Ипостась огня

      Мы упали вверх. Только так это и можно осознать, потому что когда дракон вновь распахнул крылья, мы поднимались в звёздное небо. По ту сторону, в Миктлане, не было никакого озера — расстилался безбрежный чёрный океан, катящий мелкие блестящие волны. Луна была старой и чуть зеленоватой, на ней не угадывались знакомые очертания пятен.       Дракон накренился, пошёл на разворот и набрал скорость в ущерб моему комфорту — биения крыльев теперь отдавались в лапы, меня трясло и слегка подбрасывало. Но я держался крепко и как заворожённый следил за стремительно приближающимся берегом.       Именно его я видел во сне — узкий песчаный пляж, острые скалы. Дракон набрал ещё немного высоты и скорости. Полоса скал оказалась широкой. И тут я услышал посторонний шелест. Нет, он исходил не от дракона, а откуда-то справа, и как будто приближался.       Казалось, похитителя-жениха он тоже обеспокоил, потому что лапы вокруг меня сжались сильнее, и пришлось сесть, коротко зашипев от боли в ноге, и выглянуть наружу в узкую щель меж драконьих пальцев.       Мир тошнотворно болтало, единственное, что мне удалось разглядеть — слои чего-то белого внизу. Снег, может быть?       А шум всё приближался, и казалось, я уже могу разобрать в нём шорох крыльев и какой-то звон. А потом… они закричали.       Их определённо было много — голоса слились, но были разные. Крик напоминал и звук горна с Цитадели, и противное пиликанье на тростниковой дудке, и ор стаи охрипших петухов. Он нарастал, был угрожающий, но теперь уже позади. Разглядеть тех, кто мог так страшно орать, не было никакой возможности и мало желания — там точно не белые голуби пустилась за нами в погоню.       Дракон резко ринулся вниз, меня вновь тряхнуло. Орущие существа не отставали, вопя почти оглушительно и торжествующе. Что же это могло быть такое, от чего спасается могучий взрослый дракон? Или погоня только потому, что я здесь?       В щель я увидел лишь белую равнину, быстро скользящую по ней искажённую драконью тень и чёрные точки вдалеке. Вопящих тварей или теней от них не было видно, значит, догнать нас у них не получается.       Дракон, снова потеряв высоту, глухо проревел что-то на своём языке — я почувствовал вибрацию, исходящую сверху, от его тела, жар. А затем крики торжества от преследователей сменились пронзительными криками боли. Запахло сладко-жжёным, но всего на несколько мгновений.       Раздался хлопок, и я словно оглох. Судорожно дотронулся до уха — не течёт ли кровь. И только потом услышал мерный шорох драконьих крыльев.       Глянув вниз, понял, что чёрные точки — прямо под нами, и это уже не просто точки, а квадраты. Но мы до сих пор летели слишком высоко, чтобы разглядеть подробнее.       Дракон, пролетев ещё немного, снова сложил крылья и решил снизиться, упав с высоты. К горлу подкатил ком, я судорожно стиснул основания драконьего когтя ещё сильнее. Но никакого удара о снег не было, дракон как будто соскочил с неба в последний момент, мягко, как кот с дерева, распахнув крылья и приземлившись на задние лапы. И тут же раскрыл передние, выпуская меня. Я, не подумав, соступил и сделал шаг, чтобы тут же замереть.       Ноги утонули в чём-то мокром, холодном, наподобие густого тумана, почти до колена. Облако. Облака у моих ног, насколько хватает взгляда. И отдалённые, высвеченные луной такие же точно островки посреди белого моря, с какими-то невысокими строениями. Небесный город, предназначенный для того, чтобы в нём жили крылатые существа.       До края платформы — совсем немного, и я не маленький ребёнок, знаю, что облака не похожи на хлопковую вату и состоят из воды и пара, которые меня не удержат. Но что держит в воздухе платформы? Магия? Но ещё мне рассказывали, что в горах, за которые цепляются облака, невозможно дышать, и растут удивительные пушистые цветы.       Сейчас же дышалось легко, а из пушистого рядом был только дракон. Клекочущая опасность нам не угрожала больше, видимо, и он рассматривал меня, как бы дожидаясь какой-то реакции.       Стоять было неудобно, всё время перенося вес на здоровую ногу. Да и драконья страна… разочаровывала. Я ожидал пышного, металлического города, сияющего роскошью зданий, широких мостовых, невиданных зверей повсюду… как только не фантазировали насчёт драконьей жизни. Но никогда не представляли её на островах в облаках, и не с дворцами… а столь унылую.       Туман вокруг вызывал лишь зябкую дрожь, поэтому садиться я передумал. И сама платформа оказалась сложена из гладких, плотно пригнанных друг к другу каменных плит — отстудить себе что-нибудь можно в два счёта. Обернувшись, заметил, что здесь тоже имеется низкое, длинное здание, сложенное из камня, с узкими окнами без стёкол и входом в виде арки, опирающейся на пару колонн. Никаких росписей, орнаментов, лепнины. Еле заметный вытесанный каменный навесик и обточенные грани столбов. Всё не изящно, не роскошно, но в то же время не грубо. Просто и функционально: вход это дыра, через которую попадают внутрь, а окна — чтобы проветривать. И не более того.       Дракон мне доковылять до здания никак не препятствует, но и не помогает. Вблизи оказывается, что не такое уж оно и приземистое — если наклонит шею, дракон вполне зайдёт. Это он и демонстрирует, осторожно схватив меня тёплой пастью за одежду, как только вхожу. И правильно, я чуть не рухнул — полов нет. Вместо них — бездна, в глубине которой горит тусклый, рассеянный свет. Что это? Ещё один вход в другой мир?       Подумать дракон мне не даёт — перехватывает мягкой лапой, но на этот раз поперёк туловища, как игрушку какую. И испугаться не успеваю, как буквально «стекает» с обрыва и не планирует расправлять крылья. Падение отвесно, и свет всё ближе. Вцепившись в драконий мех, не ору только потому, что ветер бьёт в лицо и оглушает, глазам больно, зажмуриваюсь.       Дракон приземляется пружинисто, тут же меня отпускает, причём не бросив, а постаравшись поставить на ноги. Это я уже сам потом, зашипев от острой боли, не удерживаюсь и хлопаюсь на колени. Дракон меня подпихивает вперёд как есть — под задницу. Видимо, мне надо куда-то пойти. Только вот ничего больше не сообщает: удар крыльев о воздух, и когда оборачиваюсь — его рядом нет.       Встать не решаюсь, боль в ноге нарывающая. Сажусь, осматриваюсь. Платформа, та, что наверху, оказывается, ни что иное, как вершина пирамиды. Потому что сейчас я внутри неё, близко к одной из стен, но отчётливо вижу все остальные и углы. Никаких фонарей или ламп нет, свет дают сами блоки, из которых сложена конструкция, он равномерный и холодный. Я сижу на краю плоской ровной площадки, почти такой же как и наверху, и наверняка приспособленной как раз для того, чтобы дракон мог с комфортом приземляться и взлетать — размеры строения позволяют.       Подпихнули же меня в сторону одного из зданий. Тут почти деревня внутри пирамиды — множество домов, по архитектуре похожих на тот, что наверху, но уже имеющих и остеклённые окна, и внятные двери из резного дерева, и украшения. А ещё все они соединены в цельное образование крытыми галереями с большими витражами в рамах. Странная смесь стилей, но очаровательно.       А ещё, в отдалении, есть какое-то округлое, чашеобразное сооружение, но не каменное, а словно свитое из цельных стволов деревьев. Присмотревшись, не могу сдержать улыбку. Гнездо это. Драконье? Ну в самом деле, нужно же ему где-то спать!       А вот в остальные здания он едва ли поместится. Так для чего они? Неужели для меня? То есть, для невесты?       Любопытство пересиливает боль, я бодро хромаю по направлению к ближайшему дому. Странно, конечно, что дракон-жених меня одного бросил, но кто ж их знает, вдруг так принято. У нас, людей, до свадьбы видеться молодым не положено несколько дней. Может, и здесь так. Тем более, что озёрного ритуала не было, к нему готовиться надо. Но, кажется, и не будет: как только в одёжки эти драконьи переоденусь, так и любой дурак поймёт, что не гожусь в невесты — причиндалы за лентой ткани не спрятать. Лишь бы дракон не осерчал, и тихо-мирно меня вернул, а не прибил. Вроде как он не злобный и язык мой понимает — попробую ему объяснить, если не струшу.       Толкаю дверь около ручки, она отворяется совершенно бесшумно. Внутри дома светло — некоторые камни, из которых сложены стены, тоже светятся. Но пустовато — несколько звериных шкур на полу, сшитых вместе и похожих на медвежьи, и всё. Похоже, что это прихожая.       Миную её, вступаю в галерею. В ней ещё и окна пропускают свет снаружи, и на полу цветные пятна от разных стёкол. Тихо и никого, только чудится треск пламени.       В конце коридора, показавшегося почти бесконечным, толкаю ещё одну дверь. И за ней уже явно жилое помещение, причём обставленное и мебелью, и предметами роскоши. Тут есть камин, в котором в самом деле возится пламя — но не в дровах, а на каких-то тёмных кристаллах. Впрочем, на этом отличия от обычной комнаты городского дома и заканчиваются. Есть широкая кровать, застеленная выделанными шкурами и тканым одеялом с переплетающимся узором, два стола — один низкий, другой похож на письменный. Есть и кресло, обтянутое ячеистым зелёным сукном, перевитым с шерстью — даже на вид уютное. Окно зашторено и свет не пропускает. На каминной полке стоят одинарные свечи в подставках, не горят. В углу в горшке растёт какое-то голубовато-лиловое деревце, напоминающее ель. Повсюду безделушки, приятные мелочи, радующие глаз и указывающие на благосостояние — подушки с кистями, украшенными драгоценными бусинами, маленькие статуэтки странных зверей, обточенные композиции из камней под стеклянными пузырями, письменные принадлежности… На стене барельеф из тиснёных металлов, абстрактно изображающий то ли карту, то ли просто мозаику.       Это точно для меня приспособлено — дракон на кровать, на которую с облегчением сажусь, и одну лапу не пристроит. В комнате тепло и уютно, точно не хуже, чем дома. Но… как-то там брат и мама без меня? Драконий Дар теперь у них никто отнять не посмеет, но сколько на самом деле стоит жизнь члена семьи? Хотя… не больше, чем флакончик с жидкой смертью.       Кстати, неплохо было бы глотнуть чего-нибудь не столь ядовитого. Сумку я прихватил с собой и умудрился каким-то чудом не потерять в суматохе пожара. Там только самое ценное: мои инструменты для резки, фляга с рисунком дракона и лауданумом внутри, а также мешочек с Дарами, который я так и не распаковал.       Грустно улыбаюсь. Так уж вышло, что Дары теперь вернулись туда, откуда их доставили. Вместе со мной, наречённым «невестой».       Пошарив по сумке, извлекаю флягу и уже хочу откупорить, как слышу, что вовсе не один больше. Шаги очень тихие, и сопровождаются скорее шорохом и смутным ощущением присутствия, чем топотом. Вот так точно по дому ходит наш старый кот — ты его вроде бы отчётливо не слышишь, но точно знаешь, что он вот-вот появится.       Напрягаюсь, подбираюсь весь в ожидании. И гость появляется. Хотя это, наверное, я у него гость, потому что в комнату входит дракон. Только молодой, ещё ходящий на двух лапах и примерно с человека размером, чуть выше меня ростом, если можно так сказать. И он тоже пушистый, но белоснежно-белый, и не так напоминает кота, как похитивший меня жених. От того, наверное, что лапы у него пушистые только до середины, дальше — розоватые и похожи на птичьи, а морда более вытянутая и заострённая. Но кисточка на хвосте имеется, как и грива, и небольшие пока, но уже острые рожки. Глаза у этого дракона — серо-синие, яркие, и зрачок тоже похож на ветвистое дерево.       Удивлённым дракон, или, скорее, пока ещё ящер, не кажется. Наоборот, он точно ждал меня и собирался встретить, потому что учтиво кланяется и произносит на человеческом, понятном языке, хоть и со странной интонацией и шипящими присвистами:       — Добро пожаловать домой, Ваше Надоблачное Покровительство.       Видимо, теперь это мой титул. Не знаю, почему, но меня чуть не на истерику от него берёт. Я. Деревенский парень. Какое-то там Покровительство, ещё и Надоблачное. Крендель, блин, небесный! Ящер, тем временем, продолжает:       — Простите за дерзость, вы, должно быть, устали, но это моя комната. Ваши покои дальше, и я буду счастлив вас сопроводить.       — Так, притормози, — мотаю головой. — Я вообще где и кто ты такой?       После того, как меня повсюду таскал большой дракон, этот мелкий не вызывает страха. Хотя когти у него ого-го, да и зубищи те ещё. Но вид мирный, и даже в чём-то подобострастный.       — Простите мою грубость, — снова кланяется. — Меня зовут Мишкоатль, я к вашим услугам. Вы сейчас находитесь в доме моего отца, в статусе его невесты, будущей жены и Надоблачного Покровительства всех, кто не летает. Для меня честь служить вам.       Я пропустил всю обрядовую шелуху мимо ушей, но зацепился за основную странность:       — Вашего отца?       — Да. Простите, если желаете, только распорядитесь, и вам будет прислуживать отпрыск благородных кровей. Так уж вышло, что я здесь один, не предугадывал, что вы так скоро появитесь…       Небольшой дракон сбивается и кажется паникующим. Похоже, он действительно верит во всю эту чушь, что несёт — про благородную кровь и мой статус. Не понимаю, что у них тут за общество такое? Разве они не все почти что боги?       — Всё нормально, нормально, — ощущаю потребность успокоить ящера. — Давай ты мне покажешь, где там мои «покои» раз это твоё место.       Вставать не хотелось, но и капризничать, даже с пожалованным мне статусом, было как-то неуместно. Шатнуло, я закачался в попытке за что-то ухватиться, и ящер тут же подал мне переднюю лапу. Может, и вправду был сыном моего жениха — точно такие же подушечки на пальцах, только что розовые. Впрочем, как только я удерживаю равновесие, лапу убирает и вежливо извиняется:       — Простите за дерзость.       — Ничего, веди уже, — раздражаюсь.       Пока преодолеваем ещё один длиннющий коридор-галерею, успеваю передумать многое. Как похитивший дракон может быть отцом этому? У них что, многожёнство? Или и в самом деле, родив одного отпрыска, девушки погибают, и дракон решил снова завести невесту? Но если так, почему его сын не достоин мне прислуживать? Может, недостаточно знает наш язык и выражается не тем понятием? Возможно, что «отец» это как духовный отец, жрец, наставник? Но и чего ради мне должен прислуживать кто-то другой, «благородный»?       — Прошу вас, располагайтесь, — ящер открывает передо мной дверь. — Я принесу вам еды и питья, а также всё, что в моих силах. Переоблачитесь, если желаете, я помогу.       Вступаю в комнату нерешительно. Тут тоже есть камин, но не зажжённый. Света и так много, шторы открыты. На полу — огромная шкура белоснежного зверя с длиннющей шерстью и оформленной головой, похожей на волчью, которая скалится — клыки все на месте, а вместо глаз — драгоценные камни. Мебель же — роскошная, светлая, застелена и мехом, и дорогими тканями. А безделушек то тут, то там — великое множество, а на кровати взрослый дракон может поместиться целиком, если хвостом обернётся. И тут уже не так уютно, скорее, холодно и безупречно. Замираю нерешительно, потому что я, покрытый копотью пожара, кажусь себе крайне неуместным в подобной обстановке.       — Переоблачитесь? — повторяет ящер и раскрывает передо мной створки шкафа у стены.       Там, внутри, множество струящихся, лёгких тканей, перевитых цепочками. Всё по моде Миктлана, но только сразу же меня выдаст.       — Потом. Я отдохну, пожалуй.       — Здесь есть подача озёрной воды, все удобства, — ящер суетится вокруг меня, — если желаете…       — Прости, ты не мог бы уйти на время? Что-то там про еду говорил…       — Разумеется, разумеется, — ящер снова кланяется, рожки блестят.       Есть не хочется, но в горле пересохло. Хотя единственное, что больше всего хочется выпить, так это маковой настойки. Хочу пожаловаться своему добровольному прислужнику, но того и след простыл. Ладно, вернётся, подожду.       Сажусь на край кровати, обхватываю голову. Надоблачное Покровительство. Ну надо же!