В друзьях у мира духов

      - Проходи, - приглашаю, пропуская Вортона первым. Зайдя следом, закрываю дверь на засов и обхожу стойку, чтобы снять по пути шапку с шубой и забросить их в кладовку.       Закатываю рукава кофты и прохожу к излюбленному стулу, чтобы усесться на него.       - Ты бы мне хоть чай горячий налил, а то я околел, дожидаясь тебя, - пожаловался блондин, разматывая длинный шарф.       - Я тебе барышня, чтобы на чаепитие звать? - с ехидной усмешкой спрашиваю. - Или это ты успел сменить пол — вон как замаскировался?       - Ха-ха, очень смешно, - бросив шарф на стойку, расстёгивает пуговицы дублёнки и сбрасывает ту на витрину рядом. - Я, между прочим, к тебе с важным разговором.       - Ну, говори, коли так упорно ждал меня, - разрешаю и всё же сжаливаюсь над ним, уходя в подсобку, чтобы согреть воду в чайнике и заварить две кружки чая.       Возвращаюсь, передаю одну чашку довольно ухмыльнувшемуся парню и усаживаюсь на прежнее место. Забрасываю ноги на пустой стол и начинаю покачиваться на задних ножках стула, время от времени дуя на кипяток.       - Так что? - подгоняю, когда молчание затягивается.       - Что... Ко мне за последние сутки трижды приходили, чтобы заказать тебя. И это только ко мне. Ты представляешь, скольким ты перешёл дорогу?       - О... Просвети меня: была ли среди них молодая особа по имени Ларна? Помнится, ты выполняешь заказы Дома Мире-Саре.       - Девчонка, чьё имя наравне с твоим фигурирует во всех сегодняшних сплетнях? Говорят, ты отказал ей при всём честном народе на вчерашнем собрании торгашей. Ты действительно подарил ей такой подарок-отказ, как лошадиное седло? - не без смешка спросил парень, с интересом смотря на меня своими голубыми глазами.       - Подарил. И даже потратил все деньги на него, какие она мне выплатила за спасение её жизни, - отвечаю безразлично, на что парень с весёлым фырком покачал головой. - Не отходи от темы. Зачем ты пришёл ко мне? Не похвастаться же заказами? Да и на сплетника ты мало тянешь.       - Нет. Тут у меня был чистый интерес, правда ли ты решил в такой наглой форме оскорбить столь ранимую и молодую особу, как стервозная Ларна. А зачем пришёл... Начну немного издалека: я наводил о тебе справки. Всё, вплоть до твоего рождения, что можно было бы только узнать из различных источников, в том числе, и на твоего отца, я откопал. Однако там ни слова о твоей боевой подготовке и деятельности вне этого города. Не знаю, как у тебя это выходит, благодаря полюбившемуся мне маскараду или какой сверхъестественной дряни, но стоит тебе только перешагнуть через городские ворота, как ты исчезаешь из виду и появляешься спустя несколько месяцев, а в твоём магазине появляются редкие предметы. Арил, - парень отхлебнул из кружки, тем самым, делая паузу. - Расскажи мне о себе. И тогда я решу, стоит ли твоя жизнь моей репутации.       - Даже так? - иронично спрашиваю, криво улыбаясь. - Юноша, не берите на себя много, а то боюсь спина переломится. В трёх местах сразу, - мило друг другу зубоскалимся некоторое время, после чего парень обречённо протягивает:       - Что с тебя взять...       - Я поведаю тебе две истории жизни. А ты выбери, какая из двух мне подходит. Согласен? - отставляю кружку на стол и расслабленно откидываюсь на спинку стула.       - Учитывая то, как много я знаю даже о твоём детстве, ты уверен, что хочешь этого?       - Уверен.       - Тогда по рукам.       - Ну... Слушай. Первая история будет о мальчике, который родился в плохих условиях. Не зная своего отца, но имея вокруг себя много женщин-блудниц, одна из которых являлась его матерью, и вечно чумазых мальцов, которые ничем лучшим не занимались, как подрезанием чужих кошельков и грабежом покрупнее, а заканчивали, в лучшем случае, быстрой смертью или тюрьмой. Так вот. Этот мальчик дожил среди подобной шпаны до восьми лет и к тому времени не умел читать или писать, но зато прекрасно разбирался в личностях людей, особенно умело выискивая среди толпы тех, кого можно легко надурить. Только у самого ещё не много мозгов было, так что однажды его подловили на слабо, и хоть интуиция вопила, что стоит отказаться от авантюры, он пошёл грабить с виду обычного прохожего. Двое других согласились подыграть, отвлекая цель, а мальчик должен был тихо забраться в чужую сумку и выловить оттуда хоть что-то ценное. Он это почти сделал, пока его не заметил предмет ограбления и не наставил на него дуло пистолета, ловко скрыв его под плащом.       - Что такое?..       - Не перебивай, - приподнимаю ладонь, пресекая его вопрос. - Мальчику поставили условие: либо он идёт работать на этого человека, либо тут же прощается с жизнью. Почему его не пристрелили сразу, он узнал намного позже спустя несколько десятков лет, держа того незнакомца, истекающего кровью, в своих руках. И причиной стала схожесть мальчика с самим человеком, который в этом ребёнке увидел себя самого. Мальчику не оставалось иного выбора, как пойти за человеком. В последствии его строго воспитывали, прививая грамотность наравне с моральными устоями и особыми техниками ведения боя, и последние позволяли мальчику в будущем себя прокормить. Среди профессиональных воров и убийц он рос, мужал, набивал себе шишки и продолжал жить. Его раз пытались убить — другой, а потом всё стало спокойнее, ведь уже не осталось никого, кто мог бы подобраться к нему незамеченным. Только однажды, когда он дал слабину и подпустил к себе другого человека, потому что ему надоело быть одному и на старость лет хотелось хоть с кем-то разделить простой ужин. Это стал его последний ужин. Вторая история о мальчике, который родился в семье матриархального строя. Бабушка предпочитала его не замечать, а если и бывал просвет в её глазах, то предпочитала она обвинять мальца за неудавшиеся планы, которые он своим рождением попортил. Отец мальчика предпочитал заниматься своими делами, чтобы однажды вырваться из лап самолюбивой и озабоченной лишь статусом семьи матери. И вырвался, прихватив сына из чистой жалости. Ведь оставь он мальчика дома, то кара гнева его родительницы посыпалась бы на ребёнка. Но последнему от рождения всё это было безразлично, и первой его мыслью в жизни стало желание убраться подальше, где он сможет зажить своей жизнью, и где нормы морали и закон будут куда как более лояльны к мужскому населению, и где техническое развитие на более развитом уровне. Но только-только ребёнок достиг возможного возраста, когда координация тела ему не мешает и полностью в его власти, а духи и души, которых он видит с самого рождения, стали более понятны, и в это время его отец решается переплыть океан. Мальчику приходится изменить свои планы и довериться судьбе, которая подкидывает такой шанс. Дорога была долгой и не гладкой, а прибытие в новую страну без знания её языка и культуры заставило ощутить некоторые тяготы, но те прошли быстро. Мальчик подрос, окончательно окреп и не успело подступить совершеннолетие, как он ушёл из дома в поисках чего-то более интересного, чем занятия семейным бизнесом или просиживания штанов дома. Долгие странствия позволили ему увидеть широту этого мира, а врождённые способности — не умереть с голода или от ножевого ранения в бок от незадачливого грабителя. Но потом пришло время где-то осесть. И он купил себе дом и маленький магазинчик, в котором и по сей день работает. Ну, во что ты поверишь? - заканчиваю свой рассказ, замолкая. На лицо Вортона было смешно глядеть, так как сразу он хотел что-то решительно ответить, однако сумел сделать лишь беззвучный выдох из открывшегося рта, после чего глубоко задумался, опустив глаза и наморщив лоб.       Несколько минут он переваривал свои мысли, пока я, надев на ноги мягкие тапки, начищал до блеска свою выходную обувь. Тапки мне пришлось заказывать несколько лет назад у местного дома пошива одежды и обуви, так как в этом королевстве не было моды на подобные вещи. В доме обычно ходили в уличной или сменной обуви более тёплой, ведь в простых домах не существовало центрального отопления — лишь печи, а аристократы пользовались красивыми туфлями. Красивыми и неудобными. До того времени, пока я не заказал первую пару мягких тапок с твёрдой подошвой, но мягким верхом и тёплой стелькой. И каким-то образом мой заказ дошёл до начальства дома пошива, которое связалось со мной и практически в требовательной форме пожелало права на идею, взамен чего мне выплатили круглую сумму и выдали разрешение на пошив пяти пар бесплатно каждый год. Таким образом, эта сделка стала моей первой в этом мире, которая принесла существенный доход, а обычные тапки из моей прошлой жизни стали элементом гардероба местной элиты.       - А есть третья история? Я чувствую, что ты что-то упускаешь, - заговорил Вортон в лёгкой недовольной форме, кажется, так и не придя к единому решению. Меня же вырвали из воспоминаний о славном прошлом, в котором я уже начал сколачивать капитал для покупки отдельного жилья. Подняв голову и прекратив начищать тряпкой носок сапога, я некоторое время помолчал, дразня его нервы.       - Не упускаю. Я лишь позволяю тебе выбрать, что из сказанного мной правда.       - Но ты говоришь о двух совершенно разных историях! В одной ребёнок — уличный карманник, а в другой — сынок богатеев. В одной ребёнок стал наёмником-одиночкой без семьи и друзей, а в другой — довольным своей жизнью пройдохой с непонятными связями и живым отцом.       - Так уж я...       - Не отходи от темы! Если бы не то, что я неоднократно видел все эти твои выходки с профессиональным переодеванием, полным преображением личности и становлением настоящим косарём жизни, я бы точно поверил, что ты из богатенькой семьи, не знаешь проблем и живёшь себе припеваючи под защитой потусторонней силы. Так... Что ты мне голову тут морочишь?! - вдруг обвинительно вскрикнул, кажется, сломав себе мозги. Я не удержался от смеха, сложившись пополам.       - Перестань ржать! Лучше ответь на мой вопрос! Тут, между прочим, важное решается: твоя жизнь!       - Моя жизнь? - разгибаясь, утирая слёзы в уголках глаз и продолжая широко улыбаться, сомнительно спрашиваю. - И позволь узнать, кто заберёт её у меня? Ты? Или кто-то такой же выдающийся, как ты? Ох... Вот же насмешил, - расслабленно выдыхаю, отставляя сапог к его паре на пол. - Вортон, с каких пор тебе стало необходимым копаться в душах своих целей? Тебе же достаточно и того, что говорят другие. Главное: как убить, а не кого. Так чего ты всё расспрашиваешь меня, а не действуешь?       - А ты хочешь, чтобы я вот так просто схватился за оружие? - недовольно прищурился, задетый моими словами.       - Я понимаю, что ты хочешь от меня. Бытие вора или убийцы едино: одиночество. Ты не можешь рассказать о своей работе, но ты не можешь и врать, держа симпатичного тебе человека рядом, потому что однажды ты, так или иначе, раскроешься своим врагам, а те не пощадят никого из твоего окружения. Но я — другое дело. Меня достать даже сложнее, чем тебя. И если кто и решит тебе навредить через меня, то окажутся в канаве со свёрнутой шеей. Но я вот чего не могу понять: почему ты колеблешься? - искусительно ухмыляюсь, замолкая. Парень сглатывает, а его рука вот уже как две минуты заведена за пояс. Один удар сердца, два... Зрачки в его глазах расширились, и в следующее мгновение я слетаю со стула в сторону, а сверкнувший клинок просвистел мимо меня, с глухим стуком врезаясь в дерево стены. Пространство небольшое, и я за какие-то считанные доли секунды разворачиваюсь в нем, заходя с низа и ногой выбивая Вортона с прилавка, на который он уже успел забраться одним ботинком. Удар пришёлся точно в солнечное сплетение и откинул парня почти к двери, едва не приложив головой о неё. Перемахиваю через прилавок и выпрямляюсь, в то время как блондинчик ловким движением подскакивает на ноги и выхватывает кинжал с полторы ладони длиной, формой лезвия извивающийся, точно змея.       - О, знакомая зубочистка, - комментирую, наблюдая, как его лицо становится отстранённым, а поза говорит о готовности напасть. - Только ты просчитался, - покачиваю головой, тихо приспуская тапок, чтобы вовремя можно было подхватить его кончиками пальцев ноги.       - И в чём же?       - В чём? Клин клином вышибают — это верно. Но ты не мог предположить, что если я мастер по душам, то мог бы что-то придумать в качестве защиты в этой области? Например, печать души, поставленная древним духом? Так что... Даже если ты порежешь меня этой зубочисткой на кусочки, моя душа останется нетронутой.       - Даже если так, - коротко отвечает, и в одно мгновение я понимаю, что вот он сейчас нападёт, отчего моя нога тотчас дёргается вперёд, выстреливая тапком. Реакция у убийцы напротив отменная, однако он только что концентрировался на своём нападении, поэтому не уворачивается, а отбивается кинжалом, портя вещь, и удивление мелькает в его взгляде.       - Что это за?..       - Атака? - улыбчиво спрашиваю, спокойно снимая второй тапок и подхватывая его рукой. - Ты знаешь главное правило боя?       - Мёртв тот, кто первым потерял самообладание, - с коротким кивком покладисто отвечает.       - Поэтому сегодня это — моё оружие, - помахиваю предметом в руке. Вортон цыкнул и дёрнулся вперёд первым. Завязался обмен ударами, где в ход шли, как руки, так и ноги.       - Не смей задеть товар! - выкрикиваю ему в лицо в запале обмена ударами и продолжаю, когда наши руки сковывают друг друга, а между нами остаётся расстояния не более шага. - Тогда не я тебе жопу надеру, а хранители артефактов твои кишки выпотрошат!       - Обойдёмся без этого, - с острым взглядом льдисто-голубых глаз отвечает, отталкивая меня, отчего расходимся на пару шагов и начинаем кружить.       - Ну-ну, зверёк, тише, - весело воркую, похлопывая тапком по ладони свободной руки. - Ты знаешь, что твоё левое плечо — твоя главная слабая точка?       - Получил травму в детстве, теперь оно у меня менее подвижно, - безразлично произносит, тихо, но глубоко дыша.       - Вай-вай, с этим надо что-то делать, а то так умрёшь однажды, - сразу после этого он бросился на меня. Снова завязался обмен ударами, подсечками и попыткой подловить меня на ложных выпадах. Но, то ли парень был далёк от истинного профессионала, то ли здешние искусства ведения боя были слабоваты. Хотя я однажды наблюдал тех же бритоголовых мужиков из соседней страны за делом, когда провожал их караван. Те были на высоте и брали не только массой, но и искусно отточенными навыками. Отвлёкшись на секунду, я проморгал момент и получил коленом поддых, но не смотря на спёрший мои лёгкие воздух и прошившую тело не хилую боль, я выкрутился, уходя из под атаки острым предметом, и отвесил тапком хлёсткий удар по чужой левой щеке. Оба замерли в шаге друг от друга. Вортон зарычал, поворачиваясь ко мне со стремительно краснеющей половиной лица.       - Оу, что такое? Печёт? Бо-бо? - глумливо-заботливо спрашиваю, но в ответ мне летит кулак рассерженного парня, от которого я тут же в перекате ухожу, успевая при подъёме отвесить своим оружием смачный шлепок по чужой филейной части. Отхожу на пару шагов, тихо посмеиваясь, насколько это позволяло сбитое дыхание.       - А представь, что было бы, если бы у меня был штык вместо тапка? Это уже было бы что-то из разряда садо-мазо, - продолжаю его поддевать. Парень в развороте выбрасывает клинок, но я успеваю отвести голову в сторону и удар приходится точно рядом с моим ухом.       - Арил! До какой степени для тебя это забава?! - раздражённо, недовольно, пребывая в негодующей ярости с каплей обиды и разочарования вопрошает у меня.       - До всякой, - в бессмысленном ответе беззаботно пожимаю плечами, переводя дыхание и широко улыбаясь. В этот момент в дверь раздался стук. Это стало неожиданностью для нас обоих. Я никого не ждал, а для Вортона наше «состязание» было в самом разгаре. Перебросившись взглядами, сошлись на мнении, что продолжать уже неразумно. Резко выдохнув, приоткрываю дверь, выглядывая наружу. На пороге оказался Амонис. И я без понятия, что понадобилось от меня этому ребёнку, который должен был заниматься какими-то там делами дома, о которых вскользь упомянул сегодня утром перед выходом из моего дома.       - Эм... Проходи? - отхожу в сторону, приоткрывая дверь. Парень кивает молчаливо и юркает внутрь, сразу натыкаясь взглядом на блондинчика, который в этот момент поправлял свою кофту. Я закрывал дверь, но следил за Амонисом, так что заметил, как его ультрамариновые глаза потемнели, когда он беглым взглядом окинул моего гостя и меня. Конечно, мы оба слегка потрёпаны, оба ещё не привели дыхание в порядок, пусть и почти успокоились, а на наших лицах можно разглядеть смесь разных эмоций. Что говорить только обо мне — встретившего Амониса широкой улыбкой с явно блестящими глазами и румяными щеками.       - Вы... Я не вовремя? - взгляд Амониса опустился, а плечи напряглись. Вздохнув, отворачиваюсь, чтобы выдернуть из двери кинжал.       - Да нет. Мы как раз заканчивали с моим убийством, - весело произношу, подкидывая оружие Вортону и собирая с пола разбросанные тапки. - Ты мне за него заплатишь, - грожу убийце порезанной обувью, проходя за стойку, чтобы обуться в сапоги. Хоть и тёплые полы, а при каждом открывании дверей по низу проходит холодный воздух. Брр. Неловкая атмосфера была рассеяна, и Амонис не спешил уходить, заметно расслабившись, но всё же продолжая с нечитаемым выражением лица наблюдать за нами. Вортон, понимая, что продолжения дела не намечается, стал облачаться в верхнюю одежду.       - Пойдём, проводишь, - кивает на дверь, поправляя шарф, намотанный поверх дублёнки. Киваю, поднимаясь со стула. Молча выходим, оставляя тихого Амониса в магазинчике. Дверь прикрылась за нами, и мы сделали тройку шагов, прежде чем остановиться.       - Говори, - подгоняю, понизив голос. В паре метров от нас проходили толпы людей. Вечер и выходной день — два критерия, по которым можно судить, как много людей будет на улице, и их была толпа. Гул голосов и различные звуки смешивались, образуя ту ещё какофонию. Именно поэтому я предпочитаю в это время закрывать дверь своего магазина на замок и наслаждаться тишиной изолированного помещения.       - У меня было три заказа, - оставляя между нами расстояние не больше локтя, замотанный по глаза в шарф заговорил Вортон. - Двое были мне знакомы, но раньше я с ними не работал. Один: Бершон Гаршук, он занимает положение помощника главы Дома Гаршук и параллельно является его двоюродным братом. Вторая: Антуанетта Хислоу, она является молодой супругой Себалиса Хислоу, который по совместительству давний приятель твоего отца. А вот с третьим мне приходилось иметь дело, - заминка, во время которой он бросил взгляд на дверь за моей спиной. - Это Везель Морье, он является советником главы Дома Мире-Саре. А ещё он близок с тем, кого ты сейчас оставил в своём магазине. Насколько мне известно, Ларне приходится прилагать много усилий, чтобы соответствовать занимаемой должности, но даже так большинство старейшин их Дома склоняются к младшему отпрыску почившего главы. Многие из них поддерживают нынешнюю главу лишь за тем, что ждут, когда Амонис подрастёт и сможет встать у руля. Ну а пока это не произошло, они стараются втереться ему в доверие. И Везелю получилось это сделать. Он почти заменил ребёнку отца.       - Насколько я помню, у тебя договор с их Домом.       - С семьёй. Но некоторые представители Дома Мире-Саре также в первую очередь могут обращаться ко мне. И это было впервые, когда я отказал кому-то из них, - с серьёзным взглядом произнёс парень. - Мой тебе совет: быстрее решай, что с этим делать. Потому что если они не смогут убить тебя физически, они всегда могут переключиться на твоего отца или подставить тебя перед короной.       - Я помню об этом, - киваю, задумавшись над сказанным. - Не беспокойся; не пройдёт и трёх дней, как я решу эти дела, - Вортон с сосредоточенным взглядом кивнул мне и ушёл без прощания. Смотря ему вслед, я краем глаза заметил оторвавшуюся от соседнего здания тень, которая скользнула за угол, уходя в другую от Вортона сторону. Приподняв руку, взглянул на перстень.       - Найди того, кто следил за нами. Помешай ему передать какую-либо информацию и сотри все его воспоминания за сегодняшний день, - пока я отдавал приказ, передо мной проступил едва видимый воин в чёрной хламиде с большими бусами на шее. Он безмолвно кивнул и растворился в воздухе, беря след. Этот хранитель кольца является шаманом. Опустив руку, я направился в магазинчик.       Амонис стоял на том же месте, о чём-то усердно думая и кусая губы. Дурная привычка. Из-за неё мне неконтролируемо хочется впиться в его губы поцелуем. Задвинув засов на двери, я шагнул к мальчишке, успевшему поднять голову и рассеянно взглянуть на меня, прежде чем я нарвался на него, оттесняя к витрине и хватая за затылок, чтобы втянуть в глубокий жадный поцелуй. Признаюсь, эти мягкие, тёплые, нежные губы одно удовольствие сминать и покусывать, а боязливый язычок - увлекать в игру, лаская и нежа. Юноша в моих руках скоро размяк, позволив подхватить на руки и утащить в кладовую. Там я опустился на импровизированную постель, усаживая ношу на свои колени, и взялся за пуговицы на чужой шубе. Амонис тотчас пришёл в себя и затрепыхался, но я мазнул губами по его щеке и шепнул:       - Тебе, наверное, уже жарко в ней. Давай снимем, - после этого зубами прихватил мочку его уха, начав её посасывать. Амонис шумно выдохнул и изворачиваться перестал, позволяя расстегнуть все пуговки. Но стоило только шубе коснуться пола, как Амонис оказался опрокинутым на лопатки, а я устроился между его разведённых коленей, собственнически оглаживая ладонями его ноги от колен до бёдер, а после, упершись рукой сбоку от его головы, я навис над ним, наблюдая испуг маленькой мышки.       - Как прошёл твой день? - спрашиваю, наклоняясь и целуя его в лоб, а затем осыпая поцелуями всё лицо. Мальчишка ещё был напряжён, но после моих действий немного расслабился, начав подставляться под прикосновения моих губ и сумбурно рассказывать о делах прошедшего дня, больше связанных с бумажной волокитой. Однако он не прекращал следить за моими движениями. Я подавил вздох разочарования и упал на постель сбоку, переплетая наши ноги и обнимая парня за пояс. Уверен, будь на его месте тот же Вортон, мы бы уже давно остались без одежды, а так... Что взять с невинного мальчишки?       - Зачем наёмник приходил к тебе? - вдруг спрашивает, прежде посмотрев на меня растерянно, и я даже успел уловить в его взгляде нотку разочарования. О, кажется, мне не так долго осталось ждать? Интересно, Амонис сам это осознаёт?       - Приходил предупредить, что к нему заглядывали несколько людей по мою душу, - расслабленно произношу, почувствовав подувший ветерок надежды. Как бы между прочим залезаю под край чужой кофты и начинаю поглаживать тёплую холёную кожу.       - С... Сестра? - а в глазах столько затаённого страха.       - Успокойся. Не она, - журю его свободной рукой и подкладываю её под его голову. Парень выдыхает с таким сильным облегчением на лице, не обращая внимание на мои манипуляции, словно так и должно быть.       - По крайней мере, пока что твоей сестре не до меня. Либо не торопится. Я слышал, что волна убийств коснулась и вашего Дома, - моя рука скользнула вниз, накрывая ладонью чужой живот, который тут же напрягся. Мягкий и упругий. Точно не занимается тренировками. Отдалённо почувствовал через ладонь, как чужое сердце забилось сильнее, но выражение лица напротив сохранялось прежним.       - Д-да. Убили одного из старейшин, - а голос-то дрогнул. - И именно тот, кого мама считала нечистым на руку. Она пыталась найти доказательства его махинаций, но постоянно только хваталась за тень.       - Зато теперь с этим нет проблем, - улыбаюсь уголками губ, смотря точно в его глаза. Амонис сглатывает и опускает взгляд, алея щеками. Указательным пальцем начинаю рисовать на его коже, заставляя затаить дыхание. Ненадолго. Он резко вскидывает голову и выпаливает:       - Что тебя связывает с тем наёмником?! - и мою руку под кофтой обидно прихлопнули, словно таракана. - На задание с ним отправляешься на несколько дней, спокойно подпускаешь близко к себе, да ещё и тайно встречаетесь, ведя какие-то свои разговоры.       - Что я слышу? - протягиваю, довольно ухмыляясь, когда он заканчивает, буравя меня острым взглядом синих бездонных глаз. - Ревность в голосе того, кто готов был пожелать мне гореть огнём при нашем знакомстве, а при первой встрече и вовсе не обратил внимание.       - Это?!. Знакомство — не считается. Я тогда думал о тебе только как о сыне человека, которого я не желал видеть рядом с мамой. Вокруг неё постоянно крутились желающие стать новым главой семьи Мире-Саре, и твой отец был похож на одного из них.       - Ты точно не умеешь разбираться в людях, - вздыхаю с безнадёгой и продолжаю, заметив его возмущённо-обиженный взгляд: - Будь иначе, ты бы принял моего отца, но держался бы подальше от меня, - договариваю и замолкаю. Амонис некоторое время думал, забавно хмуря брови и покусывая нижнюю губу, но потом словно отмёл мысли.       - Ты упомянул первую встречу. Когда это было?       - Когда... За день до того, как ты со своим рыжим другом заглянул ко мне в магазин. Я тогда стоял и гадал, что именно привело тебя ко мне: дело случая, или ты специально решил заглянуть, узнав меня. Но оказалось, что имела место быть третья причина.       - Да. Я хотел посмотреть на тебя, как только узнал, что у Дамира есть сын, который не признаёт его опеку и живёт, совершенно отделившись. Только время у меня выдалось лишь перед самим знакомством, - опустив глаза, с лёгким стеснением признался и добавил шипением рассерженной кошки: - Но как же ты меня бесил, когда я понял, что ты мне понравился с первого же взгляда. Весь такой самостоятельный, отстранённый, грубый и холодный. Совершенно безразличный ко мне и снисходящий разве что до ироничных шуточек в мой адрес.       - Оу-оу, я, кажется, задел чью-то гордость, - поддеваю, за что меня опаляют недовольным прищуром глаз. - Ну-ну, - успокаивающе целую в образовавшуюся складку на лбу. - Не будь такой букой, а то ущипну, - и проделываю то самое, смачно ущипнув за бок. Парень брыкнулся, вскрикнув и уставился на меня очумело.       - Так! - вскидывает палец перед моим лицом, когда я хитро щурю глаза и растягиваю губы в предвкушающей улыбке. - Ты сказал, что у нас была первая встреча до того, как я приходил посмотреть на тебя. Как это было? - выпаливает в попытке сбить меня с толку, а сам уже готовится сбежать в случае, если я пожелаю протянуть руки к его бокам. Некоторое время подумав, всё же решил пока затаиться и ответить на вопрос:       - Это было поздно ночью, когда ты заказал Вортону убийство женщины, у которой нужно было забрать стопку писем и подстроить всё так, чтобы подумали не на ограбление, а обычное грязное убийство.       - И как одно связано с другим? - приподнял брови в лёгком удивлении.       - Я был рядом, когда Вортон передавал тебе заказ, - с намёком произношу.       - Но... с ним была только девчонка из публичного дома. Остальные... - затихает, смотря на меня, и постепенно на его лице проступает озарение. - Эта девчонка?!       - Ну, наконец-то.       - Да как я мог признать в какой-то потрёпанной блуднице тебя?! Парня, к тому же!       - Ха-ха... А знаешь ты, как меня задел тогда? Весь из себя чопорный, серьёзный, глыба каменная, а не живой человек. Глянул на меня, а потом прошёл мимо, будто я там торшер какой.       - Я... В оправдание могу сказать, что не обращаю внимание на блудниц! Ты радоваться должен, - нагло ответил с непоколебимой уверенностью в своей правоте. - И я надеюсь, что больше не увижу тебя в таком постыдном наряде! Вообще никто видеть не должен!       - Хоо... Уже рамки мне ставить решился? - невинно улыбаюсь, но пальцами одной руки хватаю за щёки, едва ли не болезненно сжимая.       - Фо ты?..       - Это я надеюсь, что никто и никогда не увидит тебя в такой одежде или полуголым, или того хуже. Иначе реки крови прольются вокруг, а ты окажешься запертым в моём доме.       - Не смешно, - отодрав мою руку от своего лица, хмурится, разминая челюсть.       - А кто смеётся?