Семикурсники

      В доме Блэков царило еще большее запустение, чем в то время, когда за ним присматривал Кричер. Гермиона вошла в темную прихожую, отметив, что с освещением надо что-то делать. Оставив чемодан рядом с жутковатой подставкой для зонтиков, она двинулась по коридору в сторону кухни. Покосившиеся портреты и свисающая с тусклой люстры паутина вызывали неприятные ощущения — неудивительно, что Гарри не торопился сюда вернуться.       Спустившись по лестнице, она вошла на кухню. Тут еще с прошлого года было относительно чисто — по крайней мере, посуду не придется начищать до блеска. Убрав несколькими взмахами палочки пыль, покрывшую ровным слоем все горизонтальные поверхности, Гермиона прошла к кладовке с котлом, в которой когда-то ютился домовик. Предположив, что Кричеру, возможно, придется задержаться и после праздника, она трансфигурировала валяющиеся там тряпки в аккуратное одеяльце и пару подушек. Вернувшись в коридор, Гермиона зашла в столовую. Длинный стол так же был покрыт пылью, а в буфете по-прежнему ползали пауки. Пробормотав Эванеско, она подумала о том, что комнату стоило бы оформить в теплых тонах, несварение в текущей обстановке было обеспечено. В гостиной на втором этаже — пожалуй, самой мрачной комнате этого дома — все было не так плохо. Убрав пыль и грязь, Гермиона подошла к камину и очистила его от копоти. Некогда застекленные старомодные стеллажи занимали много места, и она решила, что неплохо было бы переместить этот хлам на чердак, сделав комнату более просторной.       — Редуцио!       Сложив уменьшенные шкафчики в сумочку, она двинулась дальше по дому.       Ближе к обеду из камина появился Невилл. Обнявшись, они обошли весь второй этаж, а позже спустились в столовую, где перекусили бутербродами, которыми Гермиона запаслась еще в Хогвартсе.       — Гермиона, я сейчас готовлюсь к экзаменам, не могла бы ты мне помочь с некоторыми вопросами, когда мы закончим с домом? Ты вообще здесь надолго? — спросил тот.       — Я планировала остаться до конца июля, но, если мы закончим раньше, тогда проведу оставшееся время у родителей. Не знаю, Невилл, смогу ли я тебе помочь — в данный момент я повторяю материал шестого курса, а уж что касается седьмого… — Гермиона извиняющее пожала плечами.       — Брось, Гермиона! Я уверен, что ты ответишь на все вопросы!       За тот год, который троица не виделась с однокурсниками, те сильно изменились. Так и Невилл, некогда рассеянный и неуклюжий, стал уверенным, собранным и заметно возмужавшим.       Позже к ним присоединилась Джинни, сообщив, что Рон с Джорджем прибудут на следующий день.       — Пришлось сказать, что тут временно поселился почти весь Отряд Дамблдора, прежде чем мама разрешила мне остаться, — промолвила Джинни, обнимая подругу.       Да, ночевать одной в особняке Гермионе не хотелось, и она была благодарна Джинни за компанию. К вечеру к ним присоединилась Луна, вместе они еще раз обошли дом, попутно очищая его от остатков паутины, грязи и пыли. Когда уже совсем стемнело, Невилл и Луна исчезли в камине, а Гермиона и Джинни отправились в уже знакомую спальню третьего этажа. Бесконечные Тергео и Экскуро кого угодно могли лишить сил, поэтому обе уснули мгновенно, едва укрывшись пуховыми одеялами.       На следующий день их разбудил топот ног по лестнице и присоединившийся к нему позже стук в дверь.       — Джинни, Гермиона, вы спите? — вопрошал Рон и молотил по запертой двери.       — Как же, спите, — проворчала Джинни, и, поднявшись, вышла за дверь. Позже, приведя себя в порядок, Гермиона спустилась на первый этаж, где и встретила Рона. От радости тот схватил подругу и крепко обнял.       — Здравствуй, Рон, — улыбаясь, ответила Гермиона. Обнимая в ответ, она поняла, как сильно по нему соскучилась.       Через несколько минут все, включая Невилла и Луну, находились в столовой, где на длинный стол уже были выложены свежеиспеченные пирожки миссис Уизли.       — И все-таки я за то, чтобы спальни были красного цвета, как в гриффиндорской башне, — настаивал Рон, пережевывая очередной пирожок с картошкой.       — Но это не гриффиндорская башня, это дом Гарри! — спорила Гермиона, которая считала, что комнаты должны быть оформлены по-разному.       Молчавшая до этого Луна вдруг задумчиво произнесла:       — Но ведь волшебные краски для того и существуют, чтобы в любой момент обычным Колорис можно было изменить цвет окрашенных поверхностей…       Гермиона и Рон, резко замолчавшие, одновременно перевели взгляд на Луну, и та продолжила:       — Мы с папой каждый год меняем цвета в гостиной, кухне и моей спальне. В этом году, например, стены в моей комнате ярко бирюзовые, что напоминает мне о море. После окончания Хогвартса я обязательно поеду в путешествие…       Вовремя остановив Луну, Гермиона расспросила, где можно приобрести такие краски, а Джордж высмеял брата, который в хозяйстве никогда ничего не смыслил. Впрочем, все присутствующие оказались очень далеки от познаний в области ремонта, как теоретических, так и практических.       После завтрака Невилл, Джордж и Джинни отправились за красками, а остальные занялись подготовкой первых двух этажей: вся старая мебель, на общий взгляд, непригодная для «дома Гарри», была уменьшена и транспортирована в небезызвестной бисерной сумочке на чердак, где снова обретала свои размеры. Оставшаяся мебель была сдвинута в центр комнат. Портреты были временно сняты и аккуратной стопкой лежали на кухне. Огромные, наполненные столетней пылью ковры, были свернуты и также перемещены под крышу дома.       — Я подарю Гарри теплые тапочки, но этот ужас здесь оставлять нельзя, — озвучила общую мысль Гермиона.       Старые обои лучше всего отходили от стен после последовательного использования Диффиндо, Редуцио и Эванеско, а с оставшимися клочками бумаги и мусора прекрасно справлялось Тергео. К обеду стены первого этажа были пусты, потолок был очищен от паутин, а с пола убрана вся грязь и пыль. Лишь потрет матушки Сириуса одиноко висел на стене — Вальбурга сама позаботилась об этом, подействовав на холст заклятием вечного приклеивания.       — Что ты с ним сделала? — поинтересовался Рон, наблюдая за сердито молчащей миссис Блэк.       — Нашла одно любопытное заклинание в одной не менее любопытной книжке, — ухмыльнулась Гермиона. В ее сумочке все еще находилось множество самой разной литературы, но вряд ли кто-нибудь мог предположить, что от воплей Вальбурги ей помогут избавиться «Тайны наитемнейших искусств».       Вскоре вернулась Джинни с пакетом, доверху наполненным кистями разнообразного калибра. Ребята появились следом, они левитировали несколько пузатых банок. Вся поверхность оных были исписана хвалебным описанием по-настоящему «волшебной краски», а девушка на этикетке подмигивала и норовила испачкать кисточкой всякого, кто читал текст.       — Нанести на любую поверхность, желательно ровную и твердую, дать высохнуть и представив нужный цвет, произнести «Колорис», — Гермиона все-таки нашла на упаковке правила использования, написанные мелким шрифтом, и теперь зачитывала их вслух, — применять запрещено: магглам, сквибам, а также магическим существам.       Она озадаченно перечитала коротенькую инструкцию и открыла банку. Внутри, переливаясь оттенками всех возможных цветов, поблескивала густая жидкость.       — Ух ты! — присвистнул Рон. Все остальные тоже заглянули внутрь и завороженно смотрели на перламутровое нечто.       — Пожалуй, Колорис тут будет излишен, — усмехнулся Джордж.       Невилл же озадаченно смотрел на стены:       — Но ведь они неровные, как их вообще можно выровнять? — он осматривал стены под разными углами и нигде не нашел идеально ровную. — Что же нам делать?       На что Джинни, озорно улыбнувшись, коснулась палочкой ближайшей стены и громко произнесла:       — Глиссео!       Из палочки словно вышла волна, которая медленно распространяясь вдоль стены, оставляла за собой абсолютно ровную поверхность.       Все потрясенно смотрели на стену, Рон перевел взгляд на сестру и пробормотал:       — Откуда ты это знаешь?       — Я, в отличие от некоторых оболтусов, помогаю маме с домом! — заявила Джинни и принялась разбирать пакет с кистями.       Гермиона, чтобы окончательно не потерять самоуважение, поспешила воспользоваться заклинанием на следующей стене. Вскоре отовсюду слышались выкрики, и довольные ребята продолжили трудиться.       К вечеру все стены обоих этажей были подготовлены для дальнейших работ. Также заодно были выровнены потолки. Уставшие и голодные, ребята спустились на кухню, ожидая Невилла, который исчез в камине полчаса назад.       С громким хлопком, к полной неожиданности всех присутствующих, перед ними возник незнакомый домовик. В одной руке он держал огромную кастрюлю с дымящимся супом, а в другой — корзинку со свежеиспеченными лепешками. По его щелчку на столе были расставлены тарелки, и молчаливый домовик принялся наполнять их. Оставив кастрюлю на столе, он снова щелкнул пальцами и исчез, а спустя пару минут по лестнице спустился «виновник» ужина — Невилл.       — Налетай! — озвучил он всеобщую мысль, и все дружно принялись за божественно пахнущую еду.       На следующий день они разделились — Гермиона, Луна и Джордж остались на втором этаже, а Рон с Джинни и Невиллом отправились на первый. Окрасить стены волшебной краской было решено в столовой и спальнях (Гермиона все-таки настояла на том, что право выбора должно быть, и не только у хозяина, но и у его гостей). В прихожей и коридоре первого этажа, а также в гостиной ребята собрались наклеить обои, весьма кстати найденные на чердаке; там же обнаружились потолочная краска и покрытие для паркета, призванное защитить от «грязи, мелких грызунчиков и плохих тапок». Как это часто бывает, бывшие жильцы самые дорогие и красивые вещи предпочитали хранить, вместо того, чтобы использовать.       Уже к полудню зачарованные кисти тут и там носились по стенам, покрывая те клеем, а в других комнатах — перламутровой краской. Юные волшебники напряженно орудовали палочками, стараясь не промахнуться. Заклинание Глиссео также пригодилось для разглаживания обоев: винного цвета с фигурным орнаментом в гостиной и терракотовых — в прихожей. Ванная комната сияла черным мрамором, потолки из грязно-серых становились белоснежными, а деревянный пол, вероятно, впервые блестел, впрочем, не перестав при этом скрипеть.       На следующий день команда, теперь уже мастеров, расставляла мебель и отмывала окна — кто с помощью магии, а кто — без: некоторые вещи проще было делать руками. Очистив последнюю люстру, Луна передала ее стоявшему на стремянке Джорджу, и он повесил ее в гостиной. Теперь уже в красных тонах, та очень напоминала гостиную Гриффиндора. Потолок, в отличие от других комнат, был темным. На большой стене по-прежнему располагался гобелен с семейным древом Блэков. Направив на очищенный диван палочку и произнеся заклинание, Гермиона наблюдала, как тот из серо-зеленого становится темно коралловым, а белесый рисунок — светло бежевым. Проделав то же самое со вторым диваном, она огляделась: просторная комната сверкала свежеокрашенным полом, деревянными элементами мебели и натертым до блеска камином, рояль на другом конце величественно довершал картину.       В это же время этажом ниже Джинни закончила с трансфигурацией стола — теперь он не был такой длинный и узкий: сместив буфеты в одну часть комнаты, стало больше места в другой, рядом с камином, где ныне и стоял обеденный стол. День был солнечным, и лучи света, проходя сквозь прозрачные окна, отражались от его блестящей поверхности. Буфеты сверкали стеклянными дверцами и полированным деревом. Покуда Рон и Невилл крепили на стенах сияющие газовые рожки, Джинни зажмурилась, представляя нужный цвет, а затем, направив палочку на свежевыкрашенные стены, произнесла: «Колорис». Все трое смотрели, как комната становится нежно-шафрановой, а Невилл даже зааплодировал.       Вечером в столовой собрались все ребята и, поглощая стряпню, присланную Молли, восторженно обсуждали перемены, произошедшие в доме. Позже, когда все разошлись, Гермиона и Джинни снова поднялись в спальню, где за прошедшие дни им даже не удавалось толком поговорить — они погружались в сон, едва оказавшись в постели.       — Джинни, ты за все время ни разу не спросила о Гарри… — Гермионе хотелось знать, что творится хотя бы у одного из них в голове. — Ты не писала ему, я видела все письма, которые он получал.       Джинни тяжело вздохнула, и, повернувшись к Гермионе, заговорила:       — Это прозвучит малодушно, но с тех пор, как я познакомилась с Гарри, я забыла, что такое спокойствие. Сначала я переживала из-за того, что он меня не замечал, а затем, всякий раз, когда ему угрожала опасность. При этом, даже когда мы были вместе, он всегда был сам по себе, со своими планами, со своими мыслями. А меня постоянно сопровождала тревога, притом, что я не знала и о половине тех переделок, в которых он побывал. — Джинни плотнее укуталась в одеяло и продолжила: — В то же время, ожидая, когда он обратит на меня внимание, мне встретился человек, который был заботлив, рядом с которым мне было уютно и спокойно, так, как никогда не было с Гарри.       Гермиона не знала, что сказать. Она даже не задумывалась о том, что могла чувствовать младшая Уизли из-за всего, что происходило с ними. Ведь та, кроме Гарри, волновалась и за брата. Она продолжила молчать, предоставляя Джинни возможность выговориться.       — Это, наверно, жутко эгоистично — так рассуждать, ведь он ни в чем не виноват. Мерлин, на его долю выпало столько испытаний! — Джинни сокрушенно покачала головой. — Но тем не менее сейчас, вспоминая о наших с ним отношениях, ко мне возвращается это ощущение нарастающей тревоги, и это выматывает меня, от этого мне хочется убежать.       — Джинни, — сочувственно откликнулась Гермиона, — мне так жаль.       — Я не пишу ему, потому что хочу, чтобы он сам обдумал свои чувства, у него ведь никогда не было на это времени. Мне и самой это не помешает, — взгляд Джинни остановился на Гермионе. В нем отчетливо читалось сожаление. — Я не хочу, чтобы он поторопился и сделал ошибку. Разве я могу претендовать на роль того, кто сделает его счастливым, если меня посещают мысли о другом? — Джинни грустно улыбнулась. — Не думаю. Меж тем он заслужил такого человека. Кто, как не он, достоин счастья?       — Прости, что затронула эту тему, — прошептала Гермиона, когда та закончила свой рассказ.       — Вовсе нет, как раз наоборот — мне необходимо было кому-то это рассказать, так что спасибо тебе.       Джинни вскоре отвернулась, возможно, даже уснула, а она еще долго смотрела в окно, сквозь прозрачные стекла которого виднелось звездное небо.       Утром, едва луч света проник в комнату, девушки сразу проснулись. Умывшись, они прошли в гостиную, где вскоре появилась и остальная команда. Позавтракав принесенными Луной кексами, все занялись остальными этажами, где в основном были спальни. Уже через два дня и там все блестело и сверкало, а в коридорах повсюду висели подсвечники с горящими свечами. Старинные деревянные кровати обрели былую роскошь, а тяжелые портьеры, выстиранные в ближайшей маггловской прачечной, аккуратно прикрывали вымытые окна. Портреты были вновь развешаны в коридоре первого этажа, а вот жутковатую подставку для зонтиков в форме ноги тролля, как и головы эльфов, решили убрать на чердак, в который, к слову говоря, уже ничего не входило.       Ванная комната на втором этаже меньше всего изменилась — в ней также стояла ванна на серебристых ножках, а из кранов в виде змеиных пастей текла вода. Ну, разве что змей Луна перекрасила в розовый цвет, а некогда серый потолок теперь обрел небесно голубые оттенки. Также Луна расписала стены столовой витиеватыми узорами цветущих вьюнков, но больше всего она развернулась в хозяйской спальне четвертого этажа — Колорис сделал стены этой комнаты ультрамариновыми, как глубины океана, и с нарисованными поверх пузырьками воздуха, водорослями, парящими медузами и зарослями кораллов спальня приобрела поистине захватывающий вид. Как выяснилось позже, при изменении цвета стен, менялся также и цвет узоров, причем спрогнозировать этот цвет не представлялось возможным. Зелень вьюнков могла стать пурпурной, а сами цветы — антрацитовыми, поэтому экспериментировать ребята не стали, вернув все к прежнему виду.       Прошла неделя, и вымотанные, но довольные, они сидели в гостиной. Джинни, положив голову Джорджу на колени, рассматривала потолок с россыпью сверкающих звезд, которые наколдовала днем ранее. Невилл и Луна устроились на диване напротив. Рон в который раз отправился к Молли за продовольствием, а Гермиона расположилась у камина, который зажгла скорее для уюта, нежели для тепла. Поленья трещали, огонь отбрасывал блики на стены и лица отдыхающих людей.       — Спасибо, что согласились на эту авантюру, — повернувшись к друзьям, сказала она, — думаю, Гарри будет очень рад. Мне кажется, он на седьмой курс-то остался, лишь бы не возвращаться сюда. Главное, чтобы теперь не передумал.       Друзья засмеялись и поблагодарили Гермиону за ее прекрасную идею, благодаря которой им не придется думать о подарке, за возможность вновь оказаться всем вместе и трудиться бок о бок, рядом друг с другом, а также, за крайне полезный опыт. Теперь уже засмеялась Гермиона, уж опыт она им устроила неповторимый. Вскоре появился Рон с большой коробкой разнообразной выпечки, и все спустились в столовую.       — На чердаке было столько подсвечников, а в доме, сколько помню, всегда была темень! — возмущался Рон, раскладывая блины, булочки и пирожки по тарелкам.       — Ну, теперь-то ни одного темного угла здесь не осталось, а на чердаке — ни одного подсвечника или люстры! — улыбаясь, произнесла Джинни и, взяв блинчик, опустила его в малиновое варенье, заботливо отправленное Молли с Роном.       Поблагодарив всех за компанию и участие в таком полезном деле, Невилл ушел первым, ему предстояло вновь вернуться к подготовке к экзаменам. С Гермионой по поводу учебных вопросов они договорились встретиться назавтра. Луна, помахав всем ладошкой, отправилась следом. Рон, Джордж и девочки сидели допоздна, но ребятам предстояло вновь вернуться к работе в магазине уже на следующий день, поэтому, попрощавшись с Гермионой, они также скрылись в камине.       Убрав посуду, Джинни и Гермиона поднялись в спальню. Теперь, не торопясь, они долго рассматривали переливающиеся в лунном свете стены комнаты. Так и не решив, какой выбрать цвет, в итоге оставили все как есть. Они долго разговаривали, пока, наконец, Джинни не спросила:       — Гермиона, думаю, теперь моя очередь задать этот вопрос. Что у вас с Роном? Вы ведете себя так, будто между вами ничего и не было. Скажи, если я лезу не в свое дело, но я переживаю за брата, он стал совсем скрытным после смерти Фреда, мне не хотелось бы, чтобы он отдалился от нас.       Несмотря на то, что Джинни являлась самой младшей Уизли, она была заботливой сестрой и переживала за всех своих братьев, как и за родителей. Гермиона улыбнулась этим мыслям и ответила:       — Если бы я сама знала… Иногда мне кажется, что между нами действительно ничего не было и мы снова друзья, как раньше. Это кажется более правильным, более естественным. Рон мне как брат, эти несколько дней только лишний раз позволили в этом убедиться. Я люблю Рона, но я была бы рада, если бы он нашел другую девушку, которая радовала бы его, смешила и окружала заботой, чего я, вероятно, просто не умею делать. Мне же не хочется никаких отношений, голова занята другим — переезд родителей, учеба, мысли о будущем. Наверное, я не из тех, кто мечтает денно и нощно о своих возлюбленных, пишет любовные письма и теряет голову от одного поцелуя. Мне даже смешно об этом думать*. Поэтому я не хочу держать Рона, но я согласна, что наше поведение выглядит глупо, видимо, и правда нужно поговорить.       Гермиона задумчиво кусала губы — предстоящий разговор явно не вызывал у нее энтузиазма. Джинни же пыталась встать то на место подруги, то на место брата. Она считала, что у тех, в отличие от их ситуации с Гарри, было достаточно времени, чтобы разобраться в себе. Придя к выводу, что правильней и честней было бы все обсудить, она тут же озвучила это Гермионе:       — Может быть, расставив все точки над «i», вы почувствуете себя свободными начать что-то новое, даже необязательно новые отношения, возможно, это избавит вас от чувства вины друг перед другом за неоправданные надежды?       — Наверное, ты права, — пожала плечами Гермиона. — Может быть, вам с Гарри тоже стоит поговорить, чтобы не тешить друг друга надеждами? — Джинни в ответ лишь прищурилась, на что Гермиона ответила теплой улыбкой: — Впрочем, совсем скоро у вас будет возможность обсуждать это хоть каждый день. Подумать только — теперь мы все однокурсники!       Поменяв тему ставшего щекотливым разговора, подруги расслабились и в радостном предвкушении принялись обсуждать еще один год, который им предстояло провести в прекрасном замке. Скоро, совсем скоро. Затронув несколько школьных тем, они вскоре уснули.       Утром младшая Уизли, попрощавшись с подругой, скрылась в камине. До прихода Невилла Гермиона успела сложить свои вещи в чемодан и еще раз обойти дом, тщательно осматривая углы на предмет ремонтного мусора и паутины: до сих пор не верилось, что последней нигде нет — настолько дом Блэков ассоциировался с ней. Не успела Гермиона спуститься на второй этаж, как услышала окрик Невилла. Тот принес коробку с пончиками и, разместившись прямо в гостиной, они принялись завтракать.       Экзаменационные вопросы, которые приготовил Невилл, они прорабатывали до самого вечера — седьмой курс обещал быть сложным, но интересным. А после, попрощавшись и пообещав вскоре увидеться, юноша исчез в камине, а Гермиона, держа в одной руке чемодан, второй активировала портключ в Австралию. *Хорошенько запомните эти слова))