Красная охра

Маркус смотрел на гостей выставки, но видел перед собой лишь Саймона, его голубые глаза, полные отчаяния. Хотелось биться головой об стену, чтобы хоть на мгновение вернуться в реальность, но нельзя было привлекать внимание. Поэтому он безвольной куклой стоял по правую руку от Карла, то подавая ему закуски, то перевозя его от одной картины к другой. А в голове тем временем крутилась навязчивая мысль: «Ты всё же отпустил его туда». И убеждение себя в том, что иного выхода у них пока не было, не помогало. Вчера Маркус, после той встречи с Саймоном, сопроводил его в супермаркет, где тот купил много пива и немного продуктов. Они шли молча, на расстоянии вытянутой руки, поскольку встретить двух прогуливающихся вместе андроидов — это нонсенс, приходилось создавать видимость того, что они не вместе. Хотя хотелось быть рядом, подставить своё плечо, снова обнять… Но им и так повезло, что их никто не застал обнимающимися в парке. Всё же Саймону пришлось вернуться к Ортису. Единственный выбор, который у них был — сбежать, но их наверняка очень быстро бы поймали и тогда точно отправили обоих на деактивацию, даже Карл не смог бы этому помешать. И самым ужасным для Маркуса было то, что Саймон являлся девиантом. Он даже не попытался скрыть это при подключении, мол смотри, как это ужасно — всё чувствовать. Поэтому Маркус весь вечер испытывал вину и обжигающий страх. Они разъедали его изнутри так сильно, что ему казалось, будто он должен был уже испепелиться изнутри, выгореть дотла… Да только это всё не происходило, и к Маркусу постепенно приходило осознание: если он ничего не сделает с этой ситуацией, не поможет Саймону сбежать из того кошмара, то всю жизнь эти чувства будут разъедать его изнутри. От Карла, безусловно, не укрылось его состояние, но во время выставки он только бросал на него осторожные взгляды, ни о чём не спрашивая. Да и возле них постоянно кто-то находился, о чём-то расспрашивая Карла, порой даже споря с ним… Маркус не слышал о чём они говорят, это всё было так неважно для него в данный момент. — Маркус, — Карл решился с ним заговорить лишь тогда, когда они оказались, наконец, дома, — я вижу, что ты со вчерашнего дня опять сам не свой… Ты не поделишься со стариком? Маркус опустил любимую кружку Карла, в которую собирался налить чаю, моргнул пару раз, обрабатывая информацию, и перевёл взгляд на Манфреда. Он не знал, стоило ли ему вообще рассказывать о чём-либо. Меньше всего ему хотелось, чтобы Карл беспокоился и волновался. — Карл, всё в порядке. Правда. Я не хочу, чтобы вы волновались, — он засыпал заварку в маленький чайничек и залил её кипятком. — Что ж, пусть так, но знай, что ты меня не убедил, — Карл вздохнул. — И поскольку я почти уверен, что всё, что происходило сегодня на выставке, прошло мимо твоих ушей, то у меня для тебя есть хорошие новости. Твою картину покупают, Маркус. За очень хорошие деньги, и они, конечно же, полностью твои… Раздался громкий звук — Маркус всё-таки выронил любимую кружку Карла со смайликом, и та со стуком покатилась по кафельному полу кухни. Хорошо ещё, что он не успел налить чай. Андроид настолько не ожидал, что собственные руки его подведут, что сам подпрыгнул от испуга, чем рассмешил Карла. Но в голове Маркуса в это мгновение возник некий, пока ещё не совсем ясный, план. Манфред был очень доволен произведённым эффектом и реакцией андроида. Так получилось, что Карл мало участвовал в воспитании собственного сына, который до шестнадцати лет жил с матерью, и теперь его часто грызло чувство вины, что детские годы Лео прошли без него. Андроиды тоже казались ему вроде детей. Смышлёные, но неопытные и наивные. Когда-нибудь они получат все права и будут наравне с людьми, а пока ещё к этому не готовы. Их ещё надо воспитывать и, конечно же, баловать. Его собственный андроид, Маркус, был уникальным прототипом, поэтому Карл считал его способнее других и привязался к нему, как к родному сыну. Сейчас у него было чувство, как будто он приготовил ему подарок на Рождество. Сюрприз определённо удался: андроид смотрел на него ошарашенными глазами и даже выронил кружку от удивления. Теперь наверняка он купит себе что-нибудь, что очень давно хотел. Породистого щенка или, может быть, гироскутер. Манфред ещё раз тихонько засмеялся от удовольствия. — Приятно иметь собственные деньги, правда, Маркус? — его голубые глаза лучились добротой. — Причём ты их заработал своим трудом, своим творчеством, это приятно вдвойне. Я горжусь тобой, сынок. — Спасибо, Карл, — искренне сказал Маркус. — Вы даже не представляете, что вы сейчас для меня сделали. — Как только перевод от покупателя придёт мне на счёт, я сразу же сниму эту сумму наличными, — оживлённо болтал старик, блестя глазами. Ему так хотелось сделать приятное своему андроиду. — Потом ты можешь делать с деньгами всё, что захочешь. Пойдёшь в торговый центр и выберешь, что тебе нравится. Остаток можешь вернуть на счёт, я сохраню их для тебя. Или даже вложу в ценные бумаги. А потом, когда ты… — Нет, Карл, — серьёзно сказал Маркус и помрачнел. — Мне ничего не надо в торговом центре. И ценных бумаг тоже не надо. — Ты хочешь какую-то редкую вещь? — оторопело спросил Манфред. — Ладно, если что, закажем по интернету. Привезут, самое большее, недельки через две. После ожидания получишь ещё больше удовольствия. Маркус покачал головой. — Совсем не редкую… И не вещь… Он собрался с духом и вдохнул воздух, как будто собирался прыгнуть в глубокую воду и ему надо было сохранить биокомпоненты от переувлажнения. — Карл… Пожалуйста, купите мне одного андроида. Тут уже пришла очередь Манфреда удивляться и смотреть ошарашенными глазами. — Он подержанный, — торопливо сказал Маркус, — и немного повреждён. Так что я не думаю, что это очень дорого. — Так… — протянул Манфред. — А не тот ли самый, которому ты недавно отдал свой регулятор? — Да, это он, — немного смутился андроид. — У него ужасный хозяин и я хотел бы его выкупить, чтобы спасти… Вы же сказали, что я могу делать с деньгами, что захочу. — Я как-то не думал, что ты захочешь купить андроида, — задумчиво сказал Карл, разглядывая Маркуса, как будто видел его впервые. — Но раз обещал, то конечно можешь. Придётся оформить его покупку на меня, но я не возражаю. Пусть живёт у нас в доме. Места всем хватит. Это немного сложнее, чем заводить породистого щенка, но, с другой стороны, наверно Маркусу скучно со стариком и ему нужен товарищ. Вполне возможно, что он даже влюбился, судя по его поведению. Это было очень мило, по мнению Карла. Первая любовь всегда очень хрупкая, романтическая и нежная. Ему хотелось помочь андроиду в этот трудный для него период. — Решено, — он слабо хлопнул себя по колену с самым бесшабашным видом. — Как только деньги придут на счёт, поедем к хозяину твоего друга и выкупим его. Я договорюсь. Маркус просиял от радости и готов был расцеловать Карла. — Спасибо, — сказал он и глаза его увлажнились. Манфред был очень доволен. Дружба между двумя андроидами — это ли не доказательство эмоций? Он всегда говорил знакомым, что они развиваются как вид и скоро будут наравне с людьми. Теперь у него было ощущение, что он идёт знакомиться с родителями школьного друга Маркуса. Весьма строгими родителями, которые, видимо, слишком подавляют своего ребёнка. Которых, возможно, надо за это лишить родительских прав. Приблизительно так он представлял процесс покупки андроида для Маркуса. Если бы он заранее знал, что там его ждёт, то содрогнулся бы от ужаса. И может быть вообще никуда бы не поехал. Потому что после такого жизнь уже никогда не будет прежней. И понимаешь, что до сих пор наивным ребёнком был именно ты сам, сколько бы тебе ни было лет.