Сиделка для миссис Малфой

      Красивое лицо мужчины с волевым гладко выбритым подбородком смотрело прямо на меня. Его серые глаза казались мне до боли знакомыми, но, не знаю к счастью или к сожалению, это были очи не того Малфоя, который со всем своим бесстыдством и нахальством разглядывал мои ноги день назад. Портрет был живым, как и все те, что были развешаны по всему мэнору и те, что я раньше встречала в Хогвартсе, будучи студенткой. Этот Малфой тоже не умел улыбаться, думаю, что всё семейство посчитало это атавизмом ещё в самом начале и убрало эту мимику из набора своих масок, исключением из этого ряда я могу назвать лишь Драко, потому что я видела его улыбку, видела, что он может быть счастлив. Предок ухмыльнулся и сказал:       — Наконец-то вы добрались, мисс. Добро пожаловать в мэнор! Но не тот, что вы привыкли видеть каждый день, а тот, каким он в действительности является.       Меня насторожили его слова, тон, с которым была произнесена фраза, и всё вокруг стало для меня ещё более тёмным, жутким и зловещим. Сам голос Малфоя с портрета был приятным, но даже это не помогало мне расслабиться и перестать трястись и вздрагивать от малейшего шороха, издаваемого мышами, снующими по подвалу.       — Доброго времени суток и вам, мистер Малфой, — промямлила я, ставя увесистый портрет в шикарном толстом багете на стоящий рядом стол, заваленный всякими мелкими побрякушками и железками с торчащими из них пружинками и проволочками. — Вы сказали "Добро пожаловать в мэнор", иной мэнор, что это значит? Разве я не в подвале? Или каким-то чудом я попала в то время, — я провела пальцем по надписи, где были красивым почерком выведены даты рождения и смерти того, кто сейчас общался со мной, — когда жили вы?       — Это было бы гораздо удобнее, но нет, вы в своём времени, в свой час и вы правы — мы в подвале Малфой-мэнора, — проговорил Малфой с портрета, растягивая гласные, совсем так же, как это делал Драко и его отец.       Воцарилась тишина, огромная, заполняющая все уголки этого мрачного места, и пытающаяся ворваться ко мне в душу, разодрать мою грудь и вырвать из неё сердце, трепыхающееся и колотившееся так, будто я пробежала длинную дистанцию, а за мной гнался на всей скорости маггловский гоночный автомобиль, желающий намотать мои кишки себе на колёса. Огонёк наколдованного мной Люмоса периодически вздрагивал в кромешной тьме этой странной комнатки, видимо это раздражало Малфоя, и он сказал:       — На противоположной стене висит факел. Зажгите его.       Я обернулась, наводя на каменную стену кончик палочки и ища глазами этот факел. Это было сделать довольно просто, потому что находился он как раз между двух стеллажей.       — Инсендио, — прошептала я.       Пламя было гораздо полезнее, осветив своим, пускай и не ярким, но всё же более обширным светом, помещение, которое, как оказалось, было не таким уж и маленьким, как мне привиделось изначально. Комната была вытянута в длину, и ряд стеллажей, наполненных всевозможными вещами, спрятался в толще мрака, докуда не дотягивалось освещение факела. Я вновь повернулась к портрету и сумела разглядеть мужчину, изображённого на нём. Он был ухожен, наряден и прекрасен: изумрудный камзол с рядом золотых пуговиц, белоснежное жабо, а в руке была изящная длинная волшебная палочка, дополнявшая всю композицию и делавшая её ещё более волшебной и удивительной. Но меня смутили ещё одни слова в его предыдущей фразе, поэтому я выпалила:       — Вы сказали мне, что я наконец-то добралась до вас, — моя догадливость вступила в ожесточённую схватку с вновь повисшей в воздухе тишиной, — я бы хотела, чтобы вы объяснили мне, что происходит, в конце концов? — тишина проиграла, убитая моим резким тоном, словно была разрублена мечом на несколько неравных частей.       Мужчина на портрете зашевелился, поправив и без того идеально сидящий на нём камзол, сделал долгую и такую страшную, как мне показалось, оттягивающую тяжёлый, как свинец, разговор на некоторое время, паузу, но спустя несколько минут начал говорить:       — Да, мисс, я ждал вас, долго ждал в этом мрачном и холодном подземелье. Звал вас и манил, но спуститься вы соизволили лишь сегодня, — говорил он, разглядывая моё лицо.       Эти слова заставили моё сердце колотиться в груди ещё сильнее, дышать чаще, меня понесло:       — Вы?! Всё это время вы издевались надо мной?! Это кладбище, эти кровавые слёзы у портретов, этот кровавый душ, сны, воровство книг, запугивание в тёмных коридорах. Но зачем?       Светлые брови Малфоя поползли вверх, лицо вытянулось от удивления, но эту эмоцию он позволил мне лицезреть лишь всего пару секунд, после мужчина вновь надел маску безразличия и ответил:       — Я ждал вас гораздо дольше, чем вам может показаться, мисс. Да, я приглашал вас на кладбище Малфоев, но лишь для того, чтобы вы нашли ключ. Первый раз мой план потерпел фиаско, я долго ждал момента, когда сумею вновь отправить вас туда. Но я не имею никакого отношения к крови и запугиванию, мне это было бы не на руку, поверьте.       Бархатный баритон портрета успокаивал и, если бы он читал мне сказку на ночь, то даже убаюкивал, но я не понимала ничего из его слов — он ждал на кладбище, но не запугивал. Моё сознание не могло понять, кто же тогда пытался заставить меня покинуть мэнор.       — Но если это не вы гоняли меня по ночам, то кто? Сам Люциус Малфой, который на данный момент времени является хозяином поместья? — я наверное желала, чтобы это был он, меня не отпускала эта мысль ни на мгновение, ведь он с самого начала был настроен ко мне не лучшим образом.       — Нет, мисс, этого он не делал...       — Тогда кто?! — перебила портрет я. — Чёрт бы вас всех побрал, вас... Вас, Малфоев с вашими аристократическими штучками и выкрутасами! — завопила я в сердцах, сделав несколько нервных широких шагов назад, подальше от стола, где находился портрет.       — Скажу вам честно, мисс, — ответил портрет как ни в чём не бывало и не обращая внимания на мою начавшуюся истерику, — не все из рода Малфоев настроены к вам благосклонно. Я говорю вам о...— он замялся на мгновение, — о призраках, привидениях, как вам удобнее. Смею предположить, — продолжал он, вертя в руках палочку, — что кровавые лица, душ и непонятные звуки — дело их рук. Если у вас есть время, мисс, выслушайте меня, пожалуйста, — сказал он, заглядывая в мои глаза.       Я понимала, что спустилась я в этот проклятый подвал именно за этим, промедление для меня на тот момент могло бы стоить жизни, но когда я услышала его историю, то резко изменила своё решение — лучше бы я оглохла.       — Я пришла сюда именно за этим, поэтому я внимательно вас слушаю, мистер Малфой, — сказала я, скрещивая руки на груди.       — Тогда слушайте и не перебивайте, прошу вас, — ответил Малфой, — мой род существует давно, уже более десяти веков. Как и многие другие прародители благородных английских семей, волшебник Арманд Малфой прибыл в Великобританию вместе с Вильгельмом Завоевателем во времена вторжения нормандской армии. Он был французом и именно он начал то, что на протяжении всех этих веков неустанно поддерживали остальные чистокровные этого рода. Оказывая тайные, подозрительные и, почти наверняка, волшебные, услуги Вильгельму I, ставшему королем Англии, Малфой получил лучший участок земли в графстве Уилтшир, захваченный у местных помещиков, на котором его потомки жили в течение последующих веков. Мой предок Арманд воплощал в себе многие качества, которые отличают наше семейство и по сей день. Малфои всегда имели репутацию, на которую намекает их не совсем лестная фамилия, беспринципных людей, ищущих соблазнительной власти и богатства везде, где их только можно найти.       Услышав эту фразу из уст одного из Малфоев, я не могла поверить своим ушам, мужчина просто-напросто высмеивал пороки своих прадедов, рассказывая это, можно сказать, первой встречной. Мне стало почему-то неуютно, ведь я бы никогда не осмелилась сказать ничего подобного о моих предках, а уж тем более, если бы они были влиятельными людьми на протяжении многих столетий. Однако, как ни крути, этот портрет был прав, побывав в четырёх стенах с одним из представителей этого семейства, я ощутила все прелести взаимоотношений с этим холёным аристократом — Люциусом Малфоем. Но мужчина продолжал говорить, а я не хотела упустить ни единого слова из его монолога, поэтому внимательно и, как он попросил, не перебивая продолжала слушать его.       — За сотни лет мои предки смогли расширить свои земельные владения в Уилтшире, присоединяя земли соседей-магглов, и заискивая перед королевской властью, что добавило сокровища и произведения искусства магглов к нашей постоянно расширяющейся коллекции. Её вы можете узреть прямо сейчас, — сказал он, окидывая взглядом комнату, в которой мы на данный момент находились.       Я последовала его примеру и тоже стала осматриваться, задерживая взгляд на забавных вещичках, заполнявших это просторное помещение.       — Тёмные артефакты со всех уголков мира, мисс, добытые весьма кровожадными способами, но вы никогда не найдете ни одного из рода Малфоев на месте происшествия, хотя их отпечатки пальцев могут быть на всей палочке, причастной к преступлению, — Люциус I ухмыльнулся, посмотрев на меня, но потом его лицо стало вновь безэмоциональным, и он продолжил, — Известными Малфоями прошлого были: Николас Малфой, живший в четырнадцатом веке. Он, как полагают, расправился со многими капризными магглами-арендаторами под видом чумы; Септимус Малфой — очень влиятельный человек в Министерстве в конце восемнадцатого века, многие утверждают, что министр магии Анктуоус Осберт был не более чем марионеткой в его руках; и Абраксас Малфой, которого многие считают частью тайного заговора, жертвой которого стал первый маглорожденный министр — Нобби Лич, ушедший со своего поста досрочно в 1968 году, и как оказалось позже, против Малфоя не нашлось никаких доказательств.       Крайне интересная информация, заставляющая думать иначе, потому что за каждым из представителей этого семейства тянулся широкий, как автомагистраль, кроваво-красный след. Но меня поразило иное, во-первых, откуда ему известно всё о тех, кто жил после него, но я тут же одёрнула себя, вспомнив, что в мире волшебников всё может быть, да и рассказать ему могли те же портреты, висящие все эти столетия в приёмных и залах по всей Англии и не только, а во-вторых, он не сказал ни единого слова про себя и свои пороки. Я решила дождаться, когда он закончит говорить, и уже потом начать расспрашивать обо всём, что так сильно интересовало меня.       — Вам было интересно слушать историю, мисс? — спросил он меня.       Я поняла, что вот теперь я могу обрушить ту самую лавину вопросов, которую так старательно готовила для него:       — Вполне, мистер Малфой. Но у меня имеется ряд вопросов, на которые я бы хотела получить внятные и полные ответы, — ответила я, заглядывая ему прямо в глаза.       В который раз за весь наш разговор мужчина ухмыльнулся, но спустя секунду кивнул, открывая мне дорогу. Я на тот момент не чувствовала, что вступаю в некую игру, мне казалось, что разговор спонтанен, однако, всё было иначе — он мной манипулировал, заставляя спрашивать так, как он это изначально запланировал, словно он был огромным голодным пауком, который заманивал свою жертву в липкие сети. А я, как глупая девчонка, повелась на всё, перекроив свою судьбу вслепую и сшив себе вместо красивого бального платья робу или чего хуже — смирительную рубашку.       — Как всё, что вы мы рассказали, связано с тем, что происходит со мной в мэноре?       — Тесно, очень тесно, мисс, таким образом, я вам дал общее понятие о том, кем являлись мои предки и мои дети, и дети моих детей. На руках каждого из нас кровь невинных, магглов, полукровок, причём ни один из нас не понёс серьёзного наказания, — ответил он, поглаживая большим пальцем левой руки древко своей волшебной палочки.       — Логично и, я бы сказала, ожидаемо. Но я-то тут при чём? Я обыкновенная сиделка, медсестра, которую пригласили работать в ваш дом. Чем я так не угодила этому дому и... — замялась я, стараясь подобрать верные слова, но не нашла ничего лучше, чем процитировать слова портрета, — призракам, обитающим здесь?       Мужчина на портрете рассмеялся, его смех был схож с ударами мокрой плётки, меня начинало это коробить и злить, но я хотела выяснить всё раз и навсегда. Когда Люциус отсмеялся, то сумел ответить:       — Не всяк вхож в Малфой-мэнор. Ваше нахождение здесь можно назвать недоразумением, мисс.       Точный удар снёс меня и мою уверенность с ног, я стояла на месте, переваривая сказанное Малфоем, с таким видом, будто меня хлопнули по голове пыльным мешком несколько раз. Это означало одно — я появилась в имении неслучайно.       — Кому понадобилось моё присутствие в мэноре, мистер Малфой? — спросила я, нервно топчась на месте.       — Как бы это странно ни звучало, но — мне, — ответил он и перевёл взгляд в сторону, где стоял стеллаж с какими-то забавными банками.       Если бы можно было сравнить меня с вулканом, то я бы проснулась от продолжительного сна и снесла бы потоками лавы всё на своём пути, я бы превратила в пепел этот проклятый дом со всеми его обитателями, не пожалев никого. Мои руки затряслись от злобы, я как могла сдерживала себя, чтобы не перейти на крик и не швырнуть этот портрет в темноту помещения, где ему было самое место.       — Вы издеваетесь?! Нет! Вы явно издеваетесь, мистер Малфой! Я держусь из последних сил, но не потому, что мне жалко испортить ваш внешний вид, а лишь потому, что вы немедленно расскажете мне, что вам нужно от меня! — я шипела, как змея, медленно приближаясь к столу с портретом.       Малфой не шелохнулся, он молча взирал на меня и оценивал по десятибалльной шкале мощность очередного приступа ярости, давая мне наивысший балл. Когда я упёрлась обеими руками на стол, портрет заговорил:       — Не тратьте понапрасну силы, мисс Гросс, они вам ещё понадобятся. Ваше нетерпение приведёт к краху. Лучше включите логику и задавайте следующий вопрос.       — Хорошо, — вновь зашипела я, — давайте поговорим о вас, мистер Малфой! Расскажите мне о себе, — съязвила я.       — Непременно, — невозмутимым тоном начал он, — я такой же Малфой, что и все остальные, правда есть одно отличие, именно оно привело меня, а вернее мой портрет сюда. Я единственный кому стало известно о том, что древний чистокровный род Малфоев на грани исчезновения, и этот дом тоже. Мне стоило больших усилий, чтобы найти способ для восстановления, — сказал он и замолчал.       Исчезновение рода и дома — довольно сильный повод задуматься, но моя фантазия подкинула мне идею, которую я немедленно озвучила:       — И я вам нужна для ритуала? Интересно, скольких вы сгубили ради себя?       — Милое дитя, поверьте, ни одного. Ни одного того, о ком стоит лить слёзы. И да, вы правы, вы нужны для определённого ритуала. Но всё по порядку. Чтобы восстановить что-либо следует отыскать чистое и невинное, нетронутое, чтобы заполнить брешь и начать очищение. Вы идеально подходите по всем параметрам, мисс Гросс, — не знаю, какое было у меня выражение лица, но я не могла вымолвить и слова, поэтому продолжала слушать, — вы интересовались жертвами, были и они, но я отбросил эту идею практически сразу, потом я понял, что чистым является лишь — любовь, — мои брови медленно поползли вверх, — да, да, мисс Гросс, любовь. Я должен был очистить род от крови и грехов лишь тем, чтобы полюбить и родить дитя. Я не мог жениться на обыкновенной магглорожденной или маггле, пришло время и мой выбор пал на Елизавету I, — честно, на тот момент, я хотела расхохотаться прямо в его нарисованное плоское лицо, но я отвернулась и попыталась успокоиться, — всё было в моих руках, но помолвка не состоялась и я был вынужден отступить, правда, не без возмездия, я наложил сильные чары на некоторое время, чтобы она страдала. Мой план спасения был стёрт и уничтожен, вскоре я был вынужден жениться на чистокровной волшебнице, как и полагалось аристократам-магам того времени. Но я не отступил и пытался вразумить своих детей и внуков, но они продолжали тонуть в багровых реках крови, пачкая и теряя ценные минуты рода, делая его ещё более ужасным. У меня опускались руки, я не знал, как быть после, но я благодарен, что мой портрет висел в холле после моей смерти. Веками я пытался втолковать и доказать свою правоту следующим поколениям, но, увы, достучаться я смог лишь до Нарциссы Малфой, той самой, что сейчас проживает здесь в мэноре, — я захотела перебить его, сказав, что Нарцисса — чистокровная, но портрет не дал мне сказать и слова, ответив на мой вопрос практически сразу. — Она провела ряд ритуалов, которые действительно не только целиком и полностью подтвердили мои догадки, но и расширили возможности и диапазон поиска решения. Оказалось, не главное жениться на маггле, главное — любить и быть любимым, искренне и по-настоящему, родить дитя и не дать увязнуть тому в грязи. Именно поэтому Нарцисса и Люциус оберегали и хранили своё единственное дитя — Драко. Но всё вновь пошло наперекосяк, и Драко вступил в ряды Пожирателей Смерти, запятнав этой татуировкой не только своё предплечье, но и род. К тому же Нарцисса так и не решилась рассказать об этом своему мужу, боясь испортить всё под корень. Я до последнего момента надеялся, что Драко останется жить здесь и будет воспитывать детей в стенах мэнора, но он решил иначе — он покинул этот дом. Но шанс появился тогда, когда его не ждёшь — Люциуса приговорили лишь к пяти годам, зато Нарцисса стала похожа на овощ, она уже не смогла бы помочь мне, если бы не вы, мисс Гросс. Именно вас выбрал дом, ещё тогда в больнице Святого Мунго, — мои глаза расширились, я буквально перестала дышать, ожидая дальнейших слов, — наверное, вы думаете, как всё это произошло, я отвечу вам. Благодаря прикосновениям, тем первым, когда вы пели ту самую детскую маггловскую песню, обнимая и успокаивая Нарциссу во время приступа. Именно тогда мэнор начал дышать, верить и ждать вас, как своё спасение, как последнюю надежду на выздоровление. Благодаря мне, вам показалось, что Нарцисса ваш друг, через неё я звал вас, и вы пришли, спустя чуть меньше, чем полгода, но пришли, — мужчина замолчал и смотрел на меня исподлобья, ожидая моего ответа.       Это был не шок, не испуг, это было что-то другое, что я впитала в себя после этого рассказа, я не могла говорить, как мне показалось, мой язык прилип к нёбу, а в горле пересохло. Я забыла счёт времени, забыла зачем я здесь, мне почудилось, что я погрузилась в вакуум. Всё, что было со мной раньше перестало иметь значение, упорхнуло в окно, как птица, желавшая свободы, исчезло, растворилось, умолкло на века. Тяжело вздохнув, я сумела поднять глаза от пола и посмотреть на Малфоя. Первое, что родилось в моей голове было защитой, отталкиванием действительности:       — Бред! Это бред! — я провела по волосам руками ото лба и до макушки собирая волосы в хвост. — Почему я? Ведь помимо меня, к Нарциссе прикасались многие — медбратья, медсёстры и колдомедики, но почему именно я?       — На этот вопрос я не смогу ответить вам, мисс. Так решил дом, так решил дух рода. Поймав эту нить, я пошёл по этому решению, боясь запутаться и упустить шанс. Я ждал вас много веков, мисс.       Эта яркая речь, эти мрачные стены подземелья, эта громкая тишина, это тяжёлое дыхание, вырывавшееся из моих лёгких не лишили напрочь меня разума. Мои глаза сузились, мне захотелось поддеть этого человека, а вернее то, что от него осталось.       — Почему вы оказались здесь? Надеюсь, что это не великое желание спасти свой маленький гадкий мирок от увядания помогло вам очутиться в таком месте, — цедила я слова, всматриваясь в палитру эмоций, исказивших прекрасное лицо предка Малфоев.       Тонкие губы Люциуса I стали похожи на бледно-розовую тесьму, явно не украшавшую его напыщенный внешний вид и портящую весь лоск его аристократической надменности. Но он сумел вывернуться, выскользнуть из ситуации так, как описывал мне действия его ненаглядных родственников пару минут назад.       — Я оказался здесь из-за чрезмерной активности, но это не лишило меня возможности действовать, ведь я такой же призрак, что и все остальные Малфои, заключённые в этом имении.       — А вы не боитесь того, что я передам наш с вами продуктивный и начинённый интереснейшей информацией разговор в Министерство Магии, и в одно мгновение вся ваша коллекция, — я сделала широкий взмах рукой, указывая на стеллажи позади меня, — будет либо уничтожена, либо передана на изучение в Отдел Тайн, мистер Малфой, — я опустила руку вдоль туловища и ухмыльнулась.       — Мне нечего бояться — я мёртв. А вот вам стоит подумать о своей репутации, если вдруг Министерство не обнаружит никакого подземелья, а ваши слова посчитает за околесицу, которую вы придумали в порыве отчаяния. Ведь, насколько мне известно, ваш жених, Джон, кажется его зовут так, собирается жениться на хорошенькой богатой особе, чья родня имеет вес в Министерстве Магии, — проговорил портрет, растягивая гласные в словах, словно размазывая тягучую смолу по столу.       Боль от утраты возможности быть счастливой женой и матерью ещё не прошла, а слова Малфоя полоснули по сердцу, создавая новые раны, превращая меня в полумёртвого бойца, сдавшегося без боя, потому что выхода из сложившейся ситуации я не видела.       — Вы подлый человек, гадкий, как цвет вашего камзола.       — Не сквернословьте, мисс, вам это совсем не к лицу, поверьте. Выход есть из любой ситуации, главное, знать, где его искать. Вы принимаете моё предложение и становитесь той, о которых вам в сказках когда-то читала мама на ночь, или же, вы просто-напросто забываете о нашем разговоре и продолжаете жить своей... — мужчина сделал многозначительную паузу, — жизнью, той, которой хотели бы жить. Решение остаётся за вами, но, — он впервые улыбнулся, не растянул фальшиво губы, а просто улыбнулся, заставляя меня задуматься над тем, что он продолжил говорить, — вы молоды, красивы и отнюдь не дура, раз пришли сюда и выяснили всё. Вам всего-навсего следует полюбить и заставить влюбиться в вас Люциуса Малфоя.       — Что?! Но как? При живой жене! Вы не за ту меня принимаете! — завопила я.       — Нарцисса — умная женщина, всё решит судьба, именно она поможет вам. Дерзайте! Я думаю, что вам пора, мисс Гросс. Ничего не бойтесь.       Мои ноги послушались мужчину на портрете, сама же я находилась где-то далеко от того подвала, ничего не ответив ему, я удалилась из комнаты, дверь которой захлопнулась, едва я перешагнула через порог. Холодные и сырые камеры меня больше не пугали, не пугала темнота, к которой привыкли мои глаза, не пугал неизвестно откуда взявшийся гул сквозняка, летавшего из камеры в камеру. Я просто шла, переваривая всё то, что я услышала. Многие бы неслись по коридору, лишь бы поскорее убраться из этого гадкого места, но я тащилась, еле переставляя ноги. Всё, что было раньше, перевернулось с ног на голову, я понимала, что мою прошлую беззаботную жизнь мне не вернуть, что я знаю теперь гораздо больше, чем следовало обыкновенной сиделке. И я не могла поверить в то, что я должна буду, по словам мужчины с портрета, заменить Люциусу Малфою Нарциссу, влюбив его в себя. Такого редкостного бреда мне ещё не приходилось слышать. Я всё представляла, что же сказало бы общество, когда узнало бы о том, что я сделала бы, что бы на всё это подумало Министерство Магии во главе с Бруствером. В тот момент я просто хотела одного — одиночества и пустоты.       Я не заметила того, что коридор постепенно превратился из подземелья в тот лабиринт, что вёл меня в лабораторию. Когда я оказалась внутри каморки, где я варила зелья, я стала осознавать, что вернулась в тот мэнор, что был раньше, до подземелья. Я пыталась вспомнить, зачем шла в лабораторию, но моя голова соображала довольно плохо, поэтому я решила отложить зелья на следующий день. Я вновь вышла в коридор и быстрым шагом прошла свой путь до спальни, где всё ещё обитала старуха-ночь. Циферблат часов показывал время — без четверти четыре. Единственное, что пришло мне на ум, так это лечь спать, прямо в том виде, что я блуждала по подвалу, я скинула лишь мантию и балетки. Я незаметно провалилась в царство Морфея, где мне тоже не было покоя.       Сон был ярким, сочные тона жёлтого и зелёного мелькали в моём сознании, создавая вокруг такую ауру, будто всё летело мимо меня на огромной скорости — какие-то обрывки фраз, злорадный мужской смех, цокот лошадиных копыт, чьи-то прикосновения к моему лицу и рукам, крайняя фраза, произнесённая голосом Люциуса Малфоя I заставила меня буквально подпрыгнуть на кровати и сразу же проснуться:       "Родовое поместье чистокровных волшебников умеет чувствовать и понимать, взаимодействуя с ним, вы можете стать его частью, мисс Гросс."       Рвано дыша и выпучив глаза, я не понимала и не обращала внимание на тот факт, что уже раннее утро и мне пора приниматься за работу, но я сидела на кровати и пыталась вспомнить — кто я и где я, что со мной. Мозг включился с опозданием, я еле поднялась с кровати, осознавая, что моя голова готова расколоться надвое от резкой боли в висках и затылке. Практически бессонная ночь, ужасные сведения, полученные мною в подвале не давали мне восстановиться и нормально существовать в Малфой-мэноре, разделив всю мою жизнь на две части: счастливые моменты прошлого и шокирующие факты будущего. Опуская озябшие от дурных мыслей ноги в такое тёплое солнечное утро на шерстяной ковёр, я словно автоматон прошла в ванную комнату, где провела около получаса, выполняя будто по чьей-то незримой указке все действия, касаемые очищения кожи и волос от путешествий прошлой ночью. Мои медленные движения оттягивали начало новой жизни, я всеми силами пыталась заставить себя выйти из душевой кабины и вытереться полотенцем. Я не старалась одеться так, чтобы выглядеть подобающим образом в таком роскошном имении людей, решавших свои личные проблемы путём лишения нормальной жизни тех, кого эти самые проблемы и не касаются вовсе. Мне хотелось сбежать сию же секунду, едва я успела натянуть на своё уставшее от всего туловище льняную тунику с рукавом длиной три четверти, я так и обулась в те самые припылённые в подземельях балетки и, скрипя сердце проследовала в спальню миссис Малфой. Я не знала, как мне говорить и что, ведь эта женщина буквально силком, пускай и не без помощи призрака, втащила меня в свою приватную жизнь. И я решила, что буду молчать, понимая — из этого болота у меня нет выхода, они все перекрыты, сбежать я не сумею — меня вновь вернут обратно или, чего хуже, сотрут в порошок, как ненужного свидетеля, в Министерстве Магии меня посчитают подельником и соратником пускай и бывшего, но всё же Пожирателя Смерти. Оставалось лишь одно — ждать. Но сквозь боль в моей черепной коробке я нашла ещё один мини-вариант, который, по правде сказать, имел мало шансов на успех, но стоило рискнуть — вернуть Драко Малфоя и его невесту в его родное и законное имение. Пока я не имела особого представления о том, как я буду осуществлять задуманное, но искра надежды сверкнула в глубине моей души. Я сделала крайний шаг к двери, разделявшей наши с Нарциссой спальни и повернула ручку, легонько толкая деревянную преграду вперёд.       Женщина уже не спала, ожидая моего прихода и взирала на меня, стоявшую онемевшим истуканом в дверном проходе. У меня не повернулся язык для того, чтобы сказать ей обыкновенное "С добрым утром!", я просто медленно вошла и прямиком направилась к её шкафу с одеждой, чтобы отыскать нужный наряд для Нарциссы. Переодевая её, я также не обронила ни звука, пытаясь сохранить спокойствие, которое со стороны больше напоминало истерику душевно-больного человека, желавшего сказать так много, но чей рот был склеян надёжным клеем, дабы не сболтнуть того, от чего волосы на голове могли бы зашевелиться, а после и вовсе поседеть.       Завтрак прошёл в полнейшей тишине, как и прогулка, и обед, я не читала книг, не рассказывала стихов, которые миссис Малфой привыкла слышать от меня ежедневно. Я не знаю, спала ли она в дневной сон, но мне было плевать, я в это время просто сидела на кровати и думала, думала, думала. Я отбросила ту идею, что появилась у меня в голове утром. Драко в мэнор мне не вернуть, потому что я даже не знала, как начать разговор и какая будет реакция на всё, однако, он должен был вернуться из Франции в начале сентября, чтобы отпраздновать помолвку и начать готовиться к свадьбе. Все эти прекрасные события я не хотела испортить своим, возможно, глупым заявлением о том, что призраки дома, да и само имение хотят нормальных наследников. Единственным решением был побег, трусливый и жалкий побег. Но я боялась, что могу очутиться в неизвестном лесу, где бродят дикие звери или чего хуже — стадо озлобленных фантастических тварей, типа дементоров, поэтому аппарация была не вариантом для осуществления моего сырого, как могильная земля, плана. Дом и его обитатели сразу бы пронюхали всё, едва бы я начала собирать чемодан.       Полуденное солнце ярко светило ко мне в окно, будучи единственным свидетелем того момента, когда я, как ужаленная, подскочила на месте и, оказавшись в два шага возле шкафа, судорожно распахнула его скрипучие створки и выудила от туда небольшую коробку, в которой хранила все свои сбережения. Этих монет мне бы хватило и на новый гардероб, ведь его и так пора было давно сменить, и на то, чтобы снять жильё, поэтому ни думая ни минуты, я скрепила поплотнее края коробки и вызвала Лу. Домовой эльф появился по первому зову и уставился на меня своими глазами:       — Мисс звала Лу...       — Да, мне нужно срочно отправиться в Косой переулок, не мог бы ты побыть с миссис Малфой, пока меня не будет? — сказала я, подхватывая увесистую коробку.       — Да, мисс, Лу побудет с госпожой, — ответил он, часто моргая глазами.       Я вышла из спальни и как обычно направилась к выходу, но в холле я свернула в сторону столовой, где так давно не была, но я чётко помнила, что там был огромный камин. Широко разинутая пасть громадного каменного зверя вместила меня в полный рост и я шёпотом произнесла пункт назначения, бросив щепотку пороха себе под ноги:       — Косой переулок...       Подобный вид передвижения был не менее ужасен, чем аппарация — меня также трясло и крутило, плюс ко всему добавлялся ужасный запах гари. Я не знала кому мне молиться, чтобы оказаться там, где было нужно. Но всё прошло практически так, как я и хотела — каминная сеть перенесла меня в Дырявый котёл, где как всегда царил полумрак и пахло плесенью. Бармен не обратил на меня никакого внимания, продолжая вытирать рюмку какой-то серой тряпкой не первой свежести. Зато посетители, а их было человек пять, все, как один, обернулись в мою сторону и пристально наблюдали за мной, пока я не исчезла в дверях и не оказалась на улице, где бурный поток юных волшебников и волшебниц вместе с их родителями готовились к школе, закупая учебники, письменные принадлежности и всё остальное, что было необходимо для учёбы. Я слилась с толпой, прижимая к себе коробку и спеша в банк Гринготтс.       Вырвавшись из душной толпы и многочисленного числа мантий, я быстрым шагом пошла к высокому белому зданию с перекошенными колоннами, как обычно встречавших своих немногочисленных в тот день посетителей. Еле справившись с тяжёлой парадной дверью, я вошла внутрь, где глазами отыскала главного гоблина, сидевшего в самом конце огромного с высокими потолками зала, и затем стала двигаться по направлению к нему. Оказавшись напротив, я обратилась к нему, подняв голову так, чтобы он услышал меня со своего места, которое было самым высоким по сравнению с остальными:       — Добрый день. Я бы хотела пополнить свою ячейку, — проговорила я, доставая из кармана ключ и показывая его гоблину, смотревшему на меня так, будто я какая-нибудь нищенка, выпрашивающая у него денег на хлеб, — моя фамилия Гросс, Натали Гросс, — продолжила я.       — Добрый день, мисс Гросс, — ответил мне он, ещё раз окинув меня презрительным взглядом, — прежде чем отправиться к вашему хранилищу, я бы хотел узнать, насколько велика сумма, которую вы бы хотели положить на ваш счёт, — проговорил он, откладывая перо и пергамент, который он заполнял до моего прихода.       — Весьма внушительная.       — Что же, — продолжил он, привстав со своего места, и посмотрел вниз на мои руки и коробку, — тогда вам придётся заполнить ряд документов, где вы укажете эту самую сумму, мисс Гросс, — сказал он, присаживаясь обратно на своё место и беря в руки своё перо вновь.       Процедура заполнения необходимых бумаг отняла у меня драгоценное время, а также очередной клубочек нервов, потому что я надеялась, что всё будет выглядеть несколько иначе и быстрее, но мои натянутые до предела нервы стали успокаиваться лишь тогда, когда я оказалась возле своего хранилища, куда я поместила свою тяжёлую ношу. Я решила взять себе немного денег, поэтому отсчитала несколько галеонов из этой коробки и положила их в кожаный мешочек, который закрепила на поясе и прикрыла туникой.       Оказавшись на свежем воздухе, и когда за моей спиной были парадные двери банка Гринготтс, я вдохнула полные лёгкие такого необходимого после подземелий кислорода и резко опустошила их, улыбаясь самой себе, понимая, что часть задуманного мною плана выполнена успешно.       — Глянь-ка, подстилка Пожирателя Смерти счастлива как никогда, видимо получила за свою работу потаскушки очередную порцию галеонов, — громко сказал скрипучий голос, прозвучавший куда-то слева, его поддержали чьи-то смешки и гогот. — Эй, ты, шлюха, что ты забыла здесь?       Я посмотрела в ту сторону, откуда доносилась эта грязная речь, там стояла толпа людей, я решила осмотреться и заметила, что я одна стою на этой лестнице, а эта грязь, которую я услышала, предназначалась мне.       — Простите, вы наверное меня с кем-то перепутали, я...— проговорила я, осознавая то, что с таким количеством людей мне не справиться, но меня перебили на полуслове.       — Закрой свою грязную пасть, которой ублажаешь Малфоя по ночам, потаскуха, — вновь проскрипел тот же голос, теперь я увидела, что он принадлежал мужчине с густой короткой тёмной бородой, одетого в довольно приличную синюю мантию. — Таким, как он и ты, следует гнить в Азкабане! — рявкнул он.       Я не успела сказать и слова, как на меня градом посыпались мелкие камни, благодаря своим навыкам, полученным в Хогвартсе, я успела выставить щит:       — Протего!       Второй залп камней был выброшен толпой, распределившейся по всей свободной территории возле входа в банк, стали подтягиваться и зеваки с других улиц, услышавших шум, крики и гогот. Я еле увернулась от них, успев выставить свой щит вновь. Я заметила, что в толпе, которая кидала в меня камни, были те, кто встретился мне в Дырявом котле сегодня во главе с мужчиной с тёмной бородой, ещё двоих я тоже где-то видела раньше. Но рассматривать их мне было особо некогда, потому что они вновь и вновь швыряли в меня свои снаряды. Моей ошибкой стало желание скрыться за дверью Гринготтса, я не успела выставить щит и огромный булыжник летел прямо в моё лицо. Мгновение спасло меня — я отвернулась, а тяжёлый камень угодил мне прямо в левое плечо. Взвыв от резкой боли в ключице, я услышала, как хрустят мои кости, и единственное мудрое решение, пришедшее мне в голову, которую я успела спасти, было аппарировать прочь. Вихрь закружил меня и выплюнул на солнечную поляну в глубине Гайд парка, где я любила гулять в детстве вместе со своими родителями.       Я стояла на пустынной и безлюдной тропе, шатаясь и крепко держась за своё левое плечо, где, по-видимому, была сломана ключица. Я не могла нормально соображать, не знала, куда мне идти и что делать. Прошло около часа, как я покинула Малфой-мэнор, мне следовало возвращаться, но я желала, ещё в банке, успеть увидеться с матерью, поэтому вновь аппарировала, перенеся своё тело и туго соображающий мозг к дому мамы. Я не стала осматриваться вокруг, мне было совершенно всё равно, видели ли меня магглы, я негромко постучала в дверь, которая отворилась практически сразу.       На пороге стояла моя мама, она увидела моё состояние и всплеснула руками, причитая и охая:       — Натали! О, Боже! Что случилось? Что с твоей рукой? Входи скорее в дом! — я ввалилась в холл и несмотря по сторонам, пыталась ответить на весь ряд вопросов своей матери.       — Я упала, мам, даже не знаю, как это вышло, но ты не волнуйся, просто я хотела увидеть тебя, а тут...— резкая боль кольнула меня в плечо и скрутила верхнюю часть руки. — Я не могла не прийти, понимаешь? Я сейчас побуду немного, а там меня залечит Костерост...       — Костерост? — мужской голос был схож со стрелой, выпущенной прямо в моё правое ухо.       Я медленно повернула голову и увидела, что в дверях, ведущих в гостиную, стоял мужчина невысокого роста, у него были карие глаза и тёмные волосы с проседью. Я забыла про свою боль, пытаясь понять, что происходит.       — Э-э-э, да, так называется обезболивающий укол, у нас... в поликлинике, где я работаю, — промямлила я, пытаясь выйти из положения и не дать этому магглу шансов выудить больше.       — Да, Дэвид, я же тебе говорила, что моя дочь работает в больнице, — спасала положения моя мама, а потом резко перевела тему, ведя меня в гостиную и усаживая на диван, куда следом прошёл и этот Дэвид. — Кстати, знакомьтесь, это моя дочь — Натали, — мама улыбнулась этому мужчине, — а это Дэвид, можно сказать, что он мой коллега, он работает в больнице врачом-терапевтом.       Теперь я начала отчётливо понимать, что заявилась в тот момент, когда у мамы было свидание с Дэвидом. Я всегда желала ей встретить человека, с которым бы она могла начать новую жизнь, но сейчас его появление было словно глубокий порез на моём сердце, перед моими глазами стоял мой родной и такой любимый отец. Да и чего таить, я собиралась сбегать именно к матери, но оказалось, что и сюда теперь мне путь закрыт. Всё, что свалилось мне на голову в ближайшие несколько дней, было схоже со скребком, тупым и заржавевшим, именно этим самым скребком судьба скоблила меня изо дня в день. Я пыталась сохранить спокойствие и улыбнуться этому Дэвиду, но моя улыбка вышла жалкой.       — Очень приятно, — проговорила я, терпя очередной укол боли, мама к этому времени пыталась вызвать мне маггловского врача, — мам, не стоит, я уже собираюсь уходить...       — Натали, дочка, ты что? Я не отпущу тебя, пока не пойму, что с тобой всё хорошо, — перебила меня мама, набирая номер, мне ничего не оставалось, как встать и нажать кнопку "Отмена" на телефоне.       — Мама, — начала шептать я, — ты же прекрасно понимаешь, что мне нельзя к маггловскому врачу. Я сделала ошибку, что пришла, я не знала, что ты не одна. Прости меня! — я смотрела ей прямо в глаза, мельком видя боковым зрением — Дэвиду стало неуютно и он отошёл подальше и сделал вид, что его заинтересовала какая-то книга на полке стеллажа. — Мне не следовало приходить, да и ещё в таком виде.       — Что ты такое говоришь? Нет, нет, нет. Ты имеешь на это полное право. Мне следовало тебе раньше рассказать о том, что я встретила мужчину. Натали, твоё плечо... — глаза мамы стали влажными от слёз.       Меня разрывало на куски моё внутренне состояние, я такая глупая, такая неразумная, мне было нужно уйти.       — Мам, мне пора идти, мистер Малфой, наверное, уже ищет меня.       С этими словами я вырвалась из объятий мамы и вышла в холл, а она семенила за мной, пытаясь вразумить меня.       — Натали, постой! Куда ты в таком виде?       — Я волшебница, мама, я справлюсь, я напишу тебе, — ответила я, выбегая из дома, зная, что на крыльцо следом вышла и она.       Не оборачиваясь, горя от стыда, я аппарировала в Малфой-мэнор. Вихрь тряс меня и крутил в разные стороны, делая моё состояние ещё более удручающим и болезненным. Оказавшись возле антиаппарационного барьера, я почувствовала, что я дома. Эта мысль казалась мне такой тёплой, что я поражалась себе и ссылалась на то, что это дело рук портрета, который так и остался пылиться в подземелье имения. Каждый мой шаг к парадной двери отдавался резкой болью в плече, но я торопилась, чтобы успеть до пробуждения Нарциссы. Едва я оказалась в холле, как увидела перед собой фигуру хозяина мэнора — Люциус Малфой в своём роскошном одеянии, судя по всему, давно ожидал моего появления.