Black Rose

Тэхен подпирает рукой щеку, направляя мечтательный взгляд на стену аудитории с темно-серыми обоями, на которых изображены витиеватые незамысловатые узоры. Тэхен преподавателя, лекцию читающего, не слушает, в своих мыслях высоких и глубоких витает, словно птица, парящая в воздухе. В созданном Тэхеном мире он самый счастливый, самый желанный, самый красивый человек, который двадцать четыре на семь в объятиях сильного мужчины находится. Тэхен радужные замки строит, над которыми стелется голубое небо с пушистыми облаками. Тэхен влюблен. Влюблен настолько, что все, о чем он думает, — это Ким Намджун со своими татуировками на шее, бархатным голосом и взглядом карих глаз, что, словно стрелы купидона, пронзают тэхеново сердце. Он мало ест, потому что думает, что его питает любовь и ее энергия. Он похудел, хотя никогда не отличался округлостью бедер. Он мечтает, каждый день тешит себя надеждами, что однажды, что совсем скоро Намджун переступит порог его квартиры, крепко обнимет и поцелует, дав ощутить невиданное доныне наслаждение. Тэхен никогда и никого не любил так, как любит Ким Намджуна, пусть он о нем почти ничего не знает, видел его всего пару раз, когда тот приходил к Чимину, но любит бесконечно и навсегда. Тэхен сияет — это внутреннее свечение от любви, что заполняет его до краев, такое яркое и такое сильное, что одна квадратная улыбка заставляет всех вокруг улыбнуться в ответ. Тэхен всегда душой компании является, что умеет поддержать разговор практически на любую тему, всегда посмеется с любой шутки, чтобы кому-то не стало обидно, всегда найдет способ поддержать других. Тэхен — один из прилежных студентов, выигрывающих творческие конкурсы и нравящихся практически всем преподавателям. Тэхен — один из тех студентов, которых знает весь университет, к которым приходят за советом, у которых узнают о преподавателях и прочих нюансах касательно учебы. Тэхен всегда в центре внимания, эксцентричный и жизнерадостный. Он тот, кто скрашивает хмурые дни других. Тэхен пытается находить счастье в мелочах, стремится к своим целям и осуществлению своих мечт, которых у Кима целый список. Но сейчас все отходит на второй план, ведь Ким Намджун вытесняет все остальное.  Чимин всегда называл его любвеобильным, ведь Тэхен может влюбиться где угодно и в кого угодно, всего лишь взглянув на человека. Тэхен подмечает мелочи, влюбляется в них, после может страдать оттого, что эта любовь мимолетная, ни к чему не приводящая. Тэхен сам выдумывает себе проблемы, из-за которых может по ночам плакать, сетовать на судьбу и надеяться, что скоро жизнь сведет его с тем, с кем он будет счастлив навсегда. Сейчас именно тот момент, тот миг, которого Ким ждал всю свою жизнь. Увидев один раз Намджуна, он влюбился окончательно и бесповоротно, навсегда и навечно — больше никто и никогда не займет его сердце и его мысли. Тэхен окунулся с головой в бирюзовое море, не задержав дыхание. Он медленно тонет в нем, опускается на самое дно, ведь его любовь такая хрупкая, словно самый дорогой хрусталь в мире, а сам Тэхен слишком ранимый, слишком мечтательный. Блондин улыбается сам себе, представляет, как здорово будет гулять с Намджуном по вечерам и обсуждать произошедшие за день события, как здорово будет ужинать или завтракать вместе, как здорово будет засыпать в кольце сильных и крепких рук. Тэхен выдыхает, привлекая внимание преподавателя, который швыряет в него ручку, отчего Ким вздрагивает и лоб потирает. — Мистер Ким, о чем Вы так задумались? Небось, о тонкостях драматического искусства? — иронично выгибает одну бровь профессор, смотря прямо на смутившегося парня, кивающего головой в знак согласия. Тэхен губу закусывает, виновато смотрит и взгляд опускает на открытую тетрадь, в которой не написано ни одного слова, продиктованного мужчиной.  Он не способен ни о чем думать, кроме как о своем счастливом и светлом будущем вместе с Ким Намджуном. Тэхен в свои мысли погружается, игнорирует тыкающего его в бок одногруппника и дальше предается мечтаниям до конца лекции. Весь мир Ким Тэхена сконцентрирован на одном человеке, чьи фотографии он сохраняет в фотопленку и любуется по ночам, улыбаясь глупой, влюбленной улыбкой. По окончанию Тэхен вызывает такси ко входу университета, решив пообедать в своем любимом ресторане, находящемся в центре города. На вечер запланирована съемка для одного косметического бренда, поэтому он успеет заглянуть в торговый центр и прикупить парочку блузок, приглянувшихся ему пару дней назад. Тэхен листает ленту инстаграма, не забывая ставить лайки фотографиям своих кумиров кино и музыки. Парень не замечает, как такси быстро преодолевает расстояние и останавливается около красивого и вычурного ресторана, в котором подают самые вкусные мидии, пробуемые Тэхеном в жизни.  Он расплачивается с водителем, благодарит за комфортную поездку и прощается, выходит из автомобиля. Блондин поправляет берет и проходит внутрь заведения, дверь которого любезно открыл ему швейцар. Девушка у стойки ярко улыбается белоснежной улыбкой, приветствуя гостя. — Добрый день, Вы один? — спрашивает и приглашает пройти в зал. Тэхен коротко кивает и снимает пальто, отдавая персоналу, вещающего его в шкаф около входа.  Они проходят внутрь презентабельно уставленного зала с роскошным интерьером, заставляющего на секунду задержать взор. Тэхен скользит глазами по незанятым столам и застывает на месте, когда видит за столиком сидящего человека, которого в грезах своих бесконечно представляет. Ким Намджун — это величественная сила, ощущающаяся за километры, и божественная красота, приковывающая взгляд. Ким Намджун — настоящий бог, которому завидует с Олимпа Апполон. Тэхен смотрит на мужчину, не в силах отвести глаза, закусывает губы и, сделав пару глубоких вдохов, идет к столику, занимаемому Джуном. Он не может позволить себе видеть его каждый день, упускать подобную возможность будет слишком опрометчиво, за что потом корить себя станет неделю и придумывать новый план, где бы с ним пересечься. Тэхен пальцами мнет лямку сумки, остановившись около столика, облизывает неожиданно ставшие сухими губы. — Извините, — хриплым голосом начинает Тэхен, запинается и с трудом вздох делает, когда Намджун голову поднимает и окидывает его незаинтересованным взглядом. — А, Тэхен, привет, — говорит мужчина, а у блондина сердце кульбиты выворачивает и куда-то вниз с громким звуком падает. Он помнит его, Ким Намджун его помнит. Тэхен готов от счастья заверещать, но сдерживает эмоциональные порывы. — Присаживайся, если хочешь, — приглашает Ким взмахом руки. Тэхен, конечно, хочет. Он садится напротив, делает быстро заказ и себя под столом щипает, не осознавая, что происходящее — реальность. Они сидят вместе в ресторане, словно влюбленная парочка. Тэхен старается не смотреть на мужчину, все время отводит глаза в сторону, потому что слишком тяжело смотреть в глаза тому, от кого без ума, кто в животе заставляет бабочек бунт устраивать.  Намджун пьет чистый виски, Тэхен — бокал красного полусухого. Намджун ничего из еды не заказывает, Тэхен — мидии и салат с рукколой. Намджун — стена непроходимая, Тэхен — книга открытая.  Намджун рукой официанта подзывает и просит повторить выпивку, уголки губ приподнимает, смотря на Тэхена, который сказать ничего не находит. О чем им разговаривать, когда у одного в глазах читается нескрываемое восхищение, а у другого глаза потухшие, будто стеклянные? Они малознакомы, в своей жизни всего пару раз виделись и парой слов перекинулись. Тэхен натыкает помидорку на вилку и в рот отправляет, медленно жует и думает, что бы спросить у Намджуна, как он сам разговор начинает: — Как твоя учеба? — спрашивает мужчина и в руках салфетку комкает. — Хорошо, экзамены уже сдал, — несмело говорит Тэхен и на еду свою смотрит. — Почему актерское? — Об Оскаре мечтаю, — усмехается Ким, замечая странный блеск в глазах Намджуна. — А что если не получишь? — делает глоток виски бизнесмен и на мальчишку смотрит. — А я получу, потому что без вариантов, — улыбается Тэ и на мужчину смотрит, его красоте изумляется, на татуировку на шее засматривается и замечает, как тот таинственно губы свои изгибает.  — Чимин дома? — переводит тему Намджун, допивая алкоголь и ставя стакан на деревянную поверхность стола. Тэхен пожимает плечами, не замечает, как к их столу кто-то подходит. Парень машинально поворачивает голову в сторону подошедшего незнакомца, рот непроизвольно раскрывает от удивления. Стоящий блондин похож на сошедшую с обложки модель: пухлые розовые губы, идеально уложенные волосы цвета спелой пшеницы, одетый по последней моде в брендовые вещи, глаза большие, темные, словно бескрайний космос, в котором можно раствориться. Тэхен ресницами хлопает, красоте блондина поражается. Настолько утонченный, элегантный, приковавший взгляд всех, кто в ресторане находится. Намджун поднимается с места, выходит из-за стола и пропускает молодого человека, чтобы он сел.  — Тэхен, познакомься, — Джун указывает на парня, — это Ким Сокджин, — блондин протягивает руку через стол и пожимает тэхенову.  — Привет, приятно познакомиться, — уголки губ слегка приподнимаются, Тэхен понимает, что лишним сейчас оказывается.  — Это друг Пак Чимина, помнишь, я тебе о нем рассказывал? Намджун полубоком поворачивается — Тэхен видит, как он на него смотрит. Этот взгляд красноречивее любых слов: в нем сконцентрированы вся любовь, вся нежность, весь смысл этого мира. Тэхен поджимает губы, смотря на них, ощущая, как собственное сердце пронзают мелкие ржавые иголки, входящие так глубоко и так больно, что становится тяжело дышать. Тэхен сжимает ткань брюк, прокусывает изнутри щеку, не понимает, как неистовая волна сметает его с берега, погребая под собой. Тэхен на дне, больше ему не выплыть. Тэхен только что грубую, отрезвляющую пощечину получил, в реальность в одно мгновение вернулся. Ким Намджун — это мечта несбыточная, звезда недосягаемая, до которой такому, как Тэхену, никогда не дотянуться, мимолетно не прикоснуться.  Тэхен старается вести себя гордо, держит спину прямо и свою незаинтересованность всем видом показывает. Сокджин заказывает себе согревающий безалкогольный клюквенный коктейль, выглядит подавленным и сломленным, но таким красивым и обворожительным, что парень задерживает на нем взгляд неприлично долго. Тэхен вытирает уголки губ салфеткой, достает из сумки кошелек и купюры на стол положить хочет. — Перестань, — рукой взмахивает, говоря, чтобы деньги убрал, но Ким в подачках чьих-то никогда не нуждался.  — Все в порядке, — отмахивается и все равно кладет несколько тысяч вон на стол, собирает вещи и поднимается. — Прошу меня простить, но у меня еще съемка, хорошего Вам дня, — голосу непринужденности придать пытается, но тошнотворный комок уже поперек горла стоит. Тэхен напоследок кивает им, к выходу идет и, быстро надев переданное персоналом пальто, выбегает из заведения. Тэхен сильного порыва ветра, лицо царапающего неприятно, не замечает, у него в груди черная дыра медленно разрастается. Он растерянность необъяснимую ощущает, в голове хаотично бегающие мысли успокоить не в состоянии. Тэхен удар хлыстом с шипами по спине получил, не выдержал и на колени упал, кряхтит от боли невыносимой, что расползается по всему телу, окутывая, словно пуховое одеяло. Тэхена пожирает сила, с которой он не может бороться. Сила эта — отчаяние и вдребезги разбитое на миллион осколков сердце. Тэхену не надо объяснять очевидных вещей. Ким Намджун в другого влюблен, другим ослеплен, в ногах его стелется, будто ручной зверек. И как Тэхен мог возомнить себе, что имеет права быть рядом с таким, как Намджун? Да он даже не имеет права воздухом одним вместе с ним дышать. Сокджин действительно идеальный, красивый и, небось, очень умный, вот только почему у него взгляд стеклянный и холодный, словно не он сидит рядом с самым неотразимым мужчиной на планете? Тэхен не понимает, но жгучая зависть плющом шею обвивает и душить принимается, ему кислорода недоставать начинает. Тэхен бежит по улице, не различая дороги и мимо проходящих незнакомцев, он бежит так быстро, как только может. Легкие раздирает от мучительной боли, словно кошки решили поточить свои ногти об них. Сердце, бешено в груди колотящееся, стремительно разносит кровь по сосудам. Пелена перед глазами от слез, водопадом бегущих, ничего разглядеть не дает. Тэхен закрыться хочет, никого и ничего не видеть, спрятаться ото всех, главное — сбежать.  Он бежит.  И в первую очередь он бежит от самого себя.    И от правды, что внезапным огнем обожгла его душу. 

***

Лалиса поправляет чокер черного цвета и смотрит в отражение зеркала, в котором видит измученную девушку с тонной косметики, скрывающей темные, залегшие под веками мешки под глазами и недостатки лица.  И когда я докатилась до такой жизни?.. Девушка заправляет прядь волос за ухо, опускает голову вниз и руками опирается на спинку стула, стоящего около туалетного столика. Она качает головой, пытаясь выкинуть непрошенные и ненужные мысли, тяжело выдыхает, привлекая внимание других девушек, находящихся в гримерке. — Что-то случилось, Ники? — спрашивает одна из танцовщиц, на что Лиса машет рукой и широко улыбается, словно самая счастливая и самая беззаботная девушка, которая не работает стриптизершей в элитном ночном клубе и не спит с тем, кто сегодня будет ее главным гостем. Он оставляет баснословные чаевые, на которые хватает оплатить съемное жилье, купить продуктов и часть суммы отдавать родителям, остро нуждающимся в них. Лалиса пытается создавать о себе ложное впечатление, чтобы окружающие не задавали вопросов, на которые она сама не находит ответа. Все изменилось в жизни около двух лет назад, когда младший брат, заявивший на пороге дома о том, что он гей, покинул родные стены — больше о нем не было ни духа ни слуха. Лиса пыталась с ним связаться, через Тэхена искала, но Чимин будто провалился сквозь землю, пропал со всех радаров, как затонувший корабль в районе Бермудского треугольника. Через несколько месяцев странные люди заявились в их дом, серьезно избили отца, угрожали и забрали все ценное имущество, оставив их ни с чем.  Лалиса танцует с детства. Ее любимое хобби переросло в любимую работу в школе танцев, несколько выигранных больших конкурсов подарили ей громкое имя в кругах танцоров и деятелей в этой области. Ее приглашали на различные мероприятия и выступления, на мастер-классы и через время предложили преподавать в одной из самых крупных школ в Корее. Но сейчас из-за вынужденных обстоятельств и срочной нужды в деньгах Лалиса танцует для мужчин, пускающих на нее слюни всякий раз, стоит ей появиться на подиуме и улыбнуться так, как ни одна девушка в этом заведении не умеет. Многие приходят, чтобы увидеть ее, многие хотят трахнуть ее прямо на шесте, но единственный, кто делает это, уже ждет в предназначенной только для него vip-комнате.  Девушка поправляет короткое, облегающее стройное тело платье и проходит по длинному коридору с приглушенным светом в небольшую комнату, отделанную в черно-серых тонах, в центре которой небольшой круглый помост с пилоном и полукруглый кожаный диван. Он сидит, закинув одну ногу поверх другой, держит в одной руке стакан с виски, а в другой меж пальцев крутит зажигалку, переодически щелкая ею. Черт. Как бы она хотела убежать, скрыться от этих голодных глаз с красным отблеском на самом дне, но они завораживают, заставляя застыть на месте, словно каменное изваяние древних скульпторов. Он пожирает ее, ноги дрожат, но она делает шаг, потом еще и еще, хватается одной рукой за шест и поднимается на помост. Ненавязчивая, но ритмичная музыка льется из колонок, расположенных по углам комнаты. Лалиса, прикрыв глаза, начинает свой танец, предназначенный только ему. Бедра плавно качаются в такт, рука скользит по пилону, она закидывает одну ногу, согнутую в колени и крутится вокруг шеста. Лалиса  освоила все направления в танцах, хотя никогда не отдавала предпочтения pole-dance, однако жизнь не спрашивала, сама распорядилась за девушку, у которой свои мечты и свои цели, в один миг разрушенные. Она танцует, проводит руками вдоль тела, изгибающегося под музыку, цепляет пальцами затяжку платья и медленно ведет вниз, расстегивая молнию. Ненужная тряпка летит на пол, Лалиса, прислонившись спиной к пилону, спускается по нему вниз, колени в стороны разводит, замирает со слегка приоткрытыми губами, видя усмешку на лице мужчины. — Иди сюда, — тоном, не терпящим возражения, приказывает мужчина, и девушка соскальзывает с помоста и на его коленях оказывается. Она оплетает руками его шею, чувствует нескрываемое даже под тканью брюк возбуждение и дрожит, потому что любая ночь, проведенная с ним, алыми метками сопровождается, которые приходится слоями тонального крема покрывать. Лалиса не дышит, в темные глаза, словно беззвездная ночь, смотрит и ждет, чего именно сама не знает. Он ведет руками по ее спине, каждый изгиб наизусть знает, каждую впадинку и каждую родинку на идеальном теле выучил. Лалиса моргает наклеенными пушистыми ресницами, слишком откровенно проводит по верхней губе, и он не выдерживает, в губы пухлые, розовым блеском очерченные, впивается голодным поцелуем, показывая, как тошно и невыносимо без нее было. Мужчина целует долго, растягивая удовольствие, целует глубоко, языком обводя каждый миллиметр мокрого рта. Она отвечает, потому что под напором его страсти и дикости животной совладать с собственным телом не может. Девушка пальцами в волосах зарывается и сжимает их у основания, чуть вперед подается, соприкасаясь грудью с его, выдыхает прямо в поцелуй. Они не разговаривают никогда, но ей так хочется хоть что-нибудь о нем узнать. Она знает только его имя — Джексон, больше ничего. Она хочет узнать, но она всего лишь стриптизерша в клубе с выдуманным именем и душераздирающей историей, которой можно растопить даже самое холодное и черствое сердце.  — Лалиса, — выдыхает в губы Ванг и кладет руки на бедра девушки. Она резко отстраняется, удивленно в глаза его смотрит и читаемый во взгляде вопрос не скрывает. — Откуда ты знаешь? — неуверенно спрашивает, голос слегка подрагивает, когда руки теплые мужчины по коже оголенной скользят. — С самого начала знал. — Изгиб губ в нахальной улыбке череду вопросов в голове девушки выстраивает, но ни один озвучить смелости не хватает. — Твой брат — Пак Чимин, верно?  Лалиса от изумления глаза широко распахивает, непонимающе глядит на Джексона и объяснений ждет. Она о брате ничего и ни от кого не слышала, думала, он уехал куда-то, новую жизнь начал, и тут, будто гром средь ясного неба, о нем заявляют. Неужели с ним что-то случилось? Откуда такой человек, как Джексон, может о нем что-то знать? У нее руки дрожат, и она кладет их на грудь мужчины поверх белой, накрахмаленной рубашки, идеально сидящей на подтянутом теле, губы от неверия покусывает. — Что, что с моим братом?! — спрашивает она и замечает, как Ванг открыто над ней насмехается. — Твой брат перешел дорогу одному человеку. Думаю, что тебе заранее стоит с ним попрощаться. — О чем ты? Что ты несешь, Чимин на такое неспособен, — не веря ни одному его слову парирует Лиса и слезть с колен хочет, но он не позволяет. — Значит, ты плохо своего брата знаешь, — говорит Джексон и прижимает ее к себе. — А вы очень похожи, — ехидно облизывается и снова к губам припадает. — И мне с тобой повезло, а теперь меньше слов, больше дела, — говорит он и, приподняв ее за ягодицы, на помост укладывает, колени в стороны разводит и первый болезненный вскрик с губ срывает. Чонгук узнать ничего не должен, впервые от него Джексон что-то сильно скрыть желает.  Джексону было шестнадцать, когда он вступил в ряды «Алой зари», с успехом выполнил все задания рекрутства, с самых низов поднимался и выполнял всю грязную работу клана вместе с другими новичками. Он научился выживать каждый день, он научился искусно убивать и выпытывать любую информацию из любого человека. Джексон в итоге попал под руководство одного из влиятельных людей в клане, который обеспечивал защиту и «исправительные» работы. Тогда Джексон Ванг получил свое прозвище «бешеный пес», которое клеймом на всю жизнь стало. Джексон врагов не щадит, за главу голову всем оторвет и заживо похоронит любого, кто дорогу перейти ему посмеет. Чонгук для него брат не по крови, но по духу и стремлению, Чонгук тот, за кого Джексон свою жизнь отдаст, ни на секунду не задумавшись. Но Джексон в груди червя черного носит, убивающего его изо дня в день, его нутро раздирающего. Имя червю этому зависть. Чонгуку принадлежит весь мир, все на колени перед ним падают, честь отдают, все девушки и парни ноги свои раздвигают, Чонгук всегда самое лучшее и желанное получает. А Джексон — всего лишь верный пес, который на поводке привязан, который команды любые выполняет, в огонь и в воду заходит, живым из адских мучений все время выходит. Джексон ему завидует, топит свою зависть в крови других, но она только на время утоляется, голод все время растет. Джексон себя ненавидит, вырезать вирус из себя пытается, но тщетно, бесполезно. Джексон знает, что он — предатель, что похоронит себя, харакири совершит. Но пока стоит наслаждаться и брать то, что ему отныне принадлежит.  Впервые он Чонгуку не уступит и не поделится несмотря на то, что обязан ему всем, что у него есть. 

***

Юнги нагибается к лицу Хосока, оставляет мимолетный поцелуй на губах и ниже спускается, обводит языком нижнюю челюсть, скользит от подбородка по шее вниз, адамово яблоко выступающее обводит, поцелуй на ключице оставляет. Юнги сегодня сверху, сегодня он ведет, а Хосок полностью в его подчинении находится. Блондин размеренно двигается на члене, бедрами вверх-вниз работает и недовольные хрипы из груди Чона слушает. Хосок любит страстно, дерзко, любит вбиваться в хрупкое тельце, кусать и целовать, метки свои оставлять. Хосок его трахает при любой возможности, в любом месте и в любой позе. Юнги не против. Юнги сам провоцирует, будто лиса хитрая и рыжая хвостом перед носом мужчины виляет, задницу в кожаных штанах специально выпирает, откровенные намеки всякий раз делает и своих намерений не скрывает. Юнги сидячее положение занимает, руками на бедра опирается и голову назад откидывает, протяжно стонет, когда пальцы Хосока в его бедра больно впиваются, красные следы на мраморной коже оставляют. Юнги прикусывает губу, продолжая плавно двигаться, а мысли улетают куда-то за пределы комнатного пространства.  Юнги запутался в терновых ветках, окутавших его со всех сторон.  Юнги в ловушку попал, словно крыса в мышеловку, — не спастись, не выбраться.  Юнги — актер без Оскара, превосходная и ни с кем не сравнимая звезда Голливуда.  Юнги — лицемер, что в Аду на самых нижних кругах гнить должен.  Мин себя ненавидит, ненавидит за то, что по-настоящему полюбить смог, что в чувствах заживо сгорает и от огня, пожирающего на своем пути все, спасаться не желает. Мин Юнги полюбил такого, как Чон Хосок, которого уничтожить должен, истребить, заразу из мира этого прогнать. Мин Юнги впервые взаимную любовь на себе испытал, по сей день испытывает. В ласке, будто в море, купается, в нежности даруемой теряется, не понимает, чем он все это заслужил. Хосок на руках его носит, подарками дорогими одаривает, бесконечно за день одно слово повторяет, от которого у Юнги в животе истома разливается, бабочки свой бессмертный танец исполнять начинают. Юнги все время окружен заботой, даже если Хосок за километры от него находится.  Для Юнги это самая настоящая пытка, которая все органы вырывает, превращая в фарш, обратно вставляет. Юнги такой любви искренней и чистой не заслуживает, но Чон Хосок в его жизни все вверх дном перевернул. Блондин голову сильнее назад закидывает, чтобы одинокая слеза, по щеке скатывающаяся, осталась незаметна для мужчины.  Хосок резко переворачивает Мина на спину и под себя подминает, остервенело в постель втрахивать начинает. Хосок никогда не церемонится, но Юнги у руля побыть всегда дает, потому что такого, как Мин Юнги, он никогда не встречал, больше никогда не встретит. Мин Юнги — его личная Вселенная, в которой он затерялся, в которой он новые звезды и галактики каждый день открывает. Хосок готов вечно в ней обитать, ведь он только рядом с ним по-настоящему живет. Хосок такую жажду к жизни только пару лет назад стал ощущать, а до этого было существование, четко написанный отцом сценарий. Он будущий преемник клана, который должен познать все аспекты криминального мира и криминальной жизни, который должен уметь принимать точечные и правильные решения, приносящие пользу клану и дарующие процветание. Вся жизнь Хосока расписана не им, но стоило на горизонте появиться Мин Юнги, как вся жизнь красками яркими запылала, как на праздник Холи в Индии. Хосок в голове в отдельную папку складывает еще одну пометку о том, что свозить парня на это ребячество надо. Чон на локти опускается, губами припадает к губам Юнги и целует, с каждым толчком глубже погружается и быстрее двигаться начинает. Мин отстраняется, головой на подушки мягкие откидывается, громко стонет, а эти стоны слух его ласкают, как самая прекрасная музыка.  Юнги кончает первым от такого напора, тяжело и прерывисто дышит, чуть ли сознание не теряет, когда Хосок в него долбиться продолжает, без сил обмякает под ним. Но Чон только разошелся, а у Юнги уже член болезненно ноет и по новому кругу возбуждаться начинает. Эта вселенская похоть, эта страсть — они в воздухе вокруг них витают, на всех поверхностях оседают, ни одна уборка генеральная не победит. Хосок особенно сильно, особенно глубоко толкается и кончает прямо в Юнги, пальцами цепляющегося за плечи, как за спасательный круг. Мужчина рядом ложится, обнимает и к себе за талию притягивает, прерывисто дышит прямо на ухо, отчего у Юнги рой мурашек по всему телу пробегает. — Почему ты выбрал Чимина? — вопрос Чон задает и поворачивает парня лицом к себе, красотой его наслаждается. — Он интересный, — слегка задумавшись и облизав обкусанные губы, отвечает Юнги и в глаза Хосока открыто смотрит. — В его глазах что-то странное есть, но что именно я еще понять не могу. Мне кажется, он чего-то хочет, в нем сила чувствуется, а еще он очень смекалистый — я нарыл на него кое-какую информацию. Он умный, на лету все схватывает — по нему видно. Я думаю, что клану он будет очень полезен. Плюс твой отец замышляет что-то, но никому кроме своей правой руки не говорит, хотя я думал, что ты уже полноправный преемник и скоро заберешь всю власть себе, но пока он тебя в свои дела не до конца посвящает. Чимин сможет добыть всю информацию, к тому же он красивый, а твой отец, как бы тебя ни порицал, сам на красивых мальчишек заглядывается, старый извращенец, — хихикает Юнги и неодобрительный взгляд получает. — Да ладно тебе, я даже не против тройничка с ЧимЧимом, — в голос смеется Мин и получает болезненный щипок за ягодицу. — Он, может, и женственный слишком, хрупкий — прикоснешься, и рассыпется, — но против твоих амбалов выстоял, так что он сильный, за себя постоять может! Ты же знаешь, что живучие — самые удачливые! — Увижу, что ты с ним что-то творишь, — обоих закопаю, — недобро скалится Хосок, отчего Юнги лукаво улыбается.  — Ой, ну все, все! — игриво бьет в грудь ладошками Юнги. — Сам на его задницу облизывался, я видел, — ревниво губки дует. — Тогда я подумаю над твоим предложением, — усмехается мужчина и сажает Мина на свой живот.  Впервые Мин Юнги понимает, что встретил кого-то, кто по силе равен ему. Впервые Мин Юнги за свою репутацию опасается. Впервые за три года боится, что его раскусить смогут, а если это случится, то он могилу себе сам выроет, добровольно в нее ляжет.  Ведь Мин Юнги не тот, за кого себя выдает, — маски умело переодевает. Он на службе у страны стоит. Того, кто его воздухом стал, Юнги мысленно предает, пока Хосок не видит. И не увидит... Потому что любовь глаза пеленой застилает.