Crossing a line

Встав с кровати и направившись к выходу, Людвиг, услышав, что на его телефон пришло уведомление, остановился проверить от кого оно. Сообщение от Италии: «Дойце, прости, но планы на счёт фестиваля отменяются. Если ты сейчас едешь туда, то попроси водителя вместо этого приехать в дом моего правительства. Всё объясню на месте, но могу сказать одно в моей стране сейчас прибывают американские разведчики и есть вероятность что Альфред тоже здесь…». Такая "прекрасная" новость омрачила хорошее настроение Людвига. Ещё бы… Из-за политических проблем пришлось отменять то, что было давно запланировано. Но что не сделаешь для лучшего друга? Придётся ехать и помогать разбираться. Узнать в конце концов, что забыли тут люди Джонса. Выйдя в прихожую, Людвиг сказал обувающейся Наташе: - На фестиваль мы сегодня не идём. - Почему? - последовал логичный ответ. - Появились политические проблемы у Италии и я пойду ему помогать. - ответил Байльшмидт. - Ясно. Зря только собиралась… - тихо сказала Арловская. - На самом деле нет… - сверкнув улыбкой, ответил Немец, напоминая о недавнем «происшествии». Наташа лишь покрылась небольшим румянцем и попыталась сменить тему для разговора: - Когда ты вернёшься? - Не знаю. Может ночью, так что можешь не ждать меня. И да… Пожалуйста, не ходи сегодня никуда гулять. Когда я во всём разберусь, сходим куда-нибудь. - уже обуваясь, сказал Людвиг. - Ладно… - ответила Наташа, провожая мужчину взглядом. Дверь захлопнулась и Наташе ничего не оставаясь делать, пришлось идти в свою комнату. Там она свалилась на кровать и витая в своих мыслях, начала рассматривать комнату. Пролежав так минут 5, её взгляд упал на одну неразобранную сумку. «Странно вроде всё разбирала…» - промелькнуло в мыслях Арловской. Встав с кровати, Наташа побрела к этой сумке и начала её разбирать. В основном там лежала её одежда и… «Тот самый блокнот» - шёпотом произнесла Беларусь. Снова сев на кровать, Наташа решила продолжить читать то, чему помешал пьяный Людвиг. 10 мая, 1941 г. " Прошёл один день, а эти непокорные уже дали отпор. Слабенький для нас, для Великого Рейха. Она тоже здесь и её родственники, все они объеденились. Тем проще будет завоевать, тем ближе я к ней." 13 мая, 1941 г. " Мы взяли их в кольцо. Брестская крепость пала, множество пленных. Фюрер наслаждается, а я и сам не понимаю, что творю. Для меня цель - победа в этой войне. Победа Великой Германии. Победа над всеми. И над ней. " 25 мая, 1941 г. " Некоторые территории уже окупированы. Местные жители трясутся, словно котята. Ей конец, это точно. Противники уже волнуются, но никто не убережёт её. Никогда. " 12 Июня, 1941 г. " Я до сих пор не верю, что она у меня в руках. Всё кончено для неё, теперь уж мы точно выиграем. А она теперь будет моей, я хотел этого сколько себя помню! И Европа будет полностью моей..." 14 Июня, 1941 г. "Я сделал это. Я сломал её. Теперь она предательница, теперь она только моя. Я постоянно игнорирую совесть, это лишь для блага Рейха. Всё за фюрера... А ради неё я тоже стараюсь. Я могу убить, могу замучить до смерти, однако я до сих пор держу её в том подвале. И она, и её братец не выдержат. А Третий Рейх возьмёт своё. " 23 Июня, 1941 г. " Она упорствует. Я велел перевязать раны, но она всё равно твердит имя своих брата и сестры. Чёрт, я не смогу пытать её. Это ниже меня. Я не смогу. Фюрер приказал ликвидировать, а я не могу. Не могу! Она дорога мне? Я ненавижу её? Нет, это чувства не для нациста. Не для меня. Нет. Я добьюсь её, добьюсь Европы... " 13 Июля, 1942 г. "Вся Западная часть Беларуси оккупирована. Теперь уж и Иван никуда не денется. Его сестричка у меня в рукаве. И спасти он её не сможет, ведь о том, что я отвёз её в это место, знают немногие, а они не предадут. Я уверен в своих людях." 13 августа, 1942 г. " Упорствует. Я уже столько раз грозился убить всех заключённых, если она не станет моей, но она всё равно упрямится. Блефую? Нисколько! Сколько уже было убито, задушено и избито на её глазах, но в них я всё ещё вижу этот непокорный блеск. Она не ломается, не сдаётся. Ничего, я добьюсь. " 1 сентября, 1942 г. " Сегодня ездил к ней. Снова. Это почти уже не действует, думаю, что нужно перевести её в один из штабов. Нет, я ПОКА ЧТО не насильник. Я умею терпеть, как и фюрер. Я потерплю, а после раздавлю и её, и её братца. " 13 Марта 1943 г. " Она сбежала. Её больше нет. Вообще нет. Я не успел. Проклятье, я был слишком добр... Стоило раздавить её, уничтожить! Я сломал её волю, сломал её саму, а он всё-таки пришёл за ней. Он освободил... Её нет, не успел... " 15 Марта 1943 г " Она будет моей. Мои солдаты сильны и не допустят. Мы будем наступать. Мы захватим всё и уже тогда она снова будет моей. Дождись меня, Н.... " 16 марта, 1943 г. "Это моя вина. Господи, я разбил все костяшки, кровь сейчас запеклась, но я всё равно пишу. Она сбежала. Её похитили, спасли и Чёрт, мои собственные солдаты стояли разинув рты! Говорили, что всё произошло слишком быстро. Ничего, они уже ничего не смогут сказать. Я приказал расстрелять их прямо там. Зато теперь они боятся. И, надеюсь, начнут уважать. А её я найду. " 1 мая, 1943 г. " Поиски не привели ни к каким результам. Я в отчаянии. Мои солдаты проиграли одну битву. Нет, я приказал идти вперёд. Мне продолжают приходить письма от России с одними и теми же угрозами, а я лишь смеюсь. Гордый Иван хочет отомстить за сестрицу? Пускай попробует! " 25 августа 1943 г. " Мы проиграли эту битву. Курская, наше поражение. Я приказал выпороть всех тех, кто проявил слабость и утверждал, что войну нам не выиграть. Слабаки. Жалкие черви. Мы выиграем эту войну! Я это точно знаю. Она снова станет моей. Снова." Наталья пропустила несколько страничек. Они внушали ей какой то страх и она начала читать, пролистав некоторые даты и годы. 30 ноября, 1951 г. " Фюрер мёртв уже как 6 лет. Германия возрождается из пепла. Я просил прощения, скрипя зубами, но всё же просил. Я до сих пор считаю Германию высшей! Но Третьего Рейха больше нет, больше нет той поддержки, которая у меня была! Ну ничего. У меня уже есть план. " 2 декабря, 1951 г. " Мы возрождаемся. Медленно, но верно. Насчёт неё у меня тоже есть план. Она ещё такая наивная. Такая хрупкая. Мои концлагеря сломают любого. И её тоже сломали. Она под защитой братца, но совсем скоро станет моей. Я возьму её хитростью, войду в доверие. А в том, что она со временем мне поверит, я не сомневаюсь. 30 декабря, 1951 г. " У нас снова было собрание. Я не отводил от неё глаз. Италия это заметил, чертёнок. Опять всю обратную дорогу подкалывал! Ну ничего. Они думают, я влюбился. Чёрта с два! Пускай все видят влюблённого дурака, а я то знаю свои цели. 31 декабря, 1951 г. "На последнем в этом году собрании я пожелал всем удачи и добра. Удивлённых взглядов нет, но она удивилась. Я заметил, что дышать она стала резче, а в глазах промелькнул страх. Что-ж, войти к ней в доверие будет нелегко, но я должен справится. Пытался проводить её до дома. Она согласилась и я даже удивился. Случайно прикоснулся к её руке и она отбежала в сторону. Что-ж, это понятно. Пришлось извиниться за всё. За это неосторожное движение, за всё, что я сделал ей. Она была в растерянности, а я лишь поздравил с праздником и ушёл. Сейчас пишу это и знаю, что у меня всё получится. Вариантов, дабы заполучить её, много. Споить, притворяться, что всё хорошо и изображать доброту и участие. Но никто не знает. Даже Япония и Италия. Первому так и вообще сложно было оправиться от удара Альфреда. Я поддерживаю их обоих. А ты... Sie, Frau Natalia, werden mir gehoren. "*