Меч без рукояти

      На протяжении долгих веков простолюдины из Речных земель разбирали старую твердыню дома Маддов и строили из её камней свои дома, амбары и септы. Последнее можно было назвать изощрённым унижением и издевательством над человеком, похороненным среди обрушенных руин. Даже имя этого места было забыто, так что и дрожащие крестьяне, и чересчур любопытные аристократы называли его просто: Старые камни.       Удивительно, но посреди заросших сорняками обломков нетронутым оставалось лишь одно единственное сооружение: гробница, в которой покоились останки последнего великого короля Рек и Холмов, Молота Правосудия, того, кто, по преданиям, выиграл девяносто девять битв и проиграл лишь в сотой, когда семеро андальских владык объединились против него во имя своих Семерых богов. В последующие столетия, задолго до прибытия драконов, ходили легенды, что великий король погиб, но не покинул этот мир. Таким был его гнев при виде своей смерти и руин своего королевства, что он не присоединился к забытым богам земли и деревьев. Предания эти истаяли со временем, ведь когда вера в Единого-в-Семи-Лицах укоренилась в этой земле, не осталось никого, кто хотел бы их помнить.       Но в последнее время с севера дули странные ветра, и волшебство начало возвращаться в эти земли, мягко, тихо и незаметно ни для кого, кто обитал вблизи заброшенных руин твердыни Маддов. Старые искорёженные деревья у подножья холма начали скрипеть и потрескивать, хотя в ночном воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения ветра. По мере приближения полуночи птицы покинули свои гнёзда, а лесное зверьё бросились наутёк, не разбирая дороги, объятое необъяснимым страхом.       Болезненный свет полной луны упал на древнюю выщербленную гробницу Тристифера Мадда, четвёртого этого имени. Бледное освещение ещё больше заострило черты древнего надгробного изваяния, на молоте, казалось, вновь проступили давно забытые руны, на чело короля как будто снова водрузили корону, а лицо его, больше не сглаженное ветрами времени, исказилось в ужасном гневе.       И когда во тьме гробницы костяные пальцы вновь сжались на сделанной из чардрева рукояти легендарного молота, земля затряслась.       Ворон пролетел над гробницей на тёмных крыльях, и был он укрыт тенью, что чернее ночи. Har Ne, сущность, что пребывала сейчас в разуме этой птицы, прошептала в ночи слова на старом языке, не сейчас. И падший владыка вновь погрузился в сон, не в силах противиться силе, что таилась в этих словах. Но теперь его сон не был тьмой практически абсолютного забвения. Нет, то была лёгкая, прерывистая дремота, полная серых форм и мимолётных образов. Под камнями по-прежнему покоился неупокоенный разум, и в нём медленно, но неотвратимо зрели гнев и жажда отмщения.       Когда солнце наконец-то взошло, то даже рассветные лучи, падающие на старые потрескавшиеся камни, казались какими-то хрупкими. Ни звери, ни птицы не вернулись в заросшие руины крепости.       OOC: Благодаря тому, что Кровавый Ворон в своих попытках держать руку на пульсе событий выкинул крит, Речные земли только что избежали встречи с королём-нежитью. Кто-нибудь сможет догадаться, какой именно нежитью станет старина Тристифер, когда наконец-то вылезет из своей могилы?       От переводчика: Кто-то из читателей угадал правильно, и автор подтвердил. Это – умертвие (wight) с несколькими уровнями персонажа. Не знаю уж, чем так в DnD опасно умертвие, но, судя по всему, Вестеросу сказочно повезло. Правда, Тристифер Мадд не собирается уничтожать всё живое, так что wight-магеддон этому миру не грозит. По крайней мере, со стороны Тристифера – не грозит.