***
В себя я пришла где-то через час, судя по часам на моем ПипБаке. Самое паршивое в моей ситуации было то, что я не могла использовать сейчас зелье восстановления, пока у меня сломана нога. Кость могла неправильно срастись и это сделало бы меня частично инвалидом. Проглотив слезы боли, я вколола себе морфий, чтобы не помереть прямо здесь. Помолившись Селестии и Луне, чтобы у меня не было внутреннего кровотечения, я попыталась встать на три ноги, не касаясь раненой пола. Мне не повезло очнуться в производственном цеху, повсюду стояли заглохшие два столетия назад машины, порванные конвейерные ленты, и груды мусора. Тихонько поскуливая, мне пришлось медленно поползти вперед, в надежде найти лестницу и подняться выше. От моих товарищей меня отделяло этажа три-четыре, Магнум и Каракас остались в соседнем здании, СтилХувз и Гекут Сигма стояли снаружи и отвлекали часть стаи мантикор на себя. Ах да. Мантикоры. Удар лапы тут же сбил меня с ног, а приземлилась я как раз на сломанную. Мой вопль разорвал тишину, заглушая рык здоровенной мантикоры, которая нависла надо мной. Из ее пасти мерзко пахло тухлятиной и мертвечиной, мне пришлось задержать дыхание, чтобы не помереть от этого зловония. К моему удивлению мантикора не собиралась меня сожрать или убить, вовсе нет. Она обошла меня со спины и вцепилась зубами в загривок, поднимая с земли. Тварь потащила меня в глубины цеха, уверено лавируя между сломанными машинами и валяющимися повсюду самокатами разной степени готовности. В этот момент я цинично подумала, что ведь многие пони отдали за эти изделия свои деньги, но так их и не получили. Возможно, моё сознание помутилось — ведь к мучениям от сломанной ноги добавилась боль от зубов мантикоры. Лишь бы не выдрала гриву с мясом, остальное не так уж и важно… Морфий все еще действовал и я чувствовала себя заторможенной, мне хотелось поспать. Сквозь полуприкрытые веки я разглядела около двух десятков достаточно грубых клеток. Они представляли из себя обычные прутья, приделанные к полу с помощью бетона. Стояли прутья между древними автоматами по производству напитков, сверху дополнительно натянули колючую проволоку, чтобы ловкие пони не могли вылезти. В одну из таких свободных клеток мантикора и сбросила меня, к счастью мне удалось упасть на спину и не удариться повреждённой ногой. Плюс мое падение кое-как смягчило гнилое сено, которым выстлали пол тюрьмы. Я приподнялась, превозмогая боль, а после осмотрелась. В клетках вокруг были еще по меньшей мере две дюжины пони разной степени адекватности. Некоторые из них смотрели в пустоту перед собой и тихонько покачивались, вторые плакали, третьи лежали обессиленными. Но то, что было в некоторых клетках… О, мои Богини! Там были существа лишь отдаленно напоминавшие пони, но они ими точно когда-то были! Сейчас они скорее напоминали раздувшиеся куски плоти, да еще и вонявшие так, что без противогаза можно было дышать только ртом. На расстоянии вытянутого копыта, в соседней клетке от меня сидела смутно знакомая мне бирюзовая кобыла. Но где я ее видела, никак не могла припомнить. Но зато она меня узнала, обратившись ко мне сразу, как только я очутилась в клетке. — Ты же пони из того отряда с линии монорельса, — тихо шепнула она, озираясь по сторонам. — Там кроме вас было трое непонятных пони в красном. Они перестреляли рейдеров гнавшихся за мной, а после по линии шла ты и еще трое, ведь так? Стальной Рейнджер, пегас и еще одна единорожка? Теперь я вспомнила. Эта кобыла проверяла трупы рейдеров застреленных скитариями Магнума, когда мы шли мимо. Вельвет даже отправила Каламити вниз, спросить нужна ли той помощь. Она с благодарностью приняла в дар лечебной зелье, но сказала, что дальше сама справится. — Угу, — кивнула я в ответ, вкалывая себе еще одну дозу обезбола. — Мать моя кобыла, твоя нога! — ахнула кобыла. — Бывало и хуже, — соврала я, ведь на самом деле никогда не было все настолько плохо. — Тут рядом мои друзья, они обязательно за мной придут. Расстроенная пони просияла. — Так значит, Гринграсс успел! — обрадовалась одна. — Сбежал и привел помощь! — Э-эм нет, — разрушила я надежды бирюзовой кобылы. — Мы тут оказались совершенно по другой причине. — Оу, — стушевалась та. — Но мы обязательно спасем и вас всех, — пообещала я ей. — Меня зовут Литлпип, а тебя? — Вейв Шайн, — отозвалась она и слабо улыбнулась. — Надеюсь, твои друзья поспешат. Доктор постоянно забирает новых пони. — Доктор? — не поняла я, ведь мой разум был затуманен отходняком после Минталок и двойной дозой обезболивающих. — Тот, кто и притащил нас всех сюда. Он каким-то образом научился контролировать мантикор, — она обвела копытом копошащихся вокруг рыжих гигантов. — У Гаттервилля не было и шанса. Целая стая опасных чудовищ, а самое лучшее что у нас было — древние болтовые охотничьи винтовки. — Зачем он это сделал? — я бросила взгляд на раздувшиеся трупы и меня чуть не вырвало. Кобыла покачала головой. — Если бы я знала. Я перепроверила свой инвентарь с помощью ПипБака. Все свое огнестрельное оружие я оставила в соседнем цеху, пока валялась без сознания. За-ме-ча-тель-но. И что мне теперь делать? Вскрыть замок клетки с помощью заколки я смогу, но с больной ногой проскользнуть мимо мантикор не выйдет. Вот была бы я пегаской… — Ты это слышишь? — вдруг обратилась ко мне Вейв Шайн. Несмотря на изобилие звуков вокруг, один из них — гулкий топот и скрежет металла — мне удалось различить достаточно легко. Подобный шум был не свойственен мантикорам, да и сами твари, едва услышав его, всполошились, оторванные от своих дел невидимой угрозой. Проследив за их взглядами, я уставилась на закрытые подъёмные ворота, ведущие в цех покраски самокатов. На мгновение промелькнула мысль о том, что это СтилХувз так громко возвещает о своём присутствии, но она тут же улетучилась: покорёженный металл с грохотом выбило, как пробку из бутылки, едва не зашибив одну из тварей. Все мантикоры с шипением взвились со своих мест, реагируя на внезапную угрозу… а угроза была немалой. Металлический гигант, кроша бетон тяжелой поступью, ворвался в цех, демонстрируя свои монструозные габариты и одно-единственное вооружение дальнего боя, которое я успела заметить. Правда, этот огнемёт, выступающий из-за плеча, был с меня размером, а сам робот — более чем вчетверо выше взрослых пони и шире чем три, поставленные друг рядом с другом. На груди тусклым блеском некогда полированного металла выделялся двуглавый орёл, а плечи несли на себе знаки Адептус Механикус — достаточно, чтобы понять, кому эта громадина принадлежит. Хотя, в принципе, можно просто взглянуть на две руки и две ноги прямоходящей железяки, и всё встанет на свои места. Бросок мантикор, не задававшихся глупыми вопросами о принадлежности здоровяка к кому бы то ни было, был молниеносен — и самая быстрая из них сразу же нашла свою смерть, вбитая в землю ударом трёхпалой верхней конечности. Не утруждая себя выдёргиванием руки из разломанной на куски бетонной плиты, робот просто ухватился за неё и одним движением швырнул во вторую тварь. Увернуться она не успела: ошеломительная сила броска отправила кровавую кашу, некогда бывшую одним из самых грозных обитателей Пустоши, в стену, где та и завершила свой полёт в грохоте разлетающихся осколков и бетонного крошева. Оставшиеся восемь оказались достаточно глупы, чтобы продолжить бой, но были достаточно умны, чтобы применять некое подобие тактики… за что и поплатились. Крутанувшись вокруг своей оси, огнемёт ожил, с рёвом выплюнув тугую струю пламени в зашедших со спины мантикор. Вспыхнув, словно спички, те с воем начали кататься по полу, пытаясь сбить с себя огнесмесь, но вскипевшая от жара кровь и обуглившиеся за считанные секунды кости ознаменовали конец их мучительной агонии. Ещё двум повезло больше: их смерть была мгновенной, когда окутанные голубоватыми разрядами кулаки робота двумя сокрушительными ударами превратили тварей в кровавые ошмётки, тряхнув почву под ногами словно пятибалльное землетрясение. Оставшиеся четыре мантикоры не имели никаких шансов. Хотя они и с самого начала никаких шансов не имели, честно говоря… Торс на поворотной платформе стремительно крутанулся, позволяя гиганту дотянуться до обходившей его твари и схватить её. Безмолвный шлем с непрозрачным бронестеклом даже не повернулся в сторону противника, пока тот пытался колоть непоколебимую стальную громаду своим жалом, и лёгким движением стальная рука опустила свою ношу на другую мантикору. Зрелище было ужасающим, но не потому, что от двух мантикор остались лишь месиво из осколков костей, разорванной плоти и раздавленных органов. Пугала та ошеломляющая лёгкость, с которой машина людей расправлялась с этими опаснейшими существами. Последние две, словно почувствовав близость своей смерти, попытались было драпануть, но одну из них догнала волна пламени, превратив её в пылающий факел, а вторая погибла под массивной ногой робота. Ударом нижней конечности тот располовинил химеру, сломав очередную бетонную плиту, и, как будто насмехаясь, отвернулся от агонизирующего полутрупа с вываливающимися из разорванной спины сердцем и лёгкими. Лапы мантикоры всё ещё подёргивались в попытке ползти, когда механическое чудовище без особого усилия, одним движением руки вырвало стальные прутья моей клетки. Теперь в цеху появился Магнум и сразу пять скитариев. Все они сменили оружие с громоздких винтовок на укороченные карабины и медленно продвигались к нам, делая контрольные выстрелы по лежащим мантикорам. Магос Механикус подошел ко мне, держа пистолет наизготовку. — А вот и наша искательница приключений, — поприветствовал меня Магнум, дотронувшись до бедра безмолвного робота. Повинуясь невидимому приказу, робот отошел в сторону и, сотрясая землю, направился к лазарету, что находился по правое копыто от меня. Где и засел некий доктор. — Ты не поверишь, как я рада тебя видеть! — пискнула я. — Но мог бы и предупредить, что у тебя есть вот такое! — А, Кастелан, — усмехнулся человек. — Я говорил, что жду свою почетную свиту. С моей стороны было бы глупо лезть в пасть зверю без тяжелой поддержки. Максима-8, знакомься. — Это ведь не человек? — на всякий случай уточнила я, кто их знает, этих Механикус. — Конечно нет, это робот. Боевой автоматон и моя главная ударная сила. — Не слишком ли он огромен? — В самый раз. Стены для него не преграда, как и любой враг, — человек оглядел меня и заметил сломанную ногу. — Ты пока полежи. Сейчас подойдет Вельвет Ремеди и мы поставим тебя на ноги. — Легче сказать, чем сделать, — прошипела я, закусив губу, ведь боль возвращалась. — И мне кажется, это твое, — механодендриты магоса протянули мне мой Малый Макинтош и зебринскую винтовку. Я с благодарностью приняла оружие и боеприпасы, без этих вещичек я себя стала ощущать буквально голой. Вот что делает Пустошь с пони! После того как я разложила патроны и магазины, мой взгляд упал на сжавшуюся в комочек от страха Вейв Шайн. Несчастная кобыла с ужасом глядела на людей, которые сейчас властвовали здесь. Кажется, она боялась их даже больше, чем того доктора. — Магнум, — слабым голосом позвала я отдающего приказы своим солдатам человека. — В лазарете торчит главный виновник всего, что здесь творится. Механикус указал рукой на лазарет, туда сразу же рысцой бросились скитарии с карабинами наперевес. Наверняка мерзкий ублюдок обо всем пожалеет. Робот Максима-8 вновь подошел к моей клетке, громыхая и издавая звуки лязгающего металла. Он нагнулся и подставил свое массивное предплечье, куда мне помог забраться магос. — Кастелан вынесет тебя наружу, — объяснил человек. — В таком дрянном освещении будет не очень удобно править твою травму. — Погоди, магос. Освободи этих пони, — попросила я техножреца. Тот развел руками. — Зачем? — задал он самый глупый вопрос из всех возможных в данной ситуации. — Как это зачем? Они сидят в клетках, в плену психа. Мы должны их освободить! — Чтобы потом их взял в плен еще один псих? Это непродуктивно, Литлпип. Эти пони так или иначе будут порабощены или убиты, — покачал головой магос. — Значит, мы еще раз их спасем, — стукнула я копытом по броне робота. — Твои слова лишены сострадания и морали, магос. Я теперь понимаю, почему многие пони тебя боятся. Как только я или еще кто-то из нас выйдет из строя или не сможет себя защитить, ты его легко бросишь на произвол судьбы. — Я руководствуюсь логикой. — Хотя бы сделай вид, что тебе не безразличны жизни других. Я же вижу, что ты неплохой человек, — придав своему голосу мягкости попыталась переубедить его я. У Вельвет бы получилось гораздо лучше, а я еще и под отходняком после Минталок. Впрочем, это сработало. — Я освобожу их, — пообещал Магнум. — Но что с ними будет дальше — не моя забота. Робот понес меня к выходу из Алого Скакуна. Мы прошли через два цеха и приемную, всюду были следы разгрома учиненного стальным гигантом. Мне оставалось лишь думать, против кого были придуманы такие роботы. Как мне кажется, даже ракетная установка СтилХувза лишь поцарапает ему краску. Кастелан вынес меня наружу через пролом в стене, который до этого явно же и сделал. Каламити, Вельвет Ремеди и СтилХувз уже ожидали меня здесь, отдыхая рядом с опрокинутым грузовым фургоном. Робот принес меня прямо к моим друзьям, Каламити помог мне слезть так, чтобы не задеть ничего своей ногой, после чего надо мной сразу начала хлопотать Вельвет. Боевой автоматон отошел от нас на почтительное расстояние и занялся патрулированием периметра, тогда как из руин фабрики начали выбегать освобожденные пони. Вслед за ними вышли скитарии и Магнум, люди даже не смотрели в сторону пони, они о чем-то говорили на своем чудном языке и понять их было решительно невозможно. — Я разобрался с доктором, — заявил Механикус, поравнявшись со СтилХувзом. — Сумасшедший гуль был уверен, что ищет лекарство от Порчи на основе яда мантикор. — И как? — спросил Каламити. — Я не зря уточнил, что он сумасшедший. Этот яд никак не мешает порче, — бросил Механикус и глянул на меня. — Похоже, Вельвет способна справиться и без моей помощи. — Пони и сами на что-то способны, — усмехнулась единорожица, накладывая мне шину. — К счастью да, — согласился магос. — Вы нашли то, ради чего мы сюда пришли? О, еще как нашли. Из офиса Скуталу мои друзья с мясом выдрали сейф, поскольку не смогли вскрыть его сами. Магос быстро взломал его и вытащил парочку шаров памяти для себя. Для нас же осталось аж три демо-записи, которые нипони никогда не слышал. «Мэйнхэттен никогда не спит» от Свити Белль, «Пой же» от всей тройки меткоискательниц и, внезапно, исполненная Флаттершай песня «Конец войны за окончанье всех войн». Как мне сразу вспомнилось, то были слова Санни Бриза. «Война, которая положит конец всем войнам». Человек удовлетворился своим уловом и стал собирать солдат для возвращения в Башню Тенпони. Он уточнил, сможем ли мы вернуться самостоятельно, после чего покинул нас. Я решила помочь освобожденным жителям поселка Гаттервилль и все мои друзья согласились с этим порывом. Кроме СтилХувза. Стальной Рейнджер в своем стиле не издал ни слова, лишь молча побрел за нами, как только я выпила сильное лечебное зелье и кости моей ноги срослись как надо. Все вместе мы довели несчастных пони для их дома, для того чтобы обнаружить жалкие хижины под полуразрушенной эстакадой, прикрытые лишь хлипким деревянным заборчиком. Каламити и СтилХувз принялись за работу — поселок был основан рядом с бывшим полицейским участком в котором еще сохранились действующие турели, правда деактивированные. Я занялась их программированием, Вельвет Ремеди консультировала Вейв Шайн, которая оказалась медпони, насчет лекарств. СтилХувз ставил турели на новые места, Каламити показывал как правильно ухаживать за оружием. Всем нашлось дело и пони Гаттервилля с радостью приняли нашу помощь. В итоге мы закончили со всем только к десяти вечера, когда стемнело настолько, что мы уже не могли продолжать работу. Впрочем, мы неплохо помогли этим пони, и теперь они смогут удержать судьбу поселения в собственных копытах. Нас накормили бобами и мясом радсвинов, после чего мы попрощались со счастливыми пони и двинулись обратно в Башню Тенпони. Обратный путь прошел без каких-либо эксцессов, мы легко взобрались на линию Селестии и по ней доползли до небоскреба. Провели стандартную сдачу боеприпасов, мои друзья зашли внутрь, а я решила еще немного постоять снаружи и полюбоваться на рисунок Твайлайт Спаркл на забеге листьев. И сделала я это не зря. Рядом с моим плечом появился спрайт-бот под контролем давно не дававшего о себе знать Наблюдателя. — Здравствуй, Наблюдатель, — поприветствовала я спрайт-бота, продолжая рассматривать картину. — Привет Литлпип. О, забег листьев! Раньше погода сменялась не сама по себе, пони приходилось этим заниматься вкопытную. Конечно же, тяжелее всего приходилось земнопони. У них не было магии единорогов и врожденных способностей к управлению погодой пегасов, приходилось устраивать такие вот ритуалы. — Тогда почему Твайлайт просто не воспользовалась своей магией, раз она была единорожкой? — не поняла я. — Это… Довольно трудно объяснить не-земнопони, а уж тем более современному пони. Просто поверь, что так было надо, — заверил меня невидимый Наблюдатель. — Наконец-то ты не в компании магоса. — А что с ним? — Пока ты была рядом с ним, я не мог поговорить с тобой. Он каким-то образом выставил завесу помех примерно в стометровом радиусе от себя, при попытке спрайт-бота войти в зону глушилки я теряю над ним контроль, — объяснился мой таинственный знакомец. — Но даже так я не мог не заметить еще одного нового друга, Стального Рейнджера. — Его зовут СтилХувз. Пока мне сложно сказать, друг он мне или просто временный попутчик. — А, СтилХувз. Неудивительно, зная его характер… — Вы знакомы? — навострила я ушки и повернулась к спрайт-боту. — Нет, но он довольно известен. Могучий охотник на аликорнов! — с иронией произнес механический голос. — Тьфу! Все Стальные Рейнджеры те еще разбойники и злодеи! Надеюсь, что хотя бы он не такой, как остальные. — А чем тебе досаждают Стальные Рейнджеры? — спросила было я, но тут раздался треск статики и бот поплыл мимо меня, играя при этом музыку. Наблюдатель вновь исчез.***
Одиннадцатый ноябрьский день — Итог двадцатимиллионных потерь, Почти половина — гражданские лица… Пусть из руин империй новый мир возродится, В войне за окончанье всех войн! Мы с Хомэйдж сидели на мягком диванчике и слушали нежный и грустный голос Флаттершай. Это была последняя из добытых мною песня и она растрогала серую единорожицу, мне кажется, что Флаттершай была способна растопить лед даже в сердце нашего Механикуса. — Вы большие молодцы, — улыбнулась она, как только песня окончилась. — И насчет пони Гаттервилля… Спасибо. Благодаря тебе и твоим друзьям наш поганый мир стал чуточку светлее. Я умолчала про желание Магнума оставить пони в плену. На всякий случай. — Ты ведь не знала об этом? — с надеждой в голосе спросила я. Потому что если знала… — Конечно же нет, Литлпип! — заверила меня Хомэйдж, широко раскрыв глаза и прижав ушки к голове. — Я бы предупредила тебя заранее о таких вещах! Сумасшедший гуль, который ставил безумные медицинские эксперименты на живых пони… Клянусь свежей водой, шеф Грим Стар очень обрадуется этим новостям и попытается использовать это в своей пропаганде. — Да и пошел бы он присесть на рог, — небрежно ответила я, махнув копытом. Хомэйдж хихикнула. — Твоя правда. Знаешь, теперь я точно уверена во всех своих словах на твой счет. Ты — герой, Литлпип. И ты заслуживаешь такого отношения к себе, не важно, считаешь ли ты это правдой или нет. — Я подумаю над твоими словами, — скромно потупила я взгляд. — Так, насчет Вельвет. Ты мне говорила, что она первоклассная певица с идеальным голосом? — напомнила Хомэйдж нашу изначальную тему разговора. — О да. Она — прямой потомок самой Свити Белль. Как мне кажется, она даже смогла превзойти ее талант. Недаром ее кьютимарка — певчая птица. — Ей можно доверять в плане сохранения моего маленького секрета? — обвела свое тело копытом Хомэйдж. — Она точно достойна доверия больше, чем Магнум. Не выдаст никогда. — Хорошо, Пип, я тебе верю. — Пип? — улыбнулась я такому сокращению моего имени. Вернее, сокращению сокращения. — Почему бы и нет? Звучит мило, отлично тебе подходит, — она спрыгнула с диванчика, не обращая внимания на то, как вогнали меня в краску её слова. Диджей направилась к запертому сейфу, спрятанному за портретом какого-то важного пони. Отодвинув картину в сторону, она открыла сейф и левитировала из него неприметный шар памяти. Заглянув за ее плечо я обнаружила в сейфе странный пистолет, не похожий ни на что из виденного мною ранее. Он точно не предназначался для стрельбы земнопони, рукоять оружия не влезла бы ни в чей рот. Его баланс явно был смещен ближе к стволу, так что воспользоваться им смогли бы только лишь единороги. На ствольной коробке был установлен небольшой оптический прицел, верхняя часть ствола оружия была снабжена какими-то то ли ребрами жесткостями, то ли радиатором. Странно. Отдаленно он напоминал энергомагическое оружие, обилием сложных технических деталей. — Что это? — полюбопытствовала я. Хомэйдж вытащила оружие и положила его передо мной, чтобы я смогла его осмотреть. — Долгая история, на самом деле. И немного мистическая. — Я никуда не тороплюсь, — я обхватила оружие телекинетическим коконом и начала его вертеть со всех сторон, заглянула даже в странной формы овальный ствол. — Как ты помнишь, я не всю жизнь живу здесь. В те времена, когда я еще путешествовала по Пустоши со своей лучшей подругой Джоукблу, мы случайно нашли этот пистолет. — И что же здесь мифического? — про Джоукблу я уже слышала и решила про нее не напоминать. Близкий друг Хомэйдж погибла и мне не хотелось теребить старые раны. Серая пони нервно посмеялась. — Как мы его нашли. Дело было под Фетлоком, старались отыскать вход в Стойло Двадцать Девять. Примерно в полдень мы услышали мощный взрыв, раздавшийся где-то за облаками. После чего на землю посыпались обломки самого странного летательного аппарата из всех, какие мне доводилось видеть. В обломках мы нашли покореженный ящичек, а в нем — это оружие и боеприпасы к нему. — Так что же это за пистолет? — Ох, если бы я знала. Джоукблу считала, что какой-то эксперимент пегасов пошел не так, их летающая повозка взорвалась и ее груз стал нашей добычей. Но я не уверена, что пегасы смогли бы создать такое оружие. Этот пистолет способен убить адскую гончую одним попаданием. Ярко-оранжевый луч прожигает любую броню, а магическое пламя обращает плоть в прах за секунды. Обычно цель даже не успевает понять, что она мертва, — отрешенно произнесла Хомэйдж и, как мне показалось, единорожица старалась держаться подальше от оружия. У меня внутри все свело, а по телу пробежали холодные мурашки. Если вот этим пользуются товарищи Каламити, то удивительно, что они еще не покорили весь мир. И ведь это только пистолет. Что если есть более мощные вариации? О, Богини! Выеби Луна рогом того, кто это придумал! — Я же всегда считала, что это оружие упало с гораздо большей высоты, нежели облака пегасов, — она подняла взгляд к потолку. — Может быть с луны. А может еще выше. — Э? — не поняла я. — Позволь объяснить, почему я так считаю, — Хомэйдж села ко мне так близко, что наши кьютимарки разделяли лишь считанные миллиметры. — Однажды я встретила зебру. Это был умудренный опытом старик, разговор с которым перевернул мое мировоззрение. Я стала смотреть на мир более широко и поняла, что в наших силах изменить его к лучшему. Но не только это. Он мне поведовал о древних верованиях своего народа. Скажи мне, вот ты боишься ночного неба? — Конечно нет, — фыркнула я. — Как какое-то небо может меня напугать больше чудовищ Пустоши? Хомэйдж согласно кивнула. — Как и я. Как и любой пони. Но не зебры. Видишь ли, в старые времена светилами управляли две наши принцессы и пони чувствовали себя в полной безопасности под материнским руководством двух сестер. Солнечный свет нам даровала Селестия, а красоту ночи — Луна. Мы рассматривали ночь как естественное продолжение дня, ведь на вахту заступала вторая принцесса и делала все для нашей защиты. Даже от обычных плохих снов. Звезды и луна виделись нашим предкам как нечто прекрасное и возвышенное, о них слагали поэмы и песни. — Зебры бояться ночи или того, что в ней может скрываться? — Сейчас объясню. После Войны мы лишились доступа к небу. Мы почти никогда не видим ни солнца, ни луны, ни звезд. Но целые века из памяти пони так просто не выбросить, мы все еще ассоциируем день с Селестией и ночь с Луной. Возможно, именно это объясняет возникновение культа принцесс-аликорнов, который провозглашает их божествами нового мира. Они были с нами на протяжении столетий, они остались с нами и сейчас. Хомэйдж не верила в божественность принцесс. Я не особо одобряла эту черту в ней, но никогда не стремилась дискутировать на этот счет. Мне было достаточно своей веры, даже если я не права. Просто так проще жить, зная, что где-то наверху за мной присматривают бессмертные повелительницы всех пони. — Но зебры — совсем другое дело. Даже до апокалипсиса они страшились ночного неба и в особенности — звезд. Со времен их древних примитивных шаманов и до наших дней они задавались вопросом, почему ночью всегда холоднее? Почему луна и звезды светят, но не греют? Они нашли для себя ответ. Зебры считают, что звезды — это некие отражения абсолютного зла. Они глядят на наш мир из невозможно огромной, темной пустоты, жаждут смерти и разрушений. Я сглотнула. Магнум что-то говорил на этот счет, но не так подробно. Он считал верования зебр чем-то глупым. — Этот злой разум и есть звезды. Особенно они выделяют пантеон из четырех главных звезд, самых ярких на небе. Они не способны напрямую воздействовать на наш мир, но могут влиять на разум пони или зебр. Подталкивать их ко злу. Якобы именно они подтолкнули правительства наших стран начать войну на уничтожение, — продолжила Хомэйдж, говоря все тише и тише. — Если хотя бы часть из этого правда, то они явно достигли своей цели. — От лжи Изменяющего Пути, Омниссия, сохрани нас. От гнева Зверя, железо, защити нас. От соблазн Повелителя Плоти, аугметика, очисти нас. От ярости Разрушителя, душа, излечи нас, — медленно отчеканила я, глядя на Хомэйдж. Серая пони отчетливо дрогнула. — Это… — Я слышала одну из молитв Магнума. Похоже, Культ Механикус и он сам что-то знают о четырех злонамеренных сущностях. Четыре звезды разрушающие Эквестрию. Где-то я уже такое видела, да, менеджер Лемонграсс? — Имен звезд тот зебра мне не назвал, — прошептала Хомэйдж. — Но такие бы им точно подошли. — А еще наш Механикус мог бы пояснить, что это за оружие, — произнесла я и левитировала энергомагический пистолет обратно Хомэйдж. На пистолетной рукояти я обнаружила очень маленькую надпись. Voss Prime 1.000.001.M31. Et memor Ullanor. In nomine Deus Mechanicus. — Думаешь, это его? — усомнилась серая пони. — Они постоянно талдычат «аве Деус Механикус». Это точно людское оружие, ты посмотри, рукоять подойдет под ладонь человека, — настояла на своем я. — Но откуда он мог взяться над Фетлоком? Если верить Магнуму, то он потерпел крушение у берегов Империи Зебр, — задумалась Хомэйдж. — Летательные аппараты явно известны человечеству. Не обязательно, что это оружие принадлежит именно Магнуму, возможно кому-то другому из его организации. Возможно, люди послали к нам не только корабли, но и самолеты, — предположила я. — И лучше тебе держать этот пистолет в секрете от него. Имперцы ревностно относятся к своим технологиям и, как мне кажется, он попытается отнять его у тебя. — Обойдется, — оскалилась Хомэйдж. — Я не привыкла разбрасываться своими вещами и уж точно не в моем стиле вручать столь разрушительное оружие первому встречному! И ведь это далеко не самое мощное оружие в арсенале людей, если вспомнить робота кастелана. Она заперла пистолет в сейф и положила шар памяти на стол, неуверенно глядя на него. — В нем что-то важное? — полюбопытствовала я. Милая пони тяжело вздохнула и села так, будто ей на плечи положили невероятно тяжелую ношу. — Там Джоукблу. Наша последняя ночь вместе, — грустно пробубнила Хомэйдж, так, что я еле-еле разобрала ее слова. Оу. Оу! Так они были настолько близки? Мое сердце пропустило удар. Мне стало невероятно жаль сидящую рядом пони, ведь у нее была та, кого она любила. И она ее потеряла. Почти как я. Ко мне пришло осознание, что я окончательно потеряла любые шансы с Вельвет во время похода в МинМоре. Она постоянно говорила о Каламити, изредка прерываясь на Магнума. Любая моя попытка хоть как-то намекнуть на еще один вариант тут же проваливалась. Вельвет могла меня любить как подругу. Быть может даже как мать — жеребенка. Но не как особенную пони. Как бы мне ни было тяжело и обидно это признавать, но Механикус был прав и нам не быть с ней вместе. Крушение первой влюбленности, хах, не думала, что это будет так тяжко. Хомэйдж увидела мою реакцию. — Да не бери в голову. Я думаю, что хочу избавиться от этого воспоминания, — она неуверенно улыбнулась. — Чтобы идти дальше. У меня несколько таких шаров, просто, как мне кажется, именно этот сдерживает меня и держит на месте. — Мне кажется, что не стоит от него избавляться. В любой момент позже можешь передумать, — осторожно сказала я. — Если не хочешь его видеть, можешь отдать мне. Я сохраню его, как самое ценное сокровище в мире. Потому что его дашь мне ты. — Вот как? — хлопнула ресницами милая единорожица. — Я подумаю над твоими словами, пусть пока полежит где-то в сторонке. Она левитировала шар наверх шкафа с сервером местных терминалов. — Еще что-нибудь? После твоего подвига, я у тебя в долгу. Попытаюсь сделать все в моих силах, чтобы исполнить твое желание. Как только мне стало понятно, что Хомэйдж тоже нравятся кобылы, сформулировать мое пожелание стало гораздо проще. Уверена, она меня поймет. — Знаешь, у тебя много где есть глаза и уши. Ты видишь многое в Пустоши. Быть может, ты могла бы помочь мне найти особенную кобылку? Которой нравятся кобылы и которая могла бы полюбить меня? — мне снова пришлось краснеть от того, как Хомэйдж прищурилась и вцепилась в меня своим взглядом. — Возможно, ты подумаешь, что это смешно, но мне правда нужна пони, которую я смогу любить и она будет делать то же самое в ответ. — Ничего смешного я не слышу, Пип, — через мгновение молчания серьезно ответила она. — Пожалуй, я могла бы. — Ох, слава Богиням! — выдохнула я с облегчением и подняла радостный взгляд. — Тогда сообщи мне, как увидишь подходящую пони, лад… Она положила свое копытце мне на губы и на ее мордочке появилась хитрая ухмылка. — Я же сказала, я могла бы. Понимание пришло запоздало. Я еще минуту тупо пялилась на сияющую Хомэйдж, склонив голову набок и переваривая полученную информацию. Сама диджей Пон-3 предложила мне отношения? Это не сон? — Иди ко мне, дурашка, — наконец надоело ждать Хомэйдж и она заключила меня в свои объятия. Если это сон, то лучше бы мне не просыпаться. Я хочу продолжать чувствовать ее шерстку своим телом, ощущать ее теплый животик прижатый к моему. Селестия, помоги мне. Я люблю этот мир!***
— Доброе утро, Литлпип, — поприветствовал меня Магнум, облокотившийся на ограждение балкончика, что прилегал к его апартаментам. Всю ночь я провела с Хомэйдж, предварительно известив своих друзей, что у диджея есть ко мне дело связанное с починкой терминалов. Конечно же ни о какой физической близости речи и не шло, наши отношения только-только начинались, но мы узнали друг дружку получше. Я рассказала Хомэйдж историю своей жизни, а она мне свою. Конечно же ее приключения пока что превосходили по длительности мои, ведь она коренная уроженка Пустоши. С утра я позавтракала вместе с ней, потом подала сигнал своим друзьям о том, что я жива и в порядке, не стоит обо мне беспокоиться. Теперь же я пришла к магосу, который ещё сидел в своём номере и пока не намеревался уходить из Башни. Мне просто захотелось поговорить с человеком. — И тебе, Магнум, — дружелюбно отозвалась я. — Мне казалось, что ты уже ушел. Ведь дождался свой почетный эскорт. — Не полностью. Мне нужны еще сикарийские инфильтраторы, те самые, которые привели тебя и твоих спутников ко мне. Насильно притащили, перед этим лишив нас сознания, он хотел сказать. — Тебе хочется мне что-то сказать? — приподнял бровь человек, видя мой ступор. — Давай тогда пройдемся, у меня уже спина затекла тут стоять. Я проследовала в компании магоса в холл Башни Тенпони. Местные на меня стали смотреть еще более странно, чем было ранее. Интересно, почему? — Занятное место. Они сидят в чуть более чистом месте, чем остальная Пустошь, и считают себя выше остальных. Довольствуются лишь осколком былого величия. Они мне напоминают некоторых моих коллег. — Магнум, я хотела тебя спросить. Ты знаешь о верованиях зебр? — прервала я мысль человека о том, что его окружают одни идиоты. — Знаю. Зловещие звезды, злой разум, — пренебрежительно махнул рукой магос. — Это все полный бред, Литлпип. У звезд нет разума, это все такие же солнца, как и солнце Эквестрии, я это уже говорил. Зебры не славятся адекватностью, уж мне ли не знать? — Фух, — с облегчением выдохнула я. — Мне теперь стало спокойнее. — Обращайся. — И еще я хотела спросить, почему ты пошел с нами? Вряд ли дело лишь в одних шарах памяти, которых там могло и не быть, — прямо спросила я человека то, что хотела от него услышать. Ответ, впрочем, меня удивил. — Потому что вы мне интересны, Литлпип. Ты и твои друзья. Я хотел понаблюдать за вами, вашими действиями, мыслями, мировоззрением. Вы сильно отличаетесь от большинства пони в Пустошах, не заметила? — Магнум прижался к стене когда увидел, как нам навстречу двигается пони, толкающий перед собой груженую тележку. — Дело лишь в простом любопытстве? — расстроилась я. Он смотрел на нас как ученый на зверушек? Хомэйдж была права? — Не только в нем. Я еще никогда не встречал ксеносов подобным вам, которым известно понятие морали и которые не желают меня убить просто потому что я человек. К сожалению, он не успел продолжить свою мысль, потому что пони с тележкой все же врезался в нас. Груз полетел на пол, несколько картонных коробочек раскрылись и внутри них оказался сыр. Я тут же бросилась помогать неуклюжему жеребцу складывать коробки обратно, но резко прекратила это делать, как только увидела, кому я помогаю. — Это ты! — рявкнула я, указывая копытом на стоящего передо мной жеребца. — А. Привет, — без энтузиазма отозвался Монтерей Джек и осмотрел меня с копыт до кончиков ушей. — Странно, я думал, что ты помрешь гораздо раньше. — Вы знакомы? — спросил Магнум. — О да, еще как знакомы, — подтвердила я, злобно глядя на Монтерея. — Этот пони пытался меня ограбить в мой первый день на Пустоши! На мои крики стал собираться народ. Кобылы и джентльпони перешептывались и тыкали в меня ногами, тогда как я в ярости стукала копытами по полу и орала на Монтерея Джека. К счастью, к нам пришел один из бойцов службы безопасности Башни Тенпони. — Сохраняйте порядок! — потребовал он от толпы и от меня. — Что тут творится? — Сэр, арестуйте этого пони! — потребовала я, все еще указывая копытом на спокойно собирающего свои коробки жеребца. — По какому обвинению? — уточнил охранник. — Разбойное нападение. Он пытался меня ограбить! Охранник переглянулся с Монтереем. — Ну, цены он задирает будь здоров, но это явно не повод бросать его в тюрьму, — хохотнул пони. — Он пытался ограбить меня около трех недель назад, в районе Понивилля. На Пустоши, — сразу уточнила я, чтобы происходящее не превращалось в комедию. Три недели? Прошло всего три недели? Мне мое время, проведенное в Стойле, уже начало казаться другой жизнью. — Что же, — охранник усмехнулся и начать глядеть на меня с жалостью. — Ты обвиняешь гражданина Башни в тяжком преступлении. Но ты не являешься гражданином. Прости, но твои слова здесь не стоят и гнилого сена, кобылка. Вот значит как? Этому ублюдку все просто сойдет с копыт? Отлижи мне Луна, почему мир так несправедлив?! — Ты знаешь, кто стоит перед тобой. Зачем ей врать? — вступил в мой разговор с охранником магос. — Старина Джек предприниматель, так что причин может быть превеликое множество, — тряхнул боевым седлом страж. — А ты, человек, не лезь не в свое дело. — Она говорит правду, — вдруг заговорил сам Монтерей Джек. — Чегось? — охранник сделал вид, что ничего не понял. — Кажется, меня подводит слух, ведь ты только что признаешься в совершении тяжелого преступления, старина? — Именно так, — кивнул жеребец, поставив последнюю коробку на место. Охранник, кажется, был готов задохнуться от такой наглости и злобы. — Монтерей Джек, — грозно проговорил он. — Ты подтверждаешь сказанные слова? — Подтверждаю, — флегматично отозвался он и посмотрел на магоса Магнума. — Классный плащ. — Что же, в таком случае у меня нет иного выхода кроме как отправить тебя в тюрьму, — заключил охранник, в его зубах тут же появились цепи, чтобы сковать ноги жеребца. — Наказание за разбой тебе известно. Смертная казнь. — Что?! — охренела от такого поворота я. — Зачем ты признался, если знал, что тебя ждет? — Потому что мои дети достали меня, пересказывая сладкие истории этого ебаного диджея! — взорвался Монтерей Джек. — Ты для них стала блядской героиней и примером для подражания. А я пытался ограбить их кумира. Когда я послушал передачи, то почувствовал себя такой сволочью, что просто не смог держать это в себе. — Раньше надо было думать, — сурово произнес страж, закончив заковывать ноги Монтерея в цепи. — Теперь твои жеребята станут круглыми сиротами. О. Моя. Селестия! Это ужасно! Это несправедливо! — Погодите, стойте! — загородила я путь стражу. — Все отменяется, я отказываюсь от своих слов! — Поздно, малышка, — он повернул мордочку на Монтерея и сплюнул. — Как я уже сказал, твое слово здесь не значит ничего. Собравшаяся толпа пони молча проводила взглядом охранника и Монтерея, после чего начала потихоньку расходиться, обсуждая произошедшее. Меня переполняли эмоции, в основном отрицательные. По моей вине казнят отца жеребят, которые считают меня героем! — Магнум! — тут же обратилась я к задумчиво глядевшему вслед охраннику человеку. — Мы должны что-то сделать! — Да? — удивился он. — Как по мне все прекрасно. Тот, кто попытался тебя ограбить, будет убит. Справедливость восторжествовала. — Да чтоб тебя! Мы не можем позволить его жеребятам остаться без отца! — Почему? — совершенно серьезно спросил меня магос. — Потому что это неправильно, Магнум! Они не должны страдать из-за ошибок своего отца! — Невинные всегда попадают под удар, такова правда жизни. И ты это никак не изменишь. — А я возьму и изменю! Плевала я на твое мнение насчет этого, техножрец. Ты можешь быть той еще мразью, ты знаешь это? Раз тебе наплевать, я возьму все в свои копыта, — процедила сквозь сжатые челюсти я. Магос внезапно смягчился. — Ты вновь удивляешь меня, Литлпип. За годы моих странствий я не встречал таких пони, как ты. Которые готовы поставить себя под удар ради незнакомцев или даже тех, кто имеет какое-либо отношение к их врагам, — он положил руку мне на плечо и присел на корточки, чтобы мне не приходилось задирать голову при разговоре с ним. — Я тебе помогу. Помнишь, я говорил, что жду инфильтраторов? Я задействую их для того, чтобы решить вашу проблему с Монтереем Джеком. — Только пообещай, что нипони не пострадают, — попросила я, тоже сменив гнев на милость. — Клянусь Богом-Машиной, — он сделал знак шестерни. — Ни один охранник или непричастный пони не пострадает в этой операции. И уж тем более никто не свяжет ее с твоим именем. — Спасибо большое! — я подалась вперед и обняла магоса. От такого контакта он вздрогнул и недоуменно посмотрел на меня. Видимо, в культуре людей обнимашки не считаются чем-то приятным или хорошим. Я отстранилась от магоса, а он в ответ потрепал мою гриву. — Но! — сказал вдруг он. — Я не гарантирую успеха, поскольку ты не хочешь жертв. — Если не получится, то попытаюсь я. Главное, что ты в принципе согласился помочь. — Меня ничто не держит в этой Башне. При желании я легко могу ее захватить. Ты же — другое дело, — техножрец ткнул пальцем в потолок. — Что-то мне подсказывает, что ты не хочешь навсегда разлучиться с Хомэйдж. — О-откуда ты знаешь? — офигела я. — Каким бы я был магосом Биологис, если бы был не способен разбираться в чувствах людей и пони? — задал он риторический вопрос. — А теперь, если ты позволишь, меня ждут дела. Он развернулся и зашагал обратно в сторону своих апартаментов, оставив меня одну на этом этаже. А я стала думать, не врет ли он? Действительно ли собирается попытаться вызволить Монтерея? Адептус Механикус действовали строго исходя из логики и личной выгоды, помощь мне в этом деле не даст ему ничего. Надеюсь, скоро я смогу понять мотивы человека на мой счет.