***
Было ужасно холодно. Стуча зубами и шмыгая носом, Глаз обтирал себя полотенцем, стараясь не думать о том, что будет дальше. Когда он открыл шкафчик, собираясь достать сухую форму, дверь скрипнула, впустив в раздевалку главврача. Его рука была перебинтована. — Ну, и как ты это объяснишь? Хотелось спрятаться. Хотелось бежать на край света, зарыться в норку и никогда, никогда больше не вылезать, но парень прекрасно знал — спасения нет и не будет. И все, что ему остается — хотя бы попытаться… — Я думаю, что в этом есть ваша вина, мистер Санчез. Что бы ни случилось — он готов ко всему. Разве еще есть что-то, чем его можно напугать? Широкая улыбка, шаг, другой, третий — Морти оказался прижат к стене, и кулак впечатался прямо в его живот, заставляя согнуться пополам, но и это для него было непозволительной роскошью… Запустив пальцы в сырые волосы, главврач дернул за них, заставляя ассистента поднять голову, и вкрадчиво спросил: — А не ты ли ответственен за состояния существа, а, Глазик? Не тебе ли я доверил такое важное дело, а ты… Он внезапно замолчал, призадумавшись, и в эти несколько секунд Морти чувствовал, как все внутри умирает в ожидании его участи — хотя, казалось бы, разве осталось в нем хоть что-то живое? — Хотя, ты прав. Наверное, мне не стоило делать резких движений… Юноша еле сдержал облегченный вздох — он просто сорвался с губ холодным воздухом, отдаваясь ноющей болью в животе. — Но это не значит, что на тебе вины нет. Тщательнее следи за поведением, и… и наверное, стоит добавлять успокоительные в еду… Пока легкие. Но если такое повторится вновь, придется воспользоваться усиленными мерами!..***
Каждый раз после операций Жабр переходил в странное состояние. Состояние, когда он вроде бы понимал все происходящее, но при этом большая часть сознательных действий уходила, заменяясь очень яркими и сильными чувствами. Он становился куда восприимчивее к температуре воды, к свету, к запахам, смысл чужих слов доходил будто через какой-то барьер, но сами люди притягивали — или отталкивали — куда сильнее, чем в обычном состоянии… Если бы его не столкнули в воду, Жабр без колебаний вцепился бы главврачу не только в руку. Им не руководило ничего, кроме желания защититься от чужих неприятных прикосновений, но теперь, постепенно придя обратно к "человечности", он почувствовал, что сильно провинился… Особенно, когда к нему зашел ассистент для того, чтобы проверить фильтры — но, увидев, что Жабр уже в своем уме, Глаз напустился на него с нотациями. — Что ты наделал?! — кричал он таким тоном, что захотелось немедленно уйти на дно и спрятаться. — Ты так себя подставил! И меня тоже! Если ты еще раз на кого-то нападешь, из тебя сделают овоща! Послушную зверюшку с убитым лекарствами организмом и без грамма собственной воли, следующую всем командам, ты этого хочешь? Морти отчаянно замотал головой. — Так веди себя подобающе, ты!.. В гневе Глаз слишком сильно махнул рукой, и рукав его формы задрался, обнажив жуткие черные синяки на запястье. Заметив, что подопытный смотрит туда, он осекся и поспешно спрятал руку за спину, оправляя рукав. — Это… это он так тебя? Глаз ничего не ответил. Развернувшись на носках, он быстрым шагом вышел из комнаты, напоследок громогласно хлопнув дверью… Оставив Жабра с сильнейшим желанием немножко покусать главврача за горло.