Хроники геройского табора

Тейн склонялся все ниже и ниже над котлом, и вид у него становился все более печальным: Билл аж засмотрелся. Но когда чародей скорбно застонал и уткнулся лбом в сцепленные руки, игнорировать его плачевное состояние духа стало невозможно. Тем более, что воин, как негласный командир, считал своим долгом заботиться о морали напарников. — Что случилось? — участливо поинтересовался он, присев перед несчастным зельеваром. Матиуш только печально вздохнул и ногой подвинул к Гилберту котел. Тот туда заглянул и тут же отшатнулся, едва не потеряв равновесие: изнутри дохнуло каким-то незнакомым запахом, который он предпочел бы не знать и дальше, но увы. Исходил он от странной слизистой массы, сбившейся в ком на самом дне. Масса была вызывающе синей, внутри виднелись какие-то комки, похожие на червяков; а может и на самом деле червяки, с магами и не такое можно увидеть. — Что это? — спросил паладин, который незаметно заглянул в котел поверх плеча Билла, вытаращился и поспешил увеличить дистанцию. — Синее дерьмо, — буркнул колдун, шурша какими-то свитками. — А варил что? — Кристиан оказался устойчив не только к вони, но и к дурному настроению товарища. — Какая разница? Если я получил на выходе синее дерьмо, то не все ли равно, варил я эликсир бессмертия или неисцелимый яд? Гилберт, услышав про яд, на всякий случай тщательно обтер руки о плащ. — Откуда ты знаешь, что не отравишься, если это съешь? — все же спросил он. — Не знаю насчет неисцелимого, но в кусты тебя такое точно надолго засадит… Волшебник поджал губы и бросил на него укоризненный взгляд, намекая, что глумиться над его искренним горем подло и недостойно рыцаря, коим Билл совершенно точно является. Это воина удивило: обычно Матиуш первым был готов посмеяться над своими ошибками и найти им применение, пусть и в качестве анекдота или страшилки у костра. А тут вон, загрустил. — Из синего в твоем репертуаре только та дрянь, которую ты для восполнения резерва пьешь, — между тем припомнил Кристиан. — Ты в этом рецепте ошибся? Тейн с отвращением отпихнул от себя котел и вытянулся прямо на полу, отсутствующе глядя в потолок. — К чему идти дальше, если даже это мне не по силам? — риторически вопросил он у росписи, которая глядела на него с редким сочувствием, которое у людей никогда не отыщешь. На скорбные речи в гостиную заглянула Феанора; наверное, шла мимо, и стенания привлекли ее внимание. В Кронберг она перебралась совсем недавно, и с тех пор Шивариус уже дважды приходил во дворец и просил Искателей как-то поспособствовать ускорению их романа, пока их континент не развалился на части — Что случилось? — поинтересовалась она у стоявшего ближе всех к двери Кристиана. Тот, растерянный таким поведением колдуна, кивнул на котел. Бывшая лягушка тоже глянула, потянула носом, но, привычная к болотному душку, оказалась не так им впечатлена. Тыкать пальцем, впрочем, тоже поостереглась, демонстрируя несомненное превосходство ведьмовской школы над дарионской — ну или же над методами конкретного воспитанника этой школы. — Ты что тут варил-то? Дай рецепт посмотреть. Искатель апатично пошарил рукой возле себя и протянул ей лист пергамента. Чародейка вчиталась, и брови ее медленно поползли вверх. — Я-то думала, ты то зелье Чвахи повторить пытаешься, чтобы она тебе пару уроков дала… А это рецепт заварного крема! — Заварного крема? — воин выхватил у нее бумагу и убедился, что Феанора не ошиблась. — Тысяча голубых импов, как ты сумел сделать это из заварного крема?! — Я бездарность, — простонал маг. — О смерть, возьми меня! — Взгляни на это с другой стороны, — предложил Тайлер, уже не на шутку встревоженный его упадническими настроениями. Видно, внезапная любовь совсем отшибла и без того проблемные мозги. Как бы не сотворил чего с собой! — Ммм? — почти против воли заинтересовался Тейн. — Ты даже из заварного крема сумел сотворить такое!