Сдавайся!

Минсок лично проводил Бэкхёна в замок и приказал ждать указаний Чанёля. Тао, который был удивлён, заметив своего брата под охраной, быстро смекнул, что Бэк чем-то провинился. А значит должно следовать наказание. Удивление быстро сменилось на ехидное довольство. Наконец его брат получит по заслугам! Наконец это шлюхино отродье будет унижено, и всё встанет на свои места! Бэкхён не сомневался, что Сехуна уже заключили в темницу. Зная то место, омега ужаснулся. Его брат наверняка был ранен, и Бэкки, пусть и сулила смерть, должен был позаботиться о его здоровье. — Что ты опять натворил? — притворно спокойным голосом поинтересовался Хуан, свысока смотря на Бэкхёна. — Послушай, Тао, Сехун вернулся домой, но этот Пак захватил в плен нашего брата! — А Кай? — спросил Тао. — Кай на свободе. Он как раз собирает отряд, чтобы отвоевать свой родовой замок, который принадлежит им по праву! — Бэкхён говорил громко, так, чтобы и Минсок слышал его. — По какому это такому праву? — в главном зале послышался громкий глубокий голос Чанёля. Он только что услышал слова омеги и был крайне ими неприятно удивлён. — Ничего я тебе не скажу больше! — упрямо воскликнул Бэк, всем своим видом показывая, что он не боится Чана. Нет, на самом деле у него тряслись поджилки. Совсем скоро он, возможно, лишится жизни. Не так Бэкки хотел закончить свои дни. Но перед кончиной нужно было хоть что-то сделать. Хотя бы насолить посильнее Паку. — Неужели будет сражение? — в ужасе воскликнул Хуан, с мольбой посмотрел на Чана. — Господин, это нужно остановить! Бэкхёна накрыла волна отвращения к собственному брату. Хотелось хорошенько его отметелить или вышвырнуть из замка вместе с ненавистным Пак Чанёлем. — Мне тошно от тебя, — вдруг горько воскликнул Бэкхён, нисколько не скрывая своего ненавистного пренебрежения. — Ты ужасен, Хуан Тао! Готов предать собственных братьев, собственную кровь, лишь бы оказаться в кровати с врагом?! По мне так лучше смерть, чем терпеть его прикосновения! В нашей семье горе, а тебе всё равно! — В нашей семье горе? — в ответ воскликнул Тао. — Сехун и Кай предали короля. Они сами виноваты в своём горе. Может быть это ты горюешь, что никак не можешь заполучить моего жениха?! —  Да на дух он мне не нужен! — громко возмутился Бэкки, тыкая пальцем в стоящего рядом альфу. Конечно, услышать из уст Бэкхёна оскорбления было больно и неприятно для Чана, но видеть эту перепалку между омегами было весьма смешно. — Хватит! — вдруг резко оборвал их Чанёль. — Тао и ты, Минсок, покиньте зал! Мне нужно переговорить с Бэкхёном с глазу на глаз. Хуан почти позеленел от злости, прожигая дыру в старшем брате. Но гордость не позволила ему высказать недовольство в открытую. Минсок проводил Хуана за дверь, оставляя омегу и альфу наедине. Чанёль обошёл вокруг Бэкхёна несколько раз, задумчиво потирая подбородок, и, как бы высказывая свои мысли, изрек: — Мы обыскали все владения, прошерстили лес, но твоего старшего брата Кая или его людей не обнаружили. Я хочу знать правду! Выкладывай что знаешь. — По вашему, Господин, мой брат настолько наивен, что будет ждать вас? Преподнесет себя на блюдце? Он и его люди скрываются. Чанёль приблизился к Бэку, вплотную смотря в упор на омегу. Во взгляде не было нежности. Он смотрел по прежнему холодно, оценивающе, расчётливо. — Ты как змея, Бэкхён, которую я пригреваю у себя на груди. Ты отнюдь не глупый. Чересчур взбалмошный, упрямый, несносный, но точно не глупый. И ты прекрасно должен отдавать себе отчёт, что уличён в измене и какое наказание за этим следует. Бэкхён нервно сглотнул и спрятал трясущиеся руки за спиной. — Измена? — спросил тот, стараясь унять дрожь в голосе. — Я всего лишь встретился со своим братом, которого считал пропавшим. Это ли считается изменой? Да, я встретился тайно. Но на то были причины. Я всем сердцем люблю свою семью, ну, за исключением, наверное, Тао, — уточнил омега, — но в моей неприязни к младшему брату виноват не я. Сехун и Кай — мои самые родные и близкие люди. Нет ничего противозаконного, чтобы встречаться с братьями. Бэкхён выпалил все на одном духу, но страх перед альфой не исчез. Чанёль действовал на него по-особенному властно. Альфа усмехнулся, но глаза остались холодно расчётливыми. — Как я и сказал, ты умён, Бэкхён. Знаешь, я всё больше склоняюсь к мысли, что ты наслал на меня чары. Но будь осторожен, Бэкки, даже моему терпению настанет предел. Ещё одна подобная выходка, и ты получишь наказание, как и любой другой предатель. Даже не посмотрю на твою родословную! Бэкхён нервно вздохнул. Узел страха понемногу ослабевал. — Можно я увижусь с Сехуном? Он вероятно ранен… — Что? — взревел Чанёль так сильно, что его голос эхом пронёсся по залу. — У тебя хватает наглости?! Вон отсюда! Иначе я придушу тебя собственными руками! Бэкхён вздрогнул, почти бегом выскочил из главного зала и остановился лишь когда очутился в палисаднике, во внутреннем дворе. Омежка пытался отдышаться, прийти в себя. Он избежал наказания? Неужели его молитвы были услышаны и произошло чудо? Теперь Бэкхёна волновало то, как можно помочь брату выбраться из темницы.

***

Бэкхён обдумывал свой план и ничего умнее, как усыпить стражей, на ум ему не пришло. Но для этого нужны особые травы и коренья. Тем же вечером он собрался на поле и был неприятно удивлен, когда возле него материализовался Минсок. — Меня требует к себе Пак Чанёль? — спросил омега. — Нет, — бесстрастно ответил глава охраны, — мне велено сопровождать вас везде и ни на минуту не оставлять одного. — Понятно, — злобно прошипел Бэк. А он недооценил своего противника. Но добыть нужные травы Бэкхён сможет в любом случае. Минсок наверняка даже не в курсе, для чего омега это делает. Ближе к вечеру Бэкхён сварил нужный отвар, и, когда все улеглись, он выскользнул за дверь своей маленькой комнатки. Минсок по-прежнему стоял на страже. Бэкхён разочарованно вздохнул. — Ты и спать будешь возле моей спальни? — Да, — спокойно ответил Мин, — если нужно и по нужде вас сопровожу, — мужчина и бровью не повёл. Это было последней каплей в чаше терпения омеги. Он сильно провинился, Бэк это знал. Сам лез на рожон и признавал это. Но терпеть присутствие постороннего альфы за спиной, когда Бэкхён ходит по нужде, это верх аморальности! Следуя своему вспыльчивому характеру, Бэкхён проскочил мимо Минсока и пулей пронёсся по коридору. С поразительной быстротой омега оказался возле дверей хозяйской спальни. Наверняка Чанёль уже спал. Было глубоко за полночь, но Бэкхёна это мало волновало. Он кулаком, что есть мочи забарабанил по дубовой двери. Дверь распахнулась тут же, немного пугая этим Бэкхёна. На пороге стоял Пак Чанёль практически голый. Лишь нижние штаны прикрывали естество альфы. Он был невероятно красив в своей наготе. На такого альфу хотелось смотреть, трогать и возможно… Бэкхён стряхнул с себя наваждение. Мальчишка потупился, чувствуя, как горят его щеки. — Я как раз о тебе думал, Бэкхённи, — Чанёль широко улыбнулся, призывно и дернул омегу за руку, втаскивая того внутрь. — Подожди, что ты делаешь? — удивленно воскликнул Бэк. Омега хотел устроить выговор Паку, но мужчины поменялись местами. — Минсок, подожди Бэкхёна возле его спальни, — крикнул Чанёль Мину, который давно нагнал Бэкхёна. Глава стражи кивнул и покинул свой пост, Бэкхён не успел даже окликнуть того. Находиться наедине с Паком для Бэкхёна было чревато последствиями. Все шло не по плану омеги. Его вдруг обуял гнев. — Послушайте, Господин, с какой стати Минсок изображает мою тень? Он… он и по нужде меня сопровождает! Это немыслимо! Чанёль внимательно выслушал Бэкки, с улыбкой на губах скрестив руки на груди, отчего его мышцы рельефнее стали проступать, невольно привлекая внимание омежки. — И вообще, — фыркнул тот, — прикройтесь чем-нибудь. Не стойте тут голый. — Это почему же? — весело спросил Чанёль, закрывая дверь за собой. — Я готовился ко сну, думая о тебе. И вот небеса преподнесли мне подарок — ты сам явился в мою спальню. А я уж хотел было собственноручно снимать напряжение. Бэкхён хоть и был девственником, но прекрасно понял смысл слов Чанёля. Это заставило омегу покраснеть сильнее. Было стыдно и почему-то очень жарко. — Я пришёл к вам не для того… о чём вы думали, — уже не так громко возразил Бэкхён, сглатывая вязкую слюну. Чанёль с сожалением вздохнул, но накинул на себя тонкую тунику. Она нисколько не скрывала мощи тела альфы. Пока Чан натягивал на себя её, Бэкхён не мог оторвать взгляда от мощной спины, сильных ног. Мышцы так и бугрились под бархатной кожей. Только сейчас Бэкхён заметил возле стола у камина открытый бутыль с вином. Проследив за взглядом омеги, Чанёль предложил: — Выпьешь со мной? Мальчишка замотал головой. Тогда альфа подошёл к столу и из кувшина отпил приличный глоток. Капля алой жидкости потекла по шее, теряясь за воротником туники. Бэкхён всё гадал, почему у Пака такое веселое настроение под вечер. А ответ был очевиден — альфа был пьян. Пьян не настолько, чтобы не владеть собой или не соображать. Но вино сделало своё дело, альфа расслабился. — Ты знаешь, что вино благотворно влияет на альфскую силу? Чанёль повернулся к омежке, заставив того ещё сильнее покраснеть. Уж сильно красноречив был его взгляд. — Вы кажется ни о чём другом говорить не можете, да, Господин? — Я и думать не могу ни о чём другом, когда ты сам ко мне пришёл в мою спальню. Знаешь, Бэкхён, — альфа подошёл вплотную к омеге, кончиками пальцев очертил его подбородок, мазнув будто случайно по губам, — ты на удивление наивен. При всём твоём соблазнительном виде ты чрезвычайно простодушный. Знай хоть немного способы воздействия на альфу, ты мог бы получить от меня всё, что угодно. — Ваши уста сегодня красноречивы и этому способствовало вино, — возразил омега. — Нет. Я серьёзен, Бэкхённи. Всего одна ночь и проси всё, что твоей душе угодно, — альфа, следуя своим хищным инстинктам, зарылся пальцами в растрепанные волосы омеги на затылке и носом провел от скулы до виска, глубоко вдыхая запах мальчишки. Этот запах так сильно его будоражил. И дело было вовсе не в алкоголе. Этот необычный запах привлёк альфу ещё в самом начале. Теперь он являлся его личным афродизиаком, который лишал здравого рассудка. Горячее дыхание сбоку опалило щёку омеги. Бэкхён приоткрыл губы, выдохнул нервно и облизал их, невольно заставив Чанёля прижаться плотнее. — Я… — хрипло и не так уверенно сказал Бэк, — я пришел к вам не для удовольствия. Я пришёл, чтобы попросить вас отозвать от меня охрану. — Тогда проси, — так же тихо ответил Пак, рука уже вовсю блуждала по плечу омеги, сжимая в кулаке тонкую ткань рубахи. Бэкхён не знал почему, но его сердце сладко защемило от бархатного голоса Чанёля, от его горячего дыхания сбоку, от теплой ласковой руки. Разве может враг вызывать такие чувства? — Пожалуйста, — вдруг с мольбой в голосе продолжил Пак. Бэкхёна ошарашил тот факт, что альфа, глава клана, дерзкий и непобедимый лорд сейчас просит хрупкого омегу о чём-то. Омежка на свою беду повернул голову в сторону, сталкиваясь с горячим и страстным взором. Что ему было делать? Он как птичка попался в лапы хищному орлу. Ещё секунду, и он проглотит его целиком. — Бэкки, — снова заговорил Чанёль, — я не верил всем россказням, что говорили о тебе в поместье и замке, но сейчас понял, что они возникли не с пустого места. Ты как болото, трясина, в которую меня засасывает всё глубже и глубже. Мне не справиться уже. Пока альфа говорил, смотря омеге в глаза, тот слушал его, осознавая, что Пак озвучивает мысли Бэкхёна. Вопреки всему, что происходило между ними и тем, кто они были друг другу, омегу и альфу влекло так сильно, словно никакие препятствия не могли остановить сего безумия. Всё тело Бэкхёна обуяло страстью. Оно горело возбуждением. Тело хотело прикосновений альфы. Это был последний шанс уйти, убежать, прекратить безумие. — Мне пора, — выпалил омежка, выворачиваясь из захвата альфы. Но только он прикоснулся к дверной ручке, как Чанёль с силой остановил Бэкхёна, буквально припечатав того к дубовой двери. — Не отпущу, пока не получу от тебя поцелуй, — зашептал альфа возле самого уха. Губы Пака обрушились на Бэкки внезапно и неумолимо. Как стихия, которую нельзя предугадать или остановить. Когда сильный ветер налетает так, что невозможно дышать ему навстречу. Бэкхёну катастрофически не хватало кислорода. В голове приятно шумело, а во рту сладко хозяйничал язык альфы. — Я так хочу тебя, — оторвавшись на секунду проговорил Чанёль, прижимая Бэкхёна к своему телу. Омега даже не заметил, когда начал выгибаться и извиваться навстречу телу Пака. Губы Чанёля переместились на шею омеги, с жадностью вылизывая её. Бэкхён застонал. Это стало своеобразным сигналом для альфы. Мужчина подхватил Бэкки на руки и в два шага оказался возле кровати. Чанёль был воином, человеком, который вёл за собой отряды в бой. Инстинкты и верная тактика давали точный результат в бою. Вот и сейчас Чанёль мог с уверенностью сказать, что его вожделенная цель вот-вот будет у него в руках. Защита падёт, стоит ему лишь слегка надавить. У Бэкхёна давно всё плыло перед глазами. Чувство восторга, жгучего желания клубились внутри, затопляя каждый уголок тела. Чанёль был на удивление нежен. Он шептал ласковые слова, гладил Бэкхёна по рукам, плечам. Чанёль не помнил, чтобы когда-либо испытывал к кому-то такое сильное желание. Он был вождём, бравым воином. Омеги сами предлагали себя, считая честью принадлежать такому альфе. Чанёль лишь утолял сексуальный голод и забывал о них. Бэкхён стал непреодолимой крепостью. Вожделенным трофеем, который Паку никак не удавалось покорить и завоевать. Желание возрастало с каждым днём. Чанёль не хотел признаваться себе, но не только страсть стала обуревать альфу. Бэкхён поселился в мыслях Чана, в его голове и сердце. — Пожалуйста, отдайся мне. Будь со мной. Будь моим, — нежно прошептал альфа, не переставая целовать щеку и шею. Рука Пака скользнула под рубаху омеги, прикоснулась к мягкой и теплой коже живота, двинулась выше, к груди. Бэкхён никогда прежде не испытывал такого бесстыдного желания. И между тем, в голове возник образ брата, Сехуна, который сейчас наверняка испытывает немощи, сидя в темнице. А что делает Бэкхён в это время? Предается развратным играм со своим врагом? Отчаяние затопило с головой омежку. Невольно у Бэкхёна выступили слёзы на глазах. Почувствовав изменения в поведении Бэкки, Чанёль оторвался от него и внимательно посмотрел. Влажные ресницы затрепетали, Бэкхён открыл глаза. С внешнего уголка века скатилась крупная слеза, теряясь в светлых волосах. — Я тебя ненавижу, — трясущимся голосом обмолвился Бэкки, — ненавижу! Ты заточил моего брата в темницу, захватил наши земли и тебе непременно нужно совокупиться со мной, да? Прежде чем ты официально будешь совокупляться с Тао! Есть ли хоть капля стыда и совести у тебя, Чанёль?! Чанёль замер, тяжело сглатывая, но отпускать Бэкхёна не торопился. — Ты лежишь в моей кровати, Бэкки, нас разделяет лишь тонкая ткань одежды. Я могу вмиг избавить тебя от лишнего и сделать своим, завладеть телом, оставить метку. — Это будет насилием. Я не желаю отдаваться вам, Господин. — Твоё тело говорит о другом. — Это была лишь мимолётная вспышка. Просто помутился рассудок, — настаивал на своём омега. Слезинки, одна за другой, по очереди скатывались из глаз. Ничего не оставалось делать. Чанёль откатился в сторону, освобождая Бэкхёна. Омега, воспользовавшись моментом, вскочил на ноги и выбежал в коридор. Чанёль долго смотрел на полог кровати, размышляя, чем он заслужил такие мучения. С одной стороны Тао, омега, который уже завтра станет его супругом и укрепит власть в поместье. С другой стороны Бэкхён, старший брат Тао, омега, которого так искренне желает сердце и тело Чанёля. Но он не может принадлежать Паку. С такими грустными мыслями Чанёль уснул на кровати, даже не раздеваясь до конца. Ему не хотелось просыпаться. Ведь проснувшись он станет супругом Хуан Цзы Тао.