Crossing a line

Пока Германия, Америка, Англия и Россия выясняли отношения, Пруссия решил занять себя более интересным делом и докопаться до причины всего этого хаоса, а то биш - до Натальи. Прогуливаясь неспешной походкой, Гилберт заглянул в парочку из комнат и, так и не найдя Беларусь, решил пойти по приятному запаху, исходящему из дальней комнаты прямо по коридору. Как говорится: «Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда». С этой мыслью Великий Пруссия отправился в комнату по зову своего желудка и разума. Предварительно постучав, но так и не получив ответа, Пруссия решил всё же войти. Как он и предполагал, это была маленькая кухонька, где на плите что-то жарилось, варилось и издавало приятный аромат. Подойдя ближе, Гилберт, не церемонясь, решил сразу же попробовать на вкус блюда, что так предательски манили его ничего не видевший с борта самолёта из еды желудок. Попробовав на вкус некий суп из кастрюли, он остолбенел и вслух произнёс: - Борщ?! В Америке, но как?! И тут возле его головы тихим свистом пролетел нож. - Какого???! - хотел было уже выругаться Пруссия, но вспомнив кому принадлежит этот фирменный стиль с метанием ножей повернулся и, ничуть не удивляюсь, продолжил. - Я тоже рад тебя видеть, Наташенька… - Гил..гил..берт? - удивлённо произнесла Арловская. - Что ты тут делаешь? - У меня тот же вопрос, - улыбаясь ответил Пруссия, - Неужели ты решила податься в кухарки Альфреда? - Ещё одно слово и мой нож попадёт не в стену, а тебе в башку... - холодно пригрозила Беларусь - Ну-ну… Тише-тише, я ничего против тебя не имею. Слушай, а давай поговорим по душам? - меняя тему решил отвертеться Байльшмидт. - Нам не о чем с тобой говорить, брат предателя… - процеживая с яростью и неприязнью к Гилберт, ответила Наташа. - Предателя? Ты о ком? О Людвиг? - не понимая такой злости, решил уточнить Байльшмидт. - Да, о твоём лицемерном и омерзительном брате… - скрипя зубами и приближаясь с запрятанным за спиной ножом, приближалась к Гилберту Наталья. - Ах, вот как ты запела… Сначала симпатизировала моему брату, а теперь он мразь и предатель? Много делаешь выводов по прошлым ошибкам человека. К слову, я не знаю, что ты там увидела в его старом дневнике, но знай, его отношение к тебе значительно изменилось. Тут уже вплотную приблизившись к Гилберту Наталья, быстрым движением руки приставила нож к его горлу и ответила: - Так изменилось, что он покусился на жизнь моей семьи и изначально захотел убить меня?! - Что чёрт его побери ты несёшь?! - обездвиженный данным действием, ответил Байльшмидт. - Я всё знаю о его планах на мою семью и меня! Изначально он хотел влиться ко мне в доверие и пользоваться мной, как грязной шлюхой, потом когда ему бы наскучила я, он убил бы меня, скрыл следы преступления, сделал то же самое с моей сестрой Украиной, а в итоге, когда бы брат остался один, он бы его убрал с лица земли раз и навсегда. И не смей мне перечить! Ты всё это знал, но молчал! Ты его приспешник! - переходя на крик, отвечала на вопрос Пруссии Арловская. - Кто тебе такую чушь рассказал?! Америка?! Вот урод! Да он же нагло врёт тебе! Главный ненавистник моего братика тут только он! -хоть к горлу Гилберта и был приставлен нож, но он пытался повышать голос на Наташу, чтобы вразумить её. - Альфред мне раскрыл глаза! У него есть доказательства! Личное дело твоего брата с начала Второй мировой войны! Там все документы, все переписки, все важнейшие страницы дневника изложены! Так что закрой свой рот, иначе твоё горло будет незамедлительно перерезано! - не желая слушать ни своё сердце, которое хотело верить словам Гилберта, ни его самого, срывалась на крик и поступающие слёзы Наташа. - Опусти нож и давай спокойно обсудим всё. Ну я же вижу, что ты мечешься между принятием моих слов и одновременно отрицанием их… - пытаясь успокоить Наташу, Гилберт перешёл на тихий тон голоса. Совсем потеряв над собой своими чувствами контроль, Наташа разжала кулак, в котором держала нож и дав волю слезам, начала плакать и закрывать лицо руками. - Заткнись! Заткнись! Ты лжёшь! - билась в истерике Наташа. Гилберт, смотря с недоумением на Арловскую и её быструю смену злости на слёзы, решил не спорить и просто подошёл и обнял её. Пускай поплачет и успокоится. Как бы это должен делать по его мыслям Людвиг, но его тут нет и что не сделаешь для дорогого брата. Наташа не сопротивляясь вцепилась в рубашку Пруссии и продолжила лить слёзы. Постояв так в тишине ещё минут пять, Гилберт решил задать вопрос: - Расскажи, почему ты считаешь Людвига предателем? Да-да, снова повтори мне всю историю, как было… Наталья, подняв свои красные и опухшие от слёз глаза, через секунд пять снова их опустила вниз и рассказала всю историю во всех подробностях. Гилберт, внимательно выслушав Наташу и её рассказ о дневнике, камере и документах, решил всё подытожить: - То есть, он тебя якобы «спас» от моего брата, но при этом предложил фиктивный брак? Что за бред! Теперь слушай меня… Никаких дневников после войны Людвиг не вёл, так как ему было банально некогда! И к тебе он не испытывает, как и к твоей семье, негативных чувств! Пошли я приведу тебя к ним и мы все расставим все точки над «и»! Гилберт уже было рванул к выходу, но чувство его голода взяло верх и он, немного смущаясь, повернулся и спросил: - Слушай, тут такое дело… Я понимаю, что мы пойдём выяснять отношения, но от борща, как по всей видимости твоего, я бы сейчас не отказался… Наталья немного упав в ступор от такой милой просьбы со стороны вечно задирающего свой «величественный» нос Пруссии, мило улыбнулась и угостила его борщом. Да, что же всё-таки голод не делает с людьми, а в особенности с мужчинами… Уплетая борщ с бешеной скоростью Гилберт поблагодарил Наталью и вышел с ней к месту так называемого хаоса.