Цветочек с именем Джей-Джей

«На свете нет ничего невозможного - дело только в том, хватит ли у тебя храбрости», — © Джоан Роулинг. — Дорогие ученики, попрошу чуточку внимания! — начал директор перед завтраком. Все ученики были голодными, а наш курс особенно, ведь вчера ночью у нас была астрономия, так что ели мы только обычный ужин, а это было в шесть. Потом поздний урок и, естественно, мы проголодались. И только Хаффлпаффу повезло иметь домовика на факультете. Подозреваю, что у слизеринцев тоже есть похожие привилегии, как и у ревейнкловцев. И только Гриффиндор, — факультет «честных, храбрых и благородных», — не имел ничего. — Надо было идти на Хаффлпафф… А что, тоже хороший факультет, и плюсов куча… — в потолок произнес я, сидя между Питером и Сириусом. Рядом с Сири был еще и Ремус, Лили и еще пару ребят, с которыми у нас сложились приятельские отношения. Сириус неприлично заржал. — Не могу представить тебя на Хаффлпаффе, это слишком для меня. Я возмутился: — Что? По-твоему, я не милый, не добрый и не трудоблюбивый? Посмотри на эти щечки, в эти глаза. Разве все это способно лгать? — я наглядно потянул себя за мягенькие щечки, что тут же приняли розоватый оттенок. — Я бы мог поверить твоему ангельскому виду, но вот проблема-то: я знаю тебя с детства. И знаю, что за этими голубыми глазами прячутся черти. — Сириус лукаво улыбнулся, показывая, как «серьезно» он их воспринимает. Питер ушло прислушивался к нашему разговору. Небось уже насобирал кучу данных о нас и скоро, как соберет достаточно, по школе пройдут пару-тройку слухов, и только часть из них будет достоверной. Ремус, закативший глаза на том моменте с оттягиванием щек, шикнул на нас и попросил быть тише — Дамблдор изволит держать речь. — Эй, Питер, пс-с, — я наклонился ближе к уху блондина, не очень громко, но достаточно, чтобы он не напрягаясь мог услышать меня, говоря, — что говорят в народе? Он сначала непонимающе на меня посмотрел, а потом его взгляд наполнился хитростью и гордостью за себя любимого: — Сегодня утром в одном из заброшенных классов нашли четырех третьекурсников. Как я понимаю, это твоих рук дело? Я наверняка смешно округлил глаза, очень «удивляясь»: — Как ты мог подумать такое обо мне? Чтобы я, да делал что-то плохое незнакомым мне людям? — а потом резко состроил серьезное лицо. Придется дать ему немного информации, чтобы получить ее, иначе фиг он мне что скажет, — а если серьезно, то это был не я. И красноречиво смотрим на Сири. Питер все понимает за несколько секунд и тут же начинает достаточно тихо, чтобы на нас не обращали внимания, говорить. — Они были полностью голые, в однозначных позах, вчетвером на одной кровати. Налицо следы изнеможения и усталости, а уж как они заливали, что ничего такого не делали, м-м, — Питер, словно смакуя, прикрыл глаза. — То есть ты был там? — Да, случайно оказался первым вошедшим вместе со Слагхорном. И могу сказать, что ничего опасного с ними не было, ты, похоже, проследил за этим. На самом деле я не останавливал Сириуса словами, но я думаю, что мое присутствие приструнило его. Он не использовал опасных, темных или запрещенных на детях заклинаний — эти заклинания когда-то использовал на мне отец — конечно, в целях тренировки, так что я не опасался того, что у них могут быть последствия. Да, долговато под ними держали, но они заслужили. — По школе теперь ходят слухи об этих четверых, — продолжил Питер, — а вот про тебя и Сириуса пока нет. — он помолчал пару секунд, смотря мне в глаза. Я думал, решится или нет. — Но будут? — я решил подтолкнуть его в нужном направлении. И вот вроде хотел спросить о возможном сотрудничестве, но не подумал даже в голове сформулировать это. Слишком грубо, топорно. К такому предложению нужно вести постепенно, мягко подталкивая в нужную сторону, а не переть напролом. — Обижаешь… Конечно будут, но вопрос в том, какие… И замолчал. Я тоже молчал, так как не знал, как подвести его к нужной мне мысли, не говоря прямо. — Знаешь… Мне не хочется, чтобы учителя как-то выделяли меня из толпы учеников: я обычный ребенок, такой же как и все — добрый, храбрый, веселый и наивный. Такой, знаешь, светлый ребенок, — Формулировку «светлый ребенок» я выбрал не просто так. Это такой тонкий — для детей — намек на то, что мне нужна репутация светлого волшебника, борца справедливости и добра. Пару секунд молчания и прерываются вопросом Питера: «А ученики?». Усмехаюсь. Питер, оказывается, очень рассудительный малый — сразу быка за рога взял, выясняя все подробности. Снова серьезно начинаю: — А среди учеников меня должны многие опасаться, как и Сириуса. Но мы же бравые гриффиндорцы, так что первыми нападать не будем. Мы белые и пушистые среди обычных учеников, и только узкий круг лиц будет знать правду. — Согласен. Взамен ты или твой род должен будешь мне услугу. Какую, я еще не знаю. — Хм, так не пойдет. Я хочу знать заранее, на что соглашаюсь. Какова будет услуга? Надеюсь, не помочь тебе стать министром магии? Или убить того же Дамблдора? — я немного неудачно пошутил про директора, ну да ладно, с кем не бывает. Теперь пришла очередь Питера усмехаться. Такое чувство, что своими словами я получил признание и уважение в его глазах. Проверка? Соглашусь — идиот, или не соглашусь, заняв место выше обычного одиннадцатилетки? — Всего лишь оказать нужную поддержку в нужный момент в высшем обществе. Тут слово, там слово, и нужный мне или моей семье слух пойдет по народу. Да и не думаю, что это будет так уж сложно для твоего отца или тебя. Предложение очень выгодное — он сейчас мне помогает распространить нужный мне слух, создавая мне репутацию среди обычной массы учеников, да еще и учителей, а потом я ему помогаю в том же, только с процентами. Ага, немножечко, ведь тогда я уже буду вполне успешным и состоятельным Лордом, а значит и влияния у меня будет больше. А главное в том, что именно Питер и поможет это влияние мне создать. Самому пока будет трудно зарекомендовать себя — я почти не покидал дома, связей в магическом мире у меня кот наплакал. У Сири проблем с этим нет, — его фамилия говорит сама за себя, — его опасаются и знают, что род-то далеко не светлый, так что и Наследник Рода быть обычным шалопаем не может даже чисто теоретически. А вот Поттеры не состоят в священных двадцати восьми, спокойно себе женились на магглорожденных и в ус не дули. Они были успешны и богаты, да, но не являлись блюстителями чистой крови. Один Поттер мог быть артефактором, а второй вдруг оказаться талантищем в зельеварении. Мой отец был вторым вариантом, в то время как дед — успешным артефактором. И я думаю пойти по его стопам, если ничего не помешает. «Нужно будет определить, откуда такая тяга к кладбищам — это влияние моей смерти или направление моей магии?». К счастью, книжку по этому делу мне должен скоро подогнать кузен. Вынырнул из своих мыслей, усмехнувшись уголками губ. Посмотрел на Питера. Глаза наши встретились. — Согласен. Мы улыбнулись друг другу заговорщески и принялись слушать речь директора. К несчастью (совсем наоборот) прозвучали аплодисменты, ознаменовав конец речи. Поворачиваюсь к Сириусу: — А о чем он говорил-то? Я все прослушал. — Учитель по ЗОТИ уволился «по состоянию здоровья», — передразнил Дамблдора брюнет, скорчив рожу и делая голос более старческим и дрожащим. Учитель по защите у нас был старым дедком, что давал лишь теорию. И за это короткое время учебы он всем уже надоел. Не слышно, не видно старикашку, а тесты создает просто зверские, заваливая всех, — спорю, кто-то все же смог отравить его. Киваю. Да, он надоел многим, и ученики частенько пытались его отравить. Несерьезно, ведь кто купится на легкие яды — даже он бы заметил. А тут, видимо, кто-то все же постарался и достал незаметный яд, отравив учителя. — И что теперь? У нас год не будет ЗОТИ или учителя заменят? Сириус вздохнул горько: — Да кто ж нам позволит пробыть год без учителя? Дамблдор заявил, что все уже уладил и нечего переживать — учитель уже найден и скоро приедет. Сейчас он пока еще в Америке. — Не переживай, если будет совсем уж плох, то и его отравят. Хотя повторять один и тот же трюк два раза… И вот Сириус снова весел, накладывает себе еду и начинает рассуждать на тему возможных способов убийства. И где попадется сам взрослый маг, и где и убийца не спалится. Противно не было — таков этот мир. Я его принял, как и все жестокости и несправедливости в нем. Просто потому, что это мой мир. Ну и еще потому, что не мне менять веками и тысячелетиями устоявшиеся традиции. В чужой монастырь не лезут со своим уставом. Либо принимаешь и живешь по их правилам, либо уходишь в мир магглов. Ничего против них я не имел, но отказываться от магии, имея ее по праву рождения? Глупость несусветная.

***

— Эй, Поттер, Блэк! — окликнул нас высокий шатен, курса так пятого-шестого. Мы с Сири синхронно повернулись и посмотрели на него. — О, Треверс, и ты тут, — голос его был немного недовольным, но почти незаметно, — на минуточку. Он кивнул нам куда-то в сторону. Сказали Питеру и Ремусу продолжать путь в башню одним, все же после ужина у нас свободное время, им будет обидно, если они не смогут из-за нас им воспользоваться. Мы со старшекурсником отошли и он, убедившись, что рядом никого, начал говорить: — На Хеллоуин мы планируем провести пару ритуалов, — легеньких, естественно, — не хотите присоединиться? Каков вопрос, а? Конечно хотим. Да даже если бы нет, не идти нельзя — станем презренными грязнокровками, несмотря на чистокровность. Не уважать саму магию, это надо быть полным придурком или сумасшедшим. Сириус широко улыбнулся: — Спрашиваешь еще, конечно будем! Улыбаюсь и киваю, поддерживая мнение друга и родственника. — Это хорошая новость. Тогда после ужина на Хеллоуин находите меня и мы вместе идем туда. Меня зовут Финеас Голдштейн. — Хорошо, Финеас. Наши имена ты знаешь, представляться нет смысла, — взял я слово, — только скажи, отчего такой чести удостоился я, в то время как Треверса не пригласили? — Хоть ты и не входишь в священные двадцать восемь, но ты чистокровный волшебник, да и слухи ходят, что это вы спровоцировали ту "оргию" третьекурсников. Так что не пригласить тебя было бы оскорблением, по моему мнению, ведь законы Магии ты явно чтишь и проводил немало ритуалов. — он посмотрел на меня в районе груди. Там, где были два амулета и находился мой очаг. — А Треверс? — спросил любопытно Сириус, — он ведь входит в священные двадцать восемь. — Но он полукровка, — добавил я. — Да, вы оба правы, поэтому мы решили, что на первом курсе в ритуалах он участвовать не будет. Только на следующих, если покажет себя магом. И вроде бы он не выделял тоном последнее слово, но чувствуется, что за обычным словом скрывается что-то более глубокое. Думаю, это понимание и принимание магии, а не глупое махание палочкой. Сириус решил закончить разговор и взял меня за предплечье: — Тогда мы пойдем, до встречи, Финеас. И утащил меня прочь.