Ипостась огня

      Переодеться нужно успеть, пока мой прислужник не вернулся. Всё провоняло дымом и потом, а пояс вообще обгорел. Неплохо было бы сначала вымыться, но я же Покровитель этого-всего-всякого-разного, и уж точно смогу себе позволить менять одежду по пять раз на дню. Скидываю сумку на кровать, она мне пока без надобности.       В шкафу, на удивление, обнаруживаются не только драгоценные шнурки, но и платья, и даже длинные рубахи и штаны. Выбираю одну из туник, тёмно-синюю, быстренько раздеваюсь и натягиваю. Как раз вовремя, ящер вернулся и вежливо скребётся в дверь. Впрочем, новое одеяние с настолько длинными и широкими рукавами, что в них есть отдельные прорези для рук, как бы забавно это ни выглядело, достаёт мне до колен, и уж точно скрывает всё, чем я отличаюсь от других «невест». Поэтому бодро отзываюсь:       — Заходи, Миш… как тебя там…       — Можете звать меня просто Миш, — белый ящер с поклоном ставит на столик принесённую снедь. — Для людей наши имена сложны.       — Тут ты прав, — я наконец-то втискиваюсь в штаны и оборачиваюсь. — Миш так Миш. А как этого зовут… ну, что твой вроде как отец.       — Вашего жениха? Куэсальцин, Язык Пламени, Третий Брат Стихии, Повелитель…       — Так, стоп, — машу руками. — Я всё равно не запомню.       — Вам придётся, Ваше Надоблачное Покровительство.       — Давай и с этим завязывай, — забираюсь с ногами на кровать и попрекаю дракона, — а то пока произнесёшь, я состарюсь. Я Конрад. Можешь звать меня Кунц.       — Весьма польщён, Покровительство Конрад.       — Кунц.       — Покро…       — Просто Кунц и закрыли тему. Тут точно всё съедобно? — недоверчиво трогаю незнакомые фрукты на блюде, сглатывая слюну — мясное кушанье на тарелке рядом благоухает пряностями на всю комнату.       — Да. В нашем мире специально выращивают подходящую вам еду. Простите, всё не только что приготовлено, разогрето…       — Ой да помолчи уже, — накалываю двузубой вилкой знатный кусок и отправляю в рот.       Слюной захлебнуться можно. Похоже, что это не кабанятина, а домашняя свинина. Или очень нежный барашек, трудно понять из-за специй, но вкус изумительный, и я не сразу могу сносно пережевать напиханное за щёки. Проглотив, решаю, что вежливо будет предложить и ящеру:       — Угощайся, Миш.       — Благодарю, но я не голоден. И мы питаемся… не этим. Вы же ничего не знаете о нашем мире?       Мотаю головой:       — Ничегошеньки, кроме того, что тут живут драконы и забирают человеческих невест.       — Все драконы вылупляются мальчиками. Это проклятье Миктлантекутли и его цицимиме.       — Кого?       — Правителя Трёхкрылых Птиц. Там, за городом, наша магия уже не защищает, там их страна. Они прилетели из-за океана, отравили воду, землю и кристаллы. Все наши женщины умерли, и мы смогли отстоять только три города. Этот, — дракон поводит чешуйчатой лапой вокруг, — называется Истакси, это столица, где живут четыре брата и их отец Шиутекутли.       — Хватит, прошу тебя. Я не могу запомнить эти имена.       — Как вам будет угодно. Хотите ещё кушаний, питья?       — Нет, — чуть не икаю и поспешно запиваю съеденное прохладным напитком, похожим на травяной чай, — а чем питаетесь вы, драконы?       — Гора рождает множество кристаллов, пока милостива, и чудесный песок. Иногда едим цветы.       — То есть просто едите камни? Вам бы понравилось в нашем мире, каждый год у нас то камнепады, то лавины, — улыбаюсь.       — Увы, мы не можем питаться в вашем мире. И в нём нет магии, способной долго поддерживать наши тела.       — Магии?       — Ну конечно, — охотно отзывается Миш, — она повсюду здесь, пропитывает нас и накапливается. Чем её больше, тем дракон сильнее. И благороднее.       — А, теперь я понял насчёт вашей знати. Кто самый богатый, тот и самый сильный, у того и власть. Ничего особенного. Скажи только, Миш, есть у вас такая магия, чтобы лечила?       — Вы больны? Ранены? — тут же беспокоится ящер.       — Немного. Но болит здорово. У вас есть… не знаю, знахари? Шаманы?       — Я… я не владею такой магией. Я сообщу отцу, — ящер хочет уйти, но я его останавливаю:       — Миш, а он на самом деле твой отец? Ну, настоящий? Вы почти не похожи.       — Да, — дракон чуть склоняет голову с блестящими рожками. — Я вылупился из отказного яйца.       Вот и ответ на мучивший меня вопрос. Всё-таки яйца, вылупляются, значит. Должно быть, маленькими такими… интересно, а они сразу в шерсти, или потом обрастают?       — Это как? — любопытствую.       — Драконы заключают между собой сделку. Обмен. Даже если у тебя нет пары, можно завести потомство, и растить его в одиночестве. Мой отец так и сделал.       Вот, больше ответов. Значит, наши девушки могут родить… то есть, отложить не одно яйцо, а много. Утешает, но почему тогда постоянно требуются новые невесты? Спрашиваю я пока ещё о другом:       — А почему у него не было жены?       — Была, задолго до моего рождения. Отец рассказывал, что её убили цицимиме.       — Птицы эти, значит. Выходит, они опасны?       Я как бы и не сомневался, что преследовали меня и старшего дракона не для того, чтобы поздравить с предстоящей свадьбой, но расспросить Миша нужно обо всём.       — Очень опасны, Покровительство Кунц, особенно когда собираются в огромные стаи. Осенью иногда оборона города не выдерживает, и приходится биться с ними на улицах.       — От них нет никакого спасения, что ли?       С каждой минутой становится всё тревожней. Никто не мог подумать, что мир драконов находится в таком упадке и опасен настолько, что они в нём не хозяева. Это огромные-то существа, которым подвластна магия!       — Огонь. Они боятся огня, он сжигает перья и они падают на землю. У меня есть… трофеи, я могу показать. Немного, клювы, когти…       — Ты сражался с ними? — изумляюсь.       Не верится, что такой небольшой, пушистый и безобидный с виду ящер мог хоть кого-то обидеть.       — Не совсем, — мнётся. — Настоящий бой ведут драконы в небе, а внизу так, добивают раненых.       — Но всё равно это очень храбро, — заверяю Миша. — Твой отец, должно быть, гордится тобой.       Ящер как-то странно дёргает рогатой головой и доброжелательно переводит тему:       — Не желаете ли ванну? Пока вы будете омываться, я помогу вам, а затем вызову отца. Чтобы оказать вам помощь.       — Да, хорошо, — киваю. — Но я хочу побыть в одиночестве.       — Конечно, как вам будет угодно, но, чтобы привести вас в надлежащий вид, я настоятельно предлагаю свою помощь. Невеста — это не просто красота и чистота, это безупречность.       — Прости, но я стесняюсь. И не знаю, как тут у вас, но у нас невесту перед свадьбой голой видеть никому не положено. А если ты там проверку моей невинности удумал устроить, то даже и не пытайся.       — Невинность? — изумляется ящер. — Мы никогда не требовали невинности невест. Главное, это чистота тела, помыслов и принятие своей судьбы. И, простите мою дерзость, но что вы подразумеваете под «невинностью» в отношении себя?       — В каком смысле? — огрызаюсь. — То же, что и всегда.       — Да, — соглашается Миш. — Но вы ведь мужчина.       — Проклятье, — мотаю головой. — Ты знаешь. Раз так, скажи, это нормально?       — Что невестой становится мужчина? Да, необычно, но только для нашего города. В других, я слышал, такое не редкость.       — Но в чём смысл? Я же не смогу… как его, ну… родить вам драконов, короче!       — О, Превосходительство Кунц, невеста и жена для дракона это нечто большее, чем партнёр для продолжения рода. Самое важное, вы — сущность самой магии, её… ипостась, что ли. Один из ликов. Притом, что сами ей не владеете.       — Так, ладно. Я понял. А отец твой знает, что я мужчина?       — Ему, вероятнее всего, всё равно, — безмятежно отзывается Миш. — У меня есть два брата, так что ещё один наследник ему вряд ли нужен.       — А где они сейчас? — любопытствую.       Не знаю, чего хочется больше — чтобы они все оказались рядом, или чтобы держались подальше. Они же могут оказаться такими же приветливыми, как Миш или настолько же устрашающими, как его отец.       — Даже не в этом городе. Им больше ста лет, они вполне самостоятельные, редко выходят на связь с нами, они… — тут Миш снова как-то резко дёргается и замолкает.       — Ну, к лучшему. Давай, веди меня туда, где у вас баня или что там.       — Купальня. Прошу, — ящер слегка кланяется, — там, с вашего позволения, я осмотрю вашу лапу… ногу.       — Ты же говорил, что не разбираешься.       — Да, но я должен убедительно заверить отца, что ваша травма очень серьёзна. Видите ли, он… довольно суров.       — Да уж… — тяну.       Сжёг пару деревень и город только потому, что ему не отдали невесту сразу. Не попросил, не подождал, не связался с жрецами. Сразу атаковал. Не назвать это суровостью, скорее уж капризами.       Лапу мне дракон не подаёт, приходится слезать с кровати и хромать за ним самостоятельно, хорошо, что недалеко.       Купальня очень красивая, и теперь я понимаю, почему баней её не назвать: чаша для воды утоплена в полу, покрытом мозаикой, стилизованно изображающей морские волны и пляжи, всю стену занимает витражное окно, на изящных деревянных подставках разложены светлые холсты, а по углам расставлены баночки и вазоны с неведомыми растениями. Пахнет душистым маслом и немного пряностями, а ещё вода течёт в ванную сама из трубки, как только ящер что-то нажимает и поворачивает у бортика чаши. Пар завивается клубами, значит, никакого таскания вёдер и нагревания углей. Волшебство, не иначе.       — Давайте, я подержу, — дракон с готовностью принимает у меня тунику, как только я стягиваю ту.       — Миш, ты не мог бы… отвернуться, что ли. Пока я в воду не залезу.       — Слушаюсь, — ящер кивает и устремляет взгляд в окно.       Быстро стянув остатки одежды, залезаю в воду и сажусь, стараясь хоть минимально прикрыться.       — Можешь уже смотреть, — бурчу.       Миш аккуратно складывает мою одежду, а затем сообщает мне:       — Не только смотреть, я должен вас искупать.       — Ничего ты никому не должен. Давай там что есть у вас, зола, масло… чем вы там моетесь?       Кажется, Миш готов улыбнуться, но сомневаюсь, что способен. По крайне мере, голос очень мягкий, почти снисходительный:       — Ну что вы, только мыло и шампунь.       — Что?       — Шампунь.       — Звучит, как что-то очень вкусное, — улыбаюсь.       — Пахнет приятно, но пробовать не советую. Расслабьтесь, Покровительство Кунц, доверяйте мне.       — Тебе-то? Да ты когти свои видел? Нет уж, давай свои эти шампуни сюда, я сам.       — Как хотите, — ящер, кажется, немного обиделся, но флакон открыл и подал.       Запахло цветами и мёдом, и я, проигнорировав наставления, вылил немного жидкости на ладонь и лизнул. Горько! Остатки размазал по плечу и груди, на что Миш нашёл свои возражения:       — Это для шерсти. То есть, для волос, конечно же, простите.       — А, — отзываюсь с умным видом, и пока плещу на макушку водой, выспрашиваю ящера: — Откуда ты наш язык так хорошо знаешь?       — Отец меня предупреждал, что вы прибудете.       — То есть за два дня выучил?       — Это не сложно. Основам нас учат с рождения, потому что невест… довольно много.       — Выходит, твой отец меня понимает?       — Разумеется. Но говорить на вашем языке он не будет.       — Почему? — продолжая любопытствовать, послушно втираю шампунь уже в голову, он здорово пенится.       — Когда дракон взрослеет, он… изменяется, скажу так. — Миш разводит лапами. — И ваш язык ему воспроизводить очень трудно. И получается… неприятно. Вам будет проще освоить наш.       — Да конечно, — сомневаюсь. — Рычания эти разве осилить.       — Есть всего пять базовых звуков, это меньше, чем у вас. Намного меньше, — Миш непреклонен.       — Всё-всё, научусь, — ворчу. — Включи воду давай.       Мне начинает нравиться потихоньку командовать этим пушистым ящером. И слушается он беспрекословно, поэтому я, отфыркиваясь, смываю с себя пену, потом так же резво и по первому приказу получаю мыло, а затем и полотенце. А выбраться из чаши мне дракон помогает самостоятельно, и тут же присаживается рядом.       Пока слежу, как вода утекает в открытое отверстие в полу, закручиваясь в водоворот, Миш внимательно изучает мою ногу, держит её в лапах, чуть покачивает. Подушечки на пальцах у него мягкие и странно тёплые. Драконы тут, наверное, не как змеи и ящерицы — холодные и чешуйчатые, а что-то вроде… зверей?       — Покровительство Кунц, вы были правы, — винится Миш. — Я совершенно не могу понять, что с вашей ногой не так. Она немного теплее, чем вторая, и чуть больше.       — И жутко болит, — раздражённо жалуюсь, зачесав мокрые волосы пятернёй назад. — У вас что, костей нет?       — Есть, — отзывается Миш, слегка прижав уши.       — Вот у меня одна из них сломана. Как думаешь, это серьёзно?       — Для дракона — ерунда. А для вас… вы хрупкие. Это отец вас повредил?       — Нет, да ты что. Жизнь повредила, — морщусь, когда ящер выпускает мою стопу из лап. — Давай уже зови его.       — Разумеется, Покровительство Кунц. Но мне надлежит натереть вас духами, высушить и…       Миш замолкает, оборачивается и приподнимает уши. Теперь и я слышу шелест ветра.       — Отец вернулся. Вовремя. Я его встречу. Простите, придётся вас временно покинуть, — Миш вежливо кланяется и уходит с такой поспешностью, как будто опасается, что я его остановлю.       Боится отца, понятное дело. Я, если честно, тоже боюсь, но любопытства во мне теперь больше. Получается, что не особо важен мой пол, и это замечательно — точно за это не лишат языка и не выгонят. Хотя… это единственный шанс вернуться к семье. Только вот никто из девушек, что приносили Дары на поверхность, не узнавали родных, и едва могли себя в порядке содержать. Сомневаюсь, что для парней будут какие-то исключения.       Вытираюсь, осторожно передвигаясь, надеваю те же вещи, в которых пришёл — Миш не озаботился поменять мне стиль, придётся встречать старшего дракона, как есть. Без духов и украшений. Наверное, это вежливо. Ну, жёны всегда выходят мужьям навстречу, ведь так? Главное, страдать поубедительней на виду. Раз для драконов перелом — пустяк, может и внимания не обратить.       Выползаю в коридор, примерно ориентируюсь, что пришёл слева, значит, дверь наружу должна быть напротив. Ну, почти напротив — ещё метров пять правее. Только открыв дверь, я почти сталкиваюсь нос к морде с Мишем, который тащит большой плетёный ящик, в котором что-то звякает. Неподалёку стоит ещё множество, связанных верёвкой. Старший дракон принёс. И вот он сам, сидит посередине площадки, обернул лапы хвостом и шевелит его кончиком. Наблюдает, как сын работает, но помогать точно не будет.       Миш же торопливо извиняется и протискивается мимо меня в дверной проём. Может, я и какое-то там Покровительство, но кто тут главный, и так ясно. Вот этот вот тёмно-лиловый драконище, который меня заметил и теперь лениво изучает. Время играть роль!       Хромаю так, как будто каждый следующий шаг приближает меня к могиле, а лицо стараюсь сделать таким страдающим, как будто мне на своих собственных похоронах и скорбеть. Дракон настораживается, опускает морду ниже, принюхивается, пока я тащусь к нему навстречу. На суетящегося Миша уже не реагирует, и в конце концов кладёт голову прямо передо мной и чуть боком, чтобы лучше меня видеть.       — Мне больно, и я умираю! — с надрывом заявляю ярко-голубому глазу.       Дракон в ответ глухо рычит, но могу понять, что вопросительно. Миш, согнувшийся под тяжестью очередной корзины, всё же переводит:       — Отец спрашивает, что случилось.       Вот тут опасно. Если перегну, жениху покажется, что полудохлая невеста ни к чему.       — Я получил травму, когда ты жёг мою деревню, — вру. — И теперь без помощи могу умереть.       Огромный дракон на это отзывается глухим рычанием, а оставшийся в качестве толмача Миш поясняет мне:       — Говорит, что вы лжёте, но нуждаетесь в помощи.       — Так он… — перевожу взгляд на старшего дракона, — …ты поможешь мне?       Вместо ответа дракон изгибает шею, поднимает голову на привычную высоту, но продолжает за мной следить. И протягивает лапу, демонстрируя кожистые блестящие подушечки. Тоже тёплые, это я уже сейчас понял. Пока сидел на них — не обращал внимания. Ну вот, опять куда-то лететь. Достало и страшновато, но хромаю вперёд я немного бодрее.