Семикурсники

      Рон не знал, куда следовало бежать. Оказавшись в коридоре, он растерялся. Куда мог направиться Малфой? Пока он судорожно соображал, в голове проносились картины того, как коварный слизеринец поджидает Гарри за каким-нибудь углом, чтобы наслать на него особо неприятное заклятие. Прохлаждающие в этот момент в гостиной друзья казались, как минимум, наивными глупцами. Рассудив, что едва ли Малфой понес чемодан в столовую первого этажа и, тем более, в подвальную кухню, он бросился вверх по лестнице. «Он что, собирается тут жить?» — возмущенно подумал Рон. Мысль о том, что слизеринец мог занять комнату, в которой когда-то гостил он сам, вызвала волну недовольства, но обе спальни оказались пусты.       Сжимая в ладони свою новую волшебную палочку, к которой он так и не привык, Рон поднялся еще на один пролет. Коридор четвертого этажа также пустовал, он заглянул в дверь хозяйской спальни — ничего, кроме разобранной кровати и небрежно скинутого одеяла — видимо, Гарри теперь жил здесь. Вернувшись к лестнице, он снова побежал вверх — туда, где когда-то были комнаты Сириуса и Регулуса. Когда Рон миновал последние ступени, за ближайшей дверью ему послышался шум и он, аккуратно прислонившись к проему, тихонько ее отворил. От открывшейся картины у него отвисла челюсть — Гарри и Малфой стояли неприлично близко друг к другу и ворковали, словно влюбленные.       — Я чертовски соскучился, — пробормотал его лучший друг их общему недругу, обняв того за шею.       — А мне вот скучать было некогда, — в ответ пожаловался Малфой, — пришлось импровизировать на ходу, обосновывая необходимость проживания с тобой.       У Рона дернулся глаз, когда после сказанных слов слизеринец обхватил Гарри за талию и прижался к нему. Их лица приблизились друг к другу, и в тот момент, когда они почти слились в поцелуе, Рон закрыл дверь.       В гостиной все еще царило молчание, на вопрос Эмили о Драко Дин вкратце рассказал историю многолетней вражды между ребятами, на что та выдала многозначительное «м-м-м». Гермиона видела, как Дин бросил на ту непонимающий взгляд, затем — на молчаливо ухмыляющуюся Джинни и нахмурился. Вероятно, он ощущал, что окружающим известно гораздо больше, но никто не собирался делиться этой информацией. В этот момент вернулся Рон — медленно войдя в комнату, он бессильно упал в кресло, на веснушчатом лице застыло ошеломление.       — Рон? — с тревогой в голосе позвала его Эмили.       — Что случилось? — подхватил Дин.       Словно очнувшись, Рон огляделся и сглотнул.       — Да ни-ничего, — промямлил он и снова замолчал.       — Что, Мерлинова борода, происходит? — не выдержав, воскликнул Дин. Он по очереди бросил взгляд на каждую из девушек и снова повернулся к Рону, вопросительно уставившись на него. Рон, в свою очередь, поднял глаза на Гермиону.       — Ты знала?       Прикусив губу, она промолчала. Осуждающе покачав головой, он повернулся к сестре.       — И ты знала, — выждав некоторое время, резюмировал он.       — Хвосторога вас задери, — выругался Дин. — Что знала?       Ко всеобщему удивлению ответила ему Эмили.       — Что они пара, — Пожав плечами, она добавила: — И очень эффектная пара. Великолепно смотрятся друг с другом.       На лице Дина отразилось непонимание, затем — недоумение и после — неверие. Он хотел что-то сказать, но в этот момент дверь гостиной снова открылась, и герои их обсуждения вернулись в комнату. Гарри зашел первым, придержав дверь, он дождался пока войдет Драко и вернулся за стол. Малфой был бледен, но от былой растерянности не осталось и следа. Сев на отдельно стоящее кресло, он сложил ногу на ногу и нечитаемым взглядом пробежал по лицам окружающих. Губы у обоих были слегка припухшие.       — Извиняюсь, что отлучился, — лучезарно улыбаясь, произнес Гарри, — надо было помочь Драко. Кстати! — воскликнул он, обратившись к Эмили, — Вы ведь не знакомы. Драко, это Эмили, подруга Рона. Эмили, это Драко, он учился с нами на одном курсе.       Гарри не стал уточнять, на каком именно факультете, и каждый из присутствующих мысленно ухмыльнулся на этот счет. Разумеется, кроме Эмили, которая если и знала о четырех «домах», то едва ли была в курсе всех тонкостей взаимоотношений между ними.       — Очень приятно, — промолвила та, восторженно переведя взгляд с него на Малфоя.       — Взаимно, — весело ответил слизеринец.       Гермиона смотрела на него и удивлялась тому, насколько искренне смотрелась улыбка блондина. Искренним было только замешательство Рона, который с того самого момента, как Эмили раскрыла секрет Гарри, выглядел так, словно попал под Конфундус. Неизвестно, что поразило его больше — то, как быстро она обо всем догадалась, или то, как легко к этому отнеслась. Он переводил взгляд с собственной невесты на Малфоя и обратно, вероятно, не зная, как реагировать на их диалог.       — Мы с вами раньше не встречались? — спросила Эмили, не сводя глаз со слизеринца.       — Хм, — нахмурился Драко, — не уверен.       — Ваше лицо кажется мне знакомым, — задумчиво пробормотала она, словно что-то припоминая. — А не вы ли тот молодой человек, о котором писали в «Пророке»?       «Еще бы, — подумала Гермиона, — за прошедшую неделю все газеты посчитали своим долгом написать о Малфое». Мысленно ругая брюнетку за несдержанность, она бросила тревожный взгляд на Гарри.       — Так и есть, — ответил он вместо Драко, — у него должна была состояться свадьба.       Эмили в ответ округлила глаза — вероятно, только сейчас сообразив, какую тему затронула.       — Кстати, да, — подал голос Дин, — вы же собирались пожениться с Гринграсс.       Судя по сомнениям на лице мулата, он все еще не верил словам Эмили.       — Безусловно, этот брак мог бы оказаться весьма полезным, — деланно небрежным тоном промолвил Малфой и с фирменной ухмылкой добавил: — Но, как выяснилось, я совсем не в ее вкусе.       Раздались смешки, кто-то посочувствовал ему — Гермиона едва ли это заметила. Не сводя глаз с лица Малфоя, она силилась понять, как на самом деле он расценивает эту лживую историю, которая чуть не разбила сердце ее лучшего друга. Извиняющийся взгляд, который украдкой бросил блондин на Гарри, немного ее успокоил.       В этот момент раздался хлопок, и в комнате, придерживая узловатыми пальцами очередной поднос, материализовался Кричер.       — Господин Малфой! — раздался вопль домовика, отчего Гермиона чуть не подскочила на месте. Поспешно опустив свою ношу, Кричер низко поклонился Драко и дрожащим от волнения голосом добавил: — Какая честь снова видеть вас в доме хозяина!       Нужно было видеть лица Рона и Дина — выпучив глаза, они оторопело смотрели на домовика, который ни их, ни других ребят за весь день не удостоил даже взглядом. Малфой же, надев маску невозмутимости, одобрительно кивнул эльфу.       — Я тоже рад тебя видеть, Кричер, — деловито промолвил он.       Водянистые глаза домовика заблестели от счастья. Расставляя кофейник и кружки, он — Гермиона готова была поклясться — даже немного улыбался. Опустошив поднос, эльф снова радостно глянул на Драко и, щелкнув пальцами, исчез.       Гарри, ухмыляясь, покачал головой, Джинни сидела, едва сдерживаясь от хохота, а Гермиона, наконец, поняла, отчего грустил и кого все это время ждал домовой эльф.       — Какой он, оказывается, милый, — всплеснула руками Эмили, принимая от Рона кофейную чашку. И, не упустив возможности полюбопытствовать, спросила: — Я заметила, что он колдует без палочки, волшебники тоже так могут?       Гарри и Рон кратко объяснили ей теорию применения магии, на что та лишь разочарованно вздохнула.       — Значит, нам это недоступно, — подытожила она и, обхватив руками кружку, замолчала.       Гостиная вновь обещала погрузиться в напряженную тишину, если бы не Драко.       — Кстати, — спохватился он, — чуть не забыл.       Достав из внутреннего кармана мантии длинную узкую коробочку, Малфой, вопреки ожиданию ребят, протянул ее не имениннику, а раскрыл и положил на середину стола.       — Случайно нашел в поместье, — добавил он.       Внутри, к изумлению Гермионы, лежала ее старая волшебная палочка из виноградной лозы. Рядом с ней нашлась и палочка Рона. Не веря глазам, она дрожащей рукой достала свою — легкая вибрация скользнула от пальцев к плечу.       — Мерлин, — пробормотала она, не найдя других слов.       Рон, лицо которого с момента возвращения в гостиную все еще было бледным, с совершенно оглушенным видом взирал на собственную палочку из ивы, потерянную больше года назад. Прошло не меньше минуты, прежде чем он вытащил ее из футляра.       — Спасибо, Малфой, — сбивчиво промолвил он, трепетно сжав тонкое древко в ладони. Рон выглядел совершенно выбитым из колеи — слишком много потрясений за один вечер свалилось на него. Тем не менее, ликующая улыбка вскоре расцвела на его лице. — Я уже и не надеялся ее когда-нибудь найти, — хрипло добавил он.       Малфой сдержанно кивнул, его губы тронула едва заметная улыбка.       — Не забудь оповестить Министерство, — тем временем заметила Джинни, обращаясь к брату.       — Завтра же! — радостно воскликнул тот.       — Завтра воскресенье, лучше сходи к ним в понедельник, — посоветовал Гарри.       В голове Гермионы тем временем лихорадочно проносились мысли. Действительно, по новым законам, волшебник должен был иметь лишь одну палочку — теперь велся строгий учет, и в случае поломки текущей и приобретения дополнительной нужно было сообщить об этом Министерству в трехдневный срок. Как и в случае обнаружения палочки, потерянной во время войны, ведь они с Роном — не единственные, кому пришлось приобретать новые. В таких «особых» случаях в список вносилась дополнительная запись с пометкой «найдено» и датой обнаружения. Что смущало Гермиону в этой ситуации — что слишком большому числу сотрудников Министерства был открыт доступ к этому списку. По крайней мере, информацию о ее новой палочке из сандалового дерева вносил обыкновенный клерк, тогда как, по мнению Гермионы, это должен был быть, как минимум, аврор. Она все еще помнила время, когда из-за нескольких предателей магическая Британия оказалась подчинена режиму Волдеморта. И только глупец мог отрицать тот факт, что знание об имеющихся у мага палочках давало в случае чего неоценимое преимущество.       — А я свою так и не нашел, — вздохнул Дин.       Вернувшись из своих мыслей, Гермиона обнаружила, что ребята вновь завели оживленный разговор.       — Зато с новой ты творишь более мощное волшебство, — успокоила его Джинни, — вспомни, со старой тебе никак не удавался телесный Патронус.       Услышав незнакомое слово, Эмили попросила рассказать ей и об этом, и все наперебой принялись просвещать девушку, приводя в пример своих собственных Патронусов и даже демонстрируя их. Гермиона, пользуясь моментом, вновь посмотрела на Гарри. Она все еще не верила, что история с Малфоем и Гринграсс, наконец, отпустила его. Но его умиротворенный вид и то, как легко он говорил о свадьбе, свидетельствовали в пользу этого. Вот и сейчас он весело улыбался, мимолетно бросая на слизеринца пристальные взгляды, Малфой отвечал ему тем же. Влажный блеск в их глазах не оставлял сомнений относительно того, чего жаждали оба.       — Думаю, мне пора, — объявила Гермиона после того, как разговор о Патронусах был исчерпан.       — Ох, уже одиннадцатый час, — спохватилась Джинни, проверив время.       Все разом поднялись и засобирались. Только Малфой, встав с кресла, расслабленно прислонился к каминной кладке, явно не собираясь никуда уходить. Еще раз поздравив Гарри с днем рождения, Рон и Эмили ушли первыми — захватив горсть дымолетного порошка, они испарились в изумрудном пламени. Гермиона же, как и утром, решила прогуляться и покинула дом друга по-маггловски, через парадную дверь. Дин и Джинни последовали за ней. Было очень непривычно видеть Гарри в дверном проеме вместе с Драко. Абсолютно счастливый, он махал друзьям вслед, а на его плече покоилась бледная рука слизеринца. «Приезжай, если что, и живи, сколько захочешь», — сказал он ей перед самым выходом, а Малфой, к ее изумлению, добавил: «Согласен, в доме полно пустующих комнат».       Разумеется, было невероятно приятно осознавать, что, кроме дома родителей, есть еще место, куда она может пойти. Но, кроме этого, была еще одна мысль, не дававшая ей покоя: Малфой — единственный из ее знакомых, кто, вероятно, поддерживал связь с Северусом.

***

      Они шли не торопясь, шаги на пустынной улице отдавались гулким эхо. Когда особняк Блэков исчез с горизонта, Дин вернулся к мучившей его теме.       — Не могу поверить, — изрек он. — Они — что, правда вместе?       — Мерлин, ну почему до вас — ребят — всегда так долго доходит? — ухмыльнулась Джинни.       Гермиона предусмотрительно промолчала, мысленно согласившись с той.       — Значит, когда они катались на метле… — задумчиво произнес мулат, — уже тогда?..       — А вот этого я не знаю, — хмыкнула Джинни, — не я с ним училась с первого курса.       — То есть ты хочешь сказать… — остановился Дин, пораженно взирая на нее.       — Кто знает, — ухмыльнулась та, потянув его за руку.       Они вновь двинулись по пустынному тротуару, освещенному оранжевым светом фонарей. Гермиона не хотела обсуждать личную жизнь Гарри, но ей было безумно интересно узнать, как обо всем догадалась Джинни. Как она и предполагала, Дин вскоре озвучил этот вопрос.       — На самом деле, — начала свой рассказ младшая Уизли, — картинка сложилась воедино не так давно. А вот предпосылки к этому возникли еще в прошлом году. Взять хотя бы их совместный полет на метле, о котором ты рассказал. — Ненадолго замолчав, она продолжила: — Потом, уже после Рождества, я случайно увидела у него пергамент, на котором была написана фамилия Малфоя. Возможно, это бы не отложилось в моей памяти, если бы Гарри так поспешно не накрыл его учебниками. Позже я вспомнила, что уже видела этот пергамент — в общей гостиной он частенько что-то писал в нем и загадочно улыбался. Вывод получался только один.       — Они вели переписку, — кивнула Гермиона, удивляясь наблюдательности подруги.       — Вот и я пришла к этому выводу, — продолжила Джинни. — После этого я заметила, что Гарри постоянно чем-то обеспокоен, он не всегда мог сконцентрироваться на тренировках, выглядел порой не просто потерянным, а отчаявшимся. С чем это могло быть связано, стало очевидным тогда, когда он обратился ко мне за помощью.       — За помощью? — удивленно воскликнула Гермиона. Почему к Джинни, а не к ней?       — Не бери в голову, — улыбнулась та, словно прочитав ее мысли, — были причины, почему он пришел именно ко мне.       — Это не в тот ли раз, в гостиной? — вспомнил Дин. — Он еще спросил, не против ли я. А потом вы ушли из башни.       — Да, — сказала Джинни, — именно тогда это и случилось. Гарри рассказал мне, что есть некий человек, к которому он испытывает якобы странные чувства. — Улыбнувшись, она добавила: — Конечно, если бы это была девушка, у него не было бы сомнений относительно того, какого рода эти чувства, но это была не девушка. У меня тогда закралась безумная мысль и подозрения насчет Малфоя, но подтвердились они позже.       Джинни на некоторое время замолчала, а Гермиона задумалась. Младшая Уизли была не просто подругой Гарри, она была его бывшей девушкой. Джинни не рассказала, какую услугу оказала ему, но Гермиона могла предположить. Ведь именно тогда, незадолго до финального матча, Гарри стал невольным свидетелем поцелуя Малфоя и Астории. Впрочем, сейчас она уже не верила, что это произошло случайно. Возможно ли, что Драко сам стал свидетелем некой близости между Джинни и Гарри и таким образом отомстил последнему? Из мыслей ее выдернул голос Дина.       — Ну, конечно! — воскликнул он. — Это было как раз после зачета у Снейпа, — упоминание о Северусе отозвалось в сердце Гермионы уколом. Дин, тем временем, продолжил: — Я поднялся в спальню, уже не помню за чем, а Гарри спал.       — Видимо, отдыхал перед матчем, — сказала Джинни, — на следующий день мы играли со Слизерином.       — Точно! — подтвердил Дин.       — И? — не удержалась Гермиона.       — И он позвал его, во сне. Забыл про заглушающие. Я тогда очень удивился и рассказал об этом Джин.       — Угу, — хмыкнула та. — Тогда у меня исчезли последние сомнения, и появилась дилемма. — На непонимающий взгляд Гермионы она пояснила: — Еще утром того дня стало известно, что ловца Харпера заменили Малфоем.       — Помню, ты тогда попросила ничего не говорить Гарри, — добавил Дин.       — Да, впереди был зачет по Защите, и я не хотела его тревожить, но после твоего рассказа я тем более не рискнула сообщать об этом. — Вновь взглянув на Гермиону, она ухмыльнулась: — Очевидно, узнай Гарри, что ему предстоит игра с Малфоем, он бы вообще не уснул в ту ночь. Тем самым я оставила эту новость непосредственно на день матча, — вздохнула Джинни, — и это было моей ошибкой.       — Да уж, игра закончилась эффектно, — ухмыльнулась Гермиона, — оба без сознания, оба в больничном крыле. И никого не удивило то, как он кинулся вслед за Малфоем, ведь уже это — повод для размышлений.       — Едва ли, — откликнулся Дин, — мне это не показалось странным, он ведь всегда всех спасает.       — Что верно, то верно. Этого я и боялась, — кивнула Джинни, — что Гарри совершит какой-нибудь необдуманный поступок и пострадает.       — Ну, инцидентов хватило и после, — поспешил успокоить ее Дин, — взять хотя бы день отъезда.       — Да, Драко тогда поступил отвратительней некуда, — отозвалась Гермиона.       — Предложить быть шафером на свадьбе с Гринграсс! — воскликнула Джинни. — Зная о чувствах Гарри, я жутко разозлилась на него.       — Думаю, он на тот момент отчаялся не меньше самого Гарри, — вздохнула Гермиона.       — Пожалуй… — задумчиво произнесла Джинни. — А я ему нос разбила, теперь даже как-то совестно.       На изумленный взгляд Гермионы та виновато пожала плечами, а Дин ухмыльнулся:       — Я тогда был удивлен не меньше: подумаешь, самовлюбленный Малфой завел речь о своей свадьбе. Но кинуться на него с кулаками…       — Надеюсь, Гарри никогда этого не узнает, — смущенно покачала головой Джинни. — Спасибо он мне точно не скажет.       Посмеявшись, они вскоре приблизились к широкому проспекту. В этой части Лондона было гораздо многолюднее и шумнее.       — Думаю, аппарировать лучше отсюда, — рассудил Дин, наблюдая за снующими вдалеке магглами и автомобилями.       — Пожалуй, если мы не хотим нарушить Статут о Секретности, — улыбнулась Джинни.       Попрощавшись с Гермионой, ребята отошли в темный угол ближайшего здания, и спустя минуту негромкий хлопок известил ее, что они благополучно аппарировали. В отличие от них, Гермиона не торопилась домой, дойдя до ближайшей станции метро, она спустилась в подземку и села в полупустой поезд.       Она была счастлива за Гарри. «Мерлин, наконец-то его жизнь начала налаживаться», — улыбнулась она своим мыслям. Безусловно, отсутствие Волдеморта уже сделало его — и не только его — свободным, но это было только необходимое условие для полноценного существования, но вовсе не достаточное. Ведь на пути к этой свободе Гарри потерял многих близких. Гермиона все еще с осторожностью вспоминала при нем Добби, Сириуса и Дамблдора — она знала, что эти утраты были для него невосполнимыми. Фред, Тонкс, Люпин, Грюм — порой она сама не верила, что их больше нет. Но жизнь продолжалась и даже поредевшие семьи возвращались к насущным делам и проблемам. Вот только у Гарри семьи не было вовсе. Были Уизли, были друзья, но кто ждал его в пустом доме, кроме старого домовика? А теперь появился тот, кто будет не просто жить с ним, но и ревностно оберегать каждую проведенную вместе минуту — сегодняшние взгляды слизеринца лишь подтвердили это. Можно было не сомневаться, что Малфой будет защищать свое место при Гарри всеми возможными способами — слишком непросто ему дались расположение и близость «героя».       Поезд остановился, Гермиона поднялась в город и вновь затерялась среди магглов. В это время среди них преобладали молодые парочки — они весело смеялись, проходя мимо, игривые нотки угадывались в голосе каждой второй девушки. Были и одинокие прохожие, такие, как она сама — они молчаливой тенью скользили мимо, не привлекая к себе внимание. Гермионе не было грустно, скорее, это было ощущение заслуженного одиночества. Она знала, что впереди ее ждет много важных дел, еще больше знаний, чем те, что она уже приобрела — ведь стоит постичь что-то новое, как понимаешь, что это лишь открывшаяся вершина айсберга, под которой находится еще более глубокое неизученное основание. Но все же она не могла не думать о нем — ежедневно, ежеминутно, даже во сне. Северус стал невидимым собеседником, он был повсюду, и она, словно безумная, порой вела с ним мысленный диалог. Думая о будущей профессии, Гермиона представляла, как бы он оценил ее выбор, и даже слышала ноты сарказма в его голосе. «Мисс Грейнджер, о чем вы думали?» — она почти наяву видела его приподнятую бровь и нарочито недоуменное выражение лица. «О вас», — сказала бы она.       Подойдя к дому, Гермиона вдруг осознала, что сомнения отпустили ее. Она представляла свое будущее: просторный кабинет с большим дубовым столом, стеллажи с множеством книг от пола до потолка, безумное количество бумаг… Прошедший день, как и цепь предшествующих ему событий, расставили все по местам. И если бы он ее спросил «почему», она непременно бы нашла множество слов и аргументов, прекрасно осознавая, чем на самом деле было обусловлено принятое ею решение.