Сволочь

Самолет Чонгука приземлился в аэропорту Нью-Йорка, откуда он прямиком направился в Бруклин. Таксист оказался проворным и неожиданно честным: денег взял ровно по тарифу и ни центом больше, но едва закрылась дверца багажника, водитель вдавил в пол педаль газа и рванул с места, свистя покрышками по мокрому асфальту. Чон не повел и бровью, сам частенько так ездит, и, закинув дорожную сумку на плечо, поднялся по ступеням на крыльцо. Два коротких звонка, многолетняя привычка, ставшая его визитной карточкой, ждать совсем не пришлось, дверь открылась сразу, будто его там ждали. Его встретил портье добродушной улыбкой и пригласил войти. — Добро пожаловать, господин. Как представить вас хозяину? — Чон Чонгук. К жене хозяина. — Располагайтесь, я доложу о вас. Чон кивнул, но с места не сдвинулся, уверенный в том, что его примут в ту же секунду. И оказался прав. Впрочем, как всегда. Портье пригласил его пройти следом, и они вдвоем поднялись на второй этаж особняка. Дверь распахнулась перед ним, и он вошел в просторный светлый зал, рассматривать который не было ни желания, ни интереса. — Прошу вас, господин Чон, присаживайтесь. Жена сейчас ухаживает за моей больной матерью, но она оставила для вас все необходимое. — Я благодарен, но не намерен задерживаться здесь дольше, чем необходимо. Каждая минута на счету. Мне нужны ее связи, контакты и место для ночевки. Хозяин дома с уважением относился к Дону и его людям, и не посмел бы перечить, потому лишь кивнул в ответ и пригласил жестом к столу. Из сейфа на столешницу перекочевала бумажная папка с документами, два пистолета и новый телефон в коробке. Из кармана пиджака зять Дона достал ключи от автомобиля и положил рядом со всем остальным. — Автомобиль на заднем дворе, черный Мерседес, как просил Дон, там же, в блокноте, записан адрес квартиры с ключами. Чон лишь кивнул и, собрав все со стола, покинул зал, а затем и особняк, оставив хозяина дома в легком недоумении. Ему так и не удалось выпытать что-либо у «адского пса Дона», даже возможности такой не представилось. Но и Сокджин не так прост. Автомобиль он нашел сразу и, закинув сумку в багажник, сел за руль. Не смотря на то, что в Италии делают самые лучшие автомобили, Чон всегда любил именно этого немца и старался не изменять. В телефон он вставил свою сим-карту, избавившись от чужой, хоть и новой. Чон никому не доверял. Дождь лил, не переставая, на город медленно опускались сумерки. Навигатор помог ему добраться до нужного адреса. Хотя Чон немало удивился, когда вместо дешевого номера в мотеле, ему предоставили роскошную квартиру возле парка. Он даже перепроверил адрес, чтобы удостовериться, не ошибся ли, но в его новом паспорте был указан именно этот. Чон открыл дверь, набрав кодовую комбинацию, и вошел внутрь. Его тут же обволокло теплом и ему жутко захотелось спать, однако, сначала нужно было подготовиться к завтрашнему дню. Скинув мокрые вещи в прихожей, мужчина прошелся по квартире, запоминая расположение комнат и мебели и только потом в душ. Упругие струи воды помогли снять усталость от перелета и даже успели взбодрить тело. А контрастный душ окончательно вернул силы. Чон обернул бедра белоснежным полотенцем и босым прошел на кухню. Надо отдать должное тем, кто предоставил ему это жилье: холодильник был забит свежими овощами, фруктами и кое-какой едой. Все упаковано и даже промаркировано. В морозилке лежали полуфабрикаты и даже мороженое. Хмыкнув, мужчина захлопнул дверцу и обратил внимание на несколько упаковок питьевой и минеральной воды. — А вот за это отдельное спасибо. Гость даже расщедрился на подобие улыбки и полупоклон. Вытащив из упаковки одну бутылку, он вернулся в зал и разложил содержимое папки на столик. Внутри были карты районов, какие-то приглашения и афиши, памятки и записная книжка с ручкой. Пока Чон рассматривал карту города, чтобы запомнить, наступила полночь, и усталость сморила его. Но прежде он проверил оружие — Нью-Йорк, все же, не самое безопасное место в мире и лучше быть готовым ко всему. Он разложил постель и, скинув почти высохшее на нем полотенце, упал на простыни и уснул голышом, как и всегда, потому как выдающиеся части его идеального тела нуждались в просторе. Он проспал блаженным сном до самого утра, не подозревая, что это была последняя спокойная ночь в Нью-Йорке. Проснувшись, он сварил себе кофе, принял освежающий душ и открыл шкаф. Помимо одежды, которую он вчера разложил на полки, внутри висела форма полицейского и шикарный деловой костюм, который по обыкновению носили сотрудники ФБР. Внешности Чона могла бы позавидовать любая модель, с той лишь разницей, что улыбка на его лице была редчайшей гостьей. Черные закрытые ботинки, темно синие отглаженные брюки, в цвет им пиджак с полосками темнее на тон, отливающие атласом, белоснежная рубашка с серебряными запонками вместо пуговиц выдавали его безупречный вкус, но Чон любил добавить черносливинку в любой идеальный образ, чтобы не быть идеальным: запястья были закованы браслетами-цепями из серебра. Из такого же металла на указательном и безымянном пальцах, как влитые, надеты кольца. Длиннее, чем было принято в бюро, черные, слегка вьющиеся волосы, ниспадали по обе стороны лица, оставляя лоб открытым… Полицейский участок округа никогда не спал, здесь постоянно кипела работа, словно на конвейере: одни уходили, другие приходили, как и преступники — эти шли непрерывным потоком, зачастую по второму, а то и по третьему кругу. Жизнь кипела, соблюдая своеобразный хаос, среди которого появился один абсолютно спокойный, никуда не спешащий белый воротничок. Мужчина нашел взглядом застекленный кабинет начальника участка и вошел внутрь, едва постучавшись: не любил ждать, когда ему ответят. Достал из кармана удостоверение сотрудника ФБР и показал человеку за столом. — Приветствую. Я Чон Чонгук, мне нужна информация и свободный стол с компьютером. Начальник участка слегка подвис, увидев в своем кабинете холеного красавца азиатской наружности, и внутри как-то даже попытался подтянуться и преобразиться, чтобы не выглядеть так нелицеприятно, но рубашка, испачканная кетчупом еще в прошлые выходные, убила на корню все его нелепые попытки приблизиться к идеалу. — Здравствуйте, — офицер поднялся с места, протягивая руку для приветствия, но, не получив взаимности, несколько смутился. — Конечно, я всегда готов сотрудничать с федералами, можете воспользоваться компьютером моего заместителя, он сейчас в госпитале, — покряхтел, уточнив, — неудачная рыбалка. Могу еще чем-то помочь? — Отказать. — Остановил его Чон. — Я справлюсь сам. И не дожидаясь дальнейших расспросов и пустой болтовни, мужчина прошел к свободному столу и, сев за него, расстегнул пуговицы пиджака. Он погрузился в работу, пытаясь разыскать какие-то следы возлюбленной Дона, что-то записывая себе, то в телефон, то в записную книжку. Он уже даже не слышал, как хозяин кабинета несколько раз обращался к нему, предлагая чай-кофе, завтрак-обед, покурить, девочек. От последнего Чон отмахнулся, как от назойливой мухи: не за этим он сюда приехал. И тот, наконец-то, отстал. Ближе к обеду Чон оторвал свой взгляд от монитора, потянувшись, похрустел всеми косточками и удовлетворенно скривил губы. — Здесь я пока закончил, — сообщил он соседу по кабинету, поднимаясь, — возможно вернусь к ночи. Благодарю за содействие. Полицейский улыбнулся во все свои тридцать два, ощутив некую значимость и смог, наконец-то, выдохнуть. Чонгук вышел из участка задумчивым, уже прикидывая в голове план действий. Для начала стоит наведаться по тому адресу, который он нашел в архивных записях по эмигрантам. Но мужчина был почти уверен, что по этому адресу он не найдет ничего полезного, поэтому сразу после этого поедет в городской архив и попробует там найти записи регистрации новых жителей и о рождении детей. Дон говорил, что последний раз именно в этом районе снималась сумма со счета банка.