***
Было удивительно то, как быстро пустели лестницы и коридоры, как уходили голоса и топот, погружая замок в звенящую тишину. Только что стены сотрясались от криков и смеха, и вот уже фут за футом расползается повсюду безмолвие и пустота. За все эти годы он так и не привык к этому странному ощущению, будто Хогвартс впадал в спячку. Казалось, дыхание и сердцебиение огромного древнего замка замедляется, а время и вовсе останавливается. Он стоял на втором этаже, недалеко от больничного крыла, и смотрел, как за окнами пустеет двор часовой башни*. По мере того, как заполнялись экипажи, постепенно угасала суета и беготня. Вскоре не только в замке, но и в его окрестностях раскинется спокойствие и размеренность. И лишь грузная фигура Хагрида будет напоминать о том, что Хогвартс все еще обитаем. Северус в дни отъезда школьников предпочитал оставаться в своих комнатах ровно до тех пор, пока последние звуки не затихнут, пока — как верно выразился Люциус — последний фестрал не скроется за горизонтом. То, что заставило его прийти сюда сегодня, приковало взор практически сразу — как только он их увидел. Со стороны могло показаться, что это объятие влюбленных — юноша гладил девушку по спине, она обнимала его в ответ, уткнувшись в шею. Но, разумеется, это было не так. Хотя, наблюдая за ними, Северус не в первый раз подумал, что такой исход был вполне допустим. «Возможно, так и будет», — размышлял он, следя за тем, как далеко внизу Гермиона, наконец, отпустила Поттера и вытерла лицо рукой. Сердце против воли защемило. «В конце концов, было еще одно сходство между ней и Лили — обе были в тесных отношениях с Поттером». Молча ухмыльнувшись своим мыслям, Северус ощутил привычный укол ревности и тут же поспешил ее заглушить. Пусть лучше это будет Поттер. Когда он представлял рядом с Гермионой других мужчин, в его груди неизменно образовывался клубок ядовитых разъяренных змей. Возможно, то горе, которое сейчас испытывает она, вкупе с собственными неудачами Поттера на любовной стезе (об этом Северус узнал на экзамене по легилименции), сведут их вместе. Конечно, такая вероятность служила слабым утешением, тем более, что ревность все равно раздирала ему душу, но все же разумом он понимал, что это был наилучший вариант развития событий. Кому он еще мог доверить Гермиону, как не «герою» магической Британии? — Северус? — неожиданно прозвучавший голос заставил его вздрогнуть. Это оказалась Помфри, она подошла и встала рядом. — Не ожидала увидеть вас тут. Он мог поклясться, что появилась она значительно раньше. — Я направлялся на собрание, — равнодушным тоном ответил он, — тороплюсь в Лондон. Взор Помфри скользнул вдоль карет, разумеется, не увидеть Поттера и Гермиону, направляющихся в конец длинной колонны, она не могла — рядом с теми широкой поступью шел Хагрид. Когда Гермиона скрылась за дверями экипажа, Северус судорожно сглотнул. Вскоре колонна тронулась. — Значит, на лето в замке не останетесь? — промолвила Поппи, вместе с ним наблюдая за движением карет. — На то нет никаких причин, — сухо ответил он. Были времена, когда он предпочитал проводить лето здесь, когда находиться в доме было слишком невыносимо. Но эти времена давно прошли. — У вас может и нет, — улыбнулась Поппи и перевела взгляд проницательных глаз на него, — а вот мадам Пинс очень надеялась на вашу компанию. Он честно пытался скрыть охватившее его отвращение, но, судя по ухмылке Помфри, не очень успешно. — Думаю, в учительской уже все собрались, — заметила она, когда вереница карет скрылась из виду. Северус в ответ лишь кивнул.***
Путь до Хогсмида прошел в напряженной тишине. Дин и Джинни сидели напротив, бросая на него вопросительные взгляды, Гарри лишь отрицательно качал головой. Гермиона не обращала на них внимания — ее покрасневшие глаза смотрели только в окно. В странном оцепенении она провожала взглядом проплывающие мимо пейзажи: как скрылись башни замка, затем кованые ворота со статуями крылатых вепрей, а после могучие деревья спрятали за собой и озеро. — Приехали! — прогрохотал снаружи голос Хагрида, карета дернулась и остановилась. Хогвартс-экспресс уже стоял на станции, приветственно распахнув двери вагонов. Гремя чемоданами, ученики покидали кареты и вскоре скрывались в недрах поезда. Гарри с Гермионой стояли у первого вагона, прощаясь с Хагридом. Роняя слезы в бороду, тот взял с них обещание писать хотя бы раз в полгода, а затем крепко обнял. — Ну, мне пора, бывайте. — Пока, Хагрид, — улыбнулся Гарри. — Ты тоже пиши нам, — добавила Гермиона. Когда могучая фигура лесничего скрылась из виду, они поднялись в вагон. Поезд тронулся через минуту.***
Отправив письмо, он еще некоторое время стоял у открытого окна, провожая глазами птицу. Вскоре филин исчез за одним из многочисленных плотных облаков, покрывавших небо. Поезд ехал по мосту, пересекая обширную реку, — Драко не помнил ее названия, но знал, что отсюда до Лондона оставалось не более часа езды. Ветер бил в лицо влажной свежестью, словно пытаясь привести в чувство, на деле лишь усугубляя его внутреннее смятение. Эта последняя поездка на Хогвартс-экспрессе имела все шансы побить рекорды прошлых лет. По степени его растерянности, обиды, и, Мерлинова борода, ревности. Надо же было дойти до того, чтобы ревновать Поттера к Грейнджер. Да, тот не отходил от девчонки за время поездки ни на шаг, но Драко прекрасно понимал, чем это было обусловлено. Он вполне представлял, что могла испытывать в связи с отъездом гриффиндорская всезнайка, и к чему ее отнюдь не жизнерадостное состояние обязывало Поттера — ее самого близкого друга. Откинув упавшие на лицо волосы, Драко сделал очередной глубокий вдох — воздух обещал наполнить легкие ощущением свободы, но грудь по-прежнему сжимало в тисках. Поттер тоже превзошел себя. За все годы еще ни разу путешествие на поезде не сопровождалось таким равнодушием с его стороны. Драко усмехнулся, вспомнив, как тот радовался зимой, когда они вместе направлялись в Лондон. Сейчас он не отказался бы и от более традиционного проявления поттеровского неравнодушия — пары заклятий или пресловутой драки. Но не было и намека хоть на какие-нибудь эмоции, ничего. На инструктаже взгляд зеленых глаз был направлен куда угодно, только не на Драко, а в коридоре вагонов, где они столкнулись за сегодня полдюжины раз, Поттер просто смотрел сквозь него. Сжав зубы, Драко прищурился. Он вглядывался вдаль, но перед глазами было лишь невыносимо безразличное лицо. Знакомая волна гнева и обиды поднималась внутри, она норовила вырасти в огромное цунами и захлестнуть его с головой. Она жаждала мести, она требовала причинить боль тому, кто заставлял страдать его самого. Но Драко уже проходил через это безумие. Сглотнув, он словно наяву увидел опустевшее купе, задернутую шторку на двери и распластанного на полу юношу. Шестой курс, начало самого жуткого года в его жизни. Тогда Драко испугался сам себя, тогда он впервые понял, как власть над тем, кем одержим, может пьянить и лишать рассудка. Тогда он мстил за многое: и за отца, сначала выдворенного по вине очкарика из Попечительского совета, а позже — заключенного в Азкабан, и за то, что явилось следствием этого заключения: позор на семейном имени, опустившиеся на плечи Драко обязанности главы рода и самое жуткое — задание Темного Лорда. Все было, по его мнению, на совести Поттера. И этого уже было достаточно для того, что разбить тому лицо, но, кроме того, Драко никогда не забывал про снитчи, которые тот умудрялся вырывать у него чуть ли не из рук, про унизительный случай с превращением в хорька, свидетелем которого так же стал гриффиндорец, и, конечно, про отвергнутую дружбу. Это оскорбление венчало коллекцию обид Драко очень долгое время. Из года в год Поттер защищал своих дружков-оборванцев, при этом позволяя себе оскорблять его — чистокровного, известного и талантливого представителя великого рода Малфоев. Так думал Драко. Но к его собственной досаде в тот злополучный день ненависть отступила так же быстро, как пропитался кровью воротник Поттера. И тогда Драко поглотило совершенно новое чувство — ему открылась восхитительная, умопомрачительная возможность и безумное желание в отсутствие Уизли и Грейнджер, вечно ошивающихся рядом с Поттером, помочь ему. Опуститься рядом, остановить кровь, прикоснуться… Тогда он просто испугался этих мыслей и поспешил уйти. Лишь совсем недавно, анализируя этот жуткий случай, Драко понял, что его увлеченность гриффиндорцем началась гораздо раньше случая в Выручай-комнате. Может это случилось именно здесь, в Хогвартс-экспрессе, семь с лишним лет назад, когда черноволосый мальчик с зелеными глазами проигнорировал протянутую ладонь и тем самым положил начало долгому и мучительному процессу привлечения его же собственного внимания к персоне Драко всеми возможными способами? Не исключалось и то, что очкарик заинтересовал его еще раньше, в магазине мадам Малкин. Как бы то ни было, пора было признать поражение и положить этой одержимости решительный и бесповоротный конец. Все, что происходило между ними на протяжении этих лет, наглядно демонстрировало, что им друг без друга было бы легче. И будет легче. Тем более, что сейчас, судя по поведению Поттера, Драко для него и вовсе перестал существовать. — Закройте, пожалуйста, окно, — писклявый голосок, принадлежавший высунутой из соседнего купе голове, вырвал его из мыслей, — сквозит. Молча захлопнув раму, Драко отправился дальше по коридору. Лондон, на удивление, встретил учеников не дождем, а вполне приветливой, по его меркам, погодой. Пасмурное небо даже удостоило жителей города солнечным светом, а ветер был теплым и бархатистым. На платформу девять и три четверти, гремя чемоданами, спускались молодые волшебники, а навстречу им шли друзья и родственники. В воздухе кружили перья, раздавались радостные крики и смех. Даже те, кто несколькими часами ранее грустил по поводу отъезда из школы, сейчас с легким сердцем улыбался, предвкушая возвращение домой и целое лето в собственном распоряжении. Гермиона с Джастином закончили обход поезда и вернулись в вагон старост. — Ну, я пойду, — улыбнулся Финч-Флетчли, взяв свой чемодан, — удачи, Гермиона. Поблагодарив и пожелав в ответ всего наилучшего, она помахала ему, и тот вскоре присоединился к стоящим снаружи ученикам. Навстречу ему из толпы вышла Ребекка Уайт и держась за руку, они аппарировали. — Ты все еще здесь? — Гермиона нашла Гарри в одном из купе. Он задумчиво смотрел в окно, приготовленные чемоданы уже стояли в проходе. — В поезде никого не осталось? — обернулся он. «Точно никого?» — просился невысказанный вопрос. Они оба знали, о чем подумал каждый из них. — Я все купе проверила Гоменум Ревелио, — вздохнула Гермиона. — Что ж, тогда идем, — бодро прибавил Гарри и, взяв оба чемодана, вышел из купе. Куда был обращен его взгляд, она увидела, обернувшись: в кругу семьи, под руку с Гринграсс, за окном стоял тот, кого сегодня он так тщательно избегал. Мгновением позже вся компания исчезла в вихре аппарации и к тому моменту, когда они с Гарри вышли на перрон, Малфоев уже не было.***
В доме Блэков было тихо, необычайно чисто и пахло выпечкой. Кричер приготовил ужин и накрыл стол, как полагается, в столовой. На заботливое предложение Гермионы в следующий раз покушать на кухне, чтобы не переносить еду туда-сюда, домовик, качая головой, великодушно промолчал. — Невероятный прогресс, — усмехнулась она после того, как щелкнув пальцами, тот растворился в воздухе, — представляю, что сказал бы прежний Кричер. — Люди меняются, и не только люди, — улыбнулся Гарри, посыпая зеленью горячие блюда. Восхитительно пахнущий грибной суп сменился запеченным картофелем, а на десерт их ожидал аппетитный пирог с патокой. Они ели молча, каждый в своих размышлениях. Некстати пришла мысль, что Гермиона была не единственной, в чьей компании молчание не причиняло дискомфорта. И этот другой человек, казалось, совсем недавно сидел на ее месте. После ужина она ушла в спальню третьего этажа, а Гарри, едва ли отдавая себе в этом отчет, поднялся на четвертый. Лишь отворив дверь, он понял, куда принесли его ноги. Как и тем апрельским вечером, портьеры на окнах были распахнуты, единственное отличие составляла аккуратно заправленная кровать — вероятно, Кричер к его приезду навел уборку в каждой из комнат дома. Постель больше не пахла Малфоем — со смесью досады и облегчения отметил Гарри, когда лег в кровать. Закинув руки за голову, он долго смотрел сквозь оконные рамы на сияющую в темном небе луну. Ее мерцающий свет едва разгонял холодный полумрак, и с несвойственной ему сентиментальностью Гарри подумал о том, что ночное светило, вероятно, не менее одиноко, чем он сам. Наутро его разбудил сычик Рона — Уизли сообщали, что ждут их к обеду. Гермиона спустилась из спальни довольно поздно, по ее покрасневшим глазам Гарри понял, что ночью плохо спалось не только ему. — Кофе с пряностями, сам варил, — поставил он перед ней кружку ароматного напитка, на что та благодарно улыбнулась. Вскоре прибыла почтовая сова с «Ежедневным пророком», и остаток завтрака они провели за чтением и обсуждением новостей. Вчерашнее напряжение ослабло, улыбка стала проклевываться на лице подруги, от ее улучшившегося настроения и самому Гарри стало веселей. — Гарри! Гермиона! — все семейство Уизли, казалось, выглянуло из дверного проема, когда он распахнул дверь Норы. — Проходите, стол уже накрыт! Миссис Уизли встретила их крепкими объятиями, следом за ней Рон и Джордж по очереди пожали руку Гарри и обняли Гермиону. Во главе стола сидел широко улыбающийся мистер Уизли, справа от него — Билл, а слева — Перси. Последний чопорно кивнул гостям в знак приветствия. — Гарри, садись уже, — хлопотала миссис Уизли, не переставая улыбаться, — Гермиона, деточка, ах, как давно мы тебя не видели! — всплеснула руками женщина. — Мне кажется или ты похудела? — внимательно оглядев гостью, она ласково потрепала ее за щеку и указала на место рядом с Гарри: — Располагайся. Чуть погодя с верхних этажей спустилась Джинни в компании Флер. Последняя ослепительно улыбнулась всем присутствующим, наградила Гарри своим фирменным поцелуем в щеку и устроилась рядом с Биллом. — Как же мы теперь редко встречаемся, — посетовал Рон, когда все заняли свои места. Он сидел напротив, было непривычно видеть его одного, без Эмили. — И неудивительно: в магазине столько дел, что я уже забыл когда отдыхал. — А вчера вечером разве был не отдых? — поддел его Билл. — Возможность поиграть в квиддич в наше время — небывалая роскошь. — Тоже мне отдых, — пробурчал Рон. — Догадываюсь, что бы ты предпочел квиддичу, — ухмыльнулась Джинни с другого конца стола. — Ага, лежал бы на диване, — подхватил Джордж. — И писал бы сотое письмо Эмили, — добавил мистер Уизли. Миссис Уизли укоризненно посмотрела на мужа, остальные засмеялись, а Рон смущенно улыбнулся и покраснел. За звоном вилок и ложек весело текла беседа, каждый из присутствующих счел необходимым рассказать самые интересные новости за прошедшие полгода, а также задать прибывшим десяток вопросов. — Ну что, Гарри, ты уже решил, чем займешься в дальнейшем? — поинтересовался мистер Уизли, накладывая в тарелку еще порцию салата. — Артур, они только вернулись из школы, — покачала головой миссис Уизли, — а вы тут же напали с расспросами. Пусть отдохнут. — Все нормально, — улыбнулся Гарри. — У меня было достаточно времени, чтобы определиться. — И? — прозвучало с разных сторон. Все замерли, глядя на него с любопытством. — Да ничего нового, думаю пойти в Академию авроров, как и планировал. — Серьезно? — Вот здорово! — Ты уверен? Шквал восклицаний раздался над столом, мистер Уизли пожал ему руку со словами «достойный выбор, Гарри», Флер издала восхищенных вздох, Джинни закатила глаза, а Рон удивленно вытаращился на друга. — Ты все же решил пойти в авроры?! — воскликнул он. — Да, — просто ответил Гарри, — не вижу себя ни в чем другом. — Круто! — вставил свое слово Джордж. — Представляю, как неловко будет преподавателям Академии учить того, кто победил самого Волдеморта. На их месте я бы сразу сделал тебя главой Аврората. Кто-то весело засмеялся, кто-то согласно закивал, а после тот же самый вопрос адресовали Гермионе. — Если честно, я пока не решила, — ответила та. — К тому же, рано рассуждать об этом, пока не объявлены результаты экзаменов. — Ах-ха-ха, — прыснули одновременно Рон, Джордж и Джинни. — Ты серьезно, Гермиона? Перси неодобрительно посмотрел на братьев, сестру и промолвил: — Зря смеетесь. Отдел магического правопорядка подбирает персонал исключительно с «Превосходно» по ТРИТОНам. Кстати, Гермиона, — важно продолжил он, — настоятельно тебе рекомендую рассмотреть именно этот департамент в качестве старта для будущей карьеры. В то время как миссис Уизли растроганно взирала на сына, остальные безуспешно давили в себе смешки. — Спасибо за совет, Перси, — не обращая внимания на окружающих, улыбнулась Гермиона, — я обязательно подумаю об этом. — Не только отдел правопорядка, — задумчиво произнес молчавший до этого Билл, на вопросительные взгляды он пояснил: — Не только там требуют наивысших оценок. Отдел тайн также вербует себе самых смышленых и талантливых учеников. — А ты откуда знаешь? — нахмурилась миссис Уизли. — Пробовался к ним на службу? Пока Билл доказывал обратное и параллельно объяснял, откуда у него такие сведения, остальные принялись за горячее. Поскольку речь зашла о перспективах на будущее, все тут же начали обсуждать собственные дела и планы. Разговор снова побежал, как бурная река. Джордж, заговорив о магазине, озвучил желание открыть еще один в Хогсмиде. — Конечно, не сейчас, но в перспективе… — Почему ты мне об этом не говорил?! — перебил его Рон. — Это ведь отличная идея! Когда на столе появилась фирменная выпечка миссис Уизли, Гарри с ностальгией окунулся в воспоминания рождественских и пасхальных праздников — именно так пахли сладкие подарки, приходившие ему в Хогвартс на протяжении всех курсов. Улыбнувшись своим мыслям, он взял одну из булочек и откусил сразу половину. Окружающие весело обсуждали всякие глупости, Гермиона с Джинни говорила, Мерлин, о квиддиче, а он просто отдыхал. Все-таки Нора тоже была ему домом, местом, в котором его всегда готовы принять как друга, как брата. После расставания с Джинни он боялся, что навсегда потеряет Уизли, но сейчас, сидя в уюте тесной кухоньки, заполненной голосами дорогих ему людей и родных запахов, Гарри даже стало немного совестно за свои былые страхи. Медленно потягивая ароматный чай, он вспоминал те счастливые моменты, когда Рон приглашал его в Нору. Когда вместо перспективы пребывания на ненавистной Тисовой аллее Гарри открывались двери этого шумного, всегда наполненного весельем дома. В тот момент, когда он окончательно расслабился, прозвучало слово, от которого по телу пробежался холодок и сразу стало неуютно. Гарри даже не понял, кто начал этот разговор. — Рон, не могу поверить! — Гермиона была чрезвычайно удивлена. — Рон! — изумлению Джинни тоже не было предела. — Вы же еще так молоды! — Мы с Артуром тоже были молоды, когда поженились, — мечтательно рассуждала миссис Уизли. Судя по ее восторженному виду, данное событие она ожидала больше всех. — Свадьба! — всплеснула руками Флер, и Гарри снова резануло по ушам. — Как же это прекрасно! А Элли уже согласилась? — Ее зовут Эмили, — поправил жену Билл. — Согласилась, — в очередной раз покраснел Рон, и над столом разнесся коллективный вопль радости. Все начали поздравлять новоявленного жениха, и за обсуждением неожиданной новости никто не обратил внимания на переменившееся настроение Гарри, впрочем, он этому был только рад. — Обязательно проведем летом, не этим, так следующим, — делился Рон, радостно сверкая глазами, — поставим шатер, как было у вас, — кивнул он Биллу и Флер. — И позовем кучу гостей — Эмили любит, когда вокруг много людей. — Ах, милый, как же я рада! — восклицала миссис Уизли, в то время как мистер Уизли молча улыбался, с любовью глядя на младшего из сыновей. Рон светился от радости, беззаботная улыбка не сходила с веснушчатого лица, и Гарри вдруг понял, что никогда не видел его таким счастливым. Было несколько странно от понимания того, что все эти события в жизни друга происходили без его, Гарри, присутствия. Как будто он пропустил нечто очень важное и теперь ему уже никогда этого не наверстать. Интересно, ощущала ли Гермиона что-то подобное? Маловероятно, судя по тому, с каким участием и интересом она включилась в беседу. Гарри поспешил присоединиться к поздравлениям, в конце концов, он тоже был рад за Рона, рад просто потому, что был рад сам Рон. Но когда кто-то из присутствующих сменил тему, он все же не удержался от облегченного вздоха. Правда, радость было недолгой. — Кстати, одна свадьба точно пройдет этим летом, — подал голос молчавший до этого Перси. — В министерстве уже вовсю обсуждают размах планируемого приема. Говорят, даже Кингсли будет присутствовать. Гарри словно облили ледяной водой. Гермиона перевела на него напряженный взгляд, остальные за столом разом оживились, с любопытством глядя на Перси. — Да, и у кого же? — озвучила Флер общий вопрос, не замечая осуждающего взгляда сидящей напротив Джинни. Остальные, казалось, не обратили внимания ни на поджавшую губы младшую Уизли, ни на настороженно замерших гостей. — Как вы можете не знать? «Пророк» об этом писал еще на пасхальных праздниках, — тянул резину Перси, наслаждаясь захваченным вниманием. Гарри смял салфетку и сжал зубы. — Перси, не томи, — улыбнулась миссис Уизли, обращаясь к сыну. Когда тот уже раскрыл рот, чтобы ответить, Гарри не выдержал: — Свадьба будет у Малфоя, — известил он, не обращая внимания на возмущенный взгляд Перси. — В конце июля, возможно, тридцать первого. — Широко улыбнувшись, Гарри добавил: — Так что если вдруг вас не позвали на сие мероприятие, приглашаю на мой день рождения! Не обещаю, что будет так же грандиозно, но вкусно будет точно. Закончив речь, которую сам от себя не ожидал, Гарри снова опустился на стул (он и не заметил, как встал) и налил себе воды. Сделав глоток, он окинул окружающих веселым взглядом. — Гарри, дай пять! — засмеялся Рон, протянув пятерню. — Уж без приглашения на малфоевскую свадьбу я точно переживу. — Согласен! — поддержал брата Джордж. — Пусть у Малфоя все в браке сложится, а мы лучше попьем у тебя сливочного пива. Следом подтянулись и остальные, равнодушно высказываясь в адрес предстоящей помпезной церемонии и отдавая предпочтение пребыванию на Гриммо. Промолчали лишь Джинни и Гермиона, бросая на Гарри короткие острые взгляды. — Можно подумать, вас кто-то бы позвал, — проворчал оскорбленный Перси, впрочем, его никто не услышал — все были слишком заняты обсуждением предстоящего дня рождения Гарри. Покидая Нору, он пообещал навестить магазинчик «ВВВ», а также дополнительно сообщить о времени празднования именин. — Гермиона, как же здорово было тебя увидеть! Заходи почаще, — ласково произнесла на прощание миссис Уизли. Мистер Уизли, стоя рядом, кивнул в знак согласия. Оказавшись во внутреннем дворе, друзья взялись за руки и аппарировали. *Все мы знаем, что замок от фильма к фильму менялся, поэтому мною для написания фанфика было проанализировано несколько схем, в том числе, поэтажных, на предмет их соответствия книгам. За основу было взято изображение из Википедии, там, где Большой зал находится справа, как заходишь в холл. Исходя из этого, вход в вестибюль должен располагаться с западной, а не восточной стороны, а кареты могли подъезжать исключительно со стороны каменного круга, т.е. ко двору часовой башни. «…The entrance hall was so big you could have fit the whole of the Dursleys’ house in it. <…> Harry could hear the drone of hundreds of voices from a doorway to the right — the rest of the school must already be here…»