Хроники геройского табора

Кристиан безмерно уважал своих боевых товарищей и, что важнее, друзей, несмотря на их недостатки, и даже благородно оные не считал, хотя и полагал, что хороший человек должен быть хорош во всем. Это уважение строилось на множестве пройденных вместе боев, походов, миссий и памятных случаях, когда один спасал жизнь другому или вытаскивал с поля битвы на спине — и не требовал никакой награды. Это уважение было… почти незыблемым, поскольку иногда что Билл, что Матиуш делали все возможное, чтобы его пошатнуть. Вот как сейчас. Тайлер посмотрел на обтянутый туникой тыл воина, торчащий из-под стола, и желания пнуть этот тыл в его голове не возникло исключительно из-за пресловутого благородства. А так нога бы точно дернулась! Кристиан деликатно кашлянул, извещая Билла о своем присутствии, тыл (а заодно весь воин вместе со столом) дернулся, снизу донеслось сдавленное ругательство, и вся конструкция обреченно замерла, ожидая приговора. — Что ты делаешь? — осведомился паладин, хотя уже догадывался, что ничего хорошего или того, что ему понравится. Звук его голоса, видимо, Гилберта успокоил, поскольку возня под столом возобновилась. — Тьфу ты, Крис, я думал, это Тейн вернулся! — пропыхтел частично видимый воин, не торопясь вылезать и встать лицом к лицу со свидетелем его преступления. — Предупреждать же надо! — Я предупредил, — кротко возразил Тайлер. — Надо было так, чтобы я сразу понял, что это ты, а не он! Паладин как раз не хотел пугать друга звуком собственного голоса (почему-то его чистый тенор очень нервировал их, когда раздавался внезапно, особенно в темных пещерах с отличным эхом), но упрек, памятуя о смирении, проглотил, поддавшись любопытству. Праздному, потому что смутно догадывался, что именно здесь происходит. — Так что ты делаешь? — повторил он вопрос. — Помнишь, как Тейн заколдовал мои вещи? — Ты про последний раз? — уточнил Кристиан, на что получил утвердительное мычание. — Конечно, помню. Билл тогда ругался на чем свет стоит (самую эмоциональную часть его тирады паладин прослушал, закрыв уши ладонями и задумавшись о вечном), а Матиуш хохотал так, что едва не задохнулся. Впрочем, в мире мертвых он бы все равно надолго не задержался. — Ну вот! Я м… мстю, и мстя моя страшна и холодна! — объявил Билл. — Мщу, — педантично поправил Тайлер. — И месть, а не мстя. — Вот поэтому ты никогда не поймешь, почему мы это делаем, — вздохнул Гилберт и задом выбрался из-под стола. С уха у него свисала паутина, щедро усеянная комками пыли и трупами мух (судя по их количеству, паука маг завел вполне осознанно и содержал на воистину королевских харчах), но выглядел воин на редкость довольным собой и жизнью. — Просвети меня, — предложил Кристиан, который сомневался, что все-таки поймет, но хотел знать, что именно включает в себя великая и ужасная «мстя». — Я был в Арлании и заехал к Карлу с Мартой, — Билл довольно ухмыльнулся. — Ты же знаешь, что Марта — ведьма, дочка Чвахи? Я и попросил у нее для хорошего дела маленький безобидный ведьмовской мешочек. — Безобидный? — скептически уточнил Тайлер. Сомнения обычно были делом Тейна, но чародей отсутствовал, и эту функцию паладину пришлось взять на себя. — Почти, — признал Гилберт. — Он ничего такого не сделает, только собьет с толку и заставит с ног сбиться, пока ему удастся его отыскать! — Билл, — как можно терпеливее сказал паладин, — ты же знаешь, что безответственное обращение с магией до добра не доводит. Даже Матиушу приходится быть осторожным. Ты ведь не забыл, что он рассказывал про своего однокурсника? — Не забыл, — буркнул воин. — Но я же не вызываю демонов, это мелкое ведьмовство! — А вдруг оно вступит в конфликт с его постоянными чарами? Или он решит заняться опасным артефактом до того, как обнаружит твой мешочек? Убирай немедленно! — потребовал Кристиан. — Ты же паладин! Я думал, ты за справедливость: одна магическая шутка за другую! — возмутился Гилберт. — Ты не маг и с магией играть не будешь. Если тебе так хочется отомстить, найди менее опасный способ. Без магии, ведьмовства или артефактов. — Нет в тебе, Крис, вкуса к жизни, — вздохнул Билл, но все же полез под стол. Паладин отчего-то был крайне убедителен, особенно в таких вопросах. — Может быть, — согласился Тайлер. — Зато мы все еще живы!