Семикурсники

      Когда она проснулась, был уже полдень. Солнце пробивалось сквозь балдахин — похоже, день обещал быть ясным, что было бы весьма кстати для прогулки в Хогсмид. Гермиона улыбнулась, мысли о предстоящей встрече с Роном согревали не хуже яркого луча, падающего на лицо. Но что-то глубоко внутри омрачало эту радость, вызывая тревогу и беспокойство. Сев на постели, она отодвинула полог — кровати ее соседок оказались пусты, а часы показали двенадцать. И тогда воспоминания о вчерашнем дне нахлынули, сдавливая грудь тяжестью произошедшего. Неудивительно, что она проспала так долго — терзаемая переживаниями, она уснула лишь под утро. И тотчас мысли о том, как ей теперь смотреть в глаза профессору, снова зазвенели в голове, отдаваясь мигренью. «Лучше бы это был сон», — вновь и вновь повторяла про себя Гермиона. Почему он промолчал? Лучше бы он накричал, выставил ее, что угодно, только не это невыносимое молчание, только не этот холодный и отрешенный взгляд. Но досаднее всего было от понимания, что научись она противостоять заклятию, они оба не стали бы его жертвой.       Гермиона прикусила губу — Малфой таки добился своего, но у нее был шанс избежать случившегося, был… Обхватив колени, она смотрела в окно, откуда падали лучи, разрезая пространство комнаты на множество частей. Ее жизнь была подобна этому воздуху с кружившими в нем пылинками, также разделяясь на «до» и «после», снова и снова. И каждый раз казалось, что вот этот момент — и есть точка невозвращения, но дальнейшие события наглядно демонстрировали, что может быть еще хуже.       «Мерлин, какой кошмар, и как теперь вновь появляться на его занятиях?» — вопрошала Гермиона мысленно. Впрочем, она бы не удивилась, если бы он вновь отстранил ее — в конце концов, всему есть предел, и уж тем более — терпению Северуса Снейпа. В своем письме он ясно дал это понять, и теперь оставалось лишь ждать, к каким последствиям приведет случившееся.       На обед она не пошла — аппетита все равно не было, зато немного привести в порядок мысли помог контрастный душ. Подойдя к зеркалу, Гермиона долго всматривалась в отражение, не узнавая себя — тусклый, обреченный взгляд, бледная, словно у самого чахлого из слизеринцев, кожа, мокрые волосы, уже начинающие скручиваться в раздражающие кудряшки.       Встреча у Розмерты была назначена на шесть, и к этому времени она более-менее взяла себя в руки. Из недр чемодана было извлечено платье, волосы легли на спину блестящими волнами. «Не без помощи чар Малфоя», — криво усмехнулась Гермиона своим мыслям. Отпросившись у профессора МакГонагалл, она накинула на себя мантию и отправилась в Хогсмид. Радуясь, что дорожка, соединяющая замок и деревню, подсохла, Гермиона прибавила шагу, а когда окрестности Хогвартса остались позади — аппарировала прямо к дверям паба. «Гарри с Дином и Джинни, вероятно, уже на месте», — подумала она, но когда распахнулись двери, оказалось, что приглашенных гораздо больше.       — Гермиона! — тут же раздалось несколько голосов. Рон тотчас вскочил со своего места навстречу ей. Он был празднично одет и гладко выбрит. Крепко обняв, он помог ей снять мантию, а после воскликнул: — Ты выглядишь просто невероятно!       Его возглас подхватил Гарри, сидящий напротив именинника, и другие ребята. Кроме гриффиндорской четверки в лице Гарри, Гермионы, Дина и Джинни, тут был Джастин, Луна, Невилл и Ханна. Рядом с Роном обнаружилась симпатичная брюнетка, в которой Гермиона запоздало узнала помощницу из магазина Волшебных Вредилок — та явно потратила немало усилий, прихорашиваясь к сегодняшнему дню. Гермиона поприветствовала остальных и села с краю, рядом с Гарри.       — Я боялся, что ты не придешь, — тихо произнес тот, тревожно вглядываясь в ее лицо.       — Вот еще, — усмехнулась Гермиона, — я даже отпросилась у декана на случай, если мы задержимся допоздна.       — А я об этом не подумала, — посетовала Луна, услышав их разговор. — Придется вернуться к отбою.       Дин с Джинни сидели за Гарри, напротив них расположились Невилл и Ханна. С бывшей пуффендуйкой разговаривал Джастин, занявший место на противоположном конце длинного стола. Гермиона бросила взгляд прямо перед собой и заметила, как Рон заботливо накладывает еду в тарелку своей воздыхательнице. Та просто светилась от счастья. У Гермионы свело челюсть.       — Сливочное пиво? — от мыслей ее отвлек Дин, разливающий напитки. — Или, может быть, огневиски?       — Пожалуй, пока воздержусь, — улыбнулась она. В настоящий момент ее интересовала только еда, ведь с самого утра у нее и крошки во рту не было.       — Гермиона, как ты себя чувствуешь? — спросил Рон, переключив внимание на старую подругу.       — Если ты о руках, то все в порядке, — ответила она, накладывая в тарелку салат. Сейчас на ней были атласные перчатки, поэтому окружающие не могли видеть расшитую сиреневой паутиной кожу.       — Это ведь была жгучая антенница? — полюбопытствовал Невилл. Следом за его вопросом возникли другие — в частности, Ханна поинтересовалась тем, что чувствовала Гермиона, когда была в коме. На что Гермиона рассказала, что слышала голоса друзей, но плохо осознавала все происходящее.       — Я ведь говорила тебе, — подняла бровь Луна, обращаясь к Гарри, а затем объяснила Гермионе: — Я говорила ему, что ты все слышишь и чтобы он не шумел. Ты помнишь это?       — Да, — задумалась она, — я действительно слышала эти слова, только не понимала, кому они принадлежат.       Луна довольно улыбнулась, а Гермиона вернулась к своей тарелке, в которой аппетитно поблескивал румяной корочкой запеченный картофель. Разговоры вокруг постепенно переключились на другие темы. Невилл и Ханна рассказывали о министерских буднях, изредка они задерживали друг на друге свои взгляды чуть дольше, чем полагалось. Рон целый час вещал об Эмили, и если поначалу та стеснялась, то спустя некоторое время расслабилась, нередко перехватывая инициативу разговора. Как оказалось, та выросла в Канаде с двоюродными бабушкой и дедушкой — ее родители отказались от нее сразу, как узнали, что их дочь — волшебница. Она не училась в специальной магической школе и умела только то, чему ее научил дед, который тоже оказался магом. После смерти жены он вернулся к себе на родину и забрал внучатую племянницу с собой, так Эмили оказалась в Англии. История могла показаться грустной, если бы не жизнерадостная улыбка ее героини — похоже, оптимизма у брюнетки было не занимать.       — Мадам Розмерта, можно сливочного пива? — попросила Гермиона, когда в беседе образовалась пауза. — С имбирем, пожалуйста!       Горячий напиток приятно согревал, и на какое-то время она отвлеклась, потеряв нить разговора. Но мгновенно пришла в себя, стоило Невиллу спросить о том, чему они сейчас обучаются на ЗОТИ.       — В этом семестре мы учимся противостоять Империусу, — поспешил ответить Гарри, — в парах.       — Ого, а разве это законно? — удивился Рон.       — Думаю, это согласовано с МакГонагалл, — заметил Дин.       — А что такое Империус? — поинтересовалась бывшая канадка.       — Это заклятие, заставляющее подчиниться воле того, кто его насылает, — объяснила Джинни, с опаской поглядывая на Гермиону. Последней стало не по себе от понимания, что ее нынешние однокурсники всячески стараются не затрагивать тему уроков Снейпа.       — И как, у многих получается? — полюбопытствовала Ханна. На этот раз ответила Луна:       — У большинства — нет, даже у Гермионы, — та, как всегда, была убийственно честной.       — Не может этого быть! — воскликнул Невилл.       — Как видите, может, — натянуто улыбнулась Гермиона.       Наконец, разговор плавно перешел на квиддич, и она облегченно выдохнула.       — Кстати, мы обыграли Гриффиндор, — грустно поведала Луна. — Хотя я болела за вашу команду.       Ее искреннее разочарование было столь трогательным, что гриффиндорцы, охваченные благодарностью, предложили отдельный тост за когтевранку. После ребята вспоминали самые яркие матчи, в том числе с Пуффендуем и, конечно, со Слизерином.       — А кто у них ныне капитан? — спросил Рон.       — Тот же, Урхарт, — ответила ему сестра, — он кажется более вменяемым, чем дубина Монтегю.       — А помните Флинта? — подхватил Дин. — Тот еще был придурок. Сколько раз он на второй год оставался?       Окружающие засмеялись, а Гарри рядом заметно напрягся.       — У них все такие в сборной, — вторил Дину Рон. — Тролли на метлах.       Джинни прыснула, остальные тоже покатились со смеху.       — Гарри, мне нужно что-нибудь покрепче, — прошептала Гермиона, когда над столом раздался очередной взрыв хохота.       — Кажется, мне тоже, — согласился с ней друг, плеснув огневиски в бокалы.       Он сделал обжигающий глоток и задумался. С каких пор шуточки о слизеринцах стали его задевать? Еще минуту назад он был уверен, что его друзья не преминут пройтись и на счет Малфоя. И хотя над блондином никто и не думал насмехаться, Гарри от одной мысли об этом стало мерзко на душе. Рядом Гермиона гипнотизировала свой бокал, покачивая его в руке. Янтарная жидкость омывала края, грозя выплеснуться, и это напомнило ему вечер в Рождество, когда они с Драко заснули у камина. Лишь на миг представив, каково это было бы — сидеть здесь, рядом с ним, Гарри чуть не задохнулся от захлестнувших его эмоций. Он не просто этого хотел, он мечтал вновь оказаться рядом со слизеринцем, разделить с ним ужин, обсудить какой-нибудь фильм, даже просто помолчать. Гарри стало стыдно — он находился в окружении своих самых близких друзей, а сам при этом чувствовал себя одиноким. И не хватало ему того, кто большую часть времени насмехался над ним и присутствующими, кто доставал его по поводу и без. Кто с надеждой протягивал ему ладонь еще на первом курсе, а на шестом плакал в пустом туалете для мальчиков. Кого душил в Лютном упомянутый Флинт и кто день от дня оставлял без ответа одинокую строчку в пергаменте. Гарри вдруг ясно осознал, что больше он ждать не будет.       Беззаботный смех вырвал его из мыслей — это болтушка-хохотушка Рона заливалась над одной из его шуток. Было похоже, что младший Уизли, наконец, обратил на нее ответное внимание, и теперь от этой сладкой парочки исходили почти ощутимые флюиды. Кажется, Гермиона была близка к тому, чтобы закатить глаза.       — Нам пора, — объявила Джинни через некоторое время. Вместе с ней поднялись Дин, Луна и Джастин. — Увидимся на Пасху!       Пожелав Гарри и Гермионе долго не засиживаться, они покинули паб. За столом остались только Невилл с Ханной, почему-то держащиеся за руки, и Рон с Эмили, последняя, впрочем, отошла в туалет, благодаря чему стало еще тише и спокойнее.       — Гермиона, можешь показать? — кивнув в сторону ее бокала, спросил Невилл. Не сразу поняв, о чем речь, она рассмеялась.       — Кажется, мне на сегодня хватит, — резюмировала она, отодвинув огневиски и сняв перчатки. — Вот.       Склонившись, ребята рассматривали ее ладони, а Невилл даже потрогал кожу.       — Гермиона, как же это выглядело тогда? — прошептал Рон.       — Отвратительно, — констатировала она.       — Тебе очень повезло, — покачал головой Невилл. В его взгляде читалось потрясение.       — Просто невероятно повезло, — согласилась с ним Ханна.       — Ты должна быть осторожнее, — заметил Рон, подняв тревожный взгляд на подругу.       — Непременно, — тепло улыбнулась ему Гермиона. Снова надев перчатки, она в очередной раз вспомнила о том, кому была обязана этим везением. Через минуту вернулась брюнетка, она опустилась рядом с Роном и зевнула. Следом за ней повторила жест Ханна.       — Кажется, мы засиделись, — улыбнулся Невилл, особенно нежно взглянув на пуффендуйку.       — Похоже на то, — усмехнулся Рон. — Спасибо, что пришли. Я давно хотел показать Эмили Хогсмид и, конечно, своих друзей.       — Они у тебя замечательные, — весело улыбнулась та, — приятно было познакомиться, — обратилась она к Ханне и Невиллу, а переведя взгляд на гриффиндорцев, добавила: — Здорово было вновь встретиться с вами. — Неподдельная радость на лице брюнетки не оставляла сомнений в ее искренности.       — Взаимно, — улыбнулась Гермиона, Гарри пожал той руку, Невилл и Ханна вернули ответные благодарности за знакомство. Рон в очередной раз наказал Гермионе беречь себя, а Невилл попросил отправить ему состав зелий, которыми лечили ее руки.       — Это очень редкий случай, — изрек он, помогая Ханне надеть мантию.       Вскоре обе парочки исчезли за дверями паба и Гарри с Гермионой остались вдвоем.       — Они милые, — вздохнула она.       — И забавные, — добавил Гарри. Допив виски, он посмотрел на часы. — Думаю, нам тоже пора возвращаться.       Гермиона накинула мантию и, поблагодарив Розмерту, они вышли в освежающую ночную прохладу. В темном небе висела совершенно круглая луна, заливая все пространство вокруг мерцающим светом. Можно было аппарировать к главным воротам замка, но они дружно отказались от этой идеи, решив прогуляться. Ветер покачивал верхушки деревьев, рядом блестело озеро, в воздухе стоял неповторимый запах весны.       — Странно, — решил поделиться свои мыслями Гарри, когда они миновали последнее здание деревни. — Вроде бы встреча прошла здорово и весело, но при этом было как-то…       — Напряженно, — хмыкнула подруга. — Не думаю, что остальные почувствовали это.       — Думаешь, дело в нас?       — Конечно, — небрежно ответила Гермиона. — Я вообще сегодня несколько раз ловила себя на раздражении, которое охватывало меня всякий раз, когда я наблюдала за воркованием этих парочек.       — Признаться, я чувствовал нечто похожее, — засмеялся Гарри. — Все эти приторные взгляды из-под полуопущенных ресниц…       — И распахнутые в немом восхищении глаза, — прыснула подруга.       Прошла секунда, и они громко захохотали.       — Мы ужасны, — резюмировала Гермиона чуть погодя.       — Просто отвратительны, — добавил Гарри нарочито серьезным тоном и они вновь рассмеялись.       Вдалеке уже виднелись каменные колонны с крылатыми вепрями наверху. Они шли не спеша, держа друг друга за талию. Гермиона звонко смеялась, а Гарри думал о том, что давно им не было так весело и легко. Они оба гоготали над очередной шуткой, когда из-за кованых ворот показалась высокая фигура.       — Прелестно, — раздался ледяной низкий голос, когда они подошли ближе. Снейп встретил их свирепым взглядом, и, проверив время, добавил: — Вам было положено вернуться до полуночи, — темные глаза пронизывали насквозь, а когда их взор упал на руку Гарри, которой он обнимал Гермиону, тот инстинктивно поспешил ее убрать. — Позвольте полюбопытствовать, мисс Грейнджер, — обратился Снейп к Гермионе. — Как вы сами оцениваете тот факт, что по вашей милости один из преподавателей вынужден тратить свое время в ожидании того момента, когда вы соблаговолите вернуться в школу?       Он буквально прожигал Гермиону взглядом, и Гарри поспешил перевести его внимание на себя.       — Профессор, боюсь, это моя вина…       — Я не с вами разговариваю, Поттер.       Гермиона стояла, словно под прицелом. Ветер колыхал ее волосы и мантию, сама же она оставалась недвижима и молчалива. Гарри не мог видеть ее взгляд, но Снейп его явно не выдержал — через пару секунд он отвернулся и отошел, с грохотом захлопнул позади них створки ворот. Прикоснувшись к ним палочкой, он проследил за восстановлением охранных чар, а после направился к замку. Его темная фигура в развевающейся мантии стремительно отдалялась и вскоре совсем скрылась из виду, а Гермиона еще долго смотрела ему вслед.       На следующий день выяснилось, что Гриффиндор потерял, ни много ни мало, сто очков.       — Он меня ненавидит, — обреченно вздыхала Гермиона, когда они воскресным вечером сидели с Гарри в гостиной. Вчера, после встречи с профессором, они вернулись в башню в абсолютном молчании, погруженные каждый в свои мысли. Сегодня же, измотанная переживаниями, Гермиона не выдержала и поделилась ими с другом. — Он меня просто презирает, — она вновь тяжело вздохнула и покачала головой.       — Послушай, я тоже когда-то был уверен в том, что он меня ненавидит, — рассудил Гарри, — но оказалось, что он помогал мне. Все не так однозначно, когда дело касается Снейпа. Вспомни, как он заботился о тебе, когда ты была в больничном крыле.       — Лучше не вспоминать, — горько усмехнулась она, — тем более, после этого много чего произошло.       — Может, если ты расскажешь мне… — начал он, но Гермиона, испуганно взглянув на него, перебила:       — Нет, Гарри, — сглотнув ком в горле, она продолжила: — Все на самом деле очень запуталось с тех пор. Лучше расскажи, пытался ли ты связаться с Малфоем.       — Пытался, но безуспешно, — ответил он.       — Что ты ему написал? — пристально посмотрела на него подруга.       — Что хочу поговорить, — пожал плечами он.       — Мерлин, Гарри! Напиши ему, что ты чувствуешь!       Гермиона хотела, но не могла злиться на слизеринца за то, что он устроил в пятницу. Они были квиты, более того — не без иронии подумала она — теперь они находились в схожих условиях. С той разницей, что профессор, в отличие от Гарри, вряд ли скучал по ней и уж точно не собирался писать ей писем. Сардонически усмехнувшись, она раскрыла «Продвинутый курс трансфигурации» и погрузилась в чтение.