебя понять. Если впустить Тора в свою жизнь, всё будет поломано и перевёрнуто. И без него… всё просто вернулось на круги своя. И самое страшное, что я скоро к этому привыкну. Это твоя жизнь сломана. А моя налаживается. И я думаю – неужели я не могла бы скучать больше? Ронять всё из рук? Быть потерянной? А потом я просыпаюсь среди ночи и думаю, зачем мне вообще все эти уравнения, если он никогда уже не вернётся, чтобы смести их в сторону и сказать, что мост Эйнштейна-Розена – это магия, а не наука… Джейн сама не замечает, как у неё по лицу текут слёзы. Она ненавидит Тора за всё это. Господи, как же она его ненавидит. Он мог только отбросить её нормальную жизнь и привести её в свой мир, и он вместе со своим миром был настолько круче всего остального, что даже не замечал – и у неё есть свой мир… И сейчас ему, Тору, плевать на неё. Но только не на Локи. - Тор ведь всё это знал. Знал, что я справлюсь, а ты, Локи, - нет. И он хотел, чтобы я тебе помогла, спасла тебя чёрт знает от чего… Но я не могу, Локи. Если ты хочешь жить как Великий Гэтсби, прожигать свою жизнь, чтобы забыться, я не смогу тебе ничем помочь. - Я никогда не просил тебя, Джейн Фостер… - Да. Я всего лишь Джейн Фостер из Мидгарда, но меня просил не ты. Просил Тор. И все эти письма… не приноси мне их больше, Локи. Не надо. Придётся тебе справляться самому. Или не справляться. Но я тебя никогда не спасу. Тор выбрал не того человека. Локи смотрит на неё – странно и будто издалека. Джейн раскидывает пустые руки. - Я пойду. Валькирия должна отправить меня домой. - Тебе пора, - соглашается Локи каким-то чужим голосом. И Джейн, чуть помедлив, оставляет письмо ему. Локи не берёт его, и Джейн кладёт лист со светящимися буковками на угол кровати. И уходит из тёмной комнаты прочь.