Пустошь, или Почему так вышло

      Закат раскрасил небо красновато-синими волнами, заставив слоистые облака облачиться в лиловые мантии. Водная гладь тихо шептала, укрывая секреты дня и подставляя ладони тайнам ночи. Город пульсировал огнями, большой муравейник закрывал свои миллионные входы. Темп жизни падал, огромный организм замирал, его жизненные процессы замедлялись, наступала летаргия.       В доме Хамато время было расписано по минутам. За точным соблюдением распорядка следил педантичный глава семьи. Задания получили даже Футы, и Шинигами уже вывела их на свои позиции. Донни, как всегда, должен был патрулировать свой квадрат с Эйприл, чему оба были рады. Лео себе в помощники, «как не странно», выбрал главу Фут и её байк.       Рафаэль и Мона на сегодня получили отгул. Лидер отлично понимал, что война войной, а личную жизнь никто не отменял, поэтому было принято решение оставить Чомпи с дядей Майки, а родителей отпустить на свидание. К тому же за Рафаэлем стали водиться странности. Он всегда пребывал в своих мыслях, постоянно шептался о чём-то с сестрой, прятался с ней по углам и опять шептался, даже слал ей смс-ки, находясь в одном помещении. Сколько ни пытался сэнсэй узнать причину такого сближения, ничего ему не удавалось. Куноити загадочно улыбалась, а брат становился рассеянным и уже не только солил чай, но и пил его таким. Лео решил, что отдых Рафаэлю просто необходим.       Рыжеволосая куноити сидела на кухне и гипнотизировала пустую кружку, до выхода на поверхность оставалось полчаса. Мысли девушки роились в её голове и грозились вырваться в психоз. — Вот, Чомпи, — раздался задорный голос, — пока мы с тобой заняты домашними делами, кое-кто часами потягивает чай. Майки подошёл к детскому стулу и усадил на него племянника. — Ябако, — пролепетал малыш. — Ябако так ябако, — ухмыльнулся дядя, подставляя красный плод под проточную воду. Самый младший Хамато очень порадовался ароматному фрукту, протянутому его заботливым родственником, и принялся с аппетитом уничтожать сочную мякоть. — Что-то случилось? — спросил ниндзя, устремив свои голубые глаза на подругу. — Нет. Просто сегодня патрулирование. Да и, наверное, нервы сдают из-за всех этих «давних знакомых», — отвечала Эйприл. — Или твой отец требует окончить колледж, найти нормальную работу и зажить обычной счастливой жизнью, — догадался парень. — Майки, скажи, ты специально постоянно прикидываешься легкомысленным? На самом деле ты всех видишь насквозь? — удивилась куноити. — Ох, моя милая, если бы я расточал свой ум по всем углам, то вы вели бы себя настороженно, и прочесть вас стало бы сложнее. А так все расслаблены, меня ни во что не ставят и колются, как орехи, — раскрыл карты ниндзя. — Может, и посоветуешь, что-нибудь? — настороженно спросила рыжая. — Я не вправе никому давать советов, потому что правильное решение своё для каждого. Ты сама должна принять его. Могу сказать только одно — если ты будешь жить для других, то никогда не будешь счастлива, — серьёзно ответил Майки и, улыбнувшись, добавил: — На этом роль прорицателя заканчивается. Я опять вхожу в образ беспечного Майки и начинаю готовить ужин. Раз ты тут, то давай помогай!       Звёзды ярко сверкали на небе, образовывая причудливые очертания персонажей греческих мифов. Холодный диск Луны манил своей таинственностью, а ветер заставлял листья деревьев аплодировать немому спектаклю небесных артистов. На высоком холме, с которого открывалась чарующая взгляд панорама города, около припаркованного мотоцикла-невидимки сидели двое. Они смотрели на город и звёзды и наслаждались временем, проведённым вместе. — Луна кажется такой же холодной и безжизненной, как и спутник Талоса-3. Помнишь, как мы встретились на этом ледяном шаре? — говорил Рафаэль, крепко прижимая к себе Мону Лизу. — Конечно, помню, — улыбаясь, отвечала саламандрианка, — это невозможно забыть. — Ты сразила меня наповал, — вспоминал воин. — Кулаком в челюсть? — подмигнула она. — И им тоже. Твоя техника боя впечатлила меня не меньше твоей неповторимой красоты. Я сразу понял, что встретил особенную девушку — высокая, красивая, сильная, прекрасно владеющая мечом и рукопашным боем — мечта, а не девушка, — улыбнулся парень, утопая в воспоминаниях. — Я был готов идти за тобой куда угодно, рисковать жизнью, лишь бы быть рядом. Тот день, когда ты согласилась остаться со мной на Земле, был одним из самых счастливых. Его слова ласкали слух красавицы, она дотронулась до его щеки, повернула его лицо к себе и оборвала поток мыслей и воспоминаний поцелуем. Воин нехотя оторвался от своей спутницы, сделал глубокий вдох и медленный выдох. — Мона, я не случайно привёл тебя сюда, — начал он. Девушка внимательно смотрела на него. — Ты осталась со мной и сделала мою жизнь абсолютно счастливой. Ты приняла и полюбила моего сына. Я хочу, чтобы ты знала, что я не воспринимаю это как должное… я понимаю, что эту сказку даришь мне ты. И я давно хотел это сделать, но не мог набраться смелости, — Рафаэль внимательно посмотрел на неё, — Мона Лиза, выходи за меня замуж. Большие глаза саламандрианки стали ещё больше, она не могла вымолвить и слова. Собравшись, инопланетянка медленно заговорила: — Рафаэль, я не ожидала от тебя такого предложения. За годы войны я смирилась с тем, что у меня никогда не будет своей семьи. Ты изменил мою жизнь и приближаешь её к нормальной, счастливой, полноценной. Если я скажу, что рада тому, что услышала, то это и на миллионные доли не передаст моих чувств. — Значит, «Да»? — улыбнулся ниндзя. — Конечно, «Да»! — ответила Мона.       Мгновения радости и эйфории одних существовали параллельно с опасениями и настороженностью других. Красный байк рассекал воздух и мчался по извилистой дороге, как сумасшедший, вызывая раздражённые сигналы гудков немногочисленных машин. Пассажир похлопал водителя по плечу и велел заехать в глухой переулок. — Дальше пойдём пешком, — сказал воин. — Как скажешь, — ухмыльнулась куноити и по балконам забралась на крышу. Они крались по холодной тверди, вглядываясь во мрак, подобно ищейкам, ловя каждый шорох и любое движение. Лидер посмотрел на свою изящную спутницу, укрывшуюся в тени чердачной двери. Ниндзя скользнул к ней и сжал её талию. — Скажи мне, — прошептал бархатистый голос, — что у тебя за тайны с Рафом от меня? — У меня от тебя тайн нет, — заверила куноити, утопая в синей бездне его глаз. — Это тайна Рафа, и сегодня он сам всем всё расскажет. Девушка подумала и тихо добавила: — Если у него всё получится, а если не получится… то я даже думать об этом не хочу. — Отлично, — закатил глаза лидер. — Теперь мне действительно страшно. Неожиданно японка напряглась и вцепилась в мускулистые руки воина. — Лео, смотри, — шепнула она, куда-то показывая пальцем. Леонардо обернулся и увидел людей, столпившихся у фургона. Все они были на одно лицо, как близнецы. Ниндзя выпустил девушку из объятий и по балконам спустился вниз. Вскоре в воздухе пропели лезвия, и демон ночи со стальным позвякиванием материализовался за его спиной. — Их не так много, сэнсэй, — промурчал женский альт. — Мы справимся. — Ты умеешь уговаривать, малыш, — ухмыльнулся воин и кинулся к «грузчикам».       Длинное лезвие катаны бросило скупой отблеск и мелодично пропело, лаская слух мечника. Движения воина были плавными и чёткими, чёрная рукоять провернулась в широкой ладони, клинок облизал шею противника и, резко отправившись назад, пронзил тело другого нападавшего. Второй меч с большой амплитудой опустился вниз, и голова соперника с металлическим звоном упала на асфальт. Ниндзя отпружинил, размахнулся клинком и разрубил тело робота от плеча до пояса, заставив розовую массу покинуть своё пристанище. Лео резко ушёл вниз, дубинка пролетела над его головой. Воин опять перехватил катану рукоятью вперёд, и, резко выбросив во вращении руку, рассёк живот Кренга, выведя из строя привод. Ниндзя провернулся, выпрямился, блестящий клинок вошёл в металлическую голову противника и явил себя в его темени. Лео упёрся ногой в грудь поверженного и освободил свой меч. Боковым зрением он заметил мимолётную тень, она проскользнула за спиной робота, и тот, искря, повалился на асфальт. Ещё одно тело упало на проезжую часть, в его затылке красовался нож с чёрной рукоятью. На крыше фургона возникла куноити в доспехах. — Не суйся туда, — осёк её намерения лидер, сбрасывая с клинка жужжащую оболочку. — Как скажешь, — ухмыльнулась она и спрыгнула на асфальт.       Девушка распахнула двери фургона, из темноты кузова с диким рыком на неё бросился тигр. Японка едва успела прогнуть спину, острые когти противно скрипнули об её металлический нагрудный доспех. Мутант повалил жертву на землю, брюнетка выставила перед собой руку. Хищник с остервенением лязгал зубами по стальному щитку предплечья, второй рукой она остановила его лапу, занесённую над своим лицом. Это не был Тигриный Коготь, этот противник был подобен зверю, взгляд его был безумен. Караи не могла пошевелиться, тяжёлая лапа грозно нависала над ней, не собираясь щадить свою жертву. Тёплый янтарь растворился в изумрудной бездне, зрачок вытянулся в щель, а из-под приоткрытых губ показались длинные клыки. Девушка резко впилась в пушистую шею, выпуская в горячую плоть смертельный яд. Мутант захрипел, хватка его ослабла, и гигантская кошка стала заваливаться на свою пленницу. Японка сбросила с себя бьющееся в конвульсиях тело. Её плечо сжала крепкая рука и увлекла вверх. Куноити посмотрела в обеспокоенные глаза, в которых читался немой укор. — Не злись, потом меня накажешь, — промурчала куноити. — Осмотри фургон, — строго сказал он.       Девушка повиновалась. Она раскрывала ящики, в которых хранилось какое-то оборудование, срывала верёвки с коробок и развязывала мешки. Её взгляд привлёк металлический кейс, брюнетка схватила его и откинула крышку — внутри лежали ампулы. Одна из них отправилась под рукав облегающей чёрной формы, остальные были изгнаны на пол и безжалостно раздавлены кейсом. Леонардо блокировал дубинку и вбросил в соперника второй меч. Воин развернулся и снёс с плеч голову последнего робота. Он перевёл взгляд на лежащего в белой пене мутанта. — Это что-то новенькое, — сказал Лео. — Да уж, — согласилась девушка, обхватив руку мечника и положив голову на его плечо. — Домой? — Домой, — согласился воин и поцеловал её губы.       В успокаивающей ночной синеве, укрывшись шерстяным одеялом тени, на крыше сидели двое. Они любовались чарующим видом Бруклинского моста и магическими огнями города в западной части острова Лонг-Айленд. Эти огни отражались на рябой глади Ист-Ривер и придавали таинственности её чёрной бездне.       Воины ночи, свесив ноги в квартальную пропасть, любовались открывающимся пейзажем, что-то бурно обсуждали и смеялись. Яркий свет прожектора, подсвечивающего пёстрый баннер, блестящей вуалью лёг на голову куноити. Ниндзя провёл рукой по её волосам — шёлковая прядь легла в его ладонь. Он внимательно рассматривал абрикосовый завиток, то переливающийся медью и золотом, то вспыхивающий красным пламенем. — Что такого интересного в моих волосах? — улыбнулась она. — Цвет, — ответил исследователь, — пульсирующий, тёплый, с множеством оттенков. Под разными углами падения света твои волосы меняют свою насыщенность и распределение тонов цветовой палитры. Такая сложная пигментация, выдуманная природой для создания столь прекрасного образа. — Ты действительно считаешь меня такой красивой? — удивлённо спросила рыжая. — Ты не просто красива, Эйприл, — улыбнулся воин и провёл рукой по её щеке. — Ты — шедевр. Я не понимаю, как случайная рекомбинация генов могла создать такую идеальную гармонию. Всё в тебе будто намеренно добавлено искусным мастером, пытавшимся отобразить на твоём лице всю красоту этого мира. Тонкая светлая кожа, словно ванильные облака, с золотистыми искорками веснушек, подобных первым лучам солнца, нежно-голубые глаза — отражение чистого безмятежного неба, густые чёрные ресницы — это стаи кружащих ласточек, чувственные губы — спелый персик, манящий своей сладостью. Я прошёл через десять измерений, был в разных галактиках, на чужих планетах, но так и не встретил никого красивее тебя… ни внешне, ни духовно. Для меня ты — мистическая, неразгаданная космическая тайна, чарующая не меньше, чем эмиссионная туманность с рассеянным скоплением». О’Нил слушала гения с широко открытыми глазами, признаваясь себе в том, что от Кейси ничего поэтичнее «ты клёвая, Рыж» она ни разу не слышала. — Не все слова были знакомы, но мне очень понравилось, — пролепетала куноити и, улыбнувшись, добавила: — продолжай, Донни… я могу слушать тебя вечно. Твой голос поглощает моё сознание так же, как огромное гравитационное притяжение чёрной дыры поглощает кванты света. — Я смотрю, полгода, проведённые в космосе, оставили свой отпечаток, — заметил Хамато. — Не только, — возразила рыжая и, приподнявшись, приблизилась к его лицу. — У меня гениальный учитель. Поспорить было не с чем, поэтому Донателло лишь улыбнулся девушке, одарив её теплотой своих глубоких карих глаз. — Знаешь, Донни. А мы, наверное, никогда не выбирались никуда… так, вдвоём… не считая Мураками, — сказала Эйприл. — Да, а также обучения вождению и бесконечные патрули, — согласился ниндзя. — Тянет на первое свидание, — подмигнула куноити. Воин удивлённо посмотрел на неё. Неужели она сделала выбор? — Правда, за все эти годы, что мы живём под одной крышей, точнее под одним городом, это выглядит, по меньшей мере, странно, — заметила голубоглазая. — Как и ниндзя в XXI веке, тем более, в Нью-Йорке, — улыбнулся гений. Девушка повернулась к мосту боком и прислонилась к пластрону воина, он прижал её к себе, словно младенца. Высоко в небе пролетел самолёт, подмигивая звёздам. Тишина. — С другой стороны, нужно же когда-то начинать, — решил возобновить разговор Донни. — Лучше поздно, чем никогда, — ухмыльнулась куноити. — Это действительно лучше, — улыбнулся Хамато и серьёзно продолжил: — Эйприл, я ведь всё понимаю. Тебе действительно нелегко, на тебя давят обстоятельства со всех сторон. Я бы хотел спрятать тебя, хотя бы на время, чтобы ты смогла отдохнуть и разобраться во всём… спокойно. — Ну, можно сказать, что ты меня уже спрятал. У меня есть пара часов, чтобы отдохнуть и разобраться… во всём, — улыбнулась девушка и стала загибать пальцы. — С дипломом ты мне уже помог, через месяц у меня защита — одной задачей меньше. Останется найти какую-то работу, хотя бы формально — это уже сложнее. Отец меня любит и смирится с моим выбором… я надеюсь. Ну, а что загадывать на годы вперёд? Может, лучше попытаться выстроить что-то сейчас? — Всё очень логично, — улыбнулся исследователь. — А могу я помочь тебе не только с дипломом? — Вообще-то я рассчитывала на то, что ты займешься… «строительством» вместе со мной, — надулась девушка. — Ты же знаешь, я только «за»… ты всегда можешь на меня рассчитывать, — ответил воин и поцеловал эти горячие обиженные губы. Чувства захлестнули куноити, она уже не могла держать эмоции при себе. В этот момент она поняла, что всё уже для себя решила. Голубоглазая оторвалась от своего воина и, пристально посмотрев на него, сказала: — Донни, я люблю тебя. Он так долго этого ждал, даже слишком, и сейчас эти слова казались ему чем-то нереальным — порождением его сознания, миражом в пустыне, сном. — Эйприл, я не ослышался? — опешил он. — Нет, — рассмеялась девушка. — Повторить? — Да, — охотно согласился парень. — Я люблю тебя, Донателло, — улыбалась она. — Ещё? — Да, и если можно, на диктофон, — сказал воин, доставая чефон. Рыжая пристально на него посмотрела. — Шутка, — улыбнулся парень. — На самом деле я уже записал. Куноити хихикнула и вопросительно посмотрела на него. — Что? — удивился гений и ответил на её немой вопрос. — Ты ведь это и так знаешь… Я люблю тебя с самой первой нашей встречи… и с каждым годом всё сильней. Они впервые почувствовали себя абсолютно счастливыми. Всё в этой ночи было прекрасно: и погода, и пейзаж, и эмоции. Хотелось продлить её, насладиться ей ещё немного, запомнить её лучше. Ведь никто из них не знал, повторится ли она вновь?       Майки с Чомпи сидели дома и смотрели сериал Криса Бредфорда — неизменный фон черепашьей жизни. Ниндзя знал все реплики своего бывшего друга наизусть, но отказываться от просмотра сложносюжетной ленты не собирался. Племяннику было не так важно, что именно мелькает на экране, ведь обилие цветных карандашей и чистых листов бумаги занимали маленького черепашонка всецело. Холодильная кошка радостно мяукала, то ли от восторга, подаренного очередным эпизодом сериала, то ли от нарисованного домика, а может, и от удовлетворения своей ванильно-клубничной мутированной жизнью. — Майки, у тебя от телевизора ещё мозг не расплавился? — раздался сердитый голос. — Эй, брат, я вообще-то с вашим ребёнком нянькаюсь, — возмутился ниндзя. — Мама, папа! — радостно заверещал малыш. Рафаэль взял на руки черепашонка и окинул взглядом холл. — Где все? — напрягся бунтарь. Младший лишь развёл руками. По тоннелю разнёсся гул мотора, через мгновение уставшие всадники вошли в логово. Караи встала как вкопанная и с беспокойством посмотрела на Рафаэля, тот улыбнулся в ответ, и куноити, спокойно выдохнув, повалилась на кресло-грушу. — Как дела? — спросил лидер. — Я всё расскажу, — заверил бунтарь. — Давай дождёмся Дона с Эйприл.       К счастью, влюблённая пара не заставила себя ждать, фургон остановился рядом с красным байком, и воркующая идиллия материализовалась перед своими не менее загадочными родственниками. — Семья, — торжественно начал Рафаэль. Отчего Майки подпрыгнул, Караи схватила Лео за руку, а Эйприл невольно спряталась за спиной насторожившегося Донателло. — Я сделал Моне предложение, и она согласилась, — закончил свою мысль бунтарь. Воцарилось молчание, лишь Караи, которая знала о планах брата, подлетела к влюблённым и сжала их в объятиях. — Я рада за вас… очень, — улыбнулась она. — Поздравляем, — синхронно отозвались остальные. — А как это будет происходить, — поинтересовался Лео, — учитывая наше… э-э-э… положение в обществе? — Не проблема, — заявила Караи. — По нашим законам глава клана может заменить каннуси* и провести церемонию. Это несложно, Лео, ты справишься. — Я? — подавился лидер. — Ты, любимый, — ухмыльнулась она. — Не переживай, обрядов немного, они несложные. Я помогу тебе — буду Мико*. — Где проведём церемонию? — оживилась Эйприл. — Может, на ферме? — Почему нет? — улыбнулась Мона. — Когда? — выдавил глава семьи. — Когда молитвы выучишь, — сказала Караи. — Я бы на твоём месте не затягивала, Раф у нас нервный, ты знаешь. Леонардо долго думал, а потом пристально посмотрел на японку, вызвав в её душе нехорошее предчувствие. — Если обряд может проводить только каннуси или глава клана, то кто поженит нас с тобой? — спросил он. — Кстати, ты мне так ничего и не ответила… до сих пор… четыре месяца как. Девушка перестала ухмыляться, глаза её округлились, а руки упёрлись в бока. — На что я должна ответить… четыре месяца как? — выдавила она. —Помнишь, ты спасла меня… дважды… когда мы удирали с рыбного склада? На крыше под водонапорной башней я сказал, что обязан на тебе жениться. Ты ничего не ответила. Я всё ещё жду, — улыбался Лео. Раф крепче сжал в руках Чомпи, отскочил от сестры в сторону и спрятал Мону за спину. — Ты, — шипела куноити, — ждёшь? Я думала, это шутка… Ты совсем охр… обнаглел, Хамато?!.. Обязан? Девушка резко пнула «грушу», и кресло отлетело в Майки, вызвав недовольный «эй». — Рыбный склад, крыша, водонапорная башня? — рычала она. — Я говорил тебе, что ты прекрасна в гневе? — улыбнулся Лео. Янтарные глаза вспыхнули лавой, она медленно приближалась к невозмутимому лидеру. — Вот так, да? — игнорируя комплимент, чеканила она. — Без коленопреклонения, без кольца, без трясущихся рук, щенячьих глаз, дрожащего голоса и путающихся мыслей и несвязанных слов? Вот так просто? Девушка ударила кулаком в пластрон воина, прожгла его взглядом, сложила руки на груди и, подумав, выдала: — Я согласна. Семья свободно выдохнула, Эйприл трясущейся рукой заправила за ухо прилипшую к вспотевшему лбу прядь волос, Майки обмяк на груше, а Чомпи интуитивно захлопал в ладоши. — Обошлось без крови, — шепнул Раф своей невесте. Лео положил ладони на фарфоровые щёки куноити и нежно поцеловал её губы. — Ты не представляешь, насколько я счастлив, — шепнул он. Караи прижалась к прохладному пластрону и улыбнулась. — Это прелестно, — протянул Майки. — А кто вас поженит? — резонно заметил Донни. — Каннуси, — нашёлся младший из братьев. — Вряд ли он согласится, — ухмыльнулся Раф. — А мы найдём слепого каннуси, — уверенно заявил оптимист. — Эм, Майки, — сказала Эйприл. — Слепого каннуси в Нью-Йорке найти очень сложно… если вообще возможно. — Найдём обычного и ослепим, — не видел проблемы весельчак. — Попросим Слэша, — спокойно сказал Лео, прижимая к себе японку. — Вот он обрадуется, — закатил глаза Раф.       Много трудностей выпадало на долю семьи Хамато, но и через эти грозовые тучи иногда пробивались тёплые лучи света, согревая сердца воинов и увлекая за собой ввысь.