Вечная жизнь Свободного города

      Клод никогда не имел склонности к героизму. Всё, что мы делаем не для себя, коим-то образом нас касается. Прославиться ли мы хотим или просто полюбиться другим – не важно. Клоду было плевать на то, что о нём будут думать, ему было плевать на происходящее вокруг. Но волочить по жизни эту апатию было нереально. Поэтому-то он и пожелал себе как-то перед сном перемены. Этой переменой стала Лейла Найтли, девочка, не знающая, чем «девка» отличается от «девушки».       Теперь же Клод немало изменился, но в глазах окружающих он так и остался недоступным изваянием вечности, молчаливым и гордым. Сотни раз он обещал сам себе завязать со всем этим, но сто первый раз нарушал это правило. Наверное, никто не хотел спрашивать Клода о том, чего он желает. Он просто делал, а там – как получится.       И вот он явился перед всеми, живой, возможно, ещё и здоровый. Лейла взвизгнула и отползла поближе к Джоуи. Ей казалось, что с врагом будет куда больше шансов вернуться в мир реальный, чтобы полностью не потонуть в том страстном желании видеть Клода, которое не покидало девушку с момента её приезда. Грейси замолчала и покорно глядела на отца, будто читала все его мысли в глазах, таких же глубоких и тёмных, как и у неё самой. Один Нико остался почти что равнодушен, только где-то глубоко в мыслях маленький человек, отвечающий за беспокойство в голове Беллика, вздохнул спокойно. — Так, значит, ты, ублюдок, жив? – рассмеялся Джоуи. — Как видишь. Я и не умирал. — Но… как же? — Тебе ли это должно быть важно? Мне интересно другое: сколько ты ещё будешь выпендриваться и делать из себя Большого Папочку. Отпусти их. Закончим на этом. — Нет, в этот раз ты, немногословная дрянь, будешь говорить много! Или я прострелю башку твоей дочери. — Думаю, моя дочь и это сможет принять с достоинством. Чего тебе надо, Джоуи? Никогда бы, — Клод усмехнулся и все остальные перед ним померкли в дымке густого тумана. Настолько он был великолепен в этой усмешке, — не подумал, что моё прошлое, настолько незапоминающееся прошлое, достанет меня. Я уж думал, что Дональд Лав меня вспомнил. — Именно на его машинке ты и разбился по моей просьбе. — А неплохая была машинка, почти летательная, — заметил Клод. — Как ты выжил? — Не важный это вопрос, Джоуи Леоне. А вот как не выжил твой отец – это поинтереснее.       Джоуи залился пунцовой краской. Руки его затряслись от гнева. — НЕ СМЕЙ! — А что мне с этого будет? Пока ты не узнаешь, что хочешь, ты не убьёшь меня. — Зато я могу вышибить мозги им. — Раз они тут – они готовы поплатиться мозгами. Знали, на что шли.       Грейси ни слова не проронила, похоже, с отцом у неё была чуть ли не телепатическая связь. — Всё, что тебя интересовало, – деньги, Клод. Разве не так?       Молчание. — Ты работал за деньги, для денег, исходя от них.       Молчание. — Согласен, стало быть? И твою дружбу, эту лже-дружбу, дорогой мой Клод, с этой девицей разобьёт не что-то там, а деньги. Лишь проверка деньгами может доказать, насколько ты ими дорожишь. И ты не выдержишь этого, Клод! Нет!       Джоуи говорил в сердцах, захлёбываясь воздухом и слюной. Так хотелось ему высказаться, наговорить больше гадостей, унизить Клода настолько, насколько это было возможно, что он старался изо всех сил, но перестарался, и закашлялся от попавшей в горло слюны. А, может, это был колючий комочек злобы. — Ты, Джоуи, говоришь об этом? – Клод вынул из внутреннего кармана куртки блокнот и ключик к нему. – Знаешь, ты оказался таким типично предсказуемым. Думаешь, я бы стал хранить такие важные пароли здесь?       Клод тут же достал зажигалку и поджёг блокнот. То, что так долго хранило свою тайну, догорало у ног величавого Клода, пока тот разламывал на две части хрупенький ключик. Джоуи взвыл от досады и ненависти. — Ты действительно считал, что если я умру, то я кому-то передам или оставлю пароль от кровавых денег? Ты идиот, Джоуи Леоне, и мне искренне жаль старика Сальваторе, я думал, его отпрыск будет посмекалистее. Я лишил вас, твою мафию, картель и триаду частично, конечно, денег не для того, чтобы загорать в Вайс-сити с девками. Я забрал ваши деньги лишь потому, что для вас они значили больше, чем люди, больше, чем знания, больше, чем вы сами. Как ты низок, Джоуи, раз думал, что можешь вернуть величие своего клана только через деньги, которые я из вас выкачал. Только ли бумажки могли бы преподать тебе урок лидерства для тех, кто стоит за моей спиной и спинами моих друзей с пушками наготове? Да они не знают, каким ты можешь быть, потому что ты никакой! Аска хотела власти, Каталина — власти в миксе с деньгами. И где они все? Они на том свете. Пожалуй, твой отец мог бы разграничивать деньги и власть, но ему хотелось всего и побольше. Он своё взял, но когда речь зашла о моей жизни и жизни, кстати говоря, Лейлы, я выбрал нас, а не его. В машине была взрывчатка [1], да. Но и в доме, в котором могла сидеть Лейла, тоже были головорезы. Я отправил девочку подальше от себя, чтобы спасти. А Сальваторе даже не дал нам попрощаться, ослеплённый ревностью. Старик имел всё, кроме умения любить людей такими, какие они есть. И ты стараешься задобрить мертвеца, только чтобы он тобой якобы гордился. Он бы плюнул тебе в лицо, Джоуи Леоне, потому что твой отец никого не любил.       Джоуи, казалось, сейчас захнычет. Клод отчитал его, как первоклассника за проказу. Но Джоуи просверлил дырку взглядом в теле Клода, зарычал, как зверь в ловушке, и кинулся на ненавистного врага. Грейси запищала от страха, но Клод умело принял на себя удар, схватившись с Джоуи почти врукопашную. Нико отполз к Грейси и попытался её успокоить. — УБИТЬ ВСЕХ! – скомандовал Джоуи.       Но не тут-то было! В это время ворота ангара распахнулись, и в них тут же ломанулся отряд под предводительством Даркела и Джонни. Они кричали что-то невразумительно бойкое и впечатляющее, раскидывая по углам людей Джоуи. — Я с вами, ребята! – крикнул Джонни, пробираясь к Нико и остальным.       Лейла оказалась перед Грейси и измученно улыбнулась ей. — Вот папа и нашёлся, когда нам было тяжело, он пришёл. Прости, малышка, что я оказалась плохой няней. — Ты не няня, — добро ответила девочка, — ты Лейла. А это лучшее, что может быть на данный момент.       Малышка положила свою голову на грудь Лейлы и зажмурила глаза. Выстрелы ото всюду, крики и брань – пожалуй, это было чем-то наподобие войны, той самой войны, которую любят разыгрывать историки в своей фантазии. Только вот пули настоящие.       Когда Даркел потерял нескольких своих человек, на подмогу подоспел Луис, за ним заскочил и Джейкоб с криками: «Сучкам пора умирать!»       Такой команды Либерти-сити не видел многие годы. Столько крови было пролито в тот вечер, но сколько людей осознали, как дорога их жизнь, а жизнь тех, кто любим, и подавно!       Люди Джоуи не смогли выстоять атаку, их оказалось не так и много, да и слова Клода не подкрепили в них надежды, только раскаяние и разочарование в лидере. — Белый флаг, пацаны, они сдаются! – подытожил Даркел.       Джоуи, в это время подыскивающий хороший камень, чтобы расшибить голову Клода, вдруг обмяк, упал, отполз в сторону, выхватил у одного из вышибал пистолет и пальнул в сторону Грейси. — Пусть твоя кровь в аду горит, Клод Спид!       Грейси испуганно закричала, крик её пропал в тёмных углах ангара, заморозив всем сердца и души. Так ужасающе не кричал ещё ни один в жизни каждого из присутствующих. Клод побледнел и вскочил. Но вместо угасающего тельца Грейси на пол упала Лейла. Она даже не издала ни звука, не шелохнулась, просто упала ничком, как будто её заставляли сдерживать усталость и сон, а сейчас дали добро на отдых. Грейси всё ещё вопила, когда Клод выхватил у стоящего рядом Джейкоба нож и воткнул его в горло Джоуи Леоне. Враг был повержен. — Кину тебе в могилу денег, дурачок Джоуи, — на прощание шепнул Клод.       Когда тело Джоуи Леоне сползло с рук Клода, все молча уставились на Лейлу. Ни слов, ни признаков жизни, только кровь булькала у неё во рту.