Печати из золота и серебра

Милая Джейн! Пишу тебе с Вормира. Это жуткое место, и я не стал брать Локи с собой. Это – то место, где нужно пожертвовать человеком, которого любишь, чтобы обрести власть над Камнем Души. Я предпочитаю тот вариант, когда ради Камня Души мне придется отрубить голову Таносу. Мне жаль, что я пишу об этом. Но последняя битва грядёт, неотступно надвигается, и уже почти скрыла нас в своей тени. Я могу только поднять глаза и смотреть, как она наползает с севера, с юга, с востока и запада. Отовсюду. Я пытаюсь вспомнить, как мы с тобой были вместе. Пытаюсь вспомнить вкус земного вина и вкус твоих губ, но это даётся мне всё труднее. Злой Вормир будто высасывает все воспоминания о любимых, если не может поживиться ими по-настоящему. Я люблю тебя, Джейн. Я помню, как янтарём светятся твои карие глаза на солнце. Этого достаточно, чтобы спасти меня. Пока что. Я помню, как развеваются твои каштановые волосы на ветру. Как ты поворачиваешься и смотришь на меня в закатном солнце. Но не могу вспомнить, что ты говоришь. Не могу вспомнить звук твоего голоса. Я смотрю на тебя, и будто в ушах звенит: ты что-то говоришь, зовёшь меня, а потом смеёшься. Надо убираться с этой планеты. Зря я сюда прилетел. Все равно я не собираюсь никем жертвовать во имя победы. Кроме, разве что, себя. Прости меня, Джейн. За всё. За то, что со временем и я буду исчезать из твоей памяти. За то, что меня не будет рядом так долго, что однажды ты забудешь звук моего голоса, цвет моих глаз. Но так и должно быть. Я растворюсь среди звёзд. А ты будешь жить дальше. Найди себе того, кто будет любить тебя, как ты этого заслуживаешь, Джейн. Возьми его за руку. И не отпускай. Тор - Над этим письмом Тора я плакала больше всего. - Почему? - Не знаю. Мне просто стало вдруг его безумно жаль. Он был так одинок в своей одиссее. Вот только он плыл не ко мне, а от меня, всё дальше и дальше. Думаю, никто не понимал, насколько он храбрый на самом деле. - А Локи? Вам и его всё ещё жаль? Джейн подносит руку к лицу. - Не знаю. Я не могу ответить на этот вопрос. - Почему? Вы на него злитесь? - Вы не понимаете… - начинает Джейн и осекается. Но женщина-психолог, Энн, только улыбается. Снисходительно. Понимающе. - Я знаю, что ваша история кажется необычной, Джейн. Все эти другие миры, ледяные великаны, ваше тайное происхождение… но на самом деле все люди проходят через нечто подобное. Один мужчина, второй мужчина, потеря, обретение, ложь родителей – в той или иной мере. - И вас нисколько не смущает, что эти мужчины – боги? – не может удержаться Джейн. – Что в вашем кресле сидит мифическое создание с синей кожей? - Насколько могу судить, прямо сейчас ваша кожа вполне нормального оттенка. - Вы думаете, я всё это выдумала. - Нет, что вы, Джейн. Наши отношения строятся на доверии. Энн – блондинка северного типа, и приёмная комната у неё по-шведски лаконичная и при том яркая (яркие краски на долгую белую зиму) – кресла в крупную красно-оранжево-белую полоску, голубой ковёр. Ничего напоминающего о скандинавской мифологии. - Потеря и обретение, - хмыкает Джейн. – Ни один из них не принадлежал мне по-настоящему. Но потерять я умудрилась обоих, да. - Значит, вы верите в то, что вы – избранная… как там… суженая для Локи Одинсона? - Откуда мне знать? Может быть, у половины йотунов такая отметка, как у меня. Спираль и алмаз… Может быть, сам Локи этого не знает. Но, так или иначе, он видит во мне угрозу и не подпустит больше к себе. - Вы думаете, он влюбился в вас? - Может быть. С ним никогда не знаешь. - А вы? Джейн смеётся и смотрит в сторону. - Если бы я полюбила Локи Одинсона, я была бы самой большой идиоткой сразу в трёх мирах из девяти. *** Февраль заканчивается. Джейн идёт по улице, кутаясь в серое пальто, жалея, что не взяла перчатки. Итог всех этих асгардско-йотунских приключений – она стала регулярно ходить к психологу. Это почти не помогает. Но, как ни странно, обсуждать всё то безумие, что с ней случилось, проще с человеком, который смотрит на всё логически и отстранённо, чем с родителями или друзьями – они бы в ужас пришли, если бы узнали. А держать всё в себе у Джейн больше нет никаких сил. Она и психологу говорит не всё. Не говорит, например, что ей порой снится Локи и тот поцелуй. Не говорит, что чувствует при этом. Не говорит, что… - Джейн. Она вздрагивает, чуть не воткнувшись в Локи посреди Таймс-сквер. Локи посреди Таймс-сквер. - Что ты здесь делаешь? – только и может спросить Джейн, пока толпа обтекает их, застрявших в самом неудобном месте в Нью-Йорке, пока её весьма ощутимо толкают пешеходы, а кое-кто и ругается. - Я принёс письмо Тора. Последнее. – Локи оборачивается на женщину, обозвавшую их с Джейн нецензурным словом, и его глаза раскаляются, как угли, пока он решает, как отплатить презренной смертной. - Так, Локи, пойдём-ка отсюда, - Джейн чуть ли не силой берёт его под руку и заставляет свернуть в сторону. – Не лучшее место для доставки писем. - Я заметил, - отвечает Локи. – Ваш народ отвратительно воспитан. - Ну, радуйся, что тебя ещё никто не узнал. Вот тогда Нью-Йорк бы по тебе проехался. Локи поджимает губы. Джейн выпускает его руку, едва им удаётся выйти из толпы. Обыкновенное прикосновение Локи жжётся, кажется, даже сквозь ткань пальто, и она гадает, не начала ли превращаться в йотуна под одеждой. В “Старбаксе” толкучка не хуже, чем на Таймс-сквер, но Джейн удаётся застолбить столик. Она оставляет пальто на спинке стула и становится в очередь, пока Локи озирается и морщится. - Даже трактиры, в которых так любил бывать Тор, и те были тише, - заявляет он. - Я надеюсь, ты не собираешься швырять посуду об пол? – уточняет Джейн. – Тор так делал. Локи закатывает глаза. Джейн заказывает латте себе и гляссе для Локи и забирает стаканчики с надписями “Джейн” и “Локи”, к негодованию последнего. - Это чтобы я не забыл, как меня зовут? - Ты сегодня очень нервный, - замечает Джейн. Локи не отрицает. Они наконец-то садятся за столик, и Локи делает знак рукой. Все посетители, как один, разворачиваются и гуськом покидают помещение. Последними уходят продавцы, кажется, искренне удивлённые собственным решением. - Локи, перестань, - резковато говорит Джейн. - Мне нужно поговорить с тобой наедине. - И, конечно, всем этим людям ни капельки ни странно, что ты выгнал их на улицу. - Они вспомнили про неотложные дела. Виснет тягостная тишина. Латте на столике между Джейн и Локи дымится. Стакан с гляссе покрывается конденсатом. Джейн опускает руку и начинает барабанить пальцами по столу. Локи смотрит на её в кои-то веки украшенные маникюром ногти. - Что происходит? – спрашивает Джейн. - Это выглядит очень по-злодейски даже по твоим меркам. Локи глубоко вдыхает и выдыхает, явно пытаясь взять эмоции под контроль. Наконец он достаёт письмо Тора и протягивает ей. - Это последнее письмо. Я сдержал обещание. Больше у меня нет причин появляться в Асгарде… приходить к тебе. Джейн медлит, прежде чем взять письмо. Ей ужасно хочется сказать, что в таком случае она письмо не возьмёт, пока Локи не придумает повод для следующего появления, но это будет звучать жалко. Да и с чего ей требовать такое? - Ты хотел сказать что-то на прощание? – спрашивает Джейн. У неё есть время, пока она не приняла письмо в свои руки. А сразу после этого – у Локи есть все права, чтобы встать и исчезнуть навсегда. Пауза тянется. Локи будто что-то рассчитывает; его глаза скользят по её лицу, потом губы смыкаются в тонкую линию, и он кладёт письмо на стол, раз уж Джейн не соизволит протянуть руку. Его выражение невозможно прочитать. Но Джейн кажется, что момент наступил, и, если они упустят его, уже ничего будет не вернуть. - Когда я целовала Тора, я всегда казалась себе недостойной его, маленькой, глупой влюбленной девчонкой, - скороговоркой говорит она. – Но с тобой всё было иначе. - Как? – спрашивает Локи, и разве что лёд не расползается по столу от его рук. - Будто я кусочек мозаики, который очутился на своём месте. - Вот как, - говорит Локи сухо, и Джейн внезапно понимает, что совершила самую большую ошибку в своей жизни. - Ну, впрочем, для тебя всё явно было иначе, - выдыхает Джейн, чувствуя себя неудачницей из фильма Вуди Аллена. - Да. Для меня всё было иначе. - Тебе стоило остановить меня, прежде чем я сказала всё это, - говорит Джейн. Джейн берёт письмо Тора, засовывает его в карман пальто и чуть ли не бегом отправляется к двери, по пути наматывая шарф. По стеклянной двери бежит иней, бежит лёд, вмораживая её в раму. - Нет, пожалуйста, не надо, - бормочет Джейн себе под нос. – Что тебе ещё нужно? Просто отпусти меня, и всё. - Значит, ты самая большая идиотка сразу в трёх мирах из девяти, - произносит Локи странным тоном. Джейн разворачивается к нему, чувствуя себя так, будто её ударили под дых. - Ты подслушивал мои сеансы с психологом? – нет, не то. – Ты превратился в моего психолога?.. Как долго? Только сегодня? Или с самого начала? Энн Локсли? О, господи! Уголок рта Локи подёргивается, будто он пытается не засмеяться. А у Джейн одно желание – влепить ему ещё одну пощечину. - Ты не рассказала ей про свои чувства за весь месяц, что достаточно похвально, но мне призналась в первые же пять минут. Ты не перестаёшь поражать меня, Джейн Фостер. - А ты меня совсем не удивляешь. Устроил мне проверку? Да кто дал тебе право! - Я все-таки царь Асгарда, и я хотел убедиться в твоей честности, прежде чем предпринимать самый рискованный шаг. - Самый рискованный? Ты собрался делать мне предложение? Брови Локи взлетают. - Вообще-то, я хотел предложить тебе путешествие вместе со мной… в царство мертвых. Хельхейм. Джейн моргает. - Это звучит не очень романтично. - Это не свадебное путешествие, Джейн, или как там в Мидгарде это называют. Я желаю встретиться с моими родителями и спросить у них, является ли пророчество относительно тебя и меня… и детей-монстров, что разрушат все девять миров… является ли это пророчество точным и окончательным. Или есть лазейка… А небольшой лазейки мне всегда хватало, чтобы обойти всё, что угодно. - Ты хочешь спросить разрешения у родителей, иными словами, чтобы… чтобы что? - Чтобы понять, есть ли у нас с тобой будущее и свободная воля, или одна только судьба. - Ты серьёзно? – Джейн сглатывает. – Ты правда хочешь знать, можем ли мы… - Быть вместе, да, - абсолютно серьёзно отвечает Локи. У Джейн кружится голова. - Джейн, если ты и правда недостающий кусочек меня… я слишком долго избегал всего этого, чтобы бежать сейчас. Я больше не могу обманывать себя и тебя. Когда я понял, что всё, что мне осталось в жизни – править Асгардом до скончания веков, править в полном одиночестве… Я понял, что должен раз в жизни встретить лицом то, что мне грозит, прямо сейчас… будь это хорошее, или дурное, или ужасающее. Локи говорит что-то ещё, но у Джейн в ушах звенит, и она не понимает, что именно он рассказывает. Она тяжело опирается на ближайший столик, а сердце бьётся, как ненормальное. - Послушай, Локи, если мы встретим там Фриггу и Одина… то мы можем повстречать и Тора? Виснет пауза, и Джейн слышит стук собственного сердца в ушах. - Да, безусловно, - отвечает Локи. – Тебя это пугает? - Не знаю, как у вас, но у нас общение с мертвыми людьми обычно невозможно. И перспектива этого… - Это рискованно даже для асов, я же говорю. - Рискованно, - повторяет Джейн тихо. Она слышит, как Локи делает шаг у неё за спиной. - У тебя ещё остались… чувства к Тору? – спрашивает он негромко. - Чувства к людям, которые умерли… они другие, чем к живым. Живого человека можно разлюбить. А того, кто умер… словно часть его навсегда остаётся с тобой. Но ты и сам это знаешь, Локи. Ты терял больше, чем я. Локи поднимает руку, будто хочет коснуться её, но меняет решение. - Мы не собираемся воскрешать Тора, ты это понимаешь, я надеюсь. - Я понимаю. Но я много бы отдала ещё хотя бы за одну встречу с ним. - Я тоже, Джейн. За встречу с ними со всеми. Когда она поворачивается к Локи, на её лице блестят слёзы. - Я зря предложил тебе Хельхейм? - Нет. Не зря. Мы отправимся туда и спросим совета… а потом будем жить, Локи. Жить с этим. И друг с другом, если нам повезёт. Локи стискивает зубы. - Если нам повезёт, - повторяет он. Джейн не решается протянуть к нему руку. Не говоря о следующем поцелуе. Всё происходящее слишком хрупко и может треснуть от одного-единственного прикосновения. Они не жених с невестой. Даже не возлюбленные. Они… словно соучастники преступления, которое заключается в том, что они желают обмануть судьбу, при том, возможно, поставив под удар все миры на свете. Сердце у Джейн бьётся часто-часто.