За пределами броска Копья

И все же красивая она, стрелой уходящая в небо черная драконица. Танис никогда еще не видел подобной красоты — ужасающей до онемения, парализующей на месте, смертельно опасной. Она страшна, она безжалостна, она убьет — так пытается он себя убедить бежать, но какая-то сила прижимает его к земле, как слепого котенка, заставляя чувствовать себя жалкой букашкой рядом с крылатой тварью из старинных легенд. В голове Полуэльфа успевает промелькнуть какая-то абсурдная мысль о знаке Истинных Богов — искали один, а получили совсем другой — но этот последний проблеск разума сметается волной первобытного ужаса, насланного черной драконицей. Танис безучастно, будто бы со стороны наблюдает за тем, как неестественно медленно она разворачивается в воздухе, чтобы камнем упасть на добычу — его самого и его товарищей — и уничтожить на месте. Вот перекатился по огромному крылу последний блик, хищно изогнулась длинная шея, мелькнули белоснежные клыки в пасти; а морда у нее хищная, узкая, и глаза алой злой ненавистью горят. Красивая она, черная драконица, коршуном падающая на них с безмолвных жестоких небес. Вот, похоже, и конец приключению, почти с облегчением думает Танис. Нет больше поисков, нет мучений и сомнений, нет и ответственности за всю компанию, потому что все полягут: и Стурм, и варвары кве-шу, и ворчливый Флинт, и болтливый Тас, и близнецы Маджере тоже, потому что, похоже, в этот раз даже Рейстлину не найти выход из этой западни, потому что нет у них книг о драконах, и нет у мага сил на такое заклинание, что остановит ожившую страшную легенду о крови и смерти. Не в кровавой бойне, не в славной бою, не в своей постели и не на границе между человеческим миром и эльфийским, где он так долго беспомощно метался, пытаясь найти себя, он умрет, а в забытом городе, населенном невиданными доселе тварями и несчастными овражными гномами, и не похоронит его никто, и не узнает даже, где он сгинул бесследно. Даже бесстрашная Кит — и та не найдет его останков. Китиара… Кудри у нее были черные, как блестящая чешуя черной драконицы, ужасно медленно падающей на него — так медленно, что он, кажется, успеет сосчитать ее чешуйки и придумать, что сказал бы он Лоране, если бы вернулся в Квалинести. И насмешливая она была, и яростная, и остроумная, с легкостью сминала его муки выбора в ком и с наслаждением лепила ему любовь, и восхищение, и страсть к ней. Красивая она, драконица, с огнем Китиары Ут-Матар в глазах и чешуей цвета ее кудрей. Танис пытается усмехнуться. Знала бы она, с кем он ее сравнивает! Ей бы понравилось... Черная драконица так широко раскрывает алую пасть, словно собирается поглотить весь мир.