Цирк мертвецов

      Просыпаться было донельзя лениво. Воншик чувствовал себя хорошо отдохнувшим и расслабленным, но открывать глаза всё равно не хотелось. Вместо этого он неспешно потянулся и поймал себя на мысли, что улыбается. Он ощущал, что лежит на чём-то мягком и удивительно пушистом. И от этого улыбка Кима становилось ещё шире — его укрыли ночью чем-то тёплым. О нём заботились.       Вот только тёплое зашевелилось и недовольно зарычало, когда Воншик попытался укрыться посильнее. Ким изумлённо раскрыл глаза и увидел, что он спит в окружении стаи волков. Те жались к нему и грели своими пушистыми боками. Но очевидно им совсем не нравилось, что Воншик начал шевелиться и уж тем более паниковать.       — Закричишь, и я не смогу сдержать их от нападения, — пояснил Тэгун откуда-то со стороны. В предрассветных сумерках заметить его между деревьев оказалось не так-то просто.       — Откуда здесь волки вообще?!— громким шепотом отозвался Воншик, сонливость которого как рукой сняло. — Это же практически парковая территория, здесь не должно быть…       Тэгун не собирался пояснять что-либо на этот раз. Он просто кратко и мелодично просвистел, давая животным знак уйти. И они хоть и не сразу, но повиновались. Уходя, они не теряли возможности обнюхать Воншика, и тому становилось не по себе от ощущения влажных и прохладных носов, прикасающихся к обнажённому телу.       — Они тоже, как твои жеребцы, да?       — Призванные? Конечно.       И вообще-то Воншика интересовало иное — мёртвые ли они, но на самом деле он уже знал ответ. Их шерсть была приятной на ощупь, но от его собственного тепла. В сильных телах волков не было и грамма жизни.       — Можно подумать, тебя это так сильно смущает, — не применил воспользоваться чтением мыслей Тэгун. — Люди с давних времён используют шкуры животных, чтобы согреться. Нет ничего такого в том, чтобы такие шубы перемещались самостоятельно.       Воншик на это лишь пожал плечами. Прошлое сумасшествие полностью отпустило его, и теперь он чувствовал себя слишком уязвимым. И если спрятать мысли спросонья было не так-то просто, то хотя бы одеться он вполне мог. Старательно игнорируя пристальный взгляд Тэгуна, он выискивал среди смятых пледов свои вещи. Воншик морщился, обнаруживая, что те пропахли псиной и с сомнением косился в сторону машин.       — Ты мог бы освежиться в озере. Вода тёплая, да и Джехвана там сейчас нет. А я пока принесу тебе чистую одежду и полотенце.       — Что-то случилось? — Воншик понимал, что если он сейчас не спросит, почему Тэгун стал таким услужливым, то не узнает этого ещё очень долго. — Не то чтобы я против чужой заботы, но всё равно принимать её от тебя — странно.       — Это не забота, — скривился Тэгун. — По крайней мере не в том понимании, которого, наверное, хотелось бы тебе. Просто мне… выгодно, чтобы ты чувствовал себя хорошо. Я должен был следить за этим лучше и раньше, но забыл, что такое в принципе требуется людям.       — Ладно, — Воншик согласился на всё разом. И на такой ответ, и на предложение поплавать. Тем более, что ему сейчас действительно хотелось побыть немного одному.       — Воншик?       Ким оглянулся, уже по пояс войдя в воду.       — Я пока не понимаю, что ты замышляешь, но подумай сотню раз, прежде чем принимать серьёзные решения, которые могут повлиять на кого-то из нас, ладно?       На этот раз Воншик не ответил. Он лишь кратко улыбнулся и нырнул, скрываясь под водой. Прячась в стихии, из которой вампир его не мог достать самостоятельно. Конечно, он мог попросить помощи у Джехвана, но пока пугающих щупалец поблизости не наблюдалось. Поэтому Воншик расслабился. Вынырнув практически на середине водоёма, он наслаждался приятными касаниями воды и тишиной.       Умиротворение не отпускало Воншика и в момент, когда он выбрался на берег уже возле машин. И даже мурашки, покрывшие его тело от лёгкого ветра, не уменьшали позитивного настроя. Воншик усмехнулся. Если для улучшения собственного состояния ему требовался лишь секс с желанным почти человеком, то он ничуть не отличался от множества других людей, считающих себя влюблёнными.       Добежав по мягкому мху до нужной машины и Тэгуна, держащего полотенце, он мысленно забавлялся уже иному открытию. Или от речей Хакёна, или от общения с нежитью в целом, но он начинал терять человеческую склонность к стеснению. По крайней мере эта небольшая прогулка нагим его ничуть не смутила. Даже при условии, что он ощущал на себе взгляд Тэгуна. Наоборот, перед тем хотелось красоваться, позволять ему видеть себя и быть желанным во всех смыслах.       — Ты задумчив, — с долей разочарования заметил Воншик и принялся одеваться, когда его показательные порывы эксгибиционизма были проигнорированы.       — Просто… то, что ты сделал вчера. Эти ощущения… — Воншику могло показаться, но в глазах Тэгуна будто бы сверкнула надежда. — Ты можешь повторить это ещё раз?       — Возможно, — уклончиво ответил Воншик, он не мог сдержать улыбки — заинтересованность Тэгуна льстила ему. — Но только не сейчас. Не хочу вновь упасть в обморок и пропустить что-то интересное.       А интересное действительно намечалось.       Санхёк и Хонбин появились вскоре после того, как Хакён вернулся из леса, туманно заявляя, что общение с богами прошло успешно и сейчас он точно ничего не сломает. Джехван в это же время, будто бы ждал возвращения мага, вынырнул из глубин озера. И Воншик не мог сдержать дрожи, понимая, что Тэгун ошибся и когда он плавал, гибкие щупальца этого существа могли в любой момент…       — Нас ищут, — коротко заявил Хонбин, прерывая все пугающие эротические фантазии Кима. Кадавр был не на шутку возбуждён, но не понятно было — пугает его это открытие или же радует своей необычностью.       — Мы были в городе, — тут же подхватил Санхёк, который всегда и во всех смыслах умел дополнять Хонбина. — Здесь есть подходящий салон для поиска автомобилей того типа, который интересует Тэгуна. Но мы не добрались туда. Город кишит полицейскими и дело не только в том, что у них сгоревший дом с телами десятков неопознанных людей.       — Дело в тех, кто выжил. Эти люди из культа, — скривил губы Хонбин. — Есть выжившие. Они не видели вас за работой, так как не участвовали во всём этом, но у них много информации о нашем бродячем цирке. Они кричали об этом на одной из площадей. И страх дал им слушателей. Внимательных слушателей.       После такого потока информации нечего было сказать даже Тэгуну. Конечно, он и не рассчитывал, что они уничтожат разом всех ненавистников нежити, перешедших черту дозволенного. И уж тем более он не верил, что этот случай с пожаром быстро забудут. И всё равно нынешняя оперативность людей поражала. Раньше они начинали паниковать гораздо медленней и уж точно не связывали происходящее с бродячим цирком.       — Раньше было лучше, — задумчиво выдал он и забрался в машину. Воншик последовал за ним прежде, чем понял — делает это по своей воле или нет. — Придётся временно прекратить основную нашу деятельность.       — И залечь куда-нибудь на дно, в одном из провинциальных городков на севере? — поинтересовался Воншик, с удивлением наблюдая за тем, как остальные, видимо удовлетворённые таким решением, забрались во вторую машину, готовые в любой момент выезжать.       — Зачем же? — неподдельно удивился Тэгун. — Хочешь спрятаться от людей, прячься среди людей. Мы едем в Сеул. И у тебя там будет много работы.              И поначалу Воншик совершенно не понял, какого именно рода ему работа предстоит. Впрочем, можно было догадаться. Вот только если прежде он чувствовал себя огоньком, на свет которого летели донельзя опасные мотыльки, то теперь, спустя несколько дней после приезда в столицу, больше всего он ощущал себя шлюхой.       Они сняли квартиру в одном из спальных районов Сеула, даже не встречаясь с её хозяином. Кадавры быстро уладили этот вопрос через интернет и оплату за жильё осуществили также, поэтому всё, что им оставалось, так это попросить ключи у одной из старушек, живущих парой этажей ниже и пройти к нужной двери, за которой их ждало спокойное убежище. Соседка, ответственная за хранение ключей, что-то бормотала об огромном количестве знаменитостей и о том, что занимать нормальные должности — некому. И только позже Воншик понял, что она приняла их за начинающую группу или кого-то в этом роде.       Это предположение веселило его поначалу, но не теперь, когда он вынужден был прогуливаться по многолюдным улочкам меж баров и других увеселительных заведений. Сейчас ему было абсолютно не смешно, потому что, несмотря на яркое освещение и десятки цветастых вывесок, он чувствовал тени. Видел их.       Раньше, ощущая подобное, он счёл бы себя сумасшедшим. Сейчас же он знал, что ему не кажутся все эти липкие взгляды-прикосновения. За ним действительно наблюдали из темноты никогда не спящего города. Вот только теперь, порядком натасканный Хакёном, он понимал эти взгляды. Разделял их на опасные и не очень. Прислушивался к себе, но в итоге не успевал выбрать сам — его выбирали. Сходство со жрицей любви, в искажённом понимании этой фразы, росло всё быстрей.       — Вижу, ты скучаешь, — его плечи накрыла тяжелая рука, а щёку опалило горячее, пропитанное парами крепкого алкоголя, дыхание.       — Есть немного, — по возможности пряча панику отозвался он, уходя от нежеланных объятий. Он беглооглядывал мужчину перед собой. Рослый и мускулистый. Такого должно было хватить на всех.       — Тогда может быть, прокатишься с нами? Скучно не будет, обещаю, — доверительная улыбка, на которую Воншик не обратил никакого внимания, вмиг потухла. Вместо этого Ким смотрел за спину подошедшему. Ещё парочка таких же крепких парней седлала байки.       — Отлично, — произнёс он прежде, чем понял, что говорит вслух. Он спешно выдавил из себя неуверенную улыбку. —Я имею в виду хорошо, что ты с друзьями. Так даже интересней. Вот только…       — Что? Что-то не так? — громила начинал выходить из себя и, кажется, чувствовал подвох. — Если ты хочешь ехать с нами, малыш, то не медли. Я вмиг найду другую цыпочку на твоё место.       «Никого ты здесь не найдёшь», — мысленно усмехнулся Воншик, но на деле улыбался иначе. Чуть стеснительно и многообещающе.       — Я хотел сказать, что немного боюсь кататься на таких штуках. Но я живу здесь неподалёку, поэтому, может, вы просто подниметесь ко мне и тогда… — нервы начинали сдавать. Воншик не сдержал краткого смешка и направился в сторону плохо освещённого узкого коридора между кондитерской и магазином с выпивкой. Он обернулся, бросая заготовленную фразочку. — На ваше место тоже найдутся желающие. Так что решать вам.       Как и ожидал Воншик, решение было сделано в его пользу. Почти мгновенно и уж точно необдуманно. И дело было даже не в словах, а в том, что он испытывал реальный страх при общении с главарём этой компании. Это заставляло его сиять и быть особенно привлекательным для таких, как этот громила. И чтобы добить уж наверняка, он примешивал к этому сиянию иное — лёгкие нотки возбуждения. Сделать это было непросто, но постепенно у Воншика начинало получаться всё лучше. Он просто… вспоминал ту близость с Тэгуном у озера, и чувства сами собой вспыхивали внутри. Ему оставалось лишь правильно концентрировать эти ощущения, чтобы становиться маяком для таких вот жадных до вкусной дичи тварей.       В шуме моторов байков, следующих за ним, он отчётливо слышал рычание. Более того, ему мерещились когти, волчьи головы и горящие опасным янтарём глаза. Не выдержав, Воншик побежал. Минуя мусорные баки и перепрыгивая лужи он удалялся прочь уже под улюлюкания едущих за ним существ. Теперь ему даже не приходилось ничего изображать. Он был в ужасе.       И только когда он с разбегу уткнулся в знакомую холодную грудь, можно было по-настоящему расслабиться. Тэгун появлялся из ниоткуда, успокаивал коротким поглаживанием по плечу и отталкивал, пряча человека за собой. Резкий скрип шин давал Воншику понять, что те, кто ещё недавно преследовали его, почувствовали неладное. Поняли, что попали в западню.       Развернуть три байка разом в тёмном узком переулке было не так-то просто. Тем более нереально это было сделать, когда впереди возникал убийственный непроглядный мрак, а сзади наступали кадавры с битами. Последних Воншик не видел, но согласно продуманному ими плану они должны были появиться именно сейчас. И появились, судя по глухим ударам, порождающим тихий скулёж, смешанный с отборной бранью. Тэгун метнулся в сторону, ловя ближайшего оборотня. И теперь Воншику ничего не мешало увидеть происходящее. Другое дело — хотел ли он это видеть. Но всё-таки он проследил за тем, как третий оборотень бросился к стене дома и, обращаясь, принялся карабкаться вверх.       Он ещё не догадывался, что на крыше его ждёт Хакён, жаждущий свежей плоти для обновления своего прекрасного, совершенного тела. Воншик устало опустился к стене. Он не хотел видеть, как остальные разделят добычу, загнанную им в угол. Он уже знал, что кадавры вынут мозги из обоих тел, оставшихся внизу, и часть съедят прямо здесь. Что Тэгун вдоволь напьётся крови. А после будет дерзок и немного груб, если судить о возможном характере этих существ. Воншик знал, что от оборотня на крыше не останется и мокрого места, а то, что останется от этих двоих будет спущено в канализацию. Джехван как-то на полном серьёзе заявил, что сточные воды тоже вполне годятся на звание вод обычных и принести жертву через них будет нормально. Так это было или нет — Воншик не знал. Но трупы, оставшиеся с прошлой их вылазки пока никто не нашёл, значит теория Джехвана скорей всего работала.       Ким отвернулся. Кадавры, раскраивающие черепа, и Тэгун, выбирающий не его — скучная картина. Достав из внутреннего кармана лёгкой куртки сигареты, он вытащил одну, поспешно зажег и затянулся. Не то чтобы ему нравилась горечь вдыхаемого дыма, но так он мог побороть неоправданное чувство вины за свой поступок. Он заманил этих парней в ловушку. Снова.       Тэгун уверял его, что они выбирают только тварей и всё как прежде. И сегодня Воншик даже своими глазами видел это — безобразные головы и когти, да и нахлынувшее чувство опасности говорило само за себя. Но порой он всё-таки сомневался. А всего пара лёгких затяжек убивала эти сомнения напрочь.       — Прекрати, — измождённый долгим свечением Воншик, вздрогнул от чужого бесшумного приближения. Он не почувствовал Тэгуна.       Тот отобрал у него недокуренную сигарету, затянулся и бросил на землю. Воншик поморщился и хотел было демонстративно достать следующую, но передумал. Всё-таки кровь сегодняшних жертв могла наделить Тэгуна не самыми лучшими качествами. Например, жаждой насилия. Поэтому вместо желаемого Ким лишь опустил взгляд к земле, сырой и поблескивающей после недавнего дождя.       — Моя жизнь. Что хочу, то и де…       — Ты подписал контракт. Ты заключил сделку. И я запрещаю тебе гробить себя раньше времени, — холодно перебил Тэгун. Провоцируя. Он дождался, когда Воншик поднимет голову и посмотрит на него пристально и только тогда прижал его к стене, целуя.       На губах вампира ощущался вкус чужой крови, и это было мерзко, но… к нему примешивался иной, более знакомый Воншику. И он заставил человека перестать сопротивляться. Привыкнуть ко вкусу крови вампира оказалось до смешного просто. Проще этого было только стать зависимым от эффекта, который эта самая кровь оказывала. Она пьянила, наполняла силами и зарождала в Воншике желание беспрекословно повиноваться существу, дарующему такую благодать.       — Теперь мы можем отправиться домой? — спросил Воншик тихо, но с нетерпением, когда от него отстранились. На самом деле он надеялся, что они прибудут в своё убежище раньше, чем живительный эффект крови в Тэгуне выветрится. Ему хотелось бы получить чуть больше, чем один поцелуй.       — Нужно будет дождаться Джехвана, — напомнил Тэгун, первым направляясь в сторону улицы, где был припаркован купленный ими минивэн.       И да, подождать Джехвана действительно требовалось. Чтобы он там не делал, ни Воншик, ни остальные члены группы не хотели вновь привлечь к себе внимание. А Джехван очень хорошо помогал устранить следы. Поэтому его требовалось брать с собой всякий раз и ждать после.       — Не забывай, я всё ещё неплохо читаю твои мысли.       — Тем лучше. Избавишь меня от долгих объяснений и нелепой мольбы, — забравшись на заднее сиденье подальше от вампира, Ким уставился в окно. Ночной город успокаивал нервы и помогал избежать смущения.       — Но это ведь не значит, что я собираюсь исполнять твои фантазии, — с издёвкой уточнил Тэгун и засмеялся. Воншик возвёл глаза к потолку. О, да. Чужая кровь определённо возымела над вампиром ожидаемый эффект. Он стал тем ещё мудаком и совсем не раскаивался в этом. — Так что, думаю, без мольбы тебе обойтись не удастся.       — У меня есть кое-что получше бесполезных стенаний, — с готовностью отозвался Воншик, обнажая зубы в ответной улыбке. И его веселье чуть умерило чужой издевательский настрой.       Тэгун знал, о чём речь. Это невероятное свечение Воншика, которое тот применил на озере. Тэгуну хотелось ощутить его ещё раз, но у человека всегда находились отговорки, чтобы не повторять этого. То он был слишком уставшим, то просто не мог, то Киму нужно было присматривать за Хакёном, готовым в любой момент обесточить весь спальный район.       Также Тэгун знал, что Воншик специально оттягивает момент до повторения этого трюка. Ему нравилось представлять вампира так или иначе зависимым от него. Он наслаждался этим ощущением, быть может, как сам Тэгун упивался властью над другими. Воншик быстро учился, и Тэгуна это восхищало даже больше, чем раздражало.       — Отличная работа, Воншик. Улов — замечательный просто! — влетевший в салон автомобиля Санхёк был заметно возбуждён случившейся охотой. Глаза его горели огнём, а испачканное кровью лицо светилось счастьем — ещё бы, два пойманных оборотня значили два сытных мозга для кадавров.       — Спасибо за ваш труд, — с шутливой официальностью поддержал своего спутника Хонбин, а после уселся на кресло, бережно опуская на колени увесистый тёмный пакет.       Вскоре вернулся и Хакён, очевидно, не менее довольный охотой. Его обновлённая кожа практически сияла от собственного совершенства, белоснежная улыбка могла свести с ума, а гибкое тело по своей красоте было сравнимо разве что с предметом искусства. И кто-то мог бы подумать, что Хакён так выглядел абсолютно всегда, но нет. Порой — всё чаще после периодов «общения с богами» — Хакён будто бы… разваливался на части. Он стремительно старел и терял свою привлекательность, нуждаясь в свежей плоти. Воншик успел это увидеть совсем недавно и… теперь просто был счастлив, что прежний Хакён вернулся.       Вот только вместо глаз у него всё ещё были лишь тёмные бездонные провалы. И Воншик оставил себе в голове пометку поинтересоваться у Хакёна наедине на этот счёт при первой же возможности. Ведь чем больше времени маг тратил на так называемые поиски, тем сильнее становились подозрения Воншика о том, что дело не только в привлекательности чужих глазных яблок.       Джехван пришёл последним. Он без лишних разговоров занял место за рулём минивэна и повёз остальную группу в сторону их временного убежища. Разговоров и споров по пути не случилось. Всё было до такой степени слажено и согласовано, что Воншику начинало казаться, будто они занимаются этим всю жизнь. Впрочем, возможно для всех кроме него так дела и обстояли. Изменился лишь светоч, а остальные продолжали отыгрывать свои роли.       — Интересно, я хоть чем-то отличаюсь от тех, кто был до меня? — поинтересовался он чуть позже, оставшись наедине с Тэгуном. Он готовил себе ужин, а вампир просто находился поблизости и не спешил сбегать в мир сновидений. Воншику льстило такое внимание.       — Конечно, — с готовностью отозвался Тэгун. — Прошлый светоч был так давно, что было бы странно, будь он твоей копией. В те времена когда был он... точнее она, тогда ещё у людей не приветствовалась подобная деятельность. Я о том, что само по себе любое предложение от тёмных сил скорее вызывал страх и желание покаяться в своих грехах в церкви, нежели сделать что-то ещё. Так что такой храбрый ты первый, возможно. Или правильней говорить безрассудный?       Воншик не смог сдержать улыбки. Такое определение ему понравилось даже больше, чем он готов был признать. Да, возможно, именно звание безрассудного заслужил он своими поступками и... чувствами. Но ему это нравилось И ещё больше нравилось то, что он задумал сделать дальше.       — С каких пор ты стал так надёжно закрываться от меня? — возмутился вампир, не имея сил расспознать, что же стоит за этой загадочной улыбкой человека.       — Скажи спасибо Хакёну, — засмеялся Воншик. — На самом деле, он мне очень здорово помог с этим. Понятия не имею, что бы я делал, если бы ты мог всегда видеть меня насквозь.       — Но я хочу тебя видеть насквозь, — Тэгун оказывался неожиданно близко и впечатывал Воншика поясницей в столешницу, обездвиживая. — Я хочу читать тебя всего, постоянно. Потому что мы заключили сделку и ты мой.       Воншик скривил губы. Конечно, слышать такие собственнические фразы от значимого человека было приятно, но лишь отчасти. Слишком уж мало в этих фразах было души. Но теперь Воншик догадывался как это исправить. И на самом деле хотелось иначе. Не здесь и не сейчас, и в дугом расположении духа, но вампир умел вынуждать.       — Хочешь чувствовать меня лучше, чем сейчас? — усмехнулся Воншик. — Ну ладно, давай попробуем.       Но на самом деле Воншику даже пробовать не нужно было. Подаренные ему Хакёном цветы давно преспокойно ожили и продолжили расти. У Воншика получилось. Он смог тогда и теперь собирался начать опыты над почти людьми.       Сжав до боли столешницу позади себя пальцами одной руки, второй он притянул к себе Тэгуна за ворот кофты почти как для поцелуя, но в последний момент остановился. Замер, опаляя дыханием холодную кожу чужой щеки.       — Откройся мне, — шепнул он едва слышимо, силясь скрыть как дрожит его голос от напряжения. И в этот же миг он выпустил из себя весь свет, который в нём ещё оставался после охоты.       Тэгун широко распахнул глаза от удивления, безошибочно узнавая в этой фразе свою собственную, вот только брошенную раньше. Гораздо раньше. И этой растерянности Воншику оказалось достаточно, чтобы возыметь над вампиром максимально возможный эффект. Он практически... почувствовал, как вдохнул в Тэгуна жизнь. Вот только это ощущалось иначе, чем с истинно-мёртвыми цветами. И Воншик бы обязательно порассуждал на эту тему больше, но не успевал. Слишком уж растерянным выглядел некогда холодный вампир. Его буквально переполняли эмоции, и глядя на него Воншику хотелось рассмеяться облегчённо — такого Тэгуна, казалось, любить будет гораздо реальней. Но нет. Такой Тэгун вообще мало был заинтересован в Воншике. Он отстранялся, оглядывался, а после неловко извинялся и сбегал в комнату к Хакёну.       И будь то сверхспсобности или же обычная интуиция, но Воншик заранее представлял, что увидит, когда войдёт в спальню. Ему не следовало туда идти. Не сейчас. И всё-таки он, потеряв всякий аппетит, оставил ужин недоготовленным и отправился в обитель тёмного мага.