***
После завтрака, Джей садится на диван и подзывает к себе Луи. Она выпытывает у него каждое слово, которое говорил ему Гарри, слушая рассказ с нечитаемым выражением лица. Луи бы не сказал, что она злится на Стайлса. – Он ещё такой глупый. — Она проводит руками по лицу и больше ничего не говорит. Луи молчит тоже, наблюдая, как его мама смотрит в одну точку. Это, вроде как, немного странно. Луи ничего не понял. – Он вернётся. Да, Томлинсон тоже знает это. Не потому, что он слишком уверен в себе, нет. Он просто чувствует Гарри даже теперь. Но если он вернётся, то где гарантия, что не уйдёт снова? Должен ли Луи принимать его обратно? – Что, если я не захочу, чтобы Гарри возвращался? — В голосе слышен страх, и Луи даже не пытается скрыть это. – Значит это вина Гарри.***
Школа только началась, но Луи уже хочет застрелиться. Потому что он капец, как ненавидит испанский. Может быть, дело в мистере Сантос. Он один из самых молодых учителей в их школе, он истинный испанец и может быть, он действительно горячий. Но на этом заканчиваются все его плюсы, потому что он слишком уж печется о своём предмете. Или так думает Луи, потому что он хотел изучать французский, но отец настоял. Так что да, он ненавидит этот предмет и ему до смерти скучно. Поэтому Луи сминает листочек и пуляет в рядом сидящего Лиама. Тот с серьёзным лицом поворачивается к Томлинсону и шикает на него. Луи лишь смеётся. Зануда, – одними губами произносит Томлинсон, на что получает тем же шариком бумаги в лицо. – Мистер Томлинсон, — Блять. Луи поднимает глаза на учителя и смущённо хлопает своими глазами. Может это сработает. – Вам неинтересно? – Мне очень интересно, мистер Сантос. — Луи растягивает слова, нешироко улыбаясь и смотря в глаза учителю. К его самолюбию прибавляется +100 очков, когда учитель выдыхает и отводит свой взгляд от Луи. – Ведьма. — Луи слышит голос Лиама и заливается смехом, быстро прикрывая рот рукой. Однажды он сказал, что у Луи есть способность превращать всех мужчин в геев. Так что, может это и правда. Было бы весело.***
Луи был единственным пятнадцатилетним парнем, которого взяли в ведущую футбольную команду их школы. В ту, в которой играют выпускники. Так что он был обязан играть наравне со всеми. Может, лучше. Но ему нельзя сдавать позиции, такой шанс не выпадает каждый день. Их первая игра в начале года не оправдывает ожидания Томлинсона, потому что весь первый тайм тренер заставляет сидеть его на скамейке запасных. Луи зол, потому что какой вообще смысл был брать его, чтобы не пускать не поле. Он осматривает трибуны, находя поддерживающий взгляд Пейна. Он на мгновение задумывается, за что ему достался лучший друг с глазами маленького щеночка и мышцами, как у реально большого парня. Ему даже иногда стыдно, потому что Луи – ходячая проблема, вечно достающая Лиама. Но может это судьба, потому что несмотря ни на что, Пейн всегда защищает его задницу. Наверное, во всех смыслах, которые можно здесь подразумевать, хотя бы потому что он всегда был рядом с Луи, когда старшие парни пытались коснуться его своими руками, или когда тот страдал от постоянных девушек Гарри, или..ох, Гарри. Луи не забыл про него, нет. Про него-то забудешь, думает мальчик. Просто он правда пытался отвлечься, и можно сказать, у него иногда это выходило. Но сейчас Луи снова думает о том, как глупо он доверился Стайлсу. Он отдал ему своё сердце, первый поцелуй и блять, Гарри был первый парень, который заставил Луи кончить. И это было самое лучшее и одновременно худшее воспоминание, связанное со Стайлсом. Это было важно для Луи, он хотел, чтобы Гарри был его первым абсолютно во всём, потому что это его первая настоящая любовь. И теперь он хочет расплакаться. Во втором тайме Луи выпустили на поле. Они были такими огромными, – все эти футболисты. Парни высокого роста, с огромными мышцами и сильными ногами, которые буквально закрывали маленького Луи. И если, вдруг, они решили, что миниатюрность мальчика им на руку, то они прогорели. Томлинсон был ловче, чем они; он не путался в своих ногах, и ему хватало навыков легко забирать мяч у противников, пока те совсем не ожидали этого. Так что он даже смог забить мяч в ворота. Все парни накинулись на него, стискивая в групповых объятиях маленькое тельце Луи. Возможно, он чувствовал себя счастливым, когда бегал за мячом по полю, чувствуя усталость и небольшой спазм в ногах. Всё было хорошо. Это то, что ему нужно.***
Он вышел из душа, направляясь к своему шкафчику, когда все парни активно обсуждали поход в бар, чтобы отпраздновать первую игру сезона. Даже если итогом была ничья. Луи думает, что им плевать, что отмечать. – Жаль, что тебя не пустят с нами, принцесса. — Марк, новый капитан команды, подошёл к Луи, сладко улыбаясь ему. Он симпатичный, даже красивый, так кажется Луи. Марк не имеет смазливое личико, но оно приятное, и его глаза тёплого медового цвета, почти как у Лиама. Луи лишь фыркает на прозвище, показывая средний палец, и отворачивается, чтобы стянуть с себя полотенце. Он слышит свист сзади, ощущая взгляд. Или взгляды. В любом случае, он чертовски ненавидит свои бёдра в такие моменты. Неужели всем так нужно, блять, пялиться на голую задницу Томлинсона, это уже дико. – Вы как будто никогда не видели задницу, придурки. — Луи закатывает глаза и натягивает джинсы. Очень узкие джинсы. Стив, вратарь команды, ярко улыбается, начиная голосить на всю раздевалку: – Нам достался ахуенный бонус в команду! — Он кричит, в то время, как все заливаются гоготом. Если бы глаза Луи могли закатиться в мозг, то так бы и произошло. – Я не чёртов трофей. — Мальчик старается не показать свою обиду, потому что он человек, а не приз для команды. Луи такая же её часть, как и все здесь. – Ты прав, принцесса, но мы рады, что такой чудесный мальчик как ты, теперь с нами. — Марк стоит слишком близко, поглаживая лопатки Томлинсона, смотря ему в глаза. – Ты уже можешь убрать от него свои руки, принцесса. — Даже Луи вздрагивает, когда слышит очередной рык, от зашедшего в раздевалку Лиама. Он буквально выплёвывает последнее слово, грозно смотря на капитана команды. Ладонь на спине Луи тут же исчезает, так что он расслабляется. – Ты берёшь на себя слишком много, Лиам. Поделись мальчиком. Луи наблюдает за тем, как вскипает его друг, сжимая кулаки, и напрягая челюсть. Так что он быстро хватает рюкзак и тянет Пейна к выходу. – Нам пора. Пока, парни. — Он даже не оборачивается на ответы парней, утаскивая Лиама из раздевалки. – Это снова происходит, Луи. — Это не совсем похоже на вопрос. – Почему каждый гребаный мудак считает, что имеет право так обходиться с тобой, Лу. — Он злится, но в голосе слышна усталость. Луи любит друга всем сердцем, ещё раз убеждаясь, что Лиам всегда будет стоять за него. Томлинсон попытается быть для Лиама хорошим другом тоже. Так что он становится на носочки, чтобы обнять друга, кладя подбородок на его плечо, и начиная перебирать вьющиеся волосы на его затылке. Он чувствует, как руки Лиама притягивают его к себе за талию. – Всё будет хорошо, Ли. Я справляюсь. – Но все они ведут себя так, словно ты миленькая игрушка для их чёртовых ручонок. Я просто хочу, чтобы ты был в безопасности. — Его голос низкий, а руки сжимают толстовку Луи сильнее. Мальчик чувствует себя ужасно сейчас. Так, словно он обуза для Лиама. Лиама, который считает своим долгом всё время защищать Томлинсона. Но это не так. Лиам просто лучший друг во всем мире. – Так люблю тебя, Лимо. Лиам любит его тоже.***
Луи почти не думает про Гарри. То есть, он делает это гораздо реже. Не пятьдесят раз в день, а сорок. Может, тридцать пять. Он думает, что это действительно прогресс. Недавно Луи наткнулся на Энн в их доме, и его сердце чуть не ушло в пятки. Она и Джей что-то обсуждали, сидя на диване, негромко переговариваясь. Когда Луи вошёл в гостиную, взгляд Энн был ласковым и одновременно беспокоящимся. Она всегда такая. Словно что-то тёплое и любящее. Ему даже жаль, что её сын такой мудак. Наверное, из него должно было получиться что-то получше. – Луи, милый. Рада тебя видеть. Как ты? — Она улыбнулась ему, внимательно изучая его лицо. – Джей говорит, что ты делаешь большие успехи в футболе? – Да, меня эм, меня взяли в ведущую команду. — Он мялся на месте, осознавая, что женщины обсуждали именно его. Конечно, кого же ещё. Интересно, вся эта информация перейдёт к Гарри? – Это замечательно, милый. Я думаю, что ты заслуживаешь этого. — Луи любит Энн, она прекрасная женщина, но сейчас он хочет сбежать в свою комнату. Ему не нужны напоминания о Гарри в лице его матери, сидящей в гостиной его дома. – Простите, миссис Стайлс, я должен заниматься. Был рад встрече с вами. — Луи выдавил из себя свою самую сладкую улыбку и незамедлительно исчез в своей комнате. Теперь он лежал на кровати, смотря в потолок, и ему хотелось расплакаться. Луи плакал, на самом деле. Не бился в истерике, не рыдал, просто слезы скапливались в глазах и скатывались по щекам, пока он прокручивал всё у себя в голове. Мальчик не понимал, что он такое, если быть честным. В том смысле, что его всегда растили в любви, которой порой было слишком много. Скорее всего, он ужасно избалован. И его эго зашкаливает. Луи знает это, правда знает. Его отец действительно пытался быть строгим родителем, пытается до сих пор. Но никто не может сказать Луи «нет», когда он вылупляет голубые глазки и надувает розовые губки. В пятнадцать это всё ещё работает, так что он надеется, что в двадцать будет работать тоже. Вернёмся к тому, что Луи всегда был чудо-ребёнком, которого любит абсолютно каждый. Никто не знает почему, но это просто он. Мальчик, который всегда приносил слишком много проблем, громкий, вечно смеющийся и ужасно неугомонный. Может в этом и весь секрет. Луи не совсем похож на солнце, он скорее непрекращающиеся вспышки света. Со звуковыми эффектами. Да, это пожалуй лучшее, что можно придумать для описания Лу. Но он всегда остаётся собой, так что его действительно любит каждый. И в один момент произошёл сбой. Сбой под кодовым названием: Гарри Стайлс. Гарри, который показал мальчику, что он не может получить всё, что хочет, только звонко топнув ногой по полу. Но он не нуждался в таком уроке жизни в свои тринадцать. Она была разрушена в тот момент, когда в ней появился кудрявый взрослый парень. Мальчик действительно не нуждался во всём этом. Луи мог бы прожить без любви в своём возрасте. Это не было так важно. Но только это произошло. Гарри Стайлс случился. Луи всё ещё не понял, что произошло. То есть, он был влюблён в Гарри с тринадцати лет, а в пятнадцать тот обратил на него своё внимание. И это произошло так быстро, что Луи до сих пор не оклемался. Гарри был его всего несколько дней, в буквальном смысле. Он мог целовать Гарри, обнимать его, путать свои пальцы в его кудрях и любить. Любить так сильно, что мог взорваться. А потом Гарри исчез. Потом снова появился и снова исчез. Луи мог бы уже умереть, потому что ему правда больно. Его глаза красные от слёз, когда он спускается на кухню, чтобы налить молока. Луи не знает сколько точно времени, но солнце уже село. Джей заходит на кухню, осматривая лицо сына. Ей правда ещё больнее наблюдать за с ума сходящей любовью её ребёнка. Она осторожно улыбается лишь уголками губ и притягивает его в объятия. – Он правда жалеет о том, что сделал, Бу. — Луи сжимается ещё сильнее в руках матери. Слёзы снова стекают по его щекам, впитываясь в мягкий халат Джей. – Почему он ушёл, мам? Мне так плохо. — Он плачет. Теперь он действительно плачет. Джей почти что расплакалась вместе с ним. – Ну же, родной. Тебе нужно поговорить с Гарри. Посмотри на меня, — Он поднимает взгляд на маму, и она вытирает его слёзы большим пальцем. – Он правда струсил. И ты имеешь права не прощать его, если посчитаешь нужным. Но дай ему шанс объясниться. Гарри тоже чувствует себя ужасно, милый, вы должны помочь друг другу. – Я не собираюсь говорить с ним первый. — Луи фыркает, вытирая нос. Его гордость иногда выбирается из глубин любви к Гарри. – Тебе не нужно делать этого, Бу. — Джей целует его в лоб и мягко улыбается. – Уже пора спать. — Её взгляд падает на часы, отслеживая время, стрелки которых показываю почти полночь. Луи всё ещё нужно завтра в школу. Он не знает, что значат слова Джей о том, что ему не нужно начинать первым говорить с Гарри, но больше не задаёт вопросов. Он чертовски вымотан. – Я люблю тебя, мам. Спокойной ночи. — Луи целует Джей в ответ. – И я люблю тебя, милый.***
Прошло несколько недель, но Луи всё ещё не отпустило давящее чувство потери чего-то важного. Он вымотан во всех смыслах. Недавно он прочитал, что для того, чтобы избавиться от любви, нужно занять себя чем-то, что будет отвлекать. И Луи занял. Теперь у него больше часов тренировок по футболу, его испанский стал лучше, он снова ходит на драму, и у него нет сил. Но всё ещё есть чёртова любовь, которая никуда не девается. В школе проходит аттестация, и у Луи ужасно много тестов и мало сил. Недавно у него был нервный срыв, который был последней каплей. Мальчик пытался читать очередные параграфы биологии, но в его мыслях был полный хаос. Он начинался Гарри и заканчивался тоже им. Так что Луи накрыла настоящая истерика, в последствии которой он стал задыхаться, и если бы не его отец, который к огромному счастью (и ещё большей редкости) был дома, Луи бы действительно задохнулся. Мальчик выходит из школы, заплетаясь в своих ногах, почти что падая. Он ест ужасно мало, и его рёбра стали выпирать ещё сильнее, чем раньше. У него просто нет времени на это. Луи страшно смотреть на себя в зеркало, потому что он знает, что увидит красные от слез и недосыпа глаза и огромные мешки под ними. Он стал задумываться о том, что со временем всё только хуже. Наверное, Луи должен был чувствовать себя так паршиво в самом начале. Он поднимает свои глаза на ворота школы, и ему кажется, что у него галлюцинации. Это машина Гарри. Прямо у чёртовых ворот чёртовой школы. Луи, должно быть, окончательно сходит с ума, когда видит выходящего из машины Гарри. Ему хочется плакать, зарыться пальцами в шоколадные кудри Гарри и плакать. На его глаза выступают слёзы, и это так, блять, по-детски. Это никак не ускользает от парня, идущего к нему навстречу. Он мысленно проклинает себя, когда смотрит на мальчика. На его мальчика, который стал таким худым, даже если он одет в мешковатую толстовку. Скулы Луи такие острые, а глаза пустые, когда он смотрит ими прямо в глаза Гарри. Стайлс уже убил себя в мыслях несколько раз, пока подходил к Луи. – Лу, — Его голос дрожит и становится ещё ниже, чем есть. Луи смотрит на него, не отрываясь, а в глазах действительно стоят слёзы. – Пожалуйста, дай мне всё объяснить? Но ему не дают. Мальчик просто обнимает его настолько крепко, словно пытается стать одним целым с Гарри. Старший лишь прижимает его сильнее, ощущая дрожь маленького тела. Луи плачет. Всхлипывает в грудь Стайлса и не может остановится. Гарри пахнет так же, как и всегда. Сигаретами, яблоками, чем-то терпким, и так пахнет для Луи дом. Ему страшно открыть глаза и понять, что это сон. Но он слышит мягкий шёпот Гарри: – Малыш, я так скучал по тебе, чёрт. Я такой придурок, Лу, такой придурок. — Гарри повторяет, обнимая Луи сильнее. – Я чуть с ума не сошёл без тебя, малыш. Луи наконец-то смотрит в эти зелёные глаза, которые он любит больше всего в жизни. Он видит такую же боль в них, как видел в своём отражении. Он глубоко вздыхает, отстраняясь. – Тогда постарайся объяснить, почему ты ушёл.