Во имя

Выйти из звездолета Люк Скайукер просто не мог: его самым бессовестным образом заперли снаружи под присмотром ЭВО. Не то чтобы куда-то пойти очень хотелось (а хотелось больше всего валяться под одеялом и никуда не высовываться), но джедай опасался, что у некоторых падаванов жажда мести пересилит голос разума. Поскольку самыми подозрительными в этом плане были и оставались "Металлы", почти лишенные гуманизма ко всем кроме своих, Люк сконцентрировался на Силе, и невидимым наблюдателем последовал за тремя фигурами в бесконечных плащах. Рассвет медленно плавил лед на вершинах, искристо отражался в статуях и превратил озеро в чистейшую раковину розового перламутра. Хотя чужие ощущения передавали не только величественную картину, но и окутывающий ее лютейший холод - до рассвета дожить было, наверное, попросту нереально. Наставник в который раз мысленно поблагодарил своих неугомонных, и на диво предусмотрительных учеников. Корт занял позицию на камне, где полагалось сейчас лежать обледенелому телу: грозный, темный силуэт. Ксонни и Нейро встали у основания камня, на грани воды. Встали, скрестили руки на груди, и замерли. Стоять неподвижно было труднее всего, но близнецы подошли к реализации проекта с традиционной изобретательностью, поэтому на раз-два-три застанили друг друга контролем Силы. Ни холод, ни ветер это действие не отменяло, зато помогало сохранять полную неподвижность, не дрожа и не стуча зубами. Мастер с тревогой подумал, что высокотемпературных обитателей под одеялами к вечеру добавится, хоть лазарет устраивай... Цепочка жрецов объявилась на горизонте, когда на пару градусов потеплело и изморозь на скалах стала превращаться в капли. На начале спуска тот же самый "магистр" поднял до того покорно склоненную голову и застыл. Цепочка тоже застыла, неуверенно выглядывая из-за широких плеч старшего. Кортозис медленно и властно протянул руку в сторону четвероруких. Больше всего жрецам пращуров хотелось броситься бежать, потому что ситуация была очень далека, от нормальной, но это было недостойно, поэтому семеро Детей Гор, самых старых и мудрых в своем роду двинулись на зов странного существа в плаще. - Зачем меня звали? - Едва разжимая губы, проговорил средний силуэт. Его голос напоминал шелест ветра в последних иссохших листьях. Жрецы пращуров переглянулись, почти неуловимо, но нервно. - Твой... потомок ушел за тобой, - сообщил, наконец, "магистр", невольно переводя взгляд с говорящего силуэта на безмолвные - иных отличий не было. - Знаю. Почему здесь? Почему сейчас? - Товарищи с небес поклоняются ему, как живому богу. Его года истекают. Так должно для каждого, прошедшего тропой предков. - Товарищи с небес, - задумчиво проговорил пращур. - Ваши товарищи? - У Детей Гор нет живых врагов, - повел плечами "магистр". - Зачем дети звезд сошли в горы? - Они искали камни злых душ. Они нашли камни злых душ и поклялись унести их с собой к звездам. - Сколько? - Все. - Все горы? - Горы нечасто скрывают в себе эти камни... - проговорил старейшина и умолк с потрясенным выражением лица. - Но всегда у самого сердца, - озвучил его мысль безжалостный "пращур". - Дети звезд потребуют от нас исполнения слова? - теперь в голосе "магистра" отчетливо ощущался ужас, ужас человека, отдавшего все, что у него было за драгоценный камень, и осознавший, что принял за рубин обычную стекляшку. - Могут, - равнодушно шевельнул плечом "пращур". - Они любят камни... Четверорукий воин опустился на колено, опустив к ногам бесполезное копье. - Ты знаешь детей звезд, ибо сам из них. Ты мудр, как твой отважный потомок. Научи нас... как поступить, пращур? - Пусть берут проклятые камни, - усмехнулся советчик. - Но кроме них не смеют тронуть ни единой пылинки на горной тропе, ни листка в долине, ни капли воды в водопаде. Они будут спорить, но уйдут ни с чем. А теперь идите и торопитесь. Если они начнут работу... Жрецы дружно задержали дыхание. - Камни проклятых душ заговорят, и дети звезд утратят разум от алчности. Идите. Цепочка Детей гор покинула долину пращуров намного быстрее, чем в нее входила... В уютной тьме Люк Скайукер третий раз выскользнул из странного сна. Может быть, таинственные появления были больше присущи другому его ученику, Альхо, подпиравшему теплой спиной его собственную спину, но вышло, кажется, правильно. Хорошо вышло, потому что в первую очередь джедай все-таки должен ценить любую жизнь и защищать тех, кто в этом острее всего нуждается. И чем, собственно, Лея лучше в странном сне той же Империи или Первого Ордена, или торговой федерации, одинаково норовивших навязать свои интересы всем окружающим? Да абсолютно ничем. А лишить целую расу естественной среды обитания и обречь или на бегство и рабство, или на героическую смерть - это, пожалуй, даже похуже хладнокровного расстрела Альдераана моффом Таркиным. Погибло там куда больше, но... простите, куда быстрее, ничего не успев понять. Ох, Лея-Лея... Иногда старому джедаю просто хотелось взять какой-нибудь корабль, в одиночку прилететь к сестре, взять ее за шиворот, как Чубакку, и пару раз приложить ладонью по нижним округлостям. Чтобы не трепала нервы Хану, которому, судя по сеансам связи, выедали мозг и куски нервов при каждой возможности. Чтобы не носилась со своим Сопротивлением, как вуки с любимым арбалетом. Времена ломать все с нуля до фундамента давно прошли, все что возможно, было уже сломано и криво срасталось снова. Чтобы не смотрела больше при встрече с Бони такими страшными, голодными глазами. Да, рано или поздно до вечной принцессы должно было дойти, как сложить головоломку - имя, возраст, способности, внешность. Но какого, спрашивается криффта, сложив все это... Джедай был практически уверен, что в голове Леи медленно и неотвратимо формировался план по получению Бони себе под крылышко. Какой-нибудь очень серьезный разговор, слезы в уголках глаз и отчаянная надежда, удерживаемая за горло недрогнувшей рукой. А что выйдет в результате? Скандал-с, и сеанс мозгосекса (мазоситха? мазоситхизма?) с мастером-наставником девочки, и хорошо, если по голосвязи, там хоть мимо его головы не будут свистеть различные, плохо отводимые Силой предметы. Положа сердце на руку, Люк боялся, воистину, горько и мрачно боялся того дня, когда остатки Первого Ордена падут под давлением Аррена Талленка и его соратников. Потому как тогда привыкший постоянно кого-то кусать бойцовый зверь нападет на руку, только что почесывавшую его за ухом. И тогда ему самому и его ученикам придется выбирать, за кем пойти, а пойдут... пойдут-то в основном за Люком. За кем пойдет он? Как разорвется между сестрой с ее замашками вечного террориста и тем же Иррао? Иррао, со спокойным лицом вышедшим на бой против темных тварей, угрожавших джедаям. Да, среди джедаев была и его дочь, но остальных-то не бросил... И ни Квай-Гон, ни Алк этого не забудут, да и опять исчезнувший в недрах галактики магистр Рен - тоже вряд ли. Не забудет Корт, оказавшийся под огнем вместе с Ларсом Талленком, с которым разделили последнюю аптечку и последнюю галету. Не забудут чего-то своего Ксонни, Нейро, Певчий и Хром. Штурмовики и офицеры в серых формах для них больше никогда не станут манекенами в тире... и для Люка уже тоже не станут. Что придется сделать? Оставить академию и одному встать плечом к плечу с Рей? Против Корта, Ранзо, Алка и Бони? Против глазастого наутолана Ийиллиса? Против рыжего, как огонек Олвинга? - Не надо, - взмолился не так давно последний джедай, то ли магистру Йоде, то ли чистой Силе в ее вечной безмятежности. - Не надо, я не хочу делать этот выбор... Прошу... Потому что в самой глубине души Люк знал свое решение.