Ипостась огня

      Спать не хочется, в комнате душно. Или я просто нервничаю. Открыть окно? Наверное, лучше всё-таки выйти, погулять снаружи. Может, уйти из пирамиды вообще? Драконы наружных дверей не запирают, наивные. Миш хоть и намекал, что я — большая ценность и общественный магический источник, но если украсть в этом мире не выйдет и подушку с чужой кровати, то уж чужую невесту тем более никто не тронет.       Расчёт не оправдался — дверь в конце коридора оказалась заперта. Выходит, не от тех, кто может прийти снаружи, а от меня. Но разве в такой большой пирамиде один выход? Как минимум ещё есть, через потолок, но не для меня по понятной причине: рождённый ползать — рождается и ползает.       С другой стороны коридор заканчивается тупиком. Если где выход и есть, то не из зданий. Выхожу наружу, осматриваюсь внимательнее, чем раньше. Две стены загорожены строениями, дальше, ближе к углу — гнездо дракона. Вот если где и быть выходу, так на противоположной стороне. Там вроде как просто пусто, но кладка не ровная, и вполне может прятаться крошечная дверь.       Надо было идти около стены, а не пытаться сократить расстояние. Потому что как только я дошлёпал босиком почти до центра пирамиды, проснулся мой жених, вытянул шею и теперь внимательно на меня смотрит. А и бежать-то некуда, а просто развернуться и пойти обратно — выглядеть будет глупо и сверхподозрительно. Поэтому ничего не остаётся, как пойти к гнезду. Пусть дракон уверится, что я очень послушная невеста, исполняющая обязанность по разделению супружеского ложа. Жених опирается передними лапами о край гнезда, тянется мне навстречу, шумно вдыхает воздух. Я, должно быть, мокрой шерстью Миша насквозь пропах. Хорошо хоть от своей и его спермы отмылся, но это не значит, что дракон не почует. И не дыхнёт огнём на неверного!       Оступаюсь на ровном месте, покачнувшись, но жених мой не собирается меня сжигать. Наоборот, уступает мне путь, отодвинув морду. Так и смотрим друг на друга: я у гнезда без возможности залезть, и дракон, не осознающий это. Приходится тянуть руки, как младенцу, ещё и пояснять:       — Подсади меня!       Вместо того, чтобы перехватить меня лапой, дракон сгребает меня пастью, мало того, прижимает языком. Слюнявым. В результате я посажен на шерстистый бок в весьма помятом и мокром виде. Жениха это не беспокоит, он вытягивает шею, кладёт голову на передние лапы и закрывает глаза. Опрометчиво решив вытереться шерстью, получаю её полный рот и нос, фыркаю. Здоров же линять, драконяка! Лежит на боку, сложив одно крыло, второе небрежно забросив на край гнезда. Обернулся хвостом и дрыхнет себе. А мне теперь куда? Свалиться с его туши никак не хочется, поэтому осторожно щупаю, куда можно перебраться. Дракон оказывается неожиданно твёрдым и почти не тёплым. Как будто под шкурой только кости. Осматриваюсь. А так и есть, от того дракона, что наводил страх в моём мире, осталось так, подобие. На боку рана хоть и затянулась кожей, но шерсть там растёт редкими пучками. Крылья больше напоминают палки от бумажного змея, живот дракона запал, лапы стали угловатыми, грива спуталась, даже глаза ввалились. Что это с ним? Болен? Ему нужна помощь?       Как только я беспокойно двигаюсь, дракон чуть приоткрывает светящийся глаз, но тут же закрывает. Дышит жених спокойно, ровно. Наверное, он всего лишь страшно устал — то сжигание города, то битва на арене, то ещё какие-то дела, я его в пирамиде-то и застать не мог!       Он бы мог в любой момент отобрать магию у меня — вреда это не приносит, и копится она вроде как быстро. Но не делает этого. Почему? Разве не в этом смысл и предназначение невест? Ну и дурак в таком случае. Пока он в спячке, я и Миш сбежать успеем не один раз. Напрягаюсь. Отношения с ящером… запутываются. Даже если мы выберемся, то кем друг другу будем? Друзьями? Тупы мы примерно одинаково — что помешает моему жениху догнать нас в другом мире и забрать меня, как собственность, назад?       Сжимаю лиловую шерсть, комкаю меж пальцев, стискиваю зубы. Если выберемся, придётся всё время бежать и бежать, подальше от Кристального озера, лесами. Любой город или деревня, в которую зайдём, может сгореть дотла. Нужно будет столько сил, еды, одежда для Миша… много чего ещё, а у меня нет даже простого ножа, без которого в лесах можно только ягоды по опушкам собирать.       Сколько есть времени в запасе — неизвестно. Жениху моему на вид совсем тяжко, но драконы лечатся быстро. Отлежится денёк, а потом решит, что надо бы меня присвоить, превратить в дракона и всю магию подчистую забирать, всеми способами, включая супружеский долг. С девушками такое не провернёшь — откажутся яйца нести или давить драконят будут. А я что? А ничто, тарелка с кашей, черпай и ешь.       Лягаю жениха от досады. И не шевелится. Крепко заснул, зараза усатая. Значит, возьму и сбегу от него. Хотя бы сейчас. Ишь чего, спать с ним! А если во сне начнёт лишнего сосать? Магию, в смысле. Путь к побегу имеется — дерзко заберусь на крыло, оттуда на край гнезда, а там уж древние боги в помощь. Далеко идущие планы вообще не по мне. Если и поймает меня жених, то что сделает? Ничего, обратно под бок сунет, обслюнявив. Мерзко, но не огонь зато.       Руки хоть как-то удалось обтереть, но туника вся в пятнах. Обычный наряд драконьих невест в чём-то попрактичней будет — и не жарко, и не испачкаешь. Дополнительно обтерев ладони об штаны, осторожно хватаюсь за основание драконьего крыла, тяну, налегаю весом. Жених как спал, так и спит, и ухом не ведёт. Перехватываюсь повыше, осторожно ставлю ногу на перепонку, тут же, рывком, подтягиваю вторую. Быстро цепляюсь руками ещё выше, за… не знаю, может, это такой палец?       Вроде как до верха осталось и немного, но уже не полезешь — крыло дальше под углом. И не поползёшь — слишком глубокие складки везде, кроме самих костей основы. Тонкая тропинка по краю.       Осторожно, балансируя, выпрямляюсь, делаю шаг. Драконья кожа под ногами мягкая, как нос кота, упругая. Чуть прогибается под моим весом, от ступней расходятся и быстро гаснут узоры. Яркие завитки света на чёрно-синем фоне. Магия. Крылья — как паруса-уловители для неё, чувствуют. Красиво, но отвлекает, а нужно рассчитать ещё несколько шагов. Или просто пробежать? Удача дураков любит! Падать невысоко, да ещё и на драконий бок. Твёрдый, конечно, но не с крыши в заросли крапивы лететь!       Пробегаю, еле успев затормозить и схватиться за балку гнезда. Вот я и на краю, самое время подумать, что дальше делать, не богов же молить на полном серьёзе! Слезть получится, когтей у меня нет, но уцепиться можно. Не сложнее, чем по обрыву за ласточкиными гнёздами карабкаться. Хотя падать в случае чего не на мягкого дракона, а на каменный пол. На землю я бы спрыгнул. Храбрец, когда нога только-только зажила! Осторожно осматриваю, на что можно опереться прежде чем свеситься за край. Зря медлил. Меня обдаёт со спины тёплым ветром, в пирамиде есть только один его источник. Оборачиваюсь.       Дракон проснулся и дышит мне в спину, щурит глаза. Бесшумно же двигается!       — Да я тут это… в туалет захотел, — вру и тут же затыкаюсь.       Зачем вообще рот открывал? Дракон же ложь чует! Так и есть, рычит тихо.       — Ладно, сознаюсь. Я просто тебя боюсь и мне не хочется быть с тобой.       Правду говорить ещё страшнее, когда драконья пасть так близко, зубастая, вот-вот схватит… хватает. Заверещать не успеваю, потому что дракон быстро, аккуратно меня опускает на камни снаружи и краем морды ещё и подталкивает. Не хочешь спать — иди куда хочешь? Обиделся, наверное — обратно в гнездо лёг, только край крыла наружу торчит. Мне же легче!       Только как в таком виде теперь в драконий город показываться? И по деревне-то неприлично пройтись! Топаю обратно в здания, переодеться нужно и голову помыть неплохо бы. С водой как-нибудь разберусь. Через несколько шагов замечаю, что эхо от них какое-то неправильное. Останавливаюсь, а шаги — нет. Справа замечаю какое-то движение, всматриваюсь.       У нас гости. Точнее, гостья. Дракон, которая подвозила лодку, знакомая Миша. Остановилась, смотрит на меня сверху, потому что до этого шагала по крыше коридора.       — Здравствуйте, — приветствую я дракона. — Вы будете спускаться?       — Привет, — отзывается она оживлённо. — Конечно, не я же в вашей напе все нижние двери позакрывала. Случилось что?       Голос у дракона, или пока ещё ящера, приятный, немного мурлыкающий. Женский. Так здорово его услышать!       — Не знаю, — пожимаю плечами. — Ничего вроде, разве что все остальные спят.       — Проснутся, — уверенно заявляет ящер, — Мишкоатля-то я точно разбужу, новости принесла.       Перегибается через край крыши, тянет короткие лапки и медленно сползает вниз длинным, как у змеи, телом. Хотя ящер больше на угря похожа — по спине идёт плавник, а шкура в мелкую чешуйку и пятнистая. Серовато-зелёная, а вот лапы и морда поярче. Когда ящера видно целиком, она уже не такая уродливая. Немного смешная, когда ковыляет на перепончатых лапках, но и только. Понятно, что плавать ей гораздо удобнее. А ещё она немного больше Миша, получается, что старше. Вспомнить бы ещё, как её зовут…       — Си… — запинаюсь.       — Сит, — дракон дёргает ушком, похожим на плавничок. — Для тебя я Сит. Знаешь ли, тоже человеком была. Кстати, как там город? Кто сейчас король?       — У нас уже больше пятидесяти лет Собрание у власти, нет короля, — бормочу.       — Как быстро течёт время, — сокрушается ящер. — Всё меняется. Нечего тут древность поминать, пойдём, Мишкоатля будить пора!       Толкает лапой дверь и заходит как к себе домой. Я смотрю на гнездо, но мой жених гостью стойко игнорирует. А вот Миш выходит к нам навстречу:       — Ситлаликуэ, какими судьбами?       — Сам же звал. Давай, накрой на стол, пока я по стене лезла, жутко проголодалась. Запираешься, чтоб паренёк не сбежал?       Миш бросает на меня быстрый взгляд и тут же отводит. Получается, специально дверь закрыл, чтобы я не ушёл. Или не убежал без него?       Гостья ведёт себя почти по-хозяйски, принюхавшись, уверенно топает в комнату Миша, где запрыгивает на кровать и сворачивается. Я тоже присаживаюсь на тахту рядом. Разговор завязаться не успевает, является Миш с подносом. Гостье он принёс тарелку с кристаллами и цветами, а мне кувшин с напитком.       Сит подцепляет когтем крупный синеватый цветок, с аппетитом проглатывает тот, не жуя, и только тогда начинает болтать:       — Я тут совершенно случайно узнала из одного доверенного источника…       — Подслушала, — неожиданно резко и невежливо перебивает гостью Миш. — Давай поближе к делу.       — Вот всегда ты такой, — Сит возится, устраиваясь поудобнее. — Хорошо, я подслушала, чем был занят Куэсальцин.       Перестаю наливать напиток в стакан, прислушиваюсь. Вот как, новости о моём женихе!       — И чем? — бурчит Миш.       — Завтра будет Охота. Цонкастли и Уэуэтеотль ему помогали, а охранять будет сам Шиутекутли. Это в честь победы, и как я понимаю, свадьбы.       — Праздник — это здорово. Кстати, поздравляю. Сколько уже?       — А, это, — Сит возится в кольцах тела. — Почти два месяца. Яйцо отказное, но если вылупится такой, как я… я оставлю.       — Ты его точно оставишь, — тянет Миш и ещё что-то рычит на драконьем.       — А вот это было грубо, — отзывается Сит и тянется к кристаллу.       Похоже, ящеры старые друзья. А Мишу может быть досадно, всё же Сит — девушка. А беременна… то есть, наверное, ждёт яйцо не от него. И в таком положении ей пришлось лезть по стенам и крыше! А что, если что-нибудь случилось бы с яйцом? Вот уйдёт, всё Мишу выскажу.       — Сплетни — здорово, твой визит — прекрасно, оставайся, сколько хочешь.       — Мишкоатль, ты либо всё уже знаешь, либо опять не соображаешь, — проглотив кристалл, Сит тянется к следующему. — Тебе известно, что мой муж уже как два года ушёл в Древо. И ты помнишь, что он по Праву Имени распоряжался Охотой, которой не было с тех пор ни разу.       — Я помню гибель Камаштли, Ситлаликуэ. «Полярис больше не сияет» — так все говорили.       — Я не поминать пришла, а напомнить, что Камаштли погиб, а Истак, — тут ящер поглаживает живот, — ещё не родился. Значит, распорядителем Охоты назначат Мишкоатля, Змею Облаков.       Миш прижимает уши и виляет хвостом. Видимо, не знал ничего. Да и когда бы он успел узнать, с отцом виделся не чаще, чем я. Рычит.       — Нет, Сиуакоатль не вернулся от сенцонуицнауа, с юга.       Я опять совершенно теряюсь в именах и понятиях, хоть ящеры в основном и общаются на языке людей.       — Вот нельзя же его было дождаться, — раздражается Миш. — Понимаю, Шочикетсаль ждёт двойню…       — И она женщина. А ты нет, хоть я и сомневаюсь, — Сит дёргает ушками. — Ты справишься, Куэсальцин в тебя верит.       — Да как же, — Миш повышает голос. — Так верит, что ничего не сказал!       — Вот и я как знала, — Сит забирает миску с едой со стола. — Все Братья такие, требуют, чтобы им все соответствовали. А мы жить хотим. Если они такие крутые, взяли бы и давно всех проклятых цицимиме пожгли. Знай твердят, что сил недостаточно, недостаточно. А на Охоту хватает!       Молча утыкаюсь в стакан. Сит легко рассуждать, если её мужа убили. А у меня один вид челюстей цицимиме вызвал страх. И ничего драконам легко не даётся — организация Охоты так сильно моего жениха измотала, что он спит беспробудно. Нужна ли она вообще? Зато это праздник, тот самый, которого нам с Мишем и не хватало для того, чтобы украсть череп. Но если Миш будет распорядителем, то как мы это провернём?       Всё правильно, когда в деревне мужики собираются на охоту, тоже выбирают старшего, что за всех отвечает и решение принимает — идти по следам или нет, разорить ли логовище или берлогу зимой. А Миш ещё молодой, некрупный и к тому же дефектный. Это всё равно, что меня выбрать!       — А почему именно Миш должен? — спрашиваю ящеров. — Тут много других, взрослых драконов!       — Кунц, — Сит, в отличие от меня, имя запомнила сразу, — ты тут недавно? Киваю, и продолжает уже Миш:       — По Праву Имени. У детей или у невест нет настоящих Имён. А когда мы вырастаем достаточно, чтобы жениться, получаем их.       — Ты как всегда издалека заходишь, ходячий ты талмуд, — Сит перебивает Миша. — Короче, Имя — это вроде профессии. Моё Имя значит «Одетая в звёзды». Это потому что пятна в воде светятся. Из обязанностей у меня только детей заводить. Ну ещё если кому в голову взбредёт из кремния ножи делать, это тоже по моей части. Тебе могу сделать такой, я умею.       Интересно, знает ли Сит о том, что случилось в мастерской? Если да, то издевается.       — Не хочешь? Ну и ладно, — ящер не расстроилась. — А Мишкоатль у нас поименован великим воином, рассекателем облаков и всё такое. За Охоту, выходит, теперь тоже он отвечает, больше нет никого с подходящим Именем.       — По улицам не пройти, а как что, так я крайний.       — Так уж назвали, — Сит разводит лапами. — Терпи. Ты справишься.       — Я на ней и не был-то ни разу, — сокрушается Миш. — А уж вести…       — Я была, — оживляется Сит. — Ничего вроде особенного, просто объявишь начало, пошлёшь с каждой группой взрослого дракона. Если что спросят, скажешь, чтоб гнали до конца. Зато им всем придётся тебя слушаться!       — Знаешь, это и раздражает. Я ничем не заслужил.       — Прибедняется, — Сит смотрит на меня. — Он за один налёт четверых цицимиме зарезал. Вот этот вот белый комок злобы. Можешь поверить?       Отозваться не успеваю, но это Сит и не нужно, она болтает дальше:       — А он это сделал. Ещё и не на то способен, на отца похож не только пушистостью.       — Мне бы твою уверенность, Ситлаликуэ, мне бы. Не подменишь?       — Как тебе не стыдно! Мы с Истаком не одобряем!       — А говоришь, яйцо отказное. Он ещё не родился, а ты уже ему и       Имя дала.       — И что, — ворчит Сит. — Тебя тоже назвали ещё мелким.       — И зря, — Миш трясёт головой. — Никто не должен получать Имя заранее. Иначе нет в нём смысла, приходится соответствовать. А не «жить», как ты сама сказала.