Хроники геройского табора

После победы над Хаасом у Искателей, несмотря на новую должность, нашлось свободное время, которое каждый из них занимал как умел: Кристиан затеял реставрацию в храме (кажется, выкурив оттуда немалую долю священников), Билл гонял учеников на Арене (на турнир его не брали — говорили, что смысла нет), а Тейн воспользовался случаем и сел все-таки писать диссертацию. Первой жертвой его научных порывов оказались не Тригиус с Шивариусом, как они опасались, а потому прятались, а Феанора, которая невольно превратилась в секретаря мужа. Сам чародей был увлечен собственно написанием, тогда как ей приходилось постоянно, отвлекаясь от ребенка, то искать нужное место в его походных записках, то снимать с отдельных страниц копии. К счастью, были в этом и свои плюсы. — Взять полстакана медовухи, всыпать ложку кофейных зерен, щепоть толченого листа лавра, соцветие мертвой руки, долить доверху первачом, присыпать пыльцой феи и поджечь, — выразительно процитировала Феанора, держа в руках тетрадь с обожженной обложкой. — Могу я узнать, что это? — Рецепт, — невинно моргнул Тейн. — Чего? — Зелья, — он прикинулся было дураком, но под строгим взглядом жены все же спасовал. — На ноги ставит только так, что с похмелья, что с ранения, что с самой смерти. — Ага, — протянула чародейка и перевернула несколько страниц. — А это вот что? Большая часть листа была занята нацарапанными пером авторскими рисунками. Оригинальности там было куда больше, чем таланта, но среди них все же можно было угадать Тайлера с гнездом на голове, чью-то ногу в портянке, щупальце Кракена с зажатой в нем поварешкой, веселого гремлина… Центральным элементом было изображение демоницы, игриво завернутой в крылья, верхом на каком-то зеленом змие. Морда у змия была перекошенной и обреченной. — Ксеона ведь, неужели не узнаешь? — обиделся Матиуш. — Она рассказывала про то, что у них в Демонисе пьют, а я думал про организацию производства у нас, в Дарионе, и рисовал эмблему для хозяйства! — Хорошо. А это что? — Феанора продемонстрировала страницу, покрытую мазками разных оттенков розового и красного. — А это, — с негодованием сказал Искатель, — чертов художник, который решил использовать мою тетрадь вместо палитры! — Ага, — снова изрекла чародейка. Тут Тейн сообразил, что у вопросов имелась определенная красная нить, и наконец оторвался от своего опуса достаточно, чтобы как следует посмотреть на жену — вдруг пора уже хватать сапоги и бежать-бежать-бежать? Осмотр его успокоил: она явно развлекалась чтением этих выбранных отрывком и тем, как до него долго доходило, что что-то могло быть не так. — Ты не сердишься? — на всякий случай уточнил маг. — На что? Обычно самое идиотское объяснение в твоем случае оказывается верным, — она положила тетрадь поверх аккуратной стопки. — Правда, участвовать в этом было веселее, чем просто читать. Намек был достаточно прозрачен, чтобы пробиться даже сквозь избирательную супружескую глухоту. — А знаешь, — задумчиво произнес Тейн, — Тригиус не так давно проговорился мне об одном артефакте, потерянном в твоем родном болоте, и ну о-о-очень не хотел, чтобы я отправлялся его искать. — Один? Одного бы он тебя охотно отпустил, чтобы ты там затонул на денек-другой, — фыркнула бывшая лягушка. — Я не настолько плох, — уязвленно возразил Матиуш. — Ты же помнишь, что ты уже по уши погрузился, когда я тебя вытащила? — Феанора красноречиво изогнула бровь. — Бред, всего лишь по подбородок! — Хочешь поспорить? Впервые за довольно долгое время рукописи были забыты.