В друзьях у мира духов

      Поздним часом этого же дня, проводив Амониса до самого его дома, я вернулся в магазин и позвал Ихри. «Хочешь покушать?» - спрашиваю у него, облачаясь в чёрные одежды, которые в тенях вечера не отличить от тьмы. Дух-напарник зашипел, выражая свою радость, и под пологом невидимости отправился вместе со мной к одному из домов этого города.       Не большой, не маленький, он точно отражал доход семьи среднего класса. И принадлежал этот дом, в котором сейчас в некоторых окнах горел свет, Бершону Гаршоку, тому самому человеку, наведывающемуся по мою душу к Вортону. Я решил идти точно по очереди, как перечислил мне имена мой друг-убийца, а заодно и вычёркивать их из своей записной книги, ведь в ней я уже разложил по полочкам все имена, что назвали мне отомщённые души. Разделил их, исходя из мотивов, которыми управлялись указанные личности, упоминая меня в своих разговорах с другими или планах. И Бершон был в числе тех, с кем порешить дела стоит кратчайшим образом.       Проникнув в небольшой сад через высокую изгородь, я пробежался до задней двери дома, через стеклянное окно которой можно было разглядеть часть передней и арочный коридор. Дверь была заперта, но пара махинаций с отмычками, и раздался ожидаемый щелчок. Добро пожаловать!       В доме отдалённо слышалась музыка фортепиано, приглушённые голоса и звон посуды. Резко дёрнувшись в сторону, я скрылся за портьерой от пробежавшей мимо горничной, держащей в руках поднос с чайным сервизом. Вздох. Я каждый раз забываю, что на мне амулет невидимости. Так что если я не буду шуметь или что-то передвигать, то меня и не заметят. Разве что архимагу будет под силу что-либо почувствовать. Успокоившись, я вышел на свет, направляясь в сторону раскрытых дверей, что вели в уютный зал, откуда и раздавались звуки музыки и голоса. Несколько человек рассредоточились по пространству комнаты: кто-то окружил играющую на клавишном инструменте девушку, кто-то остался сидеть на диване и креслах, устроенных полукругом, а кто-то играл в настольную игру за дубовым столом. Царила атмосфера веселья и расслабленности. И только безразличные слуги изредка появлялись, чтобы разнести напитки или поменять тарелки с закусками.       Нужный мне человек сидел среди трёх мужчин грузного вида в кресле, потягивая толстую сигару и чувствуя себя вполне комфортно. Я встал сбоку от камина, который в этот момент был зажжён и потрескивал сгорающими поленьями. Я оказался в паре метров от болтающих мужиков и оставался вне досягаемости мимо проходящих слуг.       Время шло, и вот уже стрелки часов перевалили за одиннадцать. Народ начал потихоньку расходиться. Глава дома с добродушной улыбкой проводил своих гостей до двери, пожелал спокойной ночи своей дочери и отправился на второй этаж в спальную. Я — следом.       Оказавшись в его комнате, уселся в кресло, которое повернул в сторону кровати, стоило ему только отлучиться в ванную, и расслабился в ожидании. Спешить мне было некуда, спать пока не хотелось, вот и я не торопил события.       Бершон вышел из ванной в одном халате и тапочках, едва запахнувшись и лишив меня ужаса наблюдать его обвислые телеса. Но когда он с довольной миной улёгся спать, выключив ночник на тумбе рядом и с блаженной улыбкой на губах расслабившись под одеялом, я забросил ногу на ногу и снял кулон невидимости.       - Бершон Гаршок, - мой голос раздался в тишине прохладным зовом с того света, заставившим мужика напротив вылупить глаза и через секунду подскочить, в попытках найти источник звука. - Добрый вечер, - здороваюсь с приподнятыми уголками губ. Он сглотнул, нахмурился, но дёргаться не спешил, как и звать на помощь.       - О, ты ещё не заснул, - произношу, когда замечаю, как он щипает себя за локоть.       - И кто ты такой? - грубым голосом требовательно вопрошает, а на лице его отражается недовольство пополам с опаской. Кажется, несмотря на свой внешний вид праздного человека, держать себя в руках он умеет.       - Я? Ты не узнаёшь того, кого, цитирую: «Убить тихо и без свидетелей, чтобы его поганый отец выловил его в пруду своего дома». Кстати, у отца дома нет пруда. Ну это так, к слову.       - Ты... Сынок Дамира? - крайне удивлённо крякает.       - Он самый, - киваю удовлетворённо. - И видишь ли, я понимаю, что вражда твоего Дома с моим отцом не проста: твой братец хотел жениться на Асилис Мире-дон-Саре, но тут в дело влез мой отец, и теперь твой брат сгорает от ненависти. И раз у вас не получается подкопать под моего отца, то вы решили ударить по нему его сыном, который живёт отдельно и ведёт своё дело, чем облегчает работу, ведь за ним не ведётся слежка со стороны отца, и он не окружён охраной вне стен дома. Только вы просчитались, - когда он открыл было рот, чтобы что-то сказать, я поднял руку с раскрытой ладонью. - Я не стану тебя слушать. Всё, что мне было нужно — я получил. А теперь напоследок, я скажу лишь одно: твоего брата ждёт та же участь, что и тебя, но к твоей радости я не трону никого из твоих домочадцев. Для остальных, - понижаю голос до шёпота, - ты просто исчезнешь.       - Что ты собрался со?.. - но не успел он договорить в панике, чужой хвост ударил его в грудь, опрокидывая на постель, а хищное лицо духа в жутком оскале нависло сверху, проявляя себя для будущей жертвы и заставляя ту в оцепенении от ужаса посмотреть ей в глаза. В тот момент, когда Бершон позволил себе заглянуть в глаза полузмея, его смерть стала решённым делом. Я всегда ощущал холодок по всему телу, когда наблюдал, как человек на моих глазах, будучи минутой ранее полным жизни, перестаёт трепыхаться, теряет осознанность во взгляде и сереет кожей. Всё происходит за считанные секунды: сначала в теле жертвы исчезает рассудок, следом останавливается сердце, и окончанием становится - последняя капля жизни, что покидает рассыпающийся прахом сосуд. Когда на постели остаётся один лишь пепел, я поднимаюсь с кресла, набрасывая на шею амулет невидимости.       - Прибери за собой, - прошу, распахивая окно. Ихри сыто облизывается и ведёт рукой, от которой появился порыв ветра, откинувший одеяло в сторону и подхвативший до последней частички пепел, который незамедлительно вынесло наружу, развеивая в воздухе. Теперь можно вычеркнуть одно имя из списка желающих побывать на моих похоронах. Пора переходить к следующему.       Как я и обещал, к главе Дома Гаршук наведался под покровом ночи и, даже не позволив ему толком очнуться ото сна, я дал своё разрешение Ихри. Через пару минут мы покинули дом, а любовница развеянного по ветру даже не проснулась, оставшись в постели одна.       На следующее утро я, как ни в чём не бывало, отправился на работу, где пересчитал вырученные за последние дни монеты и отнёс те в банк. Сумма на моём счету меня порадовала и обещала случиться хорошему отпуску через пару месяцев. А после обеда ко мне забежал Амонис, который передал мне приглашение на бал-маскарад, должный пройти завтрашним вечером.       - Разве о королевском бале не за месяц уведомляют? - улыбчиво спрашиваю у кудрявого юноши, сидя на своём стуле и держа руки на его пояснице, так как он был верхом на моих коленях.       - Уведомляют, - кивает, заметно смущаясь с последующими словами: - Но в этом году королева объявила, что любой несовершеннолетний, пришедший на бал без пары, будет подобран кому-то. Мне не хотелось проводить весь вечер в компании с кем-то мне незнакомым, а мой друг, который мог бы притвориться моей парой, сам идёт со своей невестой. Так что я решил отказаться от этой идеи. И даже как-то забыл о том. Но сегодня мама мне напомнила об этом за завтраком... - он опустил глаза и заалел щеками, но в голосе его была слышна радость.       - Я согласен. Но как ты смотришь на то, чтобы немного поиграть? - спрашиваю его шёпотом на ушко, забираясь ладонями под кофту. Такой тёпленький, мягкий и мой.       - Что ты имеешь в виду? - с лёгкой паникой упирается в мои плечи, когда я начинаю осыпать его шею поцелуями.       - О, мой хороший, ты всё увидишь завтра.       В эту ночь я не смог отвлечься на сокращение списка в моей записной книге из-за того, что был увлечён пошивом особенного костюма для бала-маскарада. И закончил с ним я только ранним утром, из-за чего весь день отсыпался и голову от подушки оторвал только после того, как услышал стук в дверь. Амонис не подходил будить меня, а остался на пороге комнаты. Ранее я предупреждал его, чтобы он держался подальше и не делал резких движений, когда захочет разбудить меня, если ранее не лежал вместе со мной в постели. Если бы кто-то зашевелился рядом, я бы проснулся тотчас, но если кто-то проник в мой дом и приблизился ко мне спящему, то моя реакция будет одной: хватание за кинжал, который всегда спрятан под подушкой.       - Уже время выходить, почему ты ещё спишь? - спрашивает с заботой в голосе, когда я сонно посмотрел на него и упал головой обратно на подушку, отпуская под ней плетёную ручку холодного оружия.       - Я всю ночь провозился со своим костюмом, так что мне было не до сна, - мямлю, протягивая ему руки. Красавчик приблизился и с улыбкой обхватил запястья моих конечностей, помогая подняться.       - Иди в душ и собирайся. Я что-нибудь поищу на кухне. На таких балах особо не наешься, - меня поцеловали в уголок губ и покинули.       Через минут двадцать я стоял перед зеркалом во весь рост и сам себя не узнавал.       - Что это такое? - удивление, поражение, неверие и нотка недовольства в чужом тоне голоса. О, да. Оборачиваюсь лицом к вошедшему мальчишке и показываю себя во всей красе. На мне надето шикарное багровое платье с юбкой-колокольчиком длиной до пола и широкими длинными рукавами, которые могут скрыть мужские черты моих кистей рук. Узорчатый орнамент, выполненный золотой нитью, и корсет заканчивают образ элегантного закрытого платья. А выполненная в том же стиле и цвете ткань, скрывающая нижнюю половину моего лица, особенно выделяет глаза, густо подведённые чёрной краской. Ко всему этому заключающим штрихом стала высокая причёска из накладных чёрных, отдающих блеск, волос. В моём теле ещё присутствовала юношеская худоба, несмотря на возраст в тридцать шесть лет, что в этом мире воспринималось в два раза меньше, чем в моём предыдущем, так что изобразить женщину я ещё был в силах, хотя тот же рост в сто восемьдесят с хвостиком сантиметров всё же реже встречался среди местных представительниц прекрасного пола.       - Не подадите ли мне свой локоть, сударь? - протягиваю нараспев мелодичным голосом, которого сумел добиться при помощи простых чар, наложенных на меня Ихри. Но мой спутник застыл на меня, со смешанными эмоциями глядя на меня и не торопясь что-то сказать.       - Ты... Ты собрался в таком виде пойти на бал? - наконец, выдавил из себя мой визави.       - Это ведь бал-маскарад, что такого в том, чтобы немного повеселиться?       - Раздевайся. Ты не пойдёшь так.       - О, мой мальчик решил пошалить, едва увидев меня в платье? - развязно протягиваю, понизив голос.       - Я не в этом смысле! - мгновенно вспыхнул алым Амонис, отмахнувшись. - Сегодня я хотел представить тебя, как свою пару! И надеялся, что ты тоже этого хочешь! Но... Что за маскарад?! Тебе стыдно показаться со мной на людях в своём обычном виде?!       - Ну-ну, - утешающе произношу, заметив в его глазах не столько недовольства, сколько болезненного разочарования, и приближаюсь, чтобы опустить ладонь на его щеку и погладить большим пальцем. - Сегодня мы с тобой будем развлекаться. А этот наряд нужен, чтобы сбить кое-кого с толку. Так у меня появится больше времени, чтобы разобраться со всеми, кто желает нам недоброго.       - Только поэтому? - с сомнением спрашивает. Отстёгиваю скрывающую лицо ткань с одной стороны и придвигаюсь, чтобы успокаивающе поцеловать чужие губы.       - Только поэтому.       Через минут сорок тряски в карете мы подъезжаем к зимнему дворцу королевской семьи, в котором каждый год устраивается бал-маскарад. На въезде на территорию Амонис через окно показал два пригласительных охраннику, после чего нас пропустили через ворота, и мы ещё две-три минуты ехали вдоль усыпанной снегом аллеи.       После остановки я полушёпотом припомнил Амонису то, что сейчас для всех вокруг являюсь леди, и относиться ко мне надобно соответственно. Так что когда дверцу отворили, и Амонис выскочил наружу, он протянул мне руку и помог спуститься. Широкая дворцовая лестница встретила нас через несколько шагов, и по ней меня вели всё так же под руку. На каждой ступеньке по краям стояли вытянувшиеся по струнке стражники, что говорило о серьёзности мероприятия, а со стороны въезда пребывали гости один за другим. Кареты только и успевали высаживать своих пассажиров и отъезжать в сторону, уступая место следующим.       После просторных дверей нас встретил мажордом, который принял у нас пригласительные, отметил что-то в своём журнале и поприветствовал, приглашая проходить внутрь, но прежде отдать верхнюю одежду рядом стоящим слугам, которых насчитывалось не менее десятка. Только один из них подхватил наши шубы и быстрым шагом смылся куда-то в сторону. Амонис предложил мне свой локоть, за который я ухватился, и меня повели по ярко освещённой парадной к лестнице на второй этаж, куда стекался весь народ. В зеркалах по бокам я успел отметить, как хорошо сочетается мой ало-золотой наряд с белоснежным костюмом Амониса. Моя пара уже была в маске, которая закрывает лишь верхнюю половину лица, имея прорези для глаз. Никогда не понимал толк в подобном, ведь маска должна быть маской, в ином случае в ней отпадает смысл.       Поднявшись по широкой лестнице, мы оказались на пороге в небольшом зале, где по краям на стенах были установлены зеркала, а рядом — диванчики с засаженными растениями вазонами.       - Обычно здесь гости дожидаются времени, когда подойдёт их очередь быть объявленными, - тихо сообщает мне на ухо Амонис, ведя меня в распахнутые настежь высокие двери. - Но сейчас в этом нет необходимости, поэтому все сразу проходят в главный зал, - и вот тут через пару десятков шагов мы вошли в огромное пространство, залитое светом и существенно заполненное приглашёнными, которые разделились на желающих поболтать в небольших стайках и желающих набить живот вкусностями со столов, расставленных вдоль стен. Меж гостей лавировали слуги с подносами, полными закусок или выпивки, а в воздухе среди гула голосов разливалась мягкая музыка.       - Найдём кого-то знакомого или ты хочешь иного? - отводя меня в сторону, тихо спросил Амонис.       - Сначала неспешно пройдёмся по залу и покажем себя, - отвечаю. - Если кто-то будет здороваться, то реагируй тем же. Я хочу понаблюдать со стороны, так что представляй меня своей стеснительной подругой, предпочитающей помалкивать, - и едва я успел договорить это, к нам направился какой-то пузатый мужик в сопровождении двух других. Они быстро завязали разговор, выражая своё почтении и бла-бла-бла. Больше стреляли взглядами на меня и никак вытерпеть не могли, чтобы первыми узнать, кто же эта незнакомка рядом с отпрыском их главы, а оказались они из числа старейшин Дома Мире-Саре. Амонис с отточенной дежурной улыбкой отвечал им взаимностью и следовал моему наказу, заодно на ходу выдумав мне подставное имя и даже прибавив историю о том, что я из соседней империи и являюсь благородной наследницей крупного Дома. Мужики напротив заохали, расплылись в широких улыбках, якобы незаметно перебрасываясь между собой одобрительными взглядами. С этими всё ясно. Я слегка сильнее сжал чужой локоть, что было сигналом Амонису двигаться дальше.       За следующие полчаса мы совершили «круг почёта», в ходе которого поздоровались с несколькими десятками людей, изъявляющих желание утолить свой интерес или просто подлизаться к Амонису. Нашлась даже дамочка, которая привела очаровательную молодую девушку, стрелявшую в Амониса смущённым взглядом и воззрившись претенциозно-недовольно на меня, стоило только обозначить моё положение. Кажется, кто-то имел матримониальные планы на счёт моего мальчика, да только обломал свой клюв.       Когда мы остановились у одного из столов в надежде перекусить и промочить горло, к нам приблизилась парочка молодых, одного из которых я признал тем самым рыжим другом Амониса. Парень сверкал начищенным золотым в отличие от девушки, которая смотрела только на моего спутника, а в её глазах можно было заметить тот самый огонёк. Говорят, в жизни утаить нельзя три вещи, и одна из них — любовь. Это чувство видно в глазах любящего и не сравнится ни с чем. Амонис обернулся первым, встречая друга открытой улыбкой, я же подзадержался у стола, делая выбор между бутербродом с печенью и устрицей.       - Так ты всё-таки пришёл? - счастливо улыбаясь, спросил... эм... кажется, Амонис звал его Алариком. - А говорил, что не хочешь искать себе пару. Или... У тебя всё-таки получилось соблазнить того паренька из антикварной лавки? Тогда где он? - и всё-таки устрица. Подхватив наманикюренными пальчиками свой выбор, плеснул на него сок лимона из пиалы рядом и постарался съесть, не слишком задирая ткань, скрывающую не только моё лицо, но и кадык, который не свойственен женщинам. Как мне кажется, ловко и шустро провернув дело, я обернулся к разговаривающей молодёжи, щурясь от наслаждения прохладной нежной кисловатой закуски во рту.       - О чём говорит твой друг, милый? - воркую, прожевав и приблизившись к Амонису, чтобы прихватить его локоток. Парочка напротив выпадает в осадок, причём девушка сильнее.       - Об Ариле. Том самом юноше из магазинчика, предлагающего древние предметы, - непоколебимо отвечает Амонис, накрывая мои пальцы своей ладонью и нежно улыбаясь мне. Да, любовь во взгляде не утаить.       - Ах, это тот самый юноша? - переспрашиваю на манер девицы, добавляя в произношении едва заметные северный акцент — надо следовать плану, в котором я — уроженка соседних земель. - Думаю, нам надо будет как-нибудь пригласить его к нам присоединиться, - прикрываю смущённо ладошкой губы, хихикая, хотя там и без того маска имеется. - Кажется, втроём будет куда веселее, - с намёком произношу, а ладонь на моей руке дрогнула и чужие кончики ушей покраснели. Парочка напротив и слова не проронила, ловя каждое слово нашего разговора.       - Милая, давай не здесь? - вымученно улыбнувшись, просит Амонис.       - Мой сладенький, здесь только твой друг и его невеста, чего нам смущаться?       - Кхм! - прочистил горло Аларик. - Нас не представили, - кажется, от моей невинной шутки не только моей паре стало неловко.       - И правда. Милый, поторопись и представь меня своим друзьям, - певуче прошу. Амонис тихо вздыхает и представляет нас троих, только девушку назвал по имени, ничего не сказав о том, что она невеста его друга.       - Так вы уже заключили помолвку? - спрашиваю в наглую, изображая саму простоту. На девчонку уже смотреть жалко. Она разрывается между желанием сохранить лицо и порывом уйти. Кажется, она не слишком хорошо умеет играть чужую роль. От былой сверкающей влюблённости в её глазах осталось лишь разочарование и нотка недовольства.       - А... Нет, - рыжий растерянно с неловкой улыбкой взглянул на спутницу. - Мы пока не говорили о том, чтобы...       - Аларик, у меня что-то голова закружилась. Мы можем выйти на балкон? - встряла со своим тонюсеньким голоском девушка.       - А! Конечно! - парень встрепенулся, подхватывая её под руку и быстро уводя в сторону двери на балкон, напоследок бросая нам, что был рад со мной познакомиться, и что они ещё присоединятся к нам.       - Амонис, - мягко улыбаясь, зову свою пару, провожая взглядом уходящих.       - Что?       - Надеюсь, твой друг не круглый дурак и вовремя поймёт, что именно его «невесте» от него надо.       - Что ты имеешь в виду? Опять твоя подозрительность?       - Ох, и что же мне делать со своей женской интуицией, - печально покачиваю головой, приложив ладошку к щеке, отшучиваясь.       - Арил, - тихо устало выдыхает мальчишка, на что я прижимаюсь к его руке накладной мягкой грудью сильнее, преданной собачкой заглядывая в глаза.       - Так что мой милый скажет, если юноша по имени Арил присоединится в постели к?..       - Тшш! Ты меня совсем застыдить хочешь перед всеми вокруг? - зашипел и вымученно спросил. Его уши покраснели пуще прежнего, и теперь даже маска не могла скрыть краску на лице.       - Амонис, мальчик мой, - прозвучал мягкий женский голос со стороны. Мы обернулись и столкнулись взглядами с приближающейся к нам парой среднего возраста. Мой отец вёл под руку свою невесту, которая сначала ласковым материнским взглядом посмотрела на своего отпрыска, а потом — с лёгким удивлением на меня.       - И что ты опять выдумал? - спрашивает мой отец поперёд своей будущей жёнушки, быстро признав меня. О, про мои маскарады он был в курсе, ведь целую комнату с женской одеждой и прочей атрибутикой не так просто прятать от слуг и самого хозяина дома на протяжении многих лет. Да и в «образе» он меня уже неоднократно заставал. Так что вопрос мог прозвучать так, будто задавался Амонису, однако адресован был мне.       - Ничего особенного, папенька, - мило воркую в ответ. - Просто наблюдение. Ничего больше. Уверяю.       - Ну ладно, поверю на слово, - хмыкнул старик и повёл свою удивлённую и заинтересованную невесту в сторону. - Идём, дорогая, я тебе позже всё объясню.       - И твой отец так спокойно реагирует? - прошептал Амонис мне на ухо.       - В первый раз у него была более бурная реакция, это да. А потом ему ничего не осталось, как отстать от меня. Так что, мой сладенький, как насчёт...       Через какое-то время музыка прекратилась, и зал посетила королева, которую со своего места я видеть не мог, но слышал, как она своим мощным голосом призывала всех молодых, пришедших без спутника, подойти к ней, а потом распределяла тех по парам. Сразу за этим последовали танцы. И тут к нам подошёл знакомый мне молодой мужчина, который на лет десять старше меня и обладает харизмой настоящего сердцееда.       - Добрый вечер, - мягким баритоном обратился он к нам, скрытый за тёмной маской, и только его глаза смотрели расслабленным взглядом зоркого сокола.       - Молодой господин семьи Хислоу? - спросил Амонис не без удивления.       - Ларсей Хислоу, - представился мужчина с карими, почти чёрными глазами. - А вы, должно быть, Амонис Мире-Саре.       - Да. Он самый. Чем я вам обязан? - моя пара едва заметно посмурнела.       - Я бы хотел пригласить вашу спутницу на танец, - он очаровательно взглянул на меня, напомнив некогда пережитое время. Амонис растерялся, стрельнув в меня взглядом. Я коротко кивнул и выпустил его локоть, берясь за галантно подставленный чужой.       - Я скоро вернусь, милый, - обращаюсь к Амонису, который так и замирает, смотря на меня совершенно сбито. После этого мы с Ларсеем уходим к центру зала, где кружились пары в танце, очень напоминающем вальс.       - Скоро? - меня разворачивают к себе лицом и подхватывают одну руку, опуская свободную ладонь на спину немного ниже лопаток. - Раньше ты не торопился меня покидать.       - Ты правильно подметил: раньше. Теперь между нами уже ничего нет вот уже как год.       - Девять месяцев. Ровно с того момента, как ты вернулся из своей очередной экспедиции, - подметил тихим шёпотом парень, ведя меня в танце и наклонив голову, едва не касаясь своими губами моего уха. - А до этого у нас было целых два года жарких незабываемых ночей.       - Ночей, мой дорогой бывший любовник.       - Ты разбил мне сердце, когда заявил о нашем расставании.       - Да, когда ты в этот момент трахал кого-то в своей постели. Не забывай этот маленький нюанс.       - А ты всё так же остёр на язычок, - меня крутанули вокруг своей оси и прижали к себе плотнее, едва ли допустимо для обычной случайной пары танцующих, а не любовников.       - Да, и отрежу твой, если ты не вернёшь свою руку на несколько сантиметров выше.       - Ты, - бессильный вздох, и рука поползла вверх, останавливаясь на допустимом месте, а не талии, - единственный, чьих угроз я боюсь.       - И забоишься сильнее, если не приструнишь свою молоденькую мачеху.       - Что она сделала? - незамедлительно отреагировал мой партнёр по танцу, потемнев взглядом.       - Эта девка, выскочившая замуж за твоего отца в надежде греть твою постель, приходила к наёмнику и желала заказать моё убийство. Интересно, с чего бы ей так поступать? Помнится, твой отец ценит отношения с моим отцом и не раз получал от этого прибыль.       - Разберусь. На днях она закатила мне истерику, что перепробовала всё, чтобы соблазнить меня, но до сих не попала в мою постель. Такое ощущение, что я виноват, что у неё ничего не выходит. Отец тоже согласился на этот союз только потому, что её папаша посулил круглую сумму ей в приданное, - на его слова, сказанные с весёлой усмешкой, я ответил хмыком. Вот же путаница в их семейке.       Ещё несколько минут мы перебрасывались ничего не значащими словами, припомнив старые деньки, и разошлись. Только вот стоило мне приблизиться к Амонису, который стоял, не шевелясь, со странным тяжёлым выражением лица, как меня схватили за запястье руки и потянули на выход. Это ещё что?!       Почти бегом спустившись по ступеням лестницы, мы получили свои шубы, которые нам помогли накинуть, и меня снова силком повели на выход, а после небольшой пробежки до нужной кареты, втолкнули внутрь и, будя задремавшего извозчика, сели рядом, захлопывая дверцу.       - И что это за спешка была? - в ступоре спрашиваю, когда наш транспорт качнулся и двинулся вперёд. Амонис молчал, отвернувшись к окну и явно отгородившись от меня. Вздохнув, я откинулся на спинку дивана и стал ждать, наблюдая за проплывающим пейзажем за стеклом.       На территорию чужой усадьбы мы въехали спустя десяток минут, выскакивая так же скоро. И в этот раз меня крепко держали за руку. Амонис даже не остановился перед домоправителем, который встретил нас и должен был забрать нашу верхнюю одежду; он пущенной стрелой пронёсся на третий этаж дома, где было тише всего и реже встречались слуги.       - Молодой господин?! - удивилась нашему резкому появлению служанка в гостиной комнате спальных апартаментов, в которые мы влетели. Девушка до этого сидела на стуле рядом с дверью и подскочила мгновенно, растерянной ланью уставившись на нас. Амонис без промедления выпроводил её за дверь.       - Никого ко мне не пускать и меня не тревожить! - приказал напоследок таким хозяйским тоном голоса, какой я ранее от него не слышал. Захлопнув дверь, он пару раз провернул ключом в замочной скважине и замер, переводя дыхание. Я огляделся. Богато.       - Арил, верни свой голос, я хочу слышать тебя, - сделав ударение на последнем слове, попросил он, продолжая стоять ко мне спиной.       - Милый, мне, конечно, нравится ход и темп смены декораций, - произношу, вынимая из высокой причёски лучину, которую с древесным треском переломил, и чары на моём голосе исчезли. - Только это немного странно. Не обрисуешь ситуацию яснее? - тихо подхожу к нему ближе, скидывая по пути и шубу, и маску, и искусственную шевелюру. Неспешно кладу ладони на его плечи и тяну за рукава верхней одежды, стягивая вниз благодаря тому, что она не была застёгнута. И вторая шуба летит в сторону.       - Скажешь? - спрашиваю глубоким низким голосом рядом с его ушком, снимая с его лица маску. Он не торопится оборачиваться, держа ладони на двери, однако заговорил шёпотом:       - Арил, я разузнал о тебе немало. В том числе, о твоих прошлых любовниках. Ни одни твои отношения не длились дольше полугода. Исключением стали последние — с Ларсеем Хислоу. Чуть дольше двух лет. Сын близкого друга твоего отца, против которого твой родитель не был. А сегодня он легко узнал тебя в том виде, в каком я сам тебя не признал бы. И он пригласил тебя на танец, на который ты без раздумий согласился, даже не дожидаясь моего ответа. Вы... так мило смотрелись вместе, улыбаясь и прижимаясь друг к другу. Даже люди вокруг меня это заметили, начав гадать, чья же ты пара — моя или всё же его. Я...       - Ты боишься? - тихо спрашиваю, опуская руки и получая с его стороны кивок. - Это нормально. Мы всегда боимся потерять то, чем сильно дорожим. И легче вовсе не связываться с этим, чем потом бояться и испытывать боль при утрате. Ты поэтому не позволяешь мне стать ближе к тебе?       - Да. Откуда мне знать, что скоро ты не разочаруешься во мне, что я тебе скоро не наскучу?       - Всё дело в том, что наши с тобой отношения кардинально отличаются от тех, что у меня были ранее. Поэтому даже я не знаю ответа на твои вопросы.       - И мне вот так просто поверить тебе на слово?       - У тебя есть три варианта, - как и он, тихо произношу с замершим от последующих слов сердцем: - Ты можешь просто поверить мне; можешь спросить у моих прошлых любовников, как всё было; можешь... оставить меня, чтобы больше не терзаться сомнениями, - выдыхаю последнее и сжимаю пальцы в кулак, больно впиваясь ногтями в кожу ладоней.       - Действительно — трудный выбор, - невесело усмехается и оборачивается, в полутьме поднимая на меня такой взгляд, от которого всё моё нутро замирает. Наклоняется, прикасаясь своим лбом к моему, и на вопросе опаляет мои губы своим горячим дыханием:       - Если я соглашусь нырнуть в это с головой и, во что бы то ни стало, остаться рядом с тобой, ты обещаешь оставить мою душу в целости? - взбудоражено шепчет, и от слов его я начинаю мелко подрагивать, обхватывая его щёки ладонями и дёргано улыбаясь.       - Обещаю хранить, как нечто самое хрупкое в моих руках, - выдыхаю и подаюсь вперёд, чтобы запечатлеть этот момент чувственным поцелуем на его губах.