Ипостась огня

      Вот уж действительно, у меня получилось всё испортить. Красный ящер, которого Миш зовёт Тотек, просто ушёл. Драконы же вокруг обратили на шум внимание, подняли головы, смотрят. Поэтому приходится чуть ли не шипеть:       — Ладно, признаю свою вину, но это тоже не выход! Мерзость какая!       Миш выглядит усталым, жмурится. Понятно, ему неуютно находиться в моём обществе, но никуда не денешься. Наконец, тихо отвечает:       — У вас есть другие идеи, Покровительство Кунц?       Некоторое время угрюмо молчу, лихорадочно думая, потом спрашиваю:       — А череп нужен от разумного человека?       — По костям этого даже Чальчиутликуэ не отличит. Планируете ворваться в загон и поймать кого-нибудь? А как же «они же люди?»       Миш открыл искрящиеся глаза, подёргивает ушами. Издевается, жопа пушистая.       — Ну мы просто дождёмся, когда…       — Долго будете ждать, — обрывает меня ящер. — План был в том, чтобы как раз старый череп и выручить до того, как его отправят в цомпантли. Место, где их хранят, — тут же поясняет Миш.       — Ну мы можем украсть, — тихо сообщаю ящеру очевидную истину.       — Можем, — он неожиданно соглашается. — Только вот в пирамиду с цонпантли вхожи только жрецы, а для всех её открывают по большим праздникам.       — А свадьба с твоим отцом будет таковым являться?       — Без сомнения, он один из Братьев. Только после свадьбы он с вас глаз не спустит, Покровительство Кунц.       Плохо. Медлить никак нельзя и не хочется. После свадьбы могу в самом деле попасть в конкретный плен и испытать на себе прелести драконьей «семейной жизни». Нет, спасибо. Ещё и Миша в любой момент могут разоблачить.       — Что, никакого другого выхода, кроме как отдать тебя на растерзание красному, нет? — я нарочно пренебрежительно отзываюсь о драконе, чьё имя всё-таки худо-бедно запомнил.       Миш задумчиво постукивает когтём по носу, прежде чем начать отвечать:       — Возможно, стоит попробовать…       Нашу беседу прерывает громкое рычание. Оборачиваюсь. Позади стоит внушительных размеров дракон. Коричневато-бурый, косматый, с густой гривой. Похожий больше на медведя, чем на ящерицу. И разнаряженный — кажется, как будто его витые, как у барана, рога, целиком из золота, столько на них колец, а лапы охвачены браслетами до середины. Даже на хвосте что-то надето, а в гриве тонут цепочки. Миш рычит дракону в ответ, тот дёргает ушами. Значит, не злой.       — Это Шочипилли и есть. Можете у него спросить, что хотели, — поясняет мне Миш.       — Я могу научиться работать, как драконы?       Косматый дракон наклоняет лобастую голову ко мне поближе, нюхает. Рычит.       — Он говорит, что не знает.       — Как это не знает? — забывшись, переспрашиваю у Миша, хотя он всего лишь переводит.       — Мужчины-невесты ему не попадались, — озвучивает ящер смысл очередного рычания хозяина мастерской. — После свадьбы будет ясно.       — Хорошо, — киваю, но немного раздосадован. — А с костью вы работаете? Дракон рычит, шевельнув ушами. Я что-то смешное сказал?       — Шочипилли говорит, что это как раз занятие для невест. Хотите попробовать?       — Да, — оживляюсь и копаюсь в сумке, которую имею привычку везде таскать с собой. — Вот, у меня есть инструменты.       Протягиваю дракону набор ножей, в общем чехле, вынимаю, показываю. Большая редкость и ценность, мне пришлось очень много работать и охотиться, чтобы их выменять, и пару дней потратить на каждый, чтобы справить толковую рукоять и добротно заточить лезвие.       Дракон охотно протягивает лапу, подушечки на ней тоже имеются, но на вид жёсткие и немного складчатые. Кладу туда инструменты и жалею, что не попрощался с ними. Потому что косматый дракон одним взглядом превращает каждое из лезвий в шар, а потом, через мгновение, каждый шар становится металлической бабочкой, и они взлетают. Никогда мне ещё не было так больно от красоты.       — Зачем? — рычу сквозь зубы, когда дракон, без сожаления сжав лапу, крошит рукояти в труху.       Он же, закружив бабочек взглядом, протягивает меж ними цепочку, сбивает их в стайку в воздухе и направляет ко мне. Хочу отбить на лету, но так и не решаюсь. Слишком тонкие крылья, усики, лапки… они как живые. А ещё это заколка, что теперь прицеплена к моей голове неведомо как, за такие короткие-то волосы.       Оказалось, за нами наблюдало много драконов, и теперь они одобрительно рычат. Совсем с ума посходили, не видят, что ли, что этот псих угробил мои бесценные ножи на кучу сраных бабочек?       Сдёргиваю заколку с головы, бросаю на пол. Дары из Истакси так и будут бесполезны для нашей разрушенной деревни и города. Чем дома новые строить, нарезать лозу, свежевать туши? Ножами? Топорами? Нет, конечно! Заколками!       Молча разворачиваюсь и иду к выходу. Больше не хочу здесь находиться, спасибо, насмотрелся. Миш заколку с пола подбирает и торопится за мной вслед. Ну да, ему не впервые унижаться и радоваться подачкам. Хочется прорычать, чтобы выбросил, но от злости просто сил нет. Чёрт. Когда выберусь из этого мира, зарабатывать буду не резкой бусин, а опять хрен знает чем.       Никто из драконов не пытается меня задержать, разве что тот, заклинавший серебро в цветок, что-то рычит Мишу. Но белый ящер лишь отмахивается и идёт следом за мной. Уже на лестнице, когда мы спустились на множество ступеней, решается подать голос:       — Это было не очень уместно с вашей стороны, Покровительство Кунц.       — С моей стороны? — шиплю. — Это он мои ножи в непонятно что превратил, и на посмешище меня выставил! Мне надо было поблагодарить?       — Не обязательно, но, — Миш перебирает украшение в лапах. — Это очень ценная вещь, сам Шочипилли делает украшения очень редко. Вы ему понравились, Покровительство Кунц. Посмотрите, они же совершенные!       — Себе оставь. Мне такие цацки без надобности.       Ящер на это не отзывается, и спускаемся уже молча. Мишу самому надо становиться невестой с таким характером и внешностью. Белой пушистой девочкой. Но высказывать нельзя, потому что от этой хвостатой тряпки с рогами зависит мой побег. Если только не струсит.       Запыхавшись при спуске, я немного успокаиваюсь и глубоко вдыхаю влажный воздух улицы. Ночные цветы всё же пахнут удивительно, природа драконий мир красотами балует. Но во всё вложена и масса труда — неподалёку от нас с Мишем два ящера, крылатый и нет, облагораживают клумбу: перекладывают камни ограждения. Рядом кучка синей травы и листьев — прополка дело нужное. Значит, вот так наши девушки и приживаются в этом мире — их ждёт масса полезного труда, а не только вынашивание маленьких драконов. Над нами, совсем низко, пролетел большой, взмыл вверх у пирамиды, зацепился когтями за площадку и заполз внутрь. Выходит, вот зачем они нужны — для того же, для чего и прилётные доски летков улья.       Представив вместо пчёлок задорно жужжащих маленьких дракончиков, улыбаюсь. Ножи жалко, конечно, но что я, как ребёнок из-за погремушки расстраиваюсь. Могу и жениху своему нажаловаться, что он, меры не примет, что ли? Кажется, он поблагороднее этого Пилли будет. Если только жених вообще со мной встретиться соизволит, его днём с огнём не сыщешь.       — Вернёмся домой, Покровительство Кунц?       — Давай, — киваю Мишу. — Лучше утром ещё куда-нибудь сходим. Или просто по городу прогуляемся.       — Очень хорошо, — оживляется Миш. — Нам сюда!       Идёт вперёд, показывая дорогу. Здорово, потому что в рассеяно освещённом тумане очень легко заблудиться, хотя драконы умудряются находить дорогу, то и дело попадаясь нам навстречу. Тщетно высматриваю других невест пока ещё в человеческом обличье, а потом интересуюсь у Миша:       — А невесты, пока они ещё люди, только днём гуляют или что?       — Они, Покровительство Кунц, обычно совсем не гуляют. Свадьбы у нас играют быстро. Мой отец что-то подзадерживается с этим.       — Нам же лучше, — стараюсь придать своему голосу безмятежность. — Мы уже пришли?       — Да, — Миш указывает на воду в озере, плещущуюся вровень с мостовой. Уже можно прыгать.       Волны так же расступаются, образуя словно пещеру, но перед прыжком я на всякий случай стискиваю лапу Миша — страшновато всё-таки. Но заклинание работает как надо, мы выбираемся из воды уже неподалёку от нашей, домашней так сказать пирамиды. Задрав голову, пытаюсь рассмотреть её вершину. Куда там, она тонет в тумане и облаках. Высоко. Я бы забраться на неё не смог — не такая гладкая, как башня-мастерская, но каждый уступ или ярус высотой почти с мой рост, а фундамент ещё выше. И вход кажется совсем неприметным, однако никак не закрывается.       — Миш, а вы не боитесь, что в пирамиду кто-нибудь зайдёт?       — Зачем, когда нас нет дома? — ящер удивляется, кажется, вполне искренне.       — Украсть! — растолковываю Мишу очевидные вещи.       — У нас не воруют, Покровительство Кунц. Сразу узнаем, кто вор и ничего ворованного не потратить.       — Тогда зачем жрецы охраняют свою пирамиду, если никто не ворует?       — Они там живут. И мимо не пробраться незамеченными. Но именно выкрасть череп может и получиться, никто во время праздника ничего подобного не будет ожидать.       — Здорово, — вздыхаю. — Бежать придётся в суматохе из-под венца. Но хватит болтать, ну как твой отец услышит.       — Его нет, — отзывается Миш, уже зайдя внутрь пирамиды. — Мы сами по себе.       — Отлично, — следую за ящером, нежась от того, как сырой воздух улицы сменяется прогретым и сухим коридоров напы. — Что предлагаешь? Безудержное веселье? У вас тут есть музыка, алкоголь?       — Инструменты есть, но играть я не умею. Алкоголь… подходящий вам, наверное, нет. А у нас вместо него есть специальные цветы.       — Травкой балуетесь, понятно, — тяну. — А мне ходить злым и трезвым, никаких плясок.       — Простите, но что вы имеете в виду, Покровительство Кунц?       — Ну, танцев.       — Я не знаю, что это, — Миш немного растерян.       — Как это? Ну, двигаться под музыку, раз, два, три, — я сделал несколько приставных шагов, повернулся.       — Мы так не делаем. А зачем это нужно? — интересуется Миш.       — Просто. Весело. Хотя вам не потанцуешь — крылья мешают, лапы когтистые, или вообще не как люди ходите.       Миш задумывается, как будто пытается вспомнить то, чего не знает, потом отзывается:       — Попробую вам показать, как мы развлекаемся, Покровительство Кунц. Например, фигурно заклинаем огонь или играем. Только сначала, если позволите, мне нужно отлучиться, обработать крылья.       А я почти и забыл, что ящер был изранен! Даже не поинтересовался, как он себя чувствует! Ощутив неловкость, предлагаю:       — Может, я тебе помогу? Наверное, это не очень удобно, они же за спиной.       — Если честно, то да, — неожиданно охотно соглашается ящер. — Я буду рад вашей помощи.       — Здорово, — оживляюсь.       Когда Миш показывает эмоции или озвучивает желания, он кажется живым, и таким мне нравится больше.       Идём мы в купальню, где Миш тут же открывает воду. Стягиваю накидку и бросаю на пол — в ней жарко, бросаю сумку. Ящер же выбирает какие-то баночки, выставляет их в ряд на мозаичном полу, а потом спускается в чашу, довольно фыркнув.       — Сначала надо размочить перепонку, — повернувшись ко мне спиной, Миш старается опустить крылья в воду поглубже. — Поможете?       Понимаю, что нужно поливать пригоршнями ящеру на крылья сверху, только туника у меня с длинными рукавами, намочу. Снимаю и её.       Наклонившись зачерпнуть воды, чуть не падаю. Нет, так дело не пойдёт. Проще всего самому залезть в воду, тоже не мешало бы помыться, кстати. Ящер всё равно ко мне спиной сидит, да и чего стесняться, что я, в баню не ходил?       Шерсть Миша, намокнув, липнет к пальцам, пока я осторожно, поливая водой, расправляю перепонки на крыльях. Не представляю, как ящер планировал управиться с этим сам, не повреждать корочки невозможно, хотя я стараюсь аккуратнее, всё равно выступает кровь, которую приходится смывать. Вскоре вода вокруг нас уже буреет, Миш, заметив это, выпускает её, и наливает новую. Управление трубами здесь, как я вижу, несложное, ручкой туда и сюда.       Ящер молча терпит, пока я не оказываюсь окружённым израненными, но расправленными и распаренными крыльями, а потом протягивает мне баночку:       — Смажьте их этим маслом, Покровительство Кунц, если вас не затруднит.       Запускаю пальцы в жидкость. Она приятно холодит, а когда размазываю её по ранам и шрамам, Миш зажмуривается, прижимая ушки, даже тихо рычит. От удовольствия или она щиплется?       Вода ничуть не мешает, тут же отталкивается от покрытой маслом кожи, скатывается каплями. Мне нравится лечить Миша, он такой тихий, послушный… пока неожиданно не складывает крылья и не оборачивается ко мне:       — Достаточно, Покровительство Кунц. Больше ничего не требуется.       Голубые глаза Миш прячет, на меня не смотрит. С мокрых ушек срываются капли. Думал, я не замечу, не подсяду ближе, и не опущу руку в воду? Когда дотрагиваюсь до розовато-алого твёрдого члена ящера, он вздрагивает, но молчит. Не портит момент, не отказывается, лишь замирает, покорившись неизвестности. Взгляд прячет. Это почти забавно, и мило, и кто знает, как ещё, только Миш не кажется мне монстром. Скорее, наоборот, и сейчас своей робкой пассивностью меня просто провоцирует.       Скользнув под водой масляными пальцами по ребристому, не похожему на человеческий, члену, я осторожно поглаживаю и раздвигаю складки ниже, там, где он прятался. Нежные, податливые, легко принимают в себя один палец, другой, третий… я поглаживаю их изнутри, тут полость, полно места. Слишком пошло, такое укромное местечко должно только у женщин быть и использоваться мужчинами, но никак не у самцов драконов!       Но какой сейчас из дрожащего, облизывающегося, смущённого Миша самец? Невеста, белая и неискушённая!       Неглубоко, поэтому я без труда встаю на одно колено, обеими руками притягиваю Миша к себе ближе, за липко-пушистую задницу, и засаживаю ему без особых раздумий, одним махом. Складки эти жаркие, хоть остатки масла немного холодят, обхватывают член плотно, там тесно… и хорошо. Толкаюсь глубже, сильнее, вжимаю ящера в край чаши. Ощущения острые, вода не попадает, так плотно стиснут мой член. Миш тихо рыкает и облапывает меня. Мягкие подушечки упираются мне в спину и плечо, хвостом ящер виляет, рассыпая брызги. Глаза закрыл и склонил голову в сторону, так и хочется поцеловать его в шею, но там куча мокрого меха. Драконы, со своими пастями, наверное, и знать не знают про поцелуи. Зато секс любят — член Миша, пока я долблюсь пониже него, ничуть не опал, иногда высовывается из пенящейся воды острым кончиком.       Хорошо до умопомрачения. Вот надо же, я прямо сейчас лишаюсь девственности, и не с деревенской потаскухой, не с суженой, а с мать его драконом! Драконом!       Но мысль эта только возбуждает, я двигаюсь быстрее. Вот-вот кончу, только как-то непорядочно будет, если один. Впрочем, я и заметить не успел, а Миш уже предприимчиво дрочит сам себе, причём обнимать меня не перестал, потому что делает он это задней лапой. Странно, но ему как будто привычно, я взгляд не могу отвести от розовых подушечек, проскальзывающих по раскрасневшемуся члену…       Рычу. Стискиваю жопу Миша, тяну на себя, и трахаю ящера размашисто, расплёскивая воду волнами, задыхаясь…       Кончаю я так, как будто всего досуха выжали, на судорожном выдохе. Миш фырчит, дёргается, взмахивает крыльями, насколько ему позволяет чаша — тоже кончил. Слегка отталкивает меня, встаёт, по шерсти стекает вода. Член ящера ещё не опал, а оттраханные складки ярко-красные, вспухшие. Но не на них останавливается внимание. Живот ящера ярко светится изнутри, он гладит его, пока свет не гаснет.       — Выглядело, как божественное зачатие, — неловко шучу.       Миш присаживается на край чаши, отдышавшись, поясняет:       — Перестарались, Покровительство Кунц. Здесь было столько магии, что…       — Ну она ж тебе на пользу пошла? — устало приваливаюсь к стенке спиной, нежась в тёплой воде.       — Да, но вы…       — Я в порядке. Если честно, я не этого хотел, оно само.       — То есть вашей целью не было…       — Конечно не было, — раздражённо обрываю Миша. — Я просто захотел тебя трахнуть. Прости, мне показалось, ты был не против.       — Я… ну магия.       — Понятно, — прикрываю глаза. — Лишь бы магия. Лучше, чем с Тотеком? А не отвечай, иди отсюда. Я сам искупаюсь и выйду.       Ящер медлит, но так ничего и не возражает, вытягивает из воды хвост, осыпав меня каплями, уходит.       Некоторое время сижу неподвижно, пытаясь отдышаться. Надо же, я в самом деле магическая драконья подпитка. И не сказал бы, что делиться магией таким образом неприятно, но утомительно. Может, это можно как-то контролировать или вообще прекратить? Миш наивный, сколько дадут, всему рад, а вот его отец умеет у меня забирать сколько нужно даже не касаясь, сейчас у меня точно такое же состояние, как было в комнате у арены после боя.       И так же быстро проходит, я выбираюсь из воды, растираюсь полотенцем, напяливаю штаны и, подобрав остальные вещи, покидаю купальню. Миша не зову — если ящер сам не пришёл, то уснул, наверное. Да глубокая ночь, пусть лечится.       В коридоре останавливаюсь. Витражное окно приоткрыто, и вряд ли это сделал Миш. Выглядываю осторожно.       Так и есть, мой жених вернулся, я вижу крылья над гнездом. Тоже спит? Что, если не просто принюхивался в коридоре, а слышал, что мы делали с Мишем в купальне? Но никакой расправы нам не учинил, отдыхает себе. А я, как верная невеста, должен сейчас пойти и забраться к нему под бок?       Нет. Иду по коридору дальше. И не в комнату Миша. К себе, падаю спиной на кровать, раскидываю руки. Не хочется устраивать самокопание, выяснять, почему мне вдруг взбрело в голову трахнуть Миша. Он воспринял это с благодарностью, но спокойно, без лишних чувств. Как способ передачи магии. Надо сказать, способ отличный, и я бы повторил. У драконов с сексом, как я понял, всё попроще, значит и мне не нужно заморачиваться. Больше обидно за ножи.       Нащупываю и прижимаю к груди словно осиротевшую сумку. Вот как бы этому гаду, сраному творцу бабочек, да погаже отомстить?