***
Он не мог сбежать от Билла в Измерении Снов. Ему следовало знать об этом, и он знал, но это вовсе не значило, что он не собирался хотя бы попытаться. — Проснись, проснись, проснись, проснись! — Диппер хлопал себя по лицу, щипался, заламывал пальцы. Делал все, что мог, чтобы снова ощутить себя в своем теле. Но сконцентрироваться было сложно, особенно когда земля начинала уходить из-под ног, разверзаясь новой бездной всякий раз, когда он перепрыгивал предыдущую. Он оступился и полетел вниз, крича и отчаянно пытаясь ухватиться за что-нибудь, хоть что-нибудь, лишь бы удержаться. Пальцы нашли нечто, похожее на ветку или флагшток, и плечи ощутимо заныли под тяжестью веса собственного тела. Затем он повис, болтаясь над распадающейся на части пустотой и смотря, как иллюзия леса растворяется в темноте. — Ты правда все усложняешь, пацан. Диппер зажмурился. Ну конечно то, за что он ухватился, было рукой Билла. Разумеется, это была его рука. Диппер разжал пальцы, чувствуя, как проваливается во тьму, скрестив руки и покоряясь судьбе. Это как падение в Бездонную Яму, подумал он. Двадцать минут – и он уже на другой стороне. — И не говори потом, что я не пытался. Диппер падал, но Билл все еще был здесь, потому что, опять же, почему бы и нет. Диппер открыл было рот, чтобы сказать что-то резкое о том, что Биллу явно нечем больше заняться, как вдруг все вокруг окрасилось красным и белым, а Билл закричал: — Сюда! Я нашел его! Он здесь! — Да ладно! Серьезно, что ли? Билл сверкнул переливом красного и желтого, используя собственные углы, чтобы пригвоздить Диппера, как огромная, раздражающая стрела. Дипперу не хотелось ошиваться здесь и выяснять, кого это он зовет. Вместо этого он голой пяткой пнул Билла прямо в бабочку, отчего тот отпрянул с возмущенным «Ауч!». Это была маленькая, но удивительно приятная победа, однако Диппер не спешил радоваться. Вместо этого он снова бросился бежать, призывая землю под ногами точно так же, как до этого призвал абордажный крюк. Ощущения пьянили — чистая, безграничная свобода, о которой он решил поразмышлять чуть позже, когда Билл Сайфер не будет маячить за его плечом. — Неплохо, малой. Я впечатлен. — Оставь меня в покое! Убирайся из моей головы! — Диппер сжал кулаки, в этот раз метя прямо в огромную, усмехающуюся импровизацию Билла на глаз. Но перспектива в Измерении Снов — сложная штука, а Билл мог менять свои размеры, как ему вздумается, так что Диппер в конечном итоге замахнулся на воздух. — Осторожнее, — сказал Билл. — Ты поранишь кого-нибудь, если продолжишь в том же духе. Диппер только сжал зубы и продолжил бежать. А затем, далеко впереди, он увидел, как что-то приближается. Нет, кто-то. Этот кто-то двигался так же, как Диппер, перепрыгивая и перешагивая куски временно осязаемого ничего. Разве что делал он это так, будто всю жизнь провел, носясь по Измерению Снов. Это был человек, одетый в длинный плащ, и по мере его приближения Диппер все больше надеялся на то, что это Форд. Что он заметил присутствие Билла и пришел узнать, в чем дело. И спасти Диппера от любых ужасов, задуманных Сайфером. Светлая надежда разрушилась, потому что пришедший не был Фордом. Для начала, он был слишком молод: его волосы все еще были темными, а лицо — взрослым, но пока не исчерченным морщинами. Однако он был достаточно похож на Форда, чтобы Диппер решил, что они состоят в родстве. Потерянный сын? Еще один пропавший дядя? Говоря о потерях — у новоприбывшего не было ноги. Хотя это никоим образом не мешало ему передвигаться в Измерении Снов, и бежал он как ни в чем ни бывало. Но, тем не менее, одна нога его оканчивалась прямо над коленом, а джинсы были завязаны узлом на конце. Он бежал прямо навстречу Дипперу, и Диппер не был уверен, благословение это или проклятье, особенно, когда незнакомец закричал: — Билл! — Я нашел его! — отозвался Билл, когда новоприбывший остановился в трех шагах от них. — Но он продолжает убегать. — Ну, теперь не убежит. Это правда. Диппер не понял, когда остановился, но он стоял неподвижно. Они все остановились, и мир вокруг них медленно принимал новые очертания: осколки пустоты сменились еще одним нескончаемым лесом. Незнакомец взглянул на Диппера. Он казался очень, очень знакомым, и Диппер решил, что ранее ошибся: этот парень не выглядел как Форд. Он выглядел, как его, Диппера, отец. Ну, или, по крайней мере, так, как папа выглядел на фотографиях тех времен, когда Диппер только появился на свет. А потом этот парень поднял руку и откинул челку со лба. Диппер знал, что увидит, еще до того, как он это сделал, и вдруг снова почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Где-то за его спиной, очень близко, он услышал, как Билл пропел: — Пам пам па-а-а-а-ам! — Короче говоря, — сказал незнакомец. — Я – это ты. Из будущего, — он указал на Билла. — Он со мной, тоже из будущего… — Это не так работает, — сказал Билл. Очевидно-взрослый-Диппер состроил такую мину, которую Диппер наблюдал у своей мамы, когда папа начинал спорить с ней по поводу того, как лучше упаковать посудомоечную машину. — Ему пока хватит, — отрезал он. — Малой не нуждается в уроках квантовой физики, ему нужно перестать хвататься за сердце всякий раз, как ты дышишь на него. Из всех вещей, случившихся в этом отвратительном ночном кошмаре, именно эти слова коробили больше всего. Как удар под дых, на самом деле. Билл ответил: — Я не дышу. — Это фигура речи. Ты в курсе, что это фигура речи, что ты прицепился? — Ну, мне кажется, я был бы миленькой брошкой. Надо предложить твоей сестре. Она сможет добавить это в свою весеннюю коллекцию. Взрослый Диппер только вздохнул, затем присел, опираясь на колени. Или… колено. Неважно. — Извини, — сказал он, неловко улыбаясь. — Просто не обращай на него внимания. Как я уже сказал, мы из будущего. Из двадцатилетнего будущего, если быть точным. Не хочется разводить мелодраму и говорить, что мы пришли, чтобы спасти вселенную, но, да. Это путешествия во времени. Мы бы не стали влезать в это, если бы все не было настолько плохо, — он снова попытался улыбнуться, затем потянулся вперед, чтобы потрепать Диппера по волосам. — Я знаю, что у тебя есть вопросы, потому что у меня были бы. Мы ответим на все, что сможем. У Диппера были вопросы. О да, у него очень даже были вопросы. У него были вопросы, но еще у него скручивало внутренности и болело сердце, а разум продолжал прокручивать слова «малой», «хвататься за сердце» и «ему пока хватит» снова и снова. Он сказал: — Мы? — его голос прозвучал едва слышным писком, разнесшимся на мили вокруг. Билл ответил из-за его спины: — Я тоже живу в этой вселенной. Ну, по соседству, но я все равно хочу ее разрушения не больше, чем вы. Мне нравится эта вселенная. Она моя. А когда мои вещи ломаются, я начинаю злиться, — Диппер уловил вспышку красного, отразившуюся в темных глазах его взрослой версии. — Многое может измениться за два десятилетия, — сказал взрослый Диппер. – Люди меняются. Антропоморфные летающие кукурузные чипсины меняются. — Эй! Взрослый Диппер улыбнулся, поднимаясь. — Как бы там ни было, суть вот в чем: мы знаем, что это странно, но нам нужно всего несколько дней. А потом мы уйдем. Теперь Билл парил прямо над плечом взрослого Диппера, прямо как странный, угловатый попугай. Диппер сказал: — А что вам нужно от меня? — он очень гордился тем, как твердо прозвучал его голос. — Нам нужна отправная точка, — сказала взрослая версия Диппера. — Назад в материальный мир. И, эм… — он обменялся тревожным взглядом с Биллом, — нам надо, чтобы прадядя Форд не озверел вконец, когда все выяснится. — Форд… не одобрит? — спросил Диппер. Его взрослая версия вздохнула. — Не знаю, в курсе ли ты, но у них с Биллом своя «история», — он изобразил кавычки, а Билл отчего-то разозлился и взмахнул руками, пока на его поверхности мелькали какие-то изображения — слишком быстро, чтобы Диппер мог уловить суть увиденного. — Это будет не лучшее семейное воссоединение. Я смогу сдерживать Билла… — Я и сам справлюсь! Говорил же, что буду паинькой! — … но, эм. Было бы здорово, если бы ты немного помог с Фордом. — Ну… ладно? — сказал Диппер. Затем добавил, — эм. Конечно… в смысле, если вы действительно здесь, чтобы спасти вселенную, я думаю, он поймет. Билл издал раздраженный звук, что, подумал Диппер, неплохое достижение для того, кто не имеет рта. Взрослый Диппер поднял руку, легонько стукнув Билла по… плечу? Поверхности? И это был какой-то до странного обыденный жест. Диппер не мог вообразить версию самого себя, которая бы так по-свойски касалась Билла Сайфера. Он не мог вообразить версию Билла Сайфера, которая позволила бы по-свойски себя касаться. А, и еще вот это: — Веди себя хорошо, — сказал взрослый Диппер. Затем, уже обращаясь к Дипперу, — это, хм. Это не та часть, которая ему не понравится. Диппер знал это выражение лица. У него самого было такое же тысячу раз, почти все — этим летом, каждый раз, когда Мэйбл дразнила его из-за Венди. — Эм, — сказал Диппер. — Ладно. И что это… за часть… если точнее? Даже произнеся это вслух, он не был уверен, что хочет знать ответ. На задворках его разума теплилась слабая догадка, и она была такой… странной, такой нелепой, что это просто не могло быть правдой. Он, должно быть, неверно понял взрослого себя, просто поспешил с выводами. Потому что это все просто ночной кошмар, правильно? Конечно, он должен быть ужасным, и Диппер в любой момент может с криком проснуться. Взрослый Диппер зарылся рукой в волосы на затылке. — Да, — сказал он. — Ну. Это просто, хм. Понимаешь… много чего случилось, и, эм. Так что, в общем, я не… но, знаешь, и… Билл закрыл единственный глаз руками и сказал: — Ты меня убиваешь, Сосна, — затем, опустив руки и обращаясь к Дипперу, — он мой парень и я люблю его. Бум! С места в карьер. Та-да! Теперь мы все знаем. Не так уж и сложно. Диппер, как оказалось, не проснулся с криком. Вместо этого, он спросил: — Парень!? Не было, подумал он, во всей вселенной столько восклицательных и вопросительных знаков, чтобы передать все его эмоции. Его взрослая версия вздохнула, потянулась и поймала Билла в воздухе, прижимая к себе на манер школьницы с дневником. Билл… не имел ничего против. А Диппер… Диппер расхохотался. Некрасиво, зло расхохотался. — Ладно, — сказал он. — Ладно, хорошо. Я признаю, ты меня провел. Всего на секунду тебе удалось меня облапошить. Вся эта фигня со мной-из-будущего, очень умно. Но вот это? Вот это уже слишком. Уж не знаю, что, по-твоему, ты делаешь, Билл, но это не сработает. Я хочу, чтобы ты убрался из моей головы. Сейчас же. Выметайся и не беспокой меня больше. — как же он гордился последней частью, гордился командным тоном и крутой властной стойкой, с выставленным пальцем и всем прочим. Билл… не выглядел впечатленным. — А я говорил тебе, что именно так он и ответит, — сказал абсолютно-точно-не-настоящий-будущий-Диппер. — Я бы точно так ответил. — Ну, всяко лучше, чем ходить вокруг да около до самого конца света, — сказал Билл. Он постукивал пальцами правой руки по предплечью не-Диппера, а его странные маленькие ножки болтались внизу. Не-Диппер вздохнул, снова приседая, все еще прижимая Билла к груди. Диппер сделал шаг назад. Не смог удержаться. Не тогда, когда Билл смотрел на него своим большим и ужасным Глазом. — Слушай, — сказал не-Диппер, — я знаю, что это… я знаю, что все это звучит как полный бред, учитывая, хм… учитывая то, что произошло… — Билл украл мое тело и исколол его вилками! — Диппер чувствовал, как паника вновь поднимается внутри него, отвратительно вспенивается черной желчью. — Я ничего не «крал»! — взвился Билл, впрочем, безрезультатно. — Ты заключил сделку, не моя вина, что ты… — Билл, ну, в самом деле, — Не-Диппер поднял руку и щелкнул Билла по… верхушке. Или что там у него наверху, — может, попытаешься не быть таким большим мудаком хотя бы пять минут, а? Билл нахмурился, зрачок метался туда-сюда, не останавливаясь на чем-то конкретном. — Я… слушай, — сказал он. — Это, вполне возможно, была не лучшая моя идея. — Да уж, — сказал не-Диппер. — Правда? Ты так думаешь? Обдурить десятилетку. Ты ж такая вся из себя могущественная космическая сущность. — Двенадцать, — сказал Диппер, потому что чувствовал, что это важно. — Мне двенадцать. — Точно, — сказал не-Диппер, как будто проигнорировав замечание. — Как бы там ни было. Суть вот в чем: едва ли я найду слова, чтобы заставить тебя поверить мне, я понимаю. Ты прав: это все очень даже может быть обманом. В этом проблема, когда у тебя есть доступ к Измерению Снов. Если имеешь репутацию парня, который знает, на какие кнопки нажимать, сложно убедить кого-то, что на этот раз ты не при чем. Так что все, что я могу сказать тебе, — это ровно столько правды, сколько знаю сам. Диппер нахмурился, внезапно чувствуя себя очень маленьким и несмышленым и ненавидя себя за это. Он очень сильно хотел, чтобы Мэйбл была рядом с ним. Она бы знала, что делать. Мэйбл всегда знает, по крайней мере, когда дело доходит до чтения людей. Или… возможно, всего лишь поверхностных представлений о них, Диппер не был уверен. — Я слушаю, — наконец, сказал он. — Меня зовут Диппер Пайнс, — сказал может-Диппер-а-может-и-нет. — Мне тридцать два года и я прибыл из твоего двадцатилетнего будущего. Это, — он поднял палец и легонько щелкнул им Билла, молчаливо наблюдающего за происходящим, — мой Билл. Мы вместе уже десять лет, и я правда очень сильно его люблю. Еще он способен испытывать чувство вины, и он сожалеет из-за той истории с вилками; я знаю это, потому что он извинялся. Искренне извинялся. Не один раз. — Да ладно, Сосна. Оставь мне хоть немного достоинства, — пробормотал Билл. — Ты еще не понимаешь его, но однажды ты поймешь, — продолжил возможно-Диппер. — Однажды ты поймешь многое, а потом осознаешь, что реальность и все, что ты знаешь, находится под угрозой. Ты осознаешь, что это отчасти произошло из-за тебя — из-за тех вещей, что ты творил по незнанию… — Не вини пацана, у него был ужасный учитель. — … ты узнаешь, что для того, чтобы все исправить, ты должен совершить нечто по-настоящему грандиозное. И чтобы это сделать, тебе понадобится помощь не только твоего сумасшедшего межпространственного треугольного парня, но еще и прошлого тебя. И, более того, ты четко будешь осознавать, как все это выглядит со стороны и как сложно будет все это объяснить. И ты захочешь, чтобы рядом была Мэйбл, потому что она всегда была намного лучше в подобных вещах, чем ты, но, к сожалению, это не вариант. Поэтому тебе придется справляться своими силами, — которых кот наплакал, ты и сам в курсе, — но ты должен попытаться. Потому что то, о чем ты должен попросить прошлого себя, по-настоящему страшно. Это будет выглядеть, как одержимость, по крайней мере, поначалу; ты будешь знать, что это не так, но еще ты прекрасно будешь помнить, как был напуган перспективой потерять себя во второй раз. Ты можешь сколько угодно обещать прошлому себе, что все будет хорошо, и это не то, чем кажется, а вы здесь и правда затем, чтобы помочь. Но ты так же знаешь, каких усилий стоит поверить во все это, особенно с сумасшедшим треугольником под боком. И все же, ты должен попытаться. Потому что последствия твоего бездействия? Да. Ты действительно не захочешь думать о них, — он выдавил из себя слабую, неуверенную улыбку. — Итак, — сказал он. — Прошлый Диппер. У меня к тебе только один вопрос: насколько ты доверяешь самому себе? И что теперь? А то, что парень перед ним выглядел именно так, как Диппер хотел выглядеть, вел себя так, как Диппер хотел бы себя вести. Он выглядел внушительно и круто, много знал, спасал мир, и, хотя Диппер старался не углубляться в мысли о Ситуации С Биллом, часть его сознания все равно крутилась вокруг этого. Того, что будущая версия его, приручившая демона разума, — это круто. Потому что Билл сумасшедший, жуткий и испорченный — по крайней мере, та версия Билла, к которой Диппер привык. А не та, которая послушно сидела на руках у его взрослой версии. И пусть сама идея того, что будущий Диппер настолько невероятный бесподобный засранец, что даже Билл Сайфер считается с ним, — всего лишь плод воображения возгордившегося сознания. Что ж, ему уже и помечтать нельзя? Помечтать в Измерении Снов, ага. Еще одна часть Диппера, похороненная где-то под скручивающим внутренности страхом и бурной радостью, говорила, что это как раз то, что он хочет, чтобы ты думал, хотя и понятия не имела, кто этот самый «он». В данный момент, однако, ее голосок был едва слышим. По большей части, Диппер видел во всем этом возможность проявить себя, сделать что-то для спасения вселенной. Поэтому он сказал: — Эм. Что мне нужно сделать? Взрослый Диппер улыбнулся, вздохнув с облегчением — странный жест для места, где не нужно дышать. На этот раз тем, кто ответил, был Билл: — Давай руку, малой, — он протянул собственную, охваченную холодным голубым пламенем. Диппер закрыл глаза, сглотнул и пожал ее.***
О том, что было потом, он услышал от Мэйбл. Как она лежала в постели, досматривая десятый сон, когда он закричал. Закричал и начал хватать ртом воздух, выгибаться дугой на матрасе, охваченный голубым сиянием. Стэны поднялись наверх почти сразу же — сначала Стэн, а потом и Форд. Стэн ринулся вперед, подхватывая напряженное тело, но его откинуло к противоположной стене ярко-голубой вспышкой. Форд, который знал — или думал, что знает, — что перед ним, прорычал «Билл Сайфер!» и побежал вниз. К тому моменту, как он вернулся, неся книгу и странное устройство, назначение которого Мэйбл не знала, Диппер уже начал… распадаться на части. В тот момент, как она со стыдом признала позже, Мэйбл закрыла глаза. Она слышала только крики, вопли и ужасные хрипы, которые издавал Диппер. Магический треск и писк странных машин. А затем наступила тишина, которую прервали два тяжелых глухих удара, словно два тела упали на пол. Или, скорее, одно упало на пол, а другое — на кровать. А затем раздался голос: — Твою ж мать, ну и поездочка. В этот момент Диппер и сам открыл глаза. Он увидел Мэйбл, в ужасе сжавшуюся у стены и разглядывающую его сквозь пальцы. Он увидел прадядю Стэна, отлепившегося от противоположной стены. Он увидел Форда, вооружившегося магией и каким-то оборудованием. И еще он увидел себя — взрослого себя, медленно поднимающегося на ноги. Голос, он знал, принадлежал Биллу. Или, скорее, это был его собственный голос — взрослый голос, — но интонации, тон, гнусавые нотки принадлежали Сайферу. Это Билл говорил через его тело, и Диппер помнил, что это такое, помнил звучание этого отвратительного, жуткого голоса. Он сел, отползая настолько далеко, насколько позволяла спинка кровати, распахнув глаза в ужасе и осознавая — где-то глубоко внутри он всегда знал это — что совершил самую ужасную ошибку из возможных. Форд сказал: — Убирайся, демон! У тебя нет здесь власт… Взрослый Диппер — взрослый Биппер, или как там его — обернулся на звук его голоса. Затем вскинул руку, на которой тут же вспыхнуло голубое пламя, и одним движением отправил Форда навстречу со стеной. — Не сейчас, старик! — огрызнулся он. А затем повернулся к Дипперу. Повернулся и рванул к нему. Его руки обхватили Диппера за плечи, а чужое лицо оказалось прямо напротив его, сверкая ненормально распахнутыми глазами. Диппер попытался отпрянуть, обнаружил, что не может, а затем это существо сказало: — Малой. Ты в порядке? Ты ранен? Ты не должен быть ранен. Вообще ни разу. Ты должен быть идеально, абсолютно, стопроцентно, на пятерочку в порядке. Если нет, если виски ноют, если глаз дергается, если голова болит, ты должен сказать нам, ладно? Потому что это значит, что мы облажались. Ты был просто проводником. Это странно, я знаю. Но болеть ничего не должно. Если болит — скажи нам. Скажи сейчас. Мы сможем все исправить, но ты должен сказатьдатьнамзнать. Эти глаза, подумал Диппер. Они не фокусируются на нем синхронно. И один из них… с одним что-то не так, хотя он не мог объяснить, что именно. Но оба они были широко распахнуты и взволнованно осматривали его, и когда существо — Биппер — заговорило, его голос то и дело менялся с гнусавости Билла на голос, в котором Диппер узнал взрослого себя. Как будто они оба кричали на него, но использовали для этого один речевой аппарат. Словно сквозь толщу воды до него дошло, что они его о чем-то спрашивают. — Я… — начал он. — Не торопись, — это определенно был голос Диппера. — Пойми правильно, — а вот это уже Билл. — Мы никогда раньше этого не делали, – а это было похоже на них обоих и звучало трескуче и нерешительно. Тридцать с лишним лет, отстраненно подумал Диппер, а он все еще не может избавиться от отвратительного, ломающегося голоса. Другая его часть, та, которая не билась в истерике, закрыла глаза и ответила на вопрос. — Я… я в порядке, — сказал он. — Я не… это странно, — признал он. — Но я в порядке. Биппер задержал на нем взгляд, обоими глазами выискивая что-то… он не был уверен, что именно. Любой намек на ложь, наверно. Это длилось всего мгновение, а затем плечи Биппера расслабились, а его руки отпустили предплечья Диппера. Он пробормотал что-то на выдохе, что-то, похожее на благодарную молитву, а затем внезапно подпрыгнул с воплем: «Сработало! Сработало!», который перерос в сумасшедший хохот. Это, подумал Диппер, совершенно точно был Билл. Должно быть, Форд пришел к тому же выводу, потому что этот звук подтолкнул его к решительным действиям: он рванулся вперед, держа оружие наизготовку. Биппер заметил и обернулся, пламя охватило его поднятую руку. — Только попробуй, Шестипалый. — Билл Сайфер, — прорычал Форд. Он выглядел… он выглядел опасно. Таким, каким Диппер его еще не видел. Таким, что сразу становилось понятно: он собирается убивать. — Стэнфорд Пайнс, — Билл повторил интонацию Форда, но голос звучал насмешливо и иронично. — Я ждал до… — Эй! Это странно, подумал Диппер, — смотреть, как твоя взрослая версия спорит сама с собой. Настолько странно, что он едва успел подавить истеричный смешок. — Эй, — сказал взрослый Диппер. — Завязывай, Билл. Прямо сейчас! Мы говорили об этом. Хочешь помахаться с прадядей Фордом? Найди себе другое гребаное тело для этого. Диппер не был уверен, что было более потрясающим: слышать от взрослого себя ругательства или видеть, как мерцает и угасает пламя на руке Биппера. По всей видимости, Билл внял замечанию, и, судя по выражению его глаза — того, который он, похоже, контролировал независимо от взрослого Диппера, — был явно не в восторге от этого. Но он остановился, а затем опустил руку. Как только он сделал это, другая рука Биппера поднялась в мирном жесте. — Прадядя Стэн, — сказал взрослый Диппер. — Прадядя Форд. Если коротко, то, да, я — Диппер Пайнс. — Он снова поднял челку. — Да, Билл со мной, да, мы прибыли из почти двадцатилетнего будущего, и да, это тот самый случай, когда на кону судьба вселенной. Нас бы тут не было, будь это не так, уж поверьте мне. — Что вы сделали с мальчиком? — Форд все еще выглядел так, будто был на волоске от того, чтобы начать ритуал экзорцизма. — Ничего, — это точно был Билл. Затем ответил взрослый Диппер, — нам обоим нужен был проводник, чтобы вернуться сюда. Билл уже может перемещаться по одиннадцати измерениям. Вернуться на мою собственную временную ветвь было сложнее, но мы справились и малой должен быть в порядке. Снова малой. Диппер старался не обращать внимания на то, что сердце дает трещину всякий раз, когда он слышит это. Форд не выглядел убежденным. Он приготовил было целый поток вопросов — почему здесь, почему сейчас, почему Диппер, — но взрослый Диппер поднял обе руки. — Ладно, — сказал он. — Ладно. Я расскажу все, что смогу. Только… — он бросил быстрый взгляд на Диппера, а затем и на Мэйбл. — Только не при детях, хорошо? Повисло долгое, напряженное, угнетающее молчание. А потом Форд кивнул. — Хорошо.***
— Левый глаз — Билл, правый глаз — Диппер. Это реально жутко. Чуть позже они сидели на диване в гостиной, и Мэйбл, подглядывая через его спинку, закрыла рукой сначала одну сторону лица, а потом и вторую. Диппер сидел на дальнем конце, завернувшись в плед и не осмеливаясь заглядывать на кухню. Стэн, Форд и Биппер были там, отделенные от остального мира прибором, создающим звукоизоляционные силовые поля, который Форд притащил из подвала. Диппер видел, что происходит внутри, но не мог слышать, о чем речь. Хотя не то чтобы ему хотелось смотреть. Потому что Мэйбл права: Биппер и правда жуткий. — Думаешь, он правда будущий ты? — Я не… я не знаю. У Биппера было две ноги. Две, но ходил он, прихрамывая, и одна из них явно выглядела… тоньше под тканью джинс. Протез, думал Диппер. Вещь, ненужная в Измерении Снов, но определенно необходимая здесь. Мэйбл продолжала: — И Билл? В смысле, серьезно? Он же захватил твое тело, но… воу! Прадядя Форд рвет и мечет. Диппер схватился за голову и застонал. Он вполне представлял себе, с чего Форд так паникует. Слова «парень» и «встречаться» точно имели к этому самое прямое отношение. — О, блин. Кажется, они снова собираются драться. Хотя ты вроде как… сдерживаешь себя? Вау. Может… эй, ты умеешь читать по губам? Думаю, они говорят что-то реально интересное. Кажется, Билл говорит что-то. Похоже, он очень, очень сильно недолюбливает прадядю Форда. Что у них там случилось? Диппер снова застонал, с головой кутаясь в одеяло. — Мэйбл, — сказал он. — Я думаю… я думаю, я сделал одну ужасную вещь. В тот же миг Мэйбл оказалась рядом и потянула за конец одеяла, разворачивая кокон, чтобы заглянуть внутрь. — Бро-бро? Диппер посмотрел на нее, со всеми этими сверкающими брекетами и папиной старой футболкой, и вздохнул. А затем рассказал ей все. Или, по крайней мере, все, что знал сам. А знал он немного. Когда он дошел до Части Про Билла, реакция Мэйбл была точно такой, какой Диппер ее себе представлял. — Парень? — Взвизгнула она. — Что-о-о-о-о? Диппер только снова зарылся в одеяла. — Я не знаю, — сказал он измученно и неуверенно. — Это то, что они мне сказали. Выражение лица Мэйбл металось между растерянностью и любопытством. — Как это вообще работает? Он треугольник! Я знаю, что ты любишь математику, но это уже ни в какие ворота. — Мэйбл… — Я имею в виду, у него даже нет рта? — Мэйбл… — А возможность появляться в реально мире? Типа, он вселяется в твое тело, и ты идешь на свидание один и смеешься над собственными шутками? — Мэйбл… — Или он как Астральный Парень Кэнди, и вы зависаете в твоих снах? Разве что, ну, в буквальном смысле, наверно? Потому что Билл, вроде как, на самом деле реален, в отличие от… — Мэйбл! — Что? — Ты можешь… можешь просто перестать? — он снова завернулся в теплый темный кокон из одеяла. Ни света, ни воздуха, ни будущего Диппера, встречающегося с Биллом. — Диппер… Он почувствовал, как его обхватывают чужие руки, и обнял сестру в ответ, не покидая безопасного одеяла. Немного погодя, он сказал: — Это так стремно. — Да уж, — сказала Мэйбл. — Что ж, добро пожаловать в Гравити Фолз.***
Остаток ночи они не спали. По крайней мере, не в своих кроватях. Диппер задремал на диване, чувствуя тяжесть головы Мэйбл у себя на плече. Он слишком перенервничал, чтобы выспаться как следует, особенно после… После. Так что он сел, наблюдая, как луна медленно тает в небе и на смену ей так же медленно поднимается солнце. И все это, пока Форд, Стэн и его (возможно) будущая версия беззвучно орали друг на друга на кухне. Как минимум, будущий он и Форд орали друг на друга. Стэн преимущественно сидел на стуле, скрестив руки и всем своим видом выражая непреклонность. Время от времени его взгляд пересекался с взглядом Диппера в соседней комнате. Диппер все время отводил взгляд прежде, чем успевал разобрать выражение его глаз. Они продолжали спорить даже тогда, когда подъехал первый автобус с туристами. Мэйбл первая нарушила купол тишины, ворвавшись внутрь, чтобы предупредить всех. Стэн что-то сказал, или попытался что-то сказать, но Биппер встал, выходя из изолированного пространства широким шагом. — … не выдумывай. Одевайся, мы разберемся с этим. — Эй. Малой, стоять! — сказал прадядя Стэн, выходя следом за Биппером и хмуря широкий лоб в недоумении. Но Биппер только отмахнулся. — Не волнуйся, — сказал Билл. Да, определенно он. — Мы тысячу раз это делали. Спустя десять минут он вполне убедительно доказал, что не лжет. По крайней мере, не об этом. Билл — а это был он, судя по голосу и экстравагантной подаче — водил туры по Хижине Тайн, которые сделали бы честь даже прадяде Стэну. Сам старик вынужден был признать, пусть и с неохотой, свое уважение к преданности Сайфера своему искусству. С учетом случившегося, присутствие туристов означало, что день проходил настораживающе спокойно. Даже несмотря на Биппера, наколдовавшего себе какой-то нелепый наряд в черных и желтых тонах. Факт того, что он, по всей видимости, может использовать здесь ту же магию, что и в Измерении Снов, беспокоил Диппера и, он знал, обеспокоил бы и прадядю Форда тоже, если бы тот не укрылся в своей безопасной лаборатории и был способен видеть все своими глазами. Диппер собирался спуститься и сказать ему, но его постоянно что-то отвлекало — туристы, которых нужно было обобрать; товары, которые нужно было разложить по полкам, — и он все никак не мог собраться и сделать это. А затем, конечно же, наступила самая паршивая часть: — Бог. Ты. Мой. Ты обязан замолвить за меня словечко перед Тайроном. Диппер моргнул. Соображалось трудно — так всегда было, когда лицо Венди оказывалось в дюйме от его собственного. И, в особенности, когда ее щеки пылали, губы были приоткрыты, а ладони сжимали его кофту. Она так близко, подумал Диппер, и если бы только она немного подалась вперед, совсем чуть-чуть, тогда… Затем до него дошел смысл ее слов. — Т-тайрон? — Да, — сказала Венди, — Твой кузен. Тайрон. Ты не рассказывал, что у тебя такой горячий кузен. И вся эта история с ногой? Полный отпад. Выглядит так серьезно. Сделай одолжение, а? Расскажи ему, какая я классная и, эм. Не знаю. Придумай что-нибудь. Но сделай это круто. Диппер открыл было рот, чтобы пискнуть что-то в знак протеста, как вдруг услышал: — Эй, Венди? Можешь подойти на секунду и помочь мне с этим? Венди вся подобралась, широкая улыбка озарила красивое лицо. — Е-е-е! — взвизгнула она. — Это он! Ох, блин. Я нормально выгляжу? Как мои волосы? А мои… нет. Нет, ладно. Ладно, Венди. Ты сможешь. Будь клевой. —… Венди? — Да-да! Иду-у-у! А затем она ушла на зов гнусавого бормотания Билла, и Диппер подумал, что его сейчас стошнит. — Похоже, удача на твоей стороне, хех, — словно из неоткуда возник Сус, отряхивающий руки и усмехающийся всезнающей улыбкой. — Он… — начал Диппер. — Я… Тайрон. —Я его тоже об этом спрашивал, — с умным видом кивнул Сус. — Он сказал, что если позволит Венди влюбиться в будущего тебя, мистер Сайфер заставит его спать на диване всю оставшуюся жизнь. — Погоди. Чего? — Диппер потрясенно взглянул на Суса. — Ну да, я знаю, — сказал Сус. — Я сказал ему, типа: «Чувак, ей, вроде как, пятнадцать», а он такой: «Я знаю, дело не во мне, дело в мелком Диппере». И он еще так на меня посмотрел, ну, — Сус изобразил Этот Взгляд — и я такой: «О-о-о», — он потер пальцем переносицу, — «Не волнуйтесь, мистер Сайфер-Пайнс. Ваш секрет в безопасности с Сусом». — Погоди. Ты… ты знаешь про Билла? И… и… — И будущего тебя? Ага. Я все выяснил где-то с час назад. — Как? Сус нахмурился, как будто вопрос не имел смысла. — Ну, чувак. Один из них говорит как ты, а второй — как та треугольная штука, с которой мы как-то сражались. Но я подумал, что он, должно быть, теперь хороший или типа того, потому что, ну, он проводит туры? И еще встречается с будущим тобой? Диппер вскрикнул. Совсем немного. Просто не смог удержаться. — Он не мой парень! — Ну, нет, — сказал Сус. — В смысле, пока нет, очевидно. На этот раз Диппер завопил по-настоящему.***
Билл исчез незадолго до обеда, как раз после того, как они спровадили последнюю группу туристов. — С работой покончено. Время домашки. Так что пока-пока! — известил он. Затем тело взрослого Диппера странно дернулось, как будто его чуть не снесло порывом ветра, который мог почувствовать только он. Взрослый Диппер сказал: — Аргх! Билл, серьезно… — ни к кому конкретно не обращаясь, затем поднял руку, чтобы потереть лоб. — Эй, пацан? — спросил Стэн. — Я в порядке, — сказал взрослый Диппер. — Он никак не мог угомониться все утро. Это как шесть часов трястись в автобусе рядом с соседом, который безостановочно орет обо всем, что видит в окне, — он замолчал, а потом добавил. — Кстати говоря, умираю с голоду. Как насчет перекуса? Они уже почти зашли в Хижину, когда из подвала вышел Форд, принеся с собой попискивающий прибор и угрюмое выражение лица. — Он ушел? — спросил Форд, размахивая над взрослым Диппером своим устройством. — Он ушел? — Если ты имеешь в виду Билла, — сказал взрослый Диппер. – То да, он ушел. Форд схватил его за подбородок, поворачивая голову из стороны в сторону и заглядывая в глаза. Что бы он там ни увидел, это удовлетворило его, потому что он ослабил хватку и сказал: — Быстрее, мальчик. Пойдем со мной. У нас мало времени. Взрослый Диппер только вздохнул, бросил всего один быстрый взгляд на Диппера, а затем сказал: — Нет. Я знаю, что ты делаешь, и просто… нет. Форд был непреклонен. — Послушай, — сказал он. — Я знаю, что ты думаешь, будто держишь все под контролем, но это не так. Билл Сайфер опасен. Какую бы сделку ты с ним ни заключил, что бы он тебе ни обещал… — Мы не заключали сделок, — сказал взрослый Диппер. — И он ничего мне не обещал. Форд нахмурился, и его рот принял очертания перевернутой буквы С, настолько глубокой, что Диппер всерьез задумался о том, не отвалиться ли у прадяди подбородок. — Не ври мне, мальчик. Сайфер не может захватывать жертву без ее согласия. По крайней мере, поначалу. Диппер внезапно вспомнил охваченную пламенем руку и жжение в заживших царапинах. — Эм, — сказал он. Но его взрослая версия только мельком глянула на него, и прежде, чем он успел что-то добавить, продолжила: — У нас все на добровольных началах, только это не то, о чем ты подумал. Я знаю, что у вас с Биллом были свои проблемы в прошлом, но я был бы благодарен, если бы мы могли не затрагивать эту тему. — Что ты знаешь о моих «проблемах» с Биллом Сайфером? Какой ложью напичкал тебя этот монстр? — Когда он находится в моей голове, — сказал взрослый Диппер. — Или когда я нахожусь в его, у меня есть доступ к его воспоминаниям. В том числе и к воспоминаниям о тебе. Я в курсе, как обстоят дела, что с твоей стороны, что с его. Мне жаль, что это произошло, но я ничего не могу сделать, чтобы исправить это. — Я только хочу… — начал Форд, затем запнулся, моргнул и сказал. — Подожди. Ты был в Разуме Сайфера? — Да, — сказал Диппер. — Был. Еще я был на другой его стороне, скажем так, в «теле» Билла. И нет, я не собираюсь рассказывать тебе, когда, почему, как или что это такое. Это только между нами. — Что ты имеешь в виду, говоря «тело» Билла? Взрослый Диппер вздохнул, плечом оттесняя Форда и заходя на кухню. — Форд, — сказал он по пути. — Если ты до сих пор не знаешь, что Билл такое, то это только потому, что он не хотел, чтобы ты знал. Я не собираюсь предавать его доверие. — Это существо не стоит твоего доверия! — Это твое мнение, — сказал взрослый Диппер. — Но, позволишь дать совет? Если тебе сложно доверять кому-то, может, проблема в твоих собственных отношениях, а не в чьих-то еще? Форд хмуро смотрел в спину удаляющемуся Дипперу, затем направился обратно в подвал.***
Билл вернулся где-то час спустя, так же внезапно, как и исчез. Взрослый Диппер снова опасно покачнулся, и, когда он снова поднял взгляд, желтый глаз Билла снова был на месте, одержимый и странный. Он уставился на Диппера и поинтересовался: — Твоя сестра! Где она? — Эм… — сказал Диппер, не уверенный, что стоит ответить. Но Билл разрешил эту дилемму за него, умчавшись вглубь дома, прихрамывая на больную ногу и зовя Мэйбл по имени. Диппер бросился за ним, потому что чувствовал, что должен, а немногим позже к нему присоединился и Стэн. Они почти добрались до второго этажа, когда услышали удивленный визг Мэйбл, и, когда они добрались до цели, то увидели, как Билл поднял ее над землей, перехватив подмышками. Она выглядела напуганной ровно до тех пор, пока Билл не сказал: — Принадлежности для рисования. Мне нужно что-то, чем можно рисовать. Это срочно! Ее рот расплылся в широкой металлической улыбке, и она сказала: — Мистер, вы обратились к нужному Пайнсу! Срочные принадлежности для рисования, сию минуту! – она отдала честь, все еще болтаясь в воздухе, и Билл рассмеялся своим жутким смехом и поставил ее обратно на пол. — На тебя всегда можно положиться, Звездочка. Мэйбл унеслась прочь, чтобы достать то, что хотел Билл, как раз в тот момент, когда Диппер и Стэн зашли в комнату. — Принадлежности для рисования? — спросил Стэн. — Да! — ответил Билл. Он стоял так, что контролируемая Диппером сторона была повернута к стене, и поэтому воспринимался как чистейший, нефильтрованный Билл. Диппер обнаружил, что не может смотреть на это. Не на лице, которое так пугающе походило на его собственное. — Что ты хочешь…? — почти спросил Стэн, но его прервал Форд, взлетевший вверх по лестнице с громким: — Что здесь происходит? Сайфер? Что ты задумал? Билл только закатил глаз и проигнорировал вопросы Форда, вместо ответа бросаясь вперед, когда Мэйбл вернулась, нагруженная бумагой, картоном и коробками с карандашами. — Принадлежности для рисования! — объявила она. Билл присоединился к ней на полу на чердаке, разворачивая большой рулон бумаги, перебирая ручки и карандаши. Он взял по одному в каждую руку, начиная рисовать символы и линии, и Диппер узнал этот стиль, потому что он был таким же, как в Дневниках Форда. Билл писал и рисовал так быстро, так уверенно, что это завораживало. Мэйбл определенно была захвачена процессом, лежа на животе, подпирая руками подбородок и болтая ногами в воздухе. Диппер подошел ближе. — Что ты делаешь? – спросил он. — Меня Призвали, — сказал Билл, не отрываясь от работы. – Не смог устоять. Не в прямом смысле. В переносном. — «Призвали»? – настороженно спросил Форд. – Кто? Кто вне этой комнаты способен на это? Билл, по всей видимости, решил делать вид, что Форда не существует, и не ответил. Ему и не нужно было, потому что Мэйбл и Диппер обменялись встревоженными взглядами и одновременно воскликнули: — Гидеон! — Бинго! — сказал Билл. — Чего он хочет? – Диппер снова почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. – Что ты пообещал ему? Но стоило Дипперу сказать это, как Билла откинуло назад; он сел прямо, руки подняты. И, когда он заговорил в следующий раз, это был голос взрослого Диппера. — Воу-воу-воу, — сказал взрослый Диппер. — Билл, притормози. Вспомни, когда ты. Можешь связываться с Гидеоном, если так надо, но пацану десять, чувак. Десять. Мы можем немного сбавить обороты? Билл, подумал Диппер, должно быть, все еще контролирует пальцы Биппера, потому что ручки все еще порхали туда-сода в его руках. — Конечно, — сказал Билл. — Конечно, можем. Насколько ты хочешь их сбавить? До уровня огромного робота-убийцы? До уровня контроля разума? Просто обозначь границы, Сосенка. Смотреть на то, как Биппер спорит сам с собой, было… интересно. Диппер обнаружил, что пристально наблюдает, пытаясь угадать, чье сознание управляет той или иной частью тела в данный момент. Лицо по большей части казалось просто поделенным на две половины, но он был уверен, что остальное кочевало из рук в руки. Взрослый Диппер сказал: — Ему десять, Билл. Десять. — Ты же помнишь, — сказал Билл. — Что на днях он привязал тебя и твою сестру к стулу в пещере, полной взрывчатки? — Пф, — сказал взрослый Диппер. — Это было сто лет назад, чувак. — Нет, — Диппер услышал собственный голос. — Нет, это было… это было буквально на днях. Мы чуть не погибли, — он пытался не думать слишком много о том, как висел на протертой веревке на гигантском каменном носе. Было много вещей, о которых он старался много не думать. Эта была как раз из таких. — Видишь? — сказал Билл. — Еще был момент, когда он заставил МакГаккета построить гигантского робота. — Это было в прошлом месяце, — услужливо подсказала Мэйбл. — Тогда мы тоже чуть не погибли. — А теперь, — продолжил Билл, — он призывает демона в лице вашего покорного слуги, чтобы… — он оборвал себя на полуслове, оглядев комнату. Затем сделал странное выражение лица, или, скорее, несколько выражений, как будто у него и взрослого Диппера был какой-то внутренний диалог. Диалог, который вызывал в каждом целую палитру эмоций. — Так что если тебя все устраивает, — закончил Билл спустя мгновение. — Тогда ладно, можем играть по правилам, и не говори потом, что я не пытался. Но, может быть, нам стоит спросить людей, которые думают, что «Мялыш Гидди» наконец-то должен получить по заслугам, — судя по тону, заметил Диппер, это «по заслугам» явно не сулило Гидеону ничего хорошего. — Мы голосуем за месть? — спросила Мэйбл, поднимая руку вверх. — Потому что я голосую за месть. Гидеон худший. Аргх. — Он не единожды пытался перебить мою семью, — сказал Стэн, тоже поднимая руку. — Меня это нервирует независимо от возраста мальца. — Эм, — сказал Диппер. — Это действительно плохая идея. — Но он тоже поднял руку. Он старался не смотреть на Форда в тот момент, когда сделал это. Взрослый Диппер посмотрел на них всех, затем вздохнул. — Хорошо, — сказал он. — Только… будь осторожнее. — Прошу тебя, Сосенка. Я профессионал. Разбираться с ублюдками, которые связываются с демонами, — мой хлеб. — Да уж, и иногда это выходит тебе боком, правда? — сказал взрослый Диппер. Но он передал контроль над телом, и Билл встряхнул руками и покрутил карандаши, прежде чем вернуться к работе. — И еще, — добавил взрослый Диппер. — Ты же понимаешь, что «ублюдки, которые связываются с демонами» распространяется и на меня тоже? — Ну да, — сказал Билл. — Что я могу сказать? У тебя был отвратительный учитель. Форд презрительно фыркнул и, громко топая, ушел вниз.***
Билл завербовал Мэйбл в свой проект, так же, как и Стэна с его навыками подделки документов. — Надо, чтобы он выглядел старым, — сказал он, указывая на медленно формирующееся… что-то. — Один горшок горячей грязи и кофе, сию минуту, — сказал Стэн, исчезая на кухне. Диппер, чьи таланты лежали за пределами сфер искусства и криминала, какое-то время просто наблюдал, а затем пошел вниз, чтобы найти Форда. Форд ожидаемо оказался в подвале, копаясь в книгах, бумагах и файлах. — Я хочу, чтобы этот демон убрался из моего дома, — выплюнул он, когда Диппер вошел. — Я должен был сделать это много лет назад. — Эм. Я могу помочь? — Диппер по многим причинам чувствовал, что это его вина, даже если не был до конца уверен, в чем именно она заключалась. И хотя он может быть согласен с тем, чтобы послать Билла за Гидеоном, он не уверен, что хочет провести ночь под такой же треугольной крышей. Форд вручил ему стопку книг, заметок и файлов, сопроводив все это бормотанием: — Я знаю, оно где-то здесь… — Что это? — Диппер открыл книгу и обнаружил кучу пыли, полетевшей в лицо, и множество страниц, исписанных корявым почерком Форда. — Защита против Билла Сайфера, — сказал Форд, извлекая свою собственную стопку учебных материалов. — Кое-что, что вышвырнет его отсюда и заставит держаться подальше. Теперь уже наверняка. Львиная доля книг, которые получил Диппер, были зашифрованы. Какие-то коды он знал, какие-то нет. Немного поколебавшись, он спросил: — Эм, прадядя Форд? — Мм? — раздалось в ответ. — Что… хм. Как ты познакомился с Биллом? Форд замер, поднял взгляд, нахмурился и сказал: — Это долгая история для другого раза. Но если вкратце… Когда-то я считал его другом. Партнером в моей работе. К тому времени, как я осознал, что он никогда не был ни тем, ни другим, было почти слишком поздно. Я не позволю кому-то еще из членов моей семьи совершить ту же ошибку. — Ты правда думаешь, что тот Диппер — будущая версия меня? — Да, — сказал Форд. Он не стал пояснять, почему, но уверенность в его голосе явно не располагала к дальнейшим расспросам. Диппер подумал о том, как долго они разговаривали прошлой ночью, — и ранним утром — сидя под куполом тишины. Диппер подумал об этом, и еще о безумном блеске в том глазе будущего себя, который контролировал Билл. Он думал о дюжине треугольных окон и о руке, покрытой царапинами от зубьев вилки. Он думал о будущем себе, таком высоком, спокойном и классном. Который спасает мир. Который нравится Венди, в Том Самом смысле нравится. Диппер думал об этом парне и о Билле Сайфере, и о том, что, должно быть, двадцать лет спустя Диппер Пайнс вляпался в большие неприятности. Но по большей части он думал о том, что двенадцатилетний Диппер Пайнс будет тем, кто поможет. Он продолжил читать.***
Биппер вернулся как раз после ужина, бросив прадяде Стэну ключи от машины и проходя в гостиную. — Дело сделано, — сказал он, хотя Диппер не был уверен, кто из них говорил. — Причитающаяся ироничная месть справедливо приведена в исполнение. И еще я принес сувениры! А затем он вытащил из-за спины что-то большое и серебристое, изящно водрузив это что-то на голову Ваддлзу. Свинка только хрюкнула, моргая в покорном принятии под шикарным помпадуром Гидеона Глифула. Диппер тихонько вышел и отправился искать Форда.***
Его сердце пропускало удар всякий раз, как скрипели старые половицы. Он то и дело останавливался, едва осмеливаясь дышать и отчаянно вслушиваясь, но в Хижине стояла тишина, которую нарушали только слабый стрекот сверчков и отдаленное уханье сов, доносящиеся с улицы. Все спали, кроме него. Вес Дневника ощущался тяжестью в его руках, страницы и обложка съеживались от пота. Он боялся, он так боялся, но он должен был сделать это, должен был попытаться. Как он сможет посмотреть себе в глаза — в глаз — завтра, если не попытается? Потребовалась целая вечность, чтобы добраться до гостевой спальни. Целая вечность, но теперь он здесь, чувствует себя ничтожным, напуганным и невозможно маленьким в тени собственного будущего. У будущего Диппера была щетина. Щетина, а еще жесткая поросль на сухопарой мускулистой груди и руках. Он лежал на спине, сопя в серебряном свете луны, растянувшись на постели и сбросив большую часть одеял на пол. Диппер стоял с той стороны, где была искалеченная нога, и долго смотрел на шрамы, рваную культю, странные съежившиеся фракталы, сияющую в лунном свете плоть. Он был очень, очень крутым. И это главная причина того, что Диппер стоял здесь. Через двадцать лет он превратится в такого засранца, который с легкостью обставит на месте обоих прадядь, да еще и фору обоим даст, и Дипперу было больно от одной мысли об этом. Он хотел одобрения этого человека, хотел, чтобы взрослый Диппер смотрел на него и не стыдился глупого ребенка, которым когда-то был. Он знал, что сможет проявить себя. Ему нужен только один шанс, одна-единственная возможность. Одна вещь, с которой он может помочь, одна проблема, с которой он может справиться. Он очень осторожно положил Дневник на пол; корешок мягко стукнулся об пол, что заставило Диппера замереть на месте. Его взрослая версия даже не вздрогнула: звук потерялся на фоне его изможденного сопения. Диппер переворачивал страницы, и его пальцы оставляли маленькие влажные складки на бумаге. Он нашел то, что искал, — ритуал, помеченный им же ранее. Затем он достал кусочек мела из кармана пижамы и начал рисовать. Схема была сложной, гораздо сложнее, чем выглядела на бумаге. Это тоже был круг, по крайней мере, это должен был быть круг, но кровать была придвинута к стене. Что означало, что Дипперу приходилось заползать под нее, немного рисовать, а затем выползать обратно, чтобы перепроверить схему и поправить места, которые он пропустил. В комнате было темно, только лунный свет заливал ее серебром, проникая через слишком маленькое окошко, и темнота не позволяла разглядеть некоторые мелкие детали. Как результат — работа оказалась тем еще геморроем, линии получались кривыми и неуверенными, вихляя вместе с его рваным дыханием и колотящимся сердцем. Он почти закончил, осталось только перепроверить последние детали, когда он вылез обратно и обнаружил, что Дневник исчез. — Неплохая попытка, малой, но ты пропустил кусок в дальнем углу. Сердце Диппера замерло. Он не закричал и был, в общем-то, горд собой за это. Он все гадал, когда же это произошло. Когда серебро лунного света сменилось унылой серостью Измерения Снов. Унылой, кроме вымораживающего золотистого сияния. Диппер очень медленно обернулся. Билл Сайфер парил над неподвижным телом взрослого Диппера. Неподвижным и тихим, и Диппер подумал, что это должно было навести его на мысль. Если уж свет не заставил его догадаться, то тишина должна была. — Видишь, — сказал Билл. — В этом и проблема, когда ты копируешь вещи, которых не понимаешь. Кто угодно может переписать уравнение, но если ты не понимаешь, что значат символы, как ты можешь быть уверен в том, что полученный результат имеет смысл? Его голос был таким располагающим, почти мягким. Он не смотрел на Диппера: его большой глаз двигался из стороны в сторону, пока он листал Дневник. — Ты… отдай! — голос Диппера дрогнул совсем чуть-чуть, пока он говорил это. Он постарался гордиться хотя бы этой маленькой победой. Билл поднял взгляд, затем пожал плечами — странных жест для существа, у которого их нет. Затем он выпрямил свои странные маленькие ножки и начал приближаться. Диппер сразу отступил назад. — Не подходи! — его охватила паника, видение его самого в черном, всего в царапинах — четыре маленькие зудящие бороздки, повторяющиеся снова и снова. Его дыхание участилось, внутренности горели, и на секунду он испугался, что его ими стошнит. Или он потеряет сознание — он не был уверен, что что-то из этого возможно в Измерении Снов, и не хотел выяснять; не хотел знать, что Билл сделает с ним, если… — Дыши, малой. А то разнесешь что-нибудь. Холодное голубое сияние появилось на грани видимости, и когда Диппер поднял взгляд, Дневник парил рядом, мерно пульсируя. Билл, тем временем, завис над полом, но обратно к кровати не спешил. Диппер взглянул на Билла, затем на Дневник. Он попытался подражать прадяде Форду: — Без шуток, Сайфер! Я серьезно! — вышло неплохо, как ему показалось. — Я не рвусь развеивать твои иллюзии по поводу жизненной необходимости отсутствия доверия к моей скромной персоне, — сказал Билл. — Да и ты, вероятно, захочешь цепляться за них до поры до времени. В противном случае, нам всем будет очень неловко. Книга твоя, к слову. Просто возьми ее. — Почему…? — Потому что ты попросил. И как бы ностальгично ни было смеяться над некомпетентностью Форда, здесь нет ничего, что бы я уже не знал. Диппер знал, что не должен, действительно не должен, но он не смог удержаться и переспросил: — Некомпетентностью? Билл закатил глаз. — Ты хоть знаешь, что пытался сделать, Шишечка? — Я… — Диппер сглотнул, затем разозлился. — Шишечка? Что случилось с Сосенкой? — Либо это, либо «Малыш Диппер», решай сам. — Я… нет, абсолютно точно нет! И… и речь вообще не об этом! — Диппер постарался вытянуться так высоко, как только возможно, что не принесло больших результатов. Впрочем, не то, чтобы Билл тоже был огромным, так что: — Тебе это с рук не сойдет, Билл Сайфер! — Что не сойдет с рук? — То… то, что ты делаешь с ним! — Диппер указал на неподвижное тело взрослого себя. Билл оглянулся, что выглядело странно с поправкой на его двухмерность, затем повернулся обратно к Дипперу. — Позволяю ему выспаться? — спросил он. — Чего ему явно не хватает, как и тебе, особенно, — он посмотрел на свое запястье, как если бы носил часы, чего совершенно точно не могло быть, — в три восемнадцать пополуночи. Ну да. Спать носом к стенке в четвертом часу ночи — чрезвычайно низкое занятие. Билл был таким спокойным и рассудительным, и, честно говоря, Диппер находил это гораздо более пугающим, чем если бы ему приходилось иметь дело с его сумасшедшей и злобной версией. — Если… если это так, тогда почему ты не в его теле? — Определись уже, Шишечка, — сказал Билл. — Ты хочешь, чтобы я был внутри или снаружи? — он указал на меловую линию на полу, и Диппер почувствовал, как кровь приливает к лицу. — Я… — Я снаружи, — сказал Билл. — Потому что не сплю, а находиться в спящем теле скучно. А еще — из-за тебя. — Я знал это! Я знал, что ты что-то замышляешь… — Мы поспорили, — продолжал Билл, как будто Диппер и не говорил вовсе, — что ты выкинешь что-то такое. Вопрос был в том, что бы ты сделал. Оказалось, ты знаешь себя лучше, чем я знаю тебя, и теперь я задолжал тебе… эм, неважно, что я там тебе задолжал, узнаешь, когда подрастешь. Но речь вот о чем: экзорцизм, Шишечка? Серьезно? Я говорил тебе, что ты не настолько глуп для этого, но, по всей видимости, я ошибался. Диппер отвернулся, внезапно почувствовав себя очень маленьким, злым и пристыженным. Взрослый он… взрослый он поспорил с Биллом, и Билл был тем, кто переоценил его? Диппер не знал, что делать с этой информацией. — А что именно, ты думал, должно было произойти? — спросил Билл. Его голос… не был враждебным, насколько вообще голос Билла способен передавать какие-то эмоции, кроме высокомерной снисходительности, и это только еще больше разозлило Диппера. — Захлопнись, — сказал он. — Что бы ты ни делал, это не сработает, — гораздо проще думать, что Билл ведет какую-то игру. Диппер предпочитал такой расклад, чем тот, при котором его жалеет демон. — Даже если бы ты вышвырнул меня, взрослый Диппер понял бы это, когда проснулся. И призвал обратно. Ты знаешь, что он не повязан со мной, это просто наиболее простой способ получить тело, раз уж мы вынуждены были оставить мое дома. — Твое... тело? Внутри контура Билла мелькнуло изображение. Селфи, на котором улыбались двое обнимающихся мужчин. Диппер узнал себя — взрослого себя — в том, что стоял справа. Мужчина слева был… странным. У него была повязка на глазу и острые акульи зубы, а еще явная любовь к черному и желтому. — Это клон, — сказал Билл. — Потому что я знаю, что ты спросишь. Но он выращен специально для меня. Ну, специально для меня и… знаешь, забудь, — изображение пропало, а Билл вернул себе обычный цвет. — Клон. Мой. — Почему ты оставил его? — Диппер постарался не думать о том, каким счастливым выглядел на той фотографии. — Простая логика, — сказал Билл. — Чтобы притащить взрослого тебя сюда, мне нужно было отмотать назад еще и собственную линию времени. Я могу это сделать, но только из дальней части Измерения Снов. Фокус в том, чтобы перенести вместе со мной еще и Сосну. Его разум? Легко, только нам некуда было бы его поместить по прибытии. Мы подумывали о том, чтобы использовать тебя или Форда, но Сосенка решил, что мы потратим кучу времени, усмиряя вашу массовую истерию. И вместо этого мы сделали так, как сделали. Сожгли уйму энергии, но прорвались сюда. Тащить за собой еще и мой бездыханный мясной мешок было бы слишком, особенно, когда можно просто временно прописаться в чужом. Короче говоря, я могу играючи пробраться через десять измерений, а вот одиннадцатое изрядно подточило мне уголки. — Ты… ты можешь путешествовать сквозь время? – спросил Диппер. Он смутно припоминал, что взрослый он говорил что-то подобное, но Диппер и не подумал расспросить его в тот раз. — Я могу путешествовать сквозь любое измерение, — сказал Билл. – Но большая часть из них не стоит и попытки. Диппер посмотрел на Дневник, все еще парящий в зоне досягаемости. Он чувствовал себя… странно. Его желудок сжимался, ладони потели. — Почему… почему ты рассказываешь мне все то? — спросил он. — Ты спросил, — ответил Билл, как будто это была самая очевидная, исходящая сама из себя вещь в мире. Как будто было бы странно, если бы он не был таким любезным и вежливым. Диппер знал, что это ловушка — это же Билл, тут должна была быть какая-то ловушка, — даже если понятия не имел, какая. — Чего ты хочешь от меня? — спросил он. Билл указал на меловой круг. — Не создавать еще больше дыр в D-бране было бы неплохим началом. Мы здесь для того, чтобы постараться их залатать. Сложно делать это, когда вы ковыряетесь в швах, пока мы не видим. Диппер моргнул. — В чего броне? Билл вздохнул. Он взмахну рукой, и Дневник пришел в движение, открываясь перед Диппером на странице с кругом экзорцизма. — Шишечка, на заметку: если учишься у неуча, неучем и будешь. Диппер нахмурился, чувствуя, что должен сказать что-то в защиту прадяди Форда. Но еще до того, как он успел что-то сказать, Билл продолжил: — «Большая, Классная и Забавная Книжка по Магии Для Мальчиков», но какую же вещь она не в состоянии объяснить? Загадка была в духе того Билла, которого Диппер знал, так что он, слегка поколебавшись, уткнулся в Дневник. Страницы охранных чар и заклинаний, ритуалов и обрядов. Для него записи выглядели подробно, а чертежи — завершенно. Что бы Билл ни имел в виду, Диппер не мог отыскать это. Когда Билл начал напевать тему из Джеопарди [1], Диппер огрызнулся. — Ты можешь перестать? Я пытаюсь… — он осекся, отворачиваясь и давясь приступом злости. — Можешь хоть вечность там рыться, — сказал Билл, — и все равно не сможешь докопаться до сути. А ведь в этом, уж прости за каламбур, вся суть и есть. Когда начинаешь с неправильной базой, рискуешь оказаться с ошибочным итогом. — Ты собираешься сказать, что же такое «правильная база» или продолжишь быть мудаком-всезнайкой? — Продолжу быть мудаком-всезнайкой, — сказал Билл. — Определенно. Но никто не посмеет сказать, что Билл Сайфер «всего лишь» очередная нечисть. Пока Диппер был сосредоточен на книге, Билл подлетел ближе. Настолько, что заслонил своим золотым сиянием и огромным глазом все обозримое пространство. Такая близость заставила Диппера поперхнуться воздухом, из горла вырвался короткий обрывистый вздох. — Шишечка, — сказал Билл. — Прямо перед тобой — целая книга о магии, но единственна вещь, которую она не объясняет, — это что магия такое. Осознание потрясало, но Диппер знал, что Билл прав. Дневник — все Дневники — просто говорили о магии как об эмпирическом факте. Это как описывать падение яблока, не упоминая гравитацию. — Я… я никогда не думал, что тут нужно что-то добавлять, — признал Диппер. — Магия — это… магия. Она поэтому так и называется! — Когда Временной Младенец дал Сусу кусок пиццы, — сказал Билл. — Это было магией? — Я… как ты узнал о… — А как ты думаешь, малой? Ты мне рассказал. Плюс ко всему, я считаю своим долгом быть в курсе того, чем занимается этот придурок в памперсах. Но все-таки ответь на вопрос. — Я… я не знаю, — признался Диппер. — Это могло быть магией, но… но, может быть, это было что-то, что только выглядело, как магия, — как телефон в Каменном Веке. — Ты все еще думаешь, что есть принципиальная разница, — сказал Билл. Затем продолжил, — подумай вот о чем. То, что вы, мешки мяса, зовете «магией», всего лишь что-то, что не укладывается в ваши представления о природе вселенной. Что-то, бросающее вызов теории вероятности и физике. Но что, если бы ты смог управлять этими фундаментальными силами? — Я… Но Билл уже отстранился, перемещаясь туда-сюда, как будто меря шагами комнату. — Ну, вот к примеру: что вызывает гравитацию? О, это Диппер знал: — Большое количество объектов, вызывающее искривления в ткани пространства и времени, — он был горд собой, но Билл просто сказал: — Миленько, но что является причиной этому? — Я… — Или можно зайти с другой стороны: если гравитация — константа в этой вселенной, какой фактор пределами вселенной определяет ее? И, более того, если бы ты имел возможность влиять на этот фактор, изменило бы это гравитацию и, наконец, выглядело бы это изменение как магия? — Ты… ты говоришь о теории струн. Это квантовая физика, — тогда не броня, а браны. — Сосенка говорил, что вы называете это так, — сказал Билл. Сердце Диппера внезапно забилось быстрее по причинам, которые не имели ничего общего со страхом. — Так ты… ты говоришь, что то, что мы называем магией, — всего лишь практическое применение квантовой физики? — Я говорю, — сказал Билл. — Что если ты сможешь выйти за границы этой вселенной, то сможешь менять ее законы. Диппер… чувствовал, что земля начинает уходить из-под ног. Это было потрясно, он знал. Потряснее, чем пара книжек, потряснее, чем гномы, зомби или демоны разума. Это что-то, что могло бы в корне изменить все: каждую научную область, каждую технологическую отрасль. Это могло бы изменить человечество. — Дыши, малой. Билл снова приблизился на расстояние вытянутой руки, и прежде, чем Диппер успел подумать о том, что творит, он потянулся вперед, опуская руки по обеим сторонам от его… мозг все еще не мог подобрать верное слово. Верхушки? Неважно. Нечто под его ладонями ощущалось странно — оно бурлило, наверно — но он никак не мог восстановить дыхание, чтобы обратить на это внимание. — Ты издеваешься надо мной? — спросил он. — Ты хоть знаешь, что это значит? — Я прекрасно знаю, что это значит, Шишечка, — поверхность Билла сверкнула снова, на этот раз показывая Диппера, старше, чем он есть, но не настолько, как тот, что лежал на кровати. На этом изображении Диппер лежал на земле, вцепившись в свою ногу, истошно крича, пока что-то, кажется, прорастало под тканью его джинсов. Диппер отшатнулся, изо всех сил сдерживая крик. — Это значит, что ты потерял ногу, — сказал Билл, когда изображение исчезло. — Ногу, и почку, и кусок кишки. Это значит шрамы, швы, скобки, протезы и физиотерапию. Это значит, что иногда они все еще болят так сильно, что ты закусываешь ладонь, только бы подавить крик. И, — добавил он, — еще это значит, что мне приходится на все это смотреть,— пауза. — Я не большой любитель наблюдать за твоими страданиями, Шишечка. Диппер отвел взгляд, поджав губы. Рука потянулась вверх, чтобы почесать давно зажившие шрамы. — Да что ты говоришь. Билл только ответил: — Я знаю, как это выглядит в твоих глазах. Со Стэнфордом было так же. Он всегда что-то искал, всегда старался за что-то ухватиться. Всегда пытался наделать дыр, чтобы вывернуть вселенную наизнанку. Взрослый Диппер сказал, что я не должен, цитирую, «вываливать свои проблемы на ребенка», так что притворимся, что я этого не делал, за исключением той части, где я говорю, что знаю, что из себя представляют Пайнсы, когда дело доходит до прибивания доски для ныряния над мелководьем. Но, малой, спроси себя: ты хотел бы быть нумерологом или криптографом? Потому что для первого достаточно разыграть маскарад и прочитать пару книжек. А для второго придется учиться. Диппер посмотрел на Билла, затем на Дневник, и погладил пальцами символ на обложке. — Мне… всегда нравилась криптография, — сказал он. Он мог расшифровать код Виженера в уме — навык, который он считал абсолютно бесполезным до того, как обнаружил Дневники. — Я знаю, — сказал Билл, потому что это же Билл. — Сосенка у нас технически Доктор Сосенка, со степенью по квантовой криптографии. Диппер посмотрел на кровать. В Измерении Снов не было времени, или, по крайней мере, оно работало настолько иначе, что его взрослая версия казалась замороженной и недвижимой. Диппер подошел ближе, обойдя Билла, который просто наблюдал, тоже не двигаясь, за исключением легкого покачивания в воздухе и движения единственного вытянутого зрачка. — Он такой… такой крутой, — сказал Диппер. — Я просто… Иногда я не верю, что он и правда я. По крайней мере, Билл смеялся точно так, как Диппер помнил: отрывисто, резко и безжалостно. Диппер едва не запаниковал — часть его все еще искала подвох, — когда Билл завис над кроватью, над спящим лицом будущего Диппера, взъерошивая его волосы таким неожиданно нежным — неожиданно человечным — жестом, что Диппера внезапно накрыло безумным осознанием. Это правда. Это все правда. Билл Сайфер действительно парень будущего Диппера, во всех возможных смыслах. Они любят друг друга. Они добровольно делят тело Диппера. Они действительно прорвались сюда сквозь время из-за какой-то безумной миссии, чтобы защитить свое будущее. Билл сказал: — Тебя по-разному называли в свое время. «Крутой» — не самое частое определение. Диппер покраснел и отвернулся. Он чувствовал, что его мир только что круто повернулся, и теперь ничто не будет таким, как прежде. — Не… не говори ему, что я это сказал, — попросил Диппер. — Почему нет? — Потому что! — огрызнулся Диппер. Затем добавил, уже тише, — потому что я не хочу все испортить. Он и так думает, что я… что я всего лишь маленький ребенок. — Сосновая Шишечка, — сказал Билл. — Я никогда не отрицал, что не улавливаю суть вашей концепции «взросления», — он изобразил кавычки, — так что поправь меня, если я ошибаюсь. Но у меня создалось впечатление, что ты, на самом деле, буквально «маленький ребенок». По крайней мере, так из раза в раз твердил мне взрослый ты, когда мы проговаривали список того, что мне нельзя говорить в твоем присутствии, — пауза. — Это был длинный список, — снова пауза. — Честно говоря, я был немного оскорблен. Я не настолько плох. По большей части, я только притворяюсь, что ни черта не знаю о вашем виде, потому что это забавно. Или мне плевать. Но я наблюдал за вами долгое время. И я не идиот. Хотя иногда мне кажется, что вы должны быть другого мнения. В общем, я разозлился, — внезапная вспышка красного и белого, — но потом я сказал себе: «Нет, Билл. Дело не в тебе. Взрослый Диппер просто нервничает из-за встречи с Мелким Диппером. Он хочет произвести хорошее впечатление. Так что остынь». Диппер почувствовал, как его кулаки разжались, совсем чуть-чуть. — Он… он хотел впечатлить меня? — Конечно, — сказал Билл. — Подумай об этом. Если бы ты встретил другую версию себя, разве тебе не хотелось бы, чтобы он думал, что ты классный? Почему здесь должно быть по-другому? — Я… я никогда не думал об этом. — Я знаю, — сказал Билл, потому что ну куда же без этого. — Поэтому и сказал. Подумай о том, как ты нервничаешь, когда встречаешь кого-то нового. Все это никуда не делось только потому, что прошла куча времени, ты потерял ногу и обзавелся шикарным парнем. Ты просто стал лучше скрывать это. Не обязательно намного лучше, заметь, но все же. Даже если означенный шикарный парень вынужден сидеть в твоей голове и стоически выносить все кульбиты твоего желудка и колотящееся сердце. Человеческие тела такие отвратительные. Понятия не имею, как вы справляетесь. Диппер снова посмотрел на взрослого себя. Мужчина улыбался, хотя Диппер был уверен, что раньше он этого не делал. — Я… у него была… эта штука с желудком? — О да, — Билл небрежно махнул рукой. — Из-за встречи со мной? — О, хм. Ты и представить себе не можешь. Это было ужасно. А еще у него были все эти кошмары. Где ты кричишь на него, и говоришь, что ненавидишь его. А потом он просыпался и рефлексировал по этому поводу часы напролет. Я говорил ему: «Перестань грызть себя из-за того, что еще не произошло и никогда не произойдет». Но как будто он хоть раз меня слушал. В смысле, что я, всезнающий демон разума, могу понимать, правда? Диппер долго молчал, просто смотря на собственное спящее лицо, повзрослевшее за два десятилетия. Он думал о том, как много может произойти за двадцать лет. Произойти может многое, но что-то навсегда останется неизменным. Он сказал: — Билл? — Да? — Извини, что пытался изгнать тебя. — Все нормально, малой. Давно надо было согнать лишний жир с уголков. Диппер улыбнулся, не мог не улыбнуться. — Думаю… думаю, теперь я могу вернуться в кровать, — сказал он. — Сосновая Шишка, — сказал Билл. — Ты уже там.***
Он проснулся с громким вздохом. В собственной постели, в собственной комнате, и серебристый лунный свет отбрасывал длинные тени на потолок. Когда Диппер снова свернулся на кровати, он заметил Дневник, лежащий на его тумбочке. Он все еще смотрел на него, пока снова проваливался в сон.***
Прадядя Стэн жарил бекон, когда появился взрослый Диппер, взирая на мир заспанным взглядом из-под взрыва на текстильном заводе, в который за ночь превратились его волосы. — Как спалось? — спросил Стэн. Он притворялся, что следит за содержимым сковороды, но на самом деле рассматривал взрослого Диппера. Тот, одетый в одну из старых рубашек Стэна, повернулся в сторону кофейника, чтобы налить себе чашечку. — Как дома, — сказал взрослый Диппер, а затем усмехнулся. — Хотя, так и есть. — Он сделал глоток, вздрогнул, затем плюхнулся на стул. Диппер внимательно следил за его движениями, хотя его взрослая версия, кажется, больше интересовалась газетой. — Блин, — сказал он. — Какое ретро. Лет десять не видел ничего подобного. — Он поднял взгляд на Диппера и улыбнулся. Диппер улыбнулся в ответ, затем быстро отвел взгляд. Он мог разглядеть край родимого пятна под нечесаными волосами. Зрелище заставило его чувствовать себя странно, тревожно, как напоминание о том, что же взрослый Диппер такое. Мэйбл тоже пристально наблюдала за взрослым Диппером. Немного погодя она спросила: — А где Билл? Диппер поднял взгляд и понял, что его сестра права — глаза его взрослой версии этим утром двигались синхронно, а его лицо, кажется, сохраняло единое выражение. — Я учуял бекон, — сказал взрослый Диппер. — Я учуял бекон и сказал, что собираюсь поесть бекона, так что если ему что-то не нравится, он может пойти проветриться. Мэйбл склонила голову. — Билл… не любит бекон? — Может, он Ортодокс, — предположил Стэн. Взрослый Диппер рассмеялся. — В Билле нет ничего ортодоксального, — сказал он. — Он просто презирает саму идею «поглощения гниющих останков других мясных мешков», — даже без присутствия Билла в его голове, взрослый Диппер пугающе хорошо изобразил его интонации. — Так что он свалил готовиться к следующему заходу. Кстати, о птичках, — тут он повернулся к Дипперу, — кажется, я тебе кое-что задолжал. — Мне? — Диппер попытался не пропищать свой вопрос, провалился, попробовал вести себя непринужденно и провалился снова. — Что Диппер сделал? — спросила Мэйбл, затем добавила, — Младший Диппер, я имею в виду, — ее глаз хитро блестел, и Диппер пообещал себе спросить с нее за это прозвище позже. — Твой брат, — сказал взрослый Диппер, — помог мне выиграть спор с Биллом. Знаешь, что самое классное в том, чтобы выигрывать пари у межпространственной почти-что-всемогущей сущности? Он не допускает и мысли о том, что может проиграть. Поэтому награда всегда того стоит, — он откинулся на спинку стула, весь лучась самодовольством, пока делал глоток своего кофе. И пока на кухне не появился еще один человек. — Тебе не следовало бы заключать сделки с этим существом. Билл Сайфер — это не шутки. — Доброе утро, прадядя Форд, — поприветствовали Диппер и Мэйбл хором. — И, — продолжил Форд. — Мне не нравится такое открытое обсуждение на весь дом. Здесь дети. — Приму к сведению, — сказал взрослый Диппер тоном, который предполагал диаметрально противоположное. Стэн начал раскладывать бекон, вафли и кленовый сироп, а Диппер подумал о своем ночном разговоре с Биллом. Тем, будущим Биллом, который был спокоен и до странного человечен, насколько вообще может быть человечным антропоморфный треугольник. Который рассказывал Дипперу разное о вселенной и самом себе и который, кажется, искренне заботился о взрослом Диппере. Этим утром, уже вне Измерения Снов, Диппер не был уверен, что со всем этим делать. Он знал, что Билл — лжец. Он знал, что все это по-прежнему может оказаться уловкой, прикрытием, чтобы втереться к Дипперу в доверие и начать полномасштабное… что именно? Да что угодно. Поэтому не то чтобы Диппер думал, что прадядя Форд не прав насчет Билла. Просто, наверно, он начал этого хотеть. Взрослый Диппер сказал: — Как бы там ни было, нам нужно залатать пару дыр сегодня. Вы двое можете присоединиться, если хотите увидеть кое-что крутое. Дипперу понадобилось время, чтобы осознать, что его старшая версия обращается к нему. Ну, к нему и Мэйбл. Он не смог сдержать улыбки, которая расплывалась по лицу, а еще волну гордости, поднимающуюся в сердце. — Правда? Старший Диппер усмехнулся. — Конечно, — сказал он. — Я твой должник, в конце концов. Диппер посмотрел на Мэйбл. Она казалась заинтересованной, но немного настороженной, так что он повернулся к Стэну. — Прадядя Стэн, — спросил он, — можно? Стэн нахмурился. — Не знаю, пацан. Звучит опасно. — Так и есть, — сказал взрослый Диппер. – Но им не придется ничего делать, и я пригляжу за ними. Мы все равно не планируем ничего крупномасштабного. — Я прослежу, — сказал Форд. — Исключено, — старший Диппер даже не колебался. Форд нахмурился над своими вафлями. — Почему? — Потому что это правда опасно, — сказал взрослый Диппер. — И опасность заключается в том, что Билл может потерять контроль. У него не будет проблем, если дети будут поблизости, но если он будет слишком занят, навостряя углы в твою сторону... — он нахмурился. — Если он не сможет сконцентрироваться, то умрет. И я не собираюсь терять его только потому, что вы что-то там не поделили полвека назад. — Не полвека, — сказал Форд. Что, подумал Диппер, с его точки зрения было не так уж и неверно. — И мы не просто «что-то там не поделили». Он безжалостный демон, который… — Слушай, прости, но можем мы не говорить о моем парне в таком ключе? Я очень стараюсь, но все же считаю должным обозначить некоторые границы. — Отрицание сущности Билла Сайфера еще никому не принесло пользы, — сказал Форд. — Возможно, ты веришь, что держишь все под контролем, но… — Хватит! — старший Диппер с грохотом опустил руки на стол, разбрасывая посуду и опрокидывая свой кофе. — Довольно. Я понимаю, что у вас двоих свои проблемы. И пытаюсь это уважать. Так что… пожалуйста. Окажи мне встречную услугу и не встревай в отношения, которые тебя никак не касаются. Где-то под столом Диппер почувствовал, как ладонь Мэйбл скользнула в его собственную. Диппер сжал ее в поисках уверенности, которой сам не ощущал. — Я просто пытаюсь защитить тебя, — огрызнулся Форд, втыкая вилку в свои вафли. — От… от ошибок, которые сам совершил когда-то, — пауза, — хотя, слава богам, я никогда… — он указал на взрослого Диппера, взгляд его метался между ним и Диппером здешним. Диппер был уверен, что знает, о чем речь. И, по правде говоря, тоже старался лишний раз об этом не думать. Взрослый Диппер закатил глаза. — Я знаю, — сказал он. — И слава богу. Повисла тишина, долгая и неловкая, разбавляемая только стуком вилок и жеванием. Затем Диппер прокашлялся: — Так, эм, — сказал он, — мы можем идти?***
Полчаса спустя вернулся Билл, а Диппер был так взволнован, что практически выпрыгивал из кроссовок. — Это будет круто, — продолжал он твердить Мэйбл. — Так круто, — он не был уверен, что именно будет круто, но что будет круто — знал наверняка. Отправиться спасать мир с взрослой версией себя. — Наверно… — Пробормотала Мэйбл, оглядываясь на Хижину, где Форд смотрел на них с веранды, скрестив руки и нахмурившись. —Ладно, — сказал взрослый Диппер. Или, может, Биппер: интонация не принадлежала ни Дипперу, ни Биллу. — Мы готовы? Диппер кивнул так быстро, что закружилась голова, и в ответ на такой энтузиазм чужая рука зарылась в его волосы и растрепала их. Это должно было раздражать его, он знал, что должно было, но… — Хорошо, Мистер Сайфер, — сказал старший Диппер, — отправьте нас в Глубокий Сон, — он раскинул руки в стороны, ладонями наружу. — Просьба не высовывать руки и ноги за пределы треугольника, — ответит Билл. — Окружающая действительность может стать абстрактной. Когда он расхохотался, тем самым своим визгливым смехом, Диппер на секунду подумал о том, что, может быть, — только может быть — это была ужасная идея. А затем рука взрослого Диппера вспыхнула холодным голубым пламенем, а глаз, который контролировал Билл, засиял. Диппер почувствовал, как Мэйбл вцепилась в него. Или, может быть, это он в нее вцепился. Но прежде, чем они успели что-либо предпринять, их окружило кольцо зловещего пламени Билла. Оно разрасталось и разрасталось, прорываясь прямо из земли, поглощая цвет и жизнь. Диппер видел, как Форд подорвался с веранды, как будто хотел остановить их, но происходящее вокруг них замедлялось, пока, наконец, не замерло окончательно. — Входим в фазу быстрого сна, — сказал Билл, или Диппер, или Биппер. — Инициация Протокола Метаквалон [2]. Закройте глаза, детишки, если не хотите знать, в чем суть фокуса. Снятие магии с ваших иллюзий через три… Земля у них под ногами, внутри огненного круга, почернела. Диппер почти запаниковал, почти закричал, почти приготовился потерять чувство гравитации, пока не осознал, что земля, несмотря на то, что превратилась в бездонную пустоту, все еще ощущалась под ногами. — Два! На поверхности почерневшей земли появилось отражение, как будто они стояли на огромном зеркале из отполированного обсидиана. Диппер увидел свое напуганное отражение, и Мэйбл, и взрослого себя, закрывшего глаза и сохраняющего абсолютное спокойствие. Пульсирующий ярким светом треугольник Билла Сайфера висел прямо за его головой, прямо как какой-то безумный нимб; его глаз дернулся и уставился прямо на Диппера. — Я соврал! Ноль! А затем Диппера… вывернуло. Он не мог подобрать другого слова. Как будто давление, нараставшее где-то в районе пупка, потянуло его внутрь и вниз, через его собственное тело и прямо сквозь зеркало. Диппер закричал, Мэйбл закричала, а Билл все смеялся, смеялся и смеялся.***
Когда он снова смог соображать, то обнаружил себя съежившимся на земле и придавленным весом сестры. Билл сказал: — Остановка — Глубокий Сон. Оставайтесь, чтобы насладиться ночными кошмарами, искусством сюрреализма и постепенным неотвратимым осознанием того, что все ваше существование и представления о мире — лишь жалкая ложь! Приятного дня! Диппер открыл глаза. И тут же об этом пожалел. Земля под ним оказалась серой — по крайней мере, его разум продолжал утверждать, что она таковой является. Она и была серой, но вместе с тем присутствовал еще миллион постоянно сменяющих друг друга психоделических оттенков, словно постоянно повторяющаяся ошибка JPEG. Странные узоры были везде: на земле, в воздухе. Стоило Дипперу двинуться, как он видел их движение вокруг своих рук, ног и ступней. И вокруг рук, ног и ступней Мэйбл. Мэйбл, которая уже поднялась на ноги, оглядывалась, широко распахнув глаза и прижимая руки к щекам. — Это, — сказала она. — Было. Потрясно! Затем она раскинула руки в стороны и, повизгивая от удовольствия, принялась нарезать радостные круги, как будто прося кого-то позволить им испытать то же самое вновь. Тем временем, Диппер чувствовал себя так, будто его сейчас стошнит. Он попытался стоять ровно, но его ноги отказывались слушаться, словно он пытался идти сквозь желе. На третьей попытке в поле его зрения появилась большая рука. — Немного слишком для первого раза, — сказал старший Диппер. — И Капитан Мелодрама здесь вообще не помощник. Я, наверно, должен был предупредить тебя об этом. Извини, — он улыбнулся, по-доброму и слегка смущенно. Билл все еще висел у него над головой нимбом, слегка сияющим треугольником, чей глаз метался между Мэйбл и Диппером. Диппер принял руку, поднимаясь на ноги. — Где… где мы? — он чувствовал, как к горлу подкатывает тошнота, а голова начинает болеть от постоянно меняющегося бесформенного месива, в которое превратился пейзаж. Просто странное серое пространство, без горизонта или неба. Диппер мог различить фигуры на расстоянии, но их очертания были искажены и бессмысленны. — На обратной стороне Измерения Снов, малой, — сказал Билл, сверкая из-за головы взрослого Диппера. — Думай об Измерении Снов как о пузыре, — сказал тот. — Окружающем вселенную. Когда ты в Измерении Снов, ты внутри пузыря. Когда здесь — снаружи. — Закулисье реальности, — добавил Билл. — Человек по ту сторону занавеса. — Если вселенная внутри, — медленно сказал Диппер, — то что же снаружи? — Вот это, — ответила Мэйбл. И указал вверх. Не было ни горизонта, ни неба, зато были облака — клубящийся серый ураган над их головами. Через просветы в них Диппер разглядел… — Что это? — А это я, Шишечка, — сказал Билл. — Настоящий Билл Сайфер, во всей своей красе. Оно выглядело, как сумасшедший, постоянно меняющийся Магический Глаз, беспокойное Множество Мандельброта [3], треугольник в десяти измерениях. Оно выглядело, как все перечисленное и ничего из этого, как что-то, что глаза Диппера неспособны были рассмотреть. Что-то, чему его разум изо всех сил пытался найти объяснение, как тонущий человек, бездумно хватающийся за метафорическую соломинку. Диппер с шумом втянул воздух. — Это… это Разум Билла? — Нет, — сказал Билл, в то время как взрослый Диппер сказал, — Да. Оба принялись горячо спорить по этому поводу, и, пока они отвлеклись, Диппер отыскал взглядом свою сестру. Она лепила из психоделического ничего, окружающего их, самого, пожалуй, страшного снеговика, какого Диппер когда-либо видел. — Я могу понять, почему Взрослый Ты не хотел, чтобы прадядя Форд был здесь, — сказала она, не отрываясь от работы. Ее голос казался непринужденным, но Диппер знал ее достаточно долго, чтобы уловить в нем нотки беспокойства. — Если уж это место Билла и все такое. — Тебе точно следует это делать? — спросил он, указывая на снеговика. — Все нормально, — отозвался Билл. — Оторвитесь по полной, детишки. Здесь ничто не причинит вам вреда, — пауза. — Ну. Одна вещь. Вы ее узнаете, когда увидите. Не не сможет причинить вам вреда, заметил Диппер. Не причинит, как будто что-то все-таки может навредить им, если Билл так решит. Билл… кажется, не собирался этого делать. Кажется, он разговаривал с взрослым Диппером, который отошел немного в сторону и указывал куда-то в пустоту. Они, похоже, никуда не торопились, так что Диппер пошел помогать Мэйбл с ее снеговиком. Потом она помогла ему с его творением, а затем они построили что-то вроде крепости. Призывать здесь объекты было не так просто, как в обычном Измерении Снов. Или, скорее, знакомые объекты. Местность вокруг них была как пластилин, бесконечно пластичный и бесформенный. У Мэйбл лучше получалось играться с формами, чем у Диппера, создавая деревья и животных, чтобы населить их новый городок. Здесь, кажется, не было места ни спешке, ни времени как таковому, пока Диппер не встал на вершине их замка и не задумался о том, сколько же они здесь пробыли. Как только он замер, снизу послышалось: — Эй, пацан! Едва он повернулся, как что-то прилетело ему в голову. По форме и размеру оно походило на снежок, а по консистенции — на сахарную вату. Он почувствовал удар, но субстанция растаяла почти в ту же секунду, и, когда он посмотрел вниз, то увидел взрослого себя, поднявшего руки в триумфе. — Ву-ху! Есть! Диппер за секунду принял решение, съеживаясь на земле и крича: — Отомсти за меня, сестра! Ааааах! — Диппер, не-ее-ее еет! — закричала Мэйбл, грозя кулаком фракталам над ними, — будь ты проклят, Братец Из Будущего! — Ха-ха! Теперь я буду единственным оставшимся Диппером! — сказал старший Диппер. Они смеялись, гоняясь друг за другом вокруг крепости, создавая странное и абстрактное оружие, чтобы драться друг с другом. Когда Дипперу промеж глаз прилетел снаряд от одноглазого светловолосого мальчика, которого он никогда раньше не видел, он обнаружил, что даже Билл решил к ним присоединиться. — А он правда милашка, — шепнула ему Мэйбл, когда они спрятались за стеной, готовя засаду. — Чур он мой! — Погоди, чего? Нет уж! — вырвалось у Диппера прежде, чем он мог остановиться, слишком быстро и уверенно. Он почувствовал, как кровь приливает к щекам, и забормотал что-то, пока Мэйбл прижала ладошки ко рту и издала звук, средний между писком и хихиканьем. И швырнула пригоршню снов ему в лицо. — Кровное предательство! — оповестила она, подскочив на месте и уносясь прочь прежде, чем Диппер успел отреагировать. Но кто-то, однако, все же отреагировал, потому что черно-желтая стрела рванулась из-за Дипперовой импровизации на дерево, больше смахивающей на гигантский леденец. — Любовный треугольник! Месть! — провозгласил Билл, перекатываясь и прижимая Мэйбл к земле, тыкая под ребра. — Посмотрим, как тебе понравится, когда тебя щекочут! Затем послышалось: «Старший брат из будущего, вскрываемся!», и взрослый Диппер возник словно из ниоткуда, хватая Билла и поднимая его в воздух. — Никогда не доверяй парням за тридцать! — воскликнул Билл, а Диппер и Мэйбл восприняли это как сигнал к действию. Все трое оказались лежащими на взрослом Диппере, смеясь, пинаясь и перекатываясь по странной, абстрактной местности. Диппер оказался в удушающем захвате своей взрослой версии и отхватил не то щелбан, не то трогательное взлохмачивание волос. Он так сильно смеялся, что вспомнил о былой неловкости лишь много, много позже.***
Много, много позже, когда они стояли перед штукой, за которой, собственно, и пришли. Билл говорил, что они узнают то, что может им навредить, когда увидят это. Ну, теперь они это увидели. Оно выглядело, как дыра в реальности. В ней не было ни цветов, ни света, и глаза Диппера определяли ее, как «черная», хотя он знал, что это не так. Это просто… дыра. Дыра извергала фракталы, структура которых слегка пугала, хотя Диппер никогда не находил математические функции пугающими. Они не походили на фракталы Билла в небе или на фракталы шрамов взрослого Диппера. Скорее, что-то среднее между ними. Что-то, похожее на ошметки вселенной на закате времен. — Что это? — спросила Мэйбл. — Это называется Балк, — сказал старший Диппер. — Это… — Остаточная часть меня, — вмешался Билл, вернувшийся в ипостась нимба. — Это то, откуда ты появился, — сказал Диппер. — Не уверен, что можно сказать, что то ты. — Твоя отрезанная нога — это все еще ты? — спросил Билл. — Ты понимаешь, что эта аналогия делает тебя ногой? — Ногой и почкой, спасибо большое. — Балк это… это же из квантовой физики, — сказал Диппер, потому что читал книгу по ней однажды в библиотеке. Ну, какую-то ее часть. Это была большая книга. — Это… всякая фигня за пределами вселенной. — За пределами вселенных, — уточнил взрослый Диппер. — Думай о Балке, как о бесконечной кастрюле квантового лапшичного супца. Вселенная — тефтелька, Мир Браны во всем этом супе. — Плюс ко всему, — добавил Билл, — супчик агрессивен и хочет тебя съесть. — Миры Бран — это искажения в Балке, — сказал взрослый Диппер. — Мы можем весь день спорить, является ли Балк живым или разумным… — Мы можем спорить, являешься ли ты живым или разумным, — огрызнулся Билл. — … или является ли разумность приобретенным качеством или адаптацией к длительному воздействию из Мира Браны, — закончил взрослый Диппер очень значительно. — Но в сухом остатке, у нас тут дыра в оболочке вокруг нашей вселенной. Как течь в корабле посреди океана. Слишком много просочится внутрь, и… бум, прощай, вселенная. — Чудесная метафора, — сказал все еще раздраженный Билл, — очень всеобъемлющая. — Это то, о чем ты говорил прошлой ночью, — обратился Диппер к Биллу. — Вот откуда приходит магия. — Физические константы этой вселенной — результат резонансов в Балке, который просачивается через D-брану, — сказал старший Диппер. — Воздействуя на Балк — в сущности, щекоча его — можно менять вселенную. Но цена этого — дыры в той самой штуке, из-за которой, по сути, наша вселенная все еще не схлопнулась. Чем сильнее воздействие, тем больше дыра. — И тем шире вход для Балка, — добавил Билл низко и отрывисто. — Вот почему ты не в ладах с прадядей Фордом, — Мэйбл как всегда была проницательна. — Он понаделал дыр. — Стэнфорд Пайнс, — сказал Билл. — Кромсает ткань на лоскуты и называет это костюмом… — Билл, — предупреждающее начал взрослый Диппер. — Он ленивый… — Билл… — Невежественный… — Билл… — Высокомерный, и если уж я должен… — Билл! Билл, который начал было наливаться красным, сменил цвет на мрачный оттенок желтого. Он насупился, длинный зрачок метался из стороны в сторону, ни на чем долго не задерживаясь. Взрослый Диппер вздохнул. — Как бы там ни было, — сказал он. — Суть в том, что в реальности есть дыры. Хорошая новость? Мы знаем, как их залатать. И как потом прибраться. — Вы можете научить меня? — Диппер попытался заставить голос звучать спокойно и сдержанно, но позорнейшим образом провалился. — Я хочу научиться. Я могу помочь. Я хочу помочь. В ответ на это Взрослый Диппер улыбнулся и снова взлохматил его волосы, и Диппер отчаянно хотел находить этот жест более раздражающим, чем было на самом деле. — Я знаю, — сказал взрослый он. — Но для этого нужны мы двое. Ну, по большей части Билл. Я просто держу веревку, когда он прыгает. Диппер не очень понимал, что это значит, у него даже не было шанса спросить. Взрослый Диппер шагнул вперед, прямо навстречу извергающемуся Балку. Он шел спокойно, но Диппер ощущал, как поменялся воздух, как взволновалось небо над их головами. Не говоря уже о земле, которая пришла в движение; пространство исказилось, и Диппер с Мэйбл оказались гораздо дальше от того, что должно было произойти. — Готов? — спросил взрослый Диппер. — Время обедать, — сказал Билл. Они выставили руки, на которых живо заплясало голубое пламя. Балк заметил это, рванулся вперед, молотя многочисленными конечностями, будто пытался достать их. — Выбери якорь, любой якорь, — Диппер не был уверен, кто из них говорил это: два голоса слились в один, золотое свечение становилось все ярче и ярче. — Третья годовщина? Ночь с.. — смех, теплый и влюбленный. — Это была хорошая ночь, — затем последовала пауза, все три глаза закрылись, как будто оба вспоминали что-то, что было очень давно. Затем, — Ладно. Вход через три, два… — Ноль! — это совершенно точно был Билл, у которого снова появились руки и ноги и который отделился от пространства за головой взрослого Диппера. Его глаз открылся, и когда это произошло… Когда он открылся, на его месте был рот. Огромная, странная пустота, окруженная восемью маленькими, направленными внутрь зубами. Затем Билл исказился, разрастаясь. Становясь все больше и подаваясь вперед, пока его разинутая пасть не накрыла безмятежно стоящую фигуру взрослого Диппера. — Он только что…! – воскликнула Мэйбл одновременно с тем, как Диппер выпалил. — Он его съел! Это было правдой, потому что потом остался только Билл, парящий с выставленными руками, охваченными голубым огнем. Его глаз снова стал глазом, но теперь он был другим, с двумя зрачками-щелочками, зияющими чернотой на фоне остального сияния. Еще он, заметил Диппер, потерял большую часть одной из ног, а кирпичный узор на трети тела покрылся рубцами. Диппер посмотрел наверх. Он не был уверен, но ему казалось, что узор, проступающий сквозь облака… изменился. Слегка напоминал шрамы у взрослого Диппера на боку. Как будто бы… — Билл сейчас… одержим взрослым тобой? Диппер не думал, что все так просто. Или, скорее, тут все намного проще. Потому что Билл, или Биппер, или… Дилл… или кем бы там он или они ни были… это существо подняло руки, и голубое пламя превратилось в фигуры, которые, Диппер знал, называются кубиты, даже если понятия не имел, откуда и почему это знание взялось. — Инициация КРК, протокол Е91 [4], — сказал Билл-Диппер. — Давай-ка перекодируем тут все и прикроем этот балаган. Затем голубой свет прорезался через извивающийся Балк, дождь из пламени прижег рваные раны в реальности. Балк отреагировал соответствующе, извиваясь и вырываясь, его движения становились все слабее и отчаяннее по мере того, как начатый Биллом-Диппером процесс подходил к концу. Когда все закончилось, дыра пропала, но Балк нет: отдельные его фракталы барахтались вокруг, как умирающие рыбы. Билл-Диппер посмотрел на них, сказал: «Третья годовщина. Точно», а затем… взорвался — не то слово. Распался на фракталы — более подходящее определение; он разорвался и умножился, как раз в тот момент, когда небеса обрушились вниз, как кулак, пытающийся поймать Билла-Диппера. Они ударили по тому, что осталось от Балка, и на краткий миг завязалась драка: сущность Балка против сущности Билла и Диппера, кружащиеся, копошащиеся, сражающиеся за господство. Это слабо походило на серьезное противостояние. Кусочки Балка были совсем крошечные, и сущности Билла и Диппера ничего не угрожало. Якорь, подумал Диппер. Человеческие воспоминания, поддерживающие в борьбе против господства всепожирающего Балка. Где-то позади, Диппер услышал, как его сестра выдохнула: — Они красивые. Они и правда были красивы, в скоплении черного, золотого и переливающегося голубого, оба завершенные и вечные. Это то, подумал Диппер, с чем они имеют дело. Чистейший инопланетный жизненный опыт, лежащий за границами этой вселенной, происхождение Билла Сайфера и будущее Диппера Пайнса. Он чувствовал… Честно говоря, он не был уверен, что чувствует. Сердце болело, и впервые он задумался о том, что слишком мал для этого, слишком мал для эмоций, внезапно взорвавшихся в груди. Изумление, отчаяние, благоговение и ужас — все слилось в одно. Атавистичное экзистенциальное осознание одновременно собственной незначительности перед лицом мультивселенной, но так же и собственной важности. Важности каждого. Потому что в такой непостижимо огромной реальности, что еще может являться мерой сущего, как не одна-единственная крошечная жизнь? А затем, как только это осознание пришло, все закончилось: Балк был поглощен, фракталы Билла-Диппера начали втягиваться обратно, исчезая за облаками, пока не остался один треугольник с двумя зрачками. Он сказал: — Вот и все. Затем щелкнул пальцами, и…***
— Диппер! Мэйбл! … прадядя Форд подорвался с крыльца, вытянув руку вперед, с глазами, распахнутыми в ужасе. Он сделал два шага, прежде чем замереть в нерешительности. Потому что солнце снова стало теплым, ветерок — прохладным, трава — мягкой, а земля вновь ощущалась незыблемой твердью под ногами. Диппер моргнул. Прошла едва ли секунда, но он чувствовал, будто проснулся от недельного сна: разум казался затуманенным, конечности разом потяжелели. Когда он обернулся, у Мэйбл было такое же поплывшее выражение лица, и она терла глаза тыльной стороной ладони. Позади них взрослый Диппер отрыгнул. — Должно быть, съел что-то не то, — сказал он.***
Взрослый Диппер больше не брал их в Глубокий Сон, но сам провел там большую часть дня. Он вернулся на обед без Билла, ел так, будто голодал не меньше недели, а затем отправился обратно. Он потрепал Диппера по голове перед уходом, его рука была тяжелой, а круги под глазами залегали глубже, чем утром. Диппер провел большую часть дня с Венди в сувенирной лавке. Она болтала о «Тайроне» удручающе много, и Дипперу пришло в голову, что, может быть, он звучит так же, когда говорит о ней. Мысль эта не была злой. Она была вполне человеческой. Вроде тех — Диппер теперь знал это, — которые можно использовать, чтобы противостоять разрушительной силе злобной, чужеродной мультивселенной. Что может знать нечто вроде Балка о подростковых влюбленностях? Я просто держу веревку, говорил взрослый он. Диппер гадал, это ли он имел в виду, это ли делает будущего Билла таким странно человечным. Внезапно возникшие признаки воздействия из Мира Браны, их Браны, и Билл, который решил лично разобраться с этим, даже если это означало стать более человечным в процессе. В общем, Диппер решил, что у него есть целая жизнь для того, чтобы думать об этом, и совсем немного времени для того, чтобы быть ребенком. Так что он оставил Венди витать в облаках, а сам пошел искать сестру, чтобы поиграть с ней в прятки вокруг Снежного Членовека.***
Еще один спор возник, когда взрослый Диппер вернулся поздно ночью, и Форд обвинил Билла в том, что тот подрывает его работу. Старший Диппер доедал остатки ужина, а младший все гадал, специально ли Форд выждал момент, когда Билла не будет рядом. — Это не цель того, что мы делаем, — сказал взрослый Диппер. — Но да, это последствия. Когда мы стабилизируем D-брану, это выводит из строя источник, вызвавший квантовую дестабилизацию, — он звучал и выглядел измученным, ему явно было не до споров и оправданий. Но Диппер решил, что все понял: когда они закрыли дыру, магия исчезла. — Ты делаешь всю грязную работу за этого монстра, — сказал Форд. — Делаешь нас беззащитными против его замыслов. Взрослый Диппер почти безразлично ковырялся в остывших тефтелях. — Знаешь, — сказал он. — Я ведь с таким нетерпением ждал встречи с тобой. Я раньше так тобой восхищался, и мы так давно не… — он отмахнулся. — Я знал, что будет сложно из-за Билла, но я правда думал… не знаю. Я думал, что если объясню, что мы делаем, ты поймешь. Что может… может быть, ты бы гордился мной. Я знаю, что не так умен, как ты, что не достиг и половины того, чего достиг ты. Вообще, я криптограф. Я не упоминал? Я пишу книги и читаю лекции о квантовом распределении ключей, все в таком духе. Довольно скучно. Единственное, что я в своей жизни сделал потрясного, — это выяснил, как запечатывать дыры в реальности, и каким-то образом превратился в любовный интерес Билла Сайфера. В смысле, не то чтобы я какой-то офигительный герой-изобретатель и надежда вселенной. Но это моя жизнь. Я думал… я думал, ты, по крайней мере, будешь за меня счастлив, — он вздохнул. — Но, похоже… похоже, это едва ли имеет значение. Скрип стула, когда он вставал, был очень громким, а молчание Форда — очень долгим. Диппер глубже вжался в тень, когда взрослый он прохромал из кухни, распахнул дверь и исчез на крыльце. Потому что, ну да. Такое дело: Диппер должен был спать. Но он не спал, потому что пробрался в тень за диваном в гостиной, подслушивая разговоры, которые не должен был услышать. Хлопнула дверь, и наступили еще более долгие, томительные секунды тишины. Затем прадядя Стэн сказал: — Ну. Надеюсь, ты чертовски горд собой, Стэнфорд. Реально, блять, горд, — он подошел к холодильнику, дернув дверцу с такой силой, что все ее содержимое зазвенело. Форд все еще сидел за кухонным столом. Он отодвинул очки на лоб, пальцами растирая глазницы. Он сказал: — Твою мать, — и Диппер подумал, что впервые слышит, как прадядя ругается. — Будь я проклят, но мне кажется, я должен поговорить с Биллом, — добавил Форд. — Да ладно, черт возьми? — сказал прадядя Стэн. Затем хлопнул дверцей холодильника и пошел за взрослым Диппером на крыльцо. Немного погодя, Форд тоже удалился из Хижины в подвал. Так тихо, как только мог, Диппер подкрался к входной двери. Снаружи, приглушенно, но не слишком из-за тонких стен Хижины Чудес, он услышал: — Хочешь пива, пацан? — Да. Конечно. Почему бы, черт побери, и нет? — последовал ответ Диппера. Затем, — обычно я не пью, когда Биллу нужно тело. Ему не нравится быть пьяным. А еще он становится реально, реально странным, когда все же напивается. Типа, он в буквальном смысле забывает, что значит вести себя по-человечески. Это в какой-то степени забавно, но… не говори ему, что я сказал это. Прадядя Стэн приглушенно рассмеялся, а затем последовала еще одна пауза, прежде чем он спросил: — Так, это. Крипто-кто-то-там, да? У Диппера сложилось впечатление, что тот не имел ни малейшего представления о том, что это значит. Его взрослая версия, должно быть, решила точно так же, потому что он рассмеялся. — Криптограф, — сказал он. — Это значит, что, по иронии судьбы, я изучаю шифры. — Ауч. — Ага, я знаю. Схема повторяется. Еще одна пауза. Затем: — Так, эм. Ты и треугольник…? — У него есть человеческое тело дома, — Диппер практически слышал ухмылку в голосе взрослого себя. — И в Измерении Снов он может принимать любую форму, какую пожелает, он просто выбрал треугольник, потому что… — он изобразил какой-то жест, который Диппер из своего укрытия не разглядел, — но да, я и треугольник. — Как вы встретились? — Ну, это долгая история, но через Гидеона. Он практически держал Билла в тюрьме, заключенным в человеческом теле, выполняющим за него грязную работу. Так продолжалось около пяти лет, пока он, наконец, не убил тебя… — Погоди, чего? — Ты выкарабкался! Не без помощи Билла, на самом деле, но суть в том, что ты назначил меня своим душеприказчиком, так что мне пришлось вернуться в город. О, Гидеон использовал Билла, чтобы стереть все мои воспоминания о том лете и, ладно, слушай, эта история становится запутанной. Мне кажется, это больше не имеет значения, но, короче, ты отправил Гидеона прямиком в Ироничный Ад, а затем мы с Биллом объединились, чтобы надрать одну межпространственную фрактальную задницу. Когда ты побывал в чьей-то голове, а он побывал в твоей, и вы оба спасли вселенную… съехаться — не такой уж большой шаг, знаешь? — Поверю тебе на слово. — Мы живем здесь, и мы счастливы. Ты ушел на покой, отправился путешествовать с подачи мамы и папы. Билл управляет Хижиной. Он довольно хорош. — Я бы кивнул и согласился, но ты ж разболтаешь, а я не хочу поощрять его. — Хах. Что еще? Мэйбл управляет домом моды в Англии, весьма успешно, и еще она набила руку в создании клонов. Она создала большинство тел Билла, что я, как ее брат, ценю, но стараюсь лишний раз не думать об этом, понимаешь? — Хех. Могу представить. — Сус и Мелоди поженились и живут в Портленде. У них что-то около миллиона детей, и они тошнотворно счастливы. Венди работает на ту международную общественную организацию лесничих. Пасифика была замужем за Гидеоном около двух месяцев, но это закончилось после твоего уже упомянутого пинка. Думаю, сейчас она презирает мужчин и проводит время, управляя делами Нордвестов и навещая Мэйбл в Лондоне. Гидеон создал что-то вроде армии своих клонов; мы все еще не уверены, как много из них уцелело. Они периодически объявляются. Один просто живет нормальной жизнью в Новой Зеландии с женой и тремя детьми. Они приезжали в гости пару лет назад, и это было дофига странно. Насколько мы можем сказать, он просто неплохой парень, который хочет держаться подальше от остальных Гидеонов, насколько это возможно. — Это развод. — Да, мы все тоже так думали, включая будущего тебя. Но Билл провернул какие-то свои штучки, и нет. Похоже, не развод. Сейчас они друзья в Фэйсбуке. Жизнь странная штука, полагаю. — Выпьем за это, — тихий звон, как будто две пивные бутылки столкнулись боками. Затем прадядя Стэн сказал: — Так какую часть ты мне не рассказал? — Я… ты о чем? — Да ладно, пацан. Даже не пытайся провести мастера обмана. Долгая, неловкая пауза. Затем Диппер услышал, как взрослый он вздохнул. — Я… ты не можешь рассказать об этом Дипперу. Или Мэйбл, но особенно Дипперу. По крайней мере, пока он не повзрослеет. И если он вообще об этом спросит. — Хорошо. — Пообещай мне. — Обещаю. Могу даже на мизинчиках. Повисла еще более гнетущая тишина. Диппер чувствовал, как ворочается его желудок, как потеют ладони. Ему бы вернуться наверх и не подслушивать то, что взрослый Диппер не хотел говорить при нем. Он все еще подумывал об этом, когда взрослый Диппер сказал: — Я продолжаю говорить обо всем этом так, будто мы здесь только для того, чтобы немного помагичить, залатать пару дырок, а потом двинуть домой. Но на самом деле… — пауза, и Диппер едва осмеливался дышать. — На самом деле… На самом деле тяжелая рука опустилась ему на плечо. Диппер едва не завопил, и моментально порадовался, что не сделал этого, затем завопил уже внутренне, когда прадядя Форд спросил: — Как долго ты уже здесь? — Эм… — Сказал Диппер. Ему пришло в голову, что время в Измерении Снов течет не так. Форд мог иметь ужасно долгий разговор за тот краткий промежуток времени, что его не было. Форд бросил взгляд на дверь, затем снова на Диппера. — Давай, — сказал он. — Бегом в постель. Он держал что-то в другой руке, понял Диппер. Стеклянный шар, полный звезд, дыру в реальности, всего в дюйм длинной, но при этом бесконечно огромную. Диппер хотел спросить об этом, хотел знать, почему Форд вынес ее наверх, намеревается ли он отдать разрыв взрослому Дипперу, и, если так, почему. Он хотел спросить, но все, что он сказал, это: — Хорошо. Спокойной ночи, прадядя Форд. — Спокойной ночи, — Форд смотрел, как Диппер поднимается по лестнице, затем открыл дверь и вышел на крыльцо. Диппер остановился, совсем ненадолго, и услышал: — Я поговорил с Биллом. Он все еще большой придурок. Послышалось что-то, что могло быть осторожным смешком. — Даже спорить не буду. — Хотя выглядит неплохо. Отполирован как надо. — Ну, не знаю, замечал ли ты, но Билл немного выпендрежник. Задушенный вздох. — За все мои годы, клянусь, никогда подобного не замечал. Билл Сайфер? Выпендрежник? Немыслимо! А затем раздался смех, и Диппер направился наверх. Голоса с крыльца доносились еще долго, но Диппер спал слишком крепко, чтобы вслушиваться в то, о чем они говорят.***
Посреди леса стоял мальчик, сияющий золотом в приглушенном серебристом свете луны. Он держал большую книгу, прижимая ее к груди в безразмерном желтом свитере, который казался только что снятым со спиц Мэйбл. На свитере был вывязан один большой глаз, но не это выдавало его владельца. — Билл? — Привет, Шишечка, — сказал Билл. — Я здесь, чтобы сказать, что мы уходим. Большой Диппер хотел, чтобы я передал его прощания. Так вот: пока. — Оу, — сказал Диппер. — Эм. Пока? — он потоптался на месте. — И, — сказал Билл, как будто только что вспомнил об этом, — передать тебе вот это. Он протянул книгу. Ее обложка была черной, как предрассветное небо, и украшена блестящими звездами, складывающимися в Ковш Большой Медведицы. — Что… это? — Очень толстый намек, — сказал Билл. Диппер взял книгу и открыл ее. На титульном листе грубым почерком, в котором он узнал свой собственный, было выведено: «Большая, Классная и Забавная Книжка по Магии Для Мальчиков». Он полистал страницы, увидел кучу текста, схем и таблиц. Какие-то из них выглядели написанными рукой взрослого Диппера, какие-то — рукой Билла. И чем дальше, тем запутаннее становились тексты и схемы. — Я понял, — сказал он немного погодя. — Не искать легких путей, не листать сразу в конец, чтобы… чтобы колдовать огненные шары с первой попытки. — Вообще-то, — сказал Билл. — Огненные шары — это легко. Ты до них дойдешь за месяц или два. Но да, такова основная мысль. Придется выучить сложение и вычитание, прежде чем перейти к квантовой физике. — Почему… почему ты дал мне ее? — спросил Диппер. — Разве вы не пытались убрать магию из этого мира? — Мы пытались остановить необъяснимый кошмар за пределами пространства и времени, пожирающий будущее, — сказал Билл. — Путем починки стены между этой стороной реальности и той. Но в каждой стене есть двери. Тебе нужно только научиться держать их закрытыми в те моменты, когда их открывать не нужно. На четвертой странице оказалась блок-схема, озаглавленная как «Порядок Магических Операций». Она гласила: ПОДГОТОВИТЬСЯ – ЗАЩИТИТЬСЯ – ОТКРЫТЬ – ПРОИЗВЕСТИ МАНИПУЛЯЦИИ – ИЗВЛЕЧЬ – ЗАКРЫТЬ – УБРАТЬСЯ – ПРОВЕРИТЬ Еще была куча текста о каждом шаге, куча подчеркнутых слов и обведенных в кружок пометок, означающих важное предупреждение. Не открывай ничего, что не сможешь закрыть, говорилось в одном из них. Не открывай ничего, если не уверен, что сможешь закрыть. Методология оценки успешности закрытия бреши описана в Главе 3: Основные Приготовления. Таблица рисков вторжения Балка, связанных с квантовыми расхождениями динамических коэффициентов, описана в Приложении А: Иллюстрации, на Иллюстрациях 3-24. Диппер был уверен, что читал книжки по истории, менее сухие, чем эта. Еще он был более чем уверен, что ни одна книжка по истории не научит его воспламенять предметы силой мысли. Он сказал: — Что ты хочешь взамен? — потому что никто и никогда не получал возможность изучить секреты вселенной за просто так. В частности, не от Мистера Билла Сайфера. Но тот лишь ответил: — Я? Ничего. Это, на самом деле, не от меня. Это от тебя. А взамен он хочет, чтобы ты принял одно-единственное условие. Диппер поднял взгляд. — Какое же? — Не торопись взрослеть. Для этой фигни у тебя есть целая жизнь. Для того, чтобы быть ребенком? Не так много времени. Диппер обернулся на голос. Там, за его спиной, стоял взрослый он, с неловкой улыбкой, утраченной ногой и всем прочим. Диппер посмотрел на книгу, затем снова на него. — Тебе… правда нужно уходить? — спросил он. — Да, — сказал взрослый Диппер. — Нам нужно. — Оу, — еще одна неловкая пауза. — Эм. Я увижу вас снова? Взрослый Диппер рассмеялся. — Ну, технически, ты будешь наблюдать меня каждый день на протяжении где-то двадцати лет. Но в том смысле, о котором ты спросил? Нет. Нет, мы… — Он поднял взгляд, смотря Дипперу за плечо, туда, где находился Билл. — Мы не можем остаться. Это будет нечестно по отношению к тебе, если мы останемся. Ты заслуживаешь прожить собственную жизнь, не живя в тени нашей. — Я… — Диппер опустил взгляд, пальцами пробежавшись по обложке закрытой книги. Чернота ощущалась как мягчайшая замша, звездочки — как маленькие замерзшие бриллианты. — Я не возражаю? — неуверенно ответил он. Было так много того, чего он не знал, так много того, что он хотел спросить. Книга есть книга, но как можно ее сравнивать с человеком? Сравнивать с самим собой? Со взрослым собой, который подошел ближе, а затем опустился на колено. — Диппер, — сказал он. — Ты отлично справишься. Всегда помни, несмотря ни на что: я люблю тебя, и я тобой горжусь. Диппер кивнул, не находя в себе сил встретиться взглядом со взрослым собой. Он чувствовал… он чувствовал, как будто кто-то пробил дыру в его сердце. Забрал что-то, о существовании чего он даже не подозревал до того, как оно исчезло. — Иди сюда. А затем большие, теплые руки обхватили его, покалывание шерсти и запахи кожи и сосен окружили его. Чужая рука притянула его за затылок, и его лоб столкнулся со лбом взрослого Диппера. — Я всегда буду рядом. Но не бросайся в погоню, чтобы найти меня, ладно? Диппер кивнул, или попытался это сделать. Он крепко зажмурился, его сердце болело, и у него не было возможности заплакать, потому что они в Измерении Снов и здесь подобное не работает. Затем взрослый он отстранился, держа его на расстоянии вытянутой руки, улыбаясь мягко и совсем немного горько. — И, серьезно, малой. Выбирайся наружу немного чаще, а? Это, вроде как, летние каникулы. Не проводи их в темном подвале, зарабатывая паранойю и шарахаясь от теней. Где-то позади он услышал, как Билл прочистил горло. — Кстати говоря… — Его голос слегка изменился, стал немного глубже, и когда он появился в поле зрения, он был почти человеком и гораздо старше. Стройный, высокий и одетый в вычурный черно-желтый наряд, плащ которого был исчерчен бесконечно извивающимися галактиками. — Я, эм. Я не знаю, что местный я будет из себя представлять, когда мы уйдем, — признался Билл, избегая смотреть Дипперу в глаза, как будто признание даже такой небольшой неосведомленности причиняло ему боль. — Я почти абсолютно уверен, что здесь останется какая-то версия меня, и, полагаю, поупражняться в осмотрительности будет весьма дальновидным шагом с твоей стороны. Если со мной… возникнут сложности, полагаю, Приложение Б: Билл, может быть полезно, — пауза. — Если это не сработает, тогда Приложение С: Сайфер. Взрослый Диппер посмотрел на Билла со всей возможной резкостью. — Я же говорил тебе не добавлять это! Я думал, ты согласился. — Я соврал, — отрезал Билл. — Оно всегда здесь, если малому оно потребуется. — Что ж, не должно! Это ужасная магия, никто не должен использовать ее, — он повернулся к Дипперу. – Серьезно. Не слушай Билла… — Это мое Имя, Сосенка. Я могу делать с ним, что пожелаю. — Он придурок с тенденцией к саморазрушению. Просто вырви всю эту главу и сожги. Серьезно. Ты пожалеешь, если используешь ее. Поверь, я знаю. Диппер посмотрел на взрослого себя, потом на Билла, потом обратно. Затем он кивнул и сказал: — Хорошо, — он не был уверен, с кем из них согласился. — Хорошо, — эхом откликнулся взрослый Диппер, притягивая его в еще одно объятие. — Ты хороший парнишка, — он задержался в таком положении еще на мгновение, затем отстранился и поднялся. Он сделал два шага назад, протягивая Биллу руку. Билл протянул свою в ответ, переплетая их пальцы. — Прощай, Диппер Пайнс, — сказал взрослый Диппер. — Увидимся через двадцать лет, — он помахал рукой. Диппер помахал в ответ, другой рукой прижимая к груди книгу. — Пока, — сказал он. Затем Билл и взрослый Диппер повернулись и исчезли в лесу. Диппер провожал их взглядом до тех пор, пока не потерял среди деревьев. На следующий день, когда он проснулся, они оба ушли.