I. Возвращение блудного бас-гитариста.
14 декабря 2018 г. в 21:08
Полуночь. Длинноволосая фигура отворила железную дверь студии Gommora Records в пригороде Лос-Анджелеса. Её взгляд выражал бескрайнее удивление. Весь коридор был выкрашен в белый цвет. Брайан обосновался здесь в конце 90-х. Причиной тому стало то, что на студии Nothing Records под «чутким» и «заботливым» надзором Трента Резнора нельзя было пронести и полграмма колумбийского кокаина, не говоря уже о пакетах с травкой прямиком из зеленых плантаций Парагвая. Резнор, особенно после его бед-трипа в Лондоне, когда он чуть не загнулся от китайского героина, был начеку и за найденные порошки мог всыпать выговор. Поэтому Брайан приспособил это помещение именно под «запасную» студию. Но от студии тут было разве что два метровых гитарных усилителя и стены, обклеенные акустической пленкой, чтобы круглосуточные пьянки не мешали соседям мирно похрапывать. Остальную часть студии составляли мягкие диваны для устраивания групповых оргий, два холодильника которые ну никак не предназначались для хранения еды, а также комната на которой всегда висел замок. Изюминкой интерьера был автомат для выдачи газированных напитков, но по просьбе Мэнсона его слегка переделали, и вместо вьетнамской кока-колы, он выдавал пакетики с легкими наркотиками. Изобретение было принято на ура голливудской богемой, что Мэнсону пришла мысль подать патент на него, чтобы запустить массовое производство, но законы штата Калифорния не позволили продвинуться дальше одного опытного образца. Фигура смотрела сейчас на тот самый драг-автомат, который ничуть не изменился, и очень непривычно смотрелся в этом светлом коридоре. Только теперь он выдавал святую воду. Подойдя к нему, фигура стала щупать пальцами мелочевку в карманах, и вставив пару центов в монетоприемник, она стала ждать. Через секунду, из автомата вылетела поллитровая бутылка кристаллически чистой жидкости.
Фигура, зашла в просторную комнату и обомлела. Чехол с бас-гитарой с грохотом свалился на паркет. Посреди продюсерского пульта, в окружении дорогостоящего оборудования, которому позавидовал бы Резнор, в кожаном кресле сидел его когда-то лучший друг и почти брат. Брайан. Он разговаривал с каким-то человеком, и не обращал на фигуру внимания. Лишь слышались осколки фраз:
— Нет, Архангел Мэрилин звучит просто отвратно — заскрежетал своим баритоном Брайан.
— Мммм может быть Преподобный Уорнер — раздался тенором голос его собеседника.
— Преподобным может быть только человек, близкий к Богу, а я лишь стою в начале истинного жития — глубокомысленно произнёс Брайан.
И тут мистер Уорнер обратил свое внимание на фигуру. Живая улыбка украсила его лицо. Увидеть старого друга после стольких лет неизвестности. Он подошел к фигуре, протянув руки в стороны, готовясь обнять его. Но когда он ближе подошёл к фигуре, он опустил правую руку, а левой похлопал фигуру по плечу. Для фигуры это было непривычно после стольких лет разлуки.
— Джорди — произнес имя фигуры Брайан — Джорди… Присаживайся.
Фигура окатила Брайана неугасающим взглядом. Все было черт его дери не таким. Пепельная аккуратная борода и короткие седые волосы, светло серый костюм и галстук. Брайан был подтянутым, и вообще стал располагать к себе. Он напоминал пастора баптистской церкви.
— Присаживайся — сказал Брайан и указал на мягкий серый диван. — мы как раз обсуждаем варианты для названия мирового тура, может быть у тебя будут какие-нибудь мысли по этому.
Его взгляд остановился на бутылке святой воды.
— Ты еще не пробовал верно? — спросил Брайан и тут же отвлекся на своего помощника, который спросил куда положить чехол с бас-гитарой, который лежал на полу.
— В аппаратную друг мой, и сразу подключите к усилителям — сказал Брайан.
В этой студии никогда не было аппаратной, ибо для Мэрилина Мэнсона образца 1997 года она и не нужна была. Фигура открыла бутылку святой воды, сделала первый… и уже последний глоток. Наслаждение окатило её лицо. Так не штырило даже от смеси мескалиновых шариков с хлебными дрожжами. Джорди отключился.