«Умирают, кружась и смеясь, светотени Разбиваясь о старый гранит. Я присел у воды на сырые ступени — Пусть тебя этот город хранит.»
***
Руки крепко держат кусок тяжелого, упорядоченного спаянного в одну убийственную конструкцию, холодного и расчетливого металла. Глаза тщательно ощупывают мишень впереди. Холодный уличный воздух щекочет ноздри, смешиваясь с запахом пороха, азарта и пистолетных выстрелов. Нет, Джорно никого не убивает. Хоть и сейчас, в каком-то смысле, учится делать это. Новым для него способом. Он никогда не считал, что умение стрелять будет ему необходимым для самозащиты или нападения: в конце концов, для чего нужен был стенд? Тем не менее, для спокойствия Мисты и под весом его железных доводов в пользу умения постоять за себя классическим огнестрелом, он сдался. И принялся учиться этому практически на следующий день после его долгих уговоров. Но с одним условием — учителем быть предстояло виновнику торжества. Теперь он стоит посреди небольшого импровизированного ими стрельбища, выбранного на улице подальше от черты города, чтобы звуки выстрелов не казались настолько оглушительными, как это было бы в закрытом подземном тире, и никто не смог стать наблюдателем их процесса обучения. Никаких свидетелей вокруг: только он, Миста и пистолет «Дигл» сорок первого калибра, достать который с их связями оказалось сущим пустяком: все равно, что в магазин за обычной едой сходить. Выезжают из города, никому не говоря ни слова о том, куда они двинулись. Едут каждый раз на ставшее уже привычным место действия для них: закутку на поле, окруженном плотной защитной стеной деревьев. Миста достает из багажника купленную в стрелковом магазине мишень, запасные оставляя пока лежать в машине, надежно закрепляет ее на поверхности прогретой за день лесистой земли. Выдает Джорно защиту: очки и звукозащитные наушники. И, конечно, само оружие. Становится чуть позади Джорно, оглядывая его и поле стрельбища со спины, и следит за его успехами, пока тот молча и сосредоточенно, будто от этого жизнь его зависит — хотя, нет, пока что это таковым не было — целится. Джорно, тщательно изучает мишень, застывшую в восьмидесяти метрах от него — дистанцию выбрал Миста, чтобы приблизить ситуацию к реальной, хоть и отлично знал: новички обычно начинают с меньших расстояний. Но он поблажек Джорно давать не собирался и с первого дня старался выжать из него максимум. Он делает, всё, как его учил Миста. А слушал он каждое его слово и внимательно запоминал, вникал во все нюансы, так как в этом опыта у Мисты было в разы больше, и тут он его несомненно превосходил. Для Джованны не было проблемой признать, что кто-то умеет делать что-то лучше него. Особенно, если все голые факты говорили в пользу этого. Теперь он произносил инструкции Мисты у себя в голове, пока наводил прицел в самое яблочко. Рукоять — продолжение твоей руки. Прицел — одно целое с твоим взглядом. Голову чуть вправо, чтобы сравнять линию прицела с правым глазом. Выдохнуть, плечи не напрягать, вытянуть руки, обхватывающие пистолет. Расслабить пальцы, чтобы не выстрелить неосторожно дрогнувшей рукой случайно раньше нужного времени: на стрельбище это будет сущим пустяком, но в реальном бою одна ошибка может обойтись дорого. Пока можешь прицеливаться, сколько тебе нужно, но со временем я буду требовать от тебя скорости: противник в бою не станет ждать, пока ты точно возьмёшь его на мушку, так говорил Миста. Сделал поправку на погрешность под зорким и чутким наблюдением учителя, стоящего за спиной, и критично оглядывавшего своего ученика. Он давно ничего уже не комментирует на их обязательных уроках: только результаты. Все советы и основы он уже произносил не один десяток раз. Выдох. Выстрел. Глушащий звук разносится в воздухе и отдается эхом, теряясь между листьями над головой: хорошо, что Джорно использовал звукоизолирующие наушники, на которых настоял Миста. Отдача долбит по ладоням, но не критичная: уже привык, хотя и первый раз казалось, что стволом по лбу он получит. Теперь пистолет он держал крепко и обеими руками — не тот он был, чтобы стрелять всего одной, как делали герои всех этих крутых гангстерских фильмов. Привык к нему, прочувствовал его, общался с куском, казалось бы, бездушного железа, на одном языке — Миста всегда говорил, что оружие надо почувствовать, чтобы оно тебя слушалось. Другими словами, было уже гораздо проще, чем первые разы. Пуля проходит у правого края мишени, всего в двух-трёх сантиметрах от ее края. Неплохо, учитывая, что в мишень он все же попал: первые разы он не мог похвастать даже этим. Слабовато беря во внимание тот факт, что целился он всё же в центр. — Плохо, — сурово замечает Миста, подходя к Джорно и забирая у него из рук «Дигл», с которого было решено начать уроки. Действительно точная, хоть и довольно тяжелая по габаритам модель. Многие на его памяти начинали с него, весьма успешно причем. Только Джорно в число этих многих никак не желал входить. Снимает затвор, заглядывает внутрь патронника, будто пытается там что-то найти, придирчиво оглядывает конструкцию. Ничего там нужного ему не найдя, просто вставляет новые патроны на место уже прострелянных, закрепляет обойму, закрывает затвор с громким механическим щелчком обратно, снимает с предохранителя. Вытягивает руки с оружием вперед, к направлению к мишени. Делает выстрел. Прямо в яблочко. Хмуро, с явно читающейся на глубокомысленном лице эмоцией «я так и знал», выдыхает. — Почему ты всё время вправо косишь? Я думал, это осечка оружия. Но нет, гляди, — Миста делает три выстрела подряд. Все следы от пуль ровным созвездием размещаются в треугольник возле красной точки в середине мишени. — Похоже, все же ты косой. — Я стараюсь, — пожимает плечами Джорно. Он и правда старается и отлично видит, что все время косит чуть мимо цели. Сам не знает почему, поэтому оправдываться перед другом не пытается. В мишень стал попадать, уже ведь хорошо, хоть он и понимает, что пока еще есть куда расти. И чего Миста еще от него хочет? Чтобы он так быстро научился стрелять с точностью в девяносто девять процентов? Так не бывает, у нормальных людей - история о том, как научился стрелять Миста в счёт нормальных не шла - на это ни один месяц уходит. Миста смиренно отдает ему пистолет, отходит от места, где стоит Джорно, обратно к своей наблюдательной позиции. — Еще давай, — командует он. Менторским тоном добавляет: — Попробуй не сжимать так сильно рукоять. Джорно сосредоточенно снова вытягивает обе руки, в которых крепко зажимает пистолет, пытаясь его прочувствовать, как и говорил Миста. Пробует немного расслабить ладони, дать им лечь на железе крепко, но свободно. Прищуривает глаза, внимательно наводит дуло на воображаемую цель-мишень. Выдыхает. Стреляет. Пуля проходит чуть левее центра, но уже гораздо ближе к нему. Похоже, что эта тактика работает, победно думает Джорно. — Вот что с тобой не так, а? — удрученно выдыхает Миста, не разделяя его воодушевления на этот счёт, и становясь рядом с доном, недовольно заглядывает ему в глаза. Ругает как нерадивого подростка: и смешно и грустно одновременно. — Месяц занятий и все бесполезно. И это при том, что я тебе один из самых точных пистолетов подобрал. Как можно не справиться с «Пустынным орлом»*? Сколько раз за все время ты попал в центр? — Один. — Тот раз, когда я помогал тебе прицелиться — не считается, — скептично замечает Миста, скрещивая руки на груди. Джорно выдыхает. — Ну ладно, — пораженно признается он, стягивая с головы защитные наушники, из-за которых нечетко слышит своего собеседника, и размещает их висеть на шее. — Ни одного. — Ни одного, — повторяет Миста и выжато грустно смеется. — Иногда мне кажется, что мы тратим время зря. — Мне тоже, — честно говорит Джорно, вертя в руке пистолет, рассматривая его гладкую металлическую поверхность, длинный для оружия этого класса ствол со всех сторон. — Зачем? У меня станд, который не даст причинить мне никакого ровным счетом вреда. У меня охрана везде. Куча доверенных людей. Ты, в конце концов, всегда рядом, — он смотрит Мисте прямо в глаза, мягко пытаясь донести до него свою точку зрения. — Для чего все это? Миста выдыхает. Тянется забрать пистолет у Джорно из рук, но тот одергивает его назад, как бы сначала требуя ответа от подчиненного. — Оружие надёжно. Против пули в лоб нет приёма, — поясняет Миста, с громким тяжёлым вздохом провожая "Дигл" в руке собеседника взглядом. — И ещё пушка никогда тебя не предаст. В отличие от людей. — Ты что-то скрываешь? — задумчиво хмурится Джорно. Тон разговора, заданный последней фразой, ему не нравится и нагоняет на мысли тревожные, хоть ничего беды и не предвещает. Он крепче сжимает рукоять, прожигая Мисту требовательным взглядом. — Нет, — спокойно поясняет он, стараясь развеять сомнения, по неосторожности спровоцированные у Джорно. — Просто опасаюсь за твою жизнь. Я не всегда смогу быть рядом, понимаешь? А число предательств… — он замолкает на пару секунд, смотрит в землю, ищет в голове нужные слова. Находит. Чуть нервно улыбается, поднимает взгляд обратно и продолжает: — Знаешь, случай два месяца назад с этими ребятами из банды ликвидации заставил меня чуть серьезнее задуматься о твоей безопасности. Вот и всё. — У меня есть станд, — возражает Джорно, хоть и сам факт волнения Мисты о его сохранности и целости кажется ему забавным и даже милым в своём роде. Умеет он быть заботливым, сам о том, скорее всего, не задумываясь. — Давай на минутку представим, что есть какой-то станд, что не позволит тебе какими-либо его ухищрениями защитить себя, — серьёзно возражает он, кидая в сторону Джорно красноречивый взгляд. — Сколько раз нас чуть не побеждали какими-нибудь неожиданными способностями, которые казались нам невозможными? И что ты будешь делать в такой ситуации? Нельзя надеяться на то, что твоя природная хитрость будет спасать тебя каждый раз. Нужно оставлять надёжный резерв. Джорно тяжело вздыхает. Продолжать дискуссию не видит смысла, да и он прекрасно понимает, что есть в словах Мисты доля правды. Дьяволо, к слову, тоже считал, что его станд непобедим. В их ремесле в теории вообще нельзя слишком перестраховаться, поэтому любые меры предосторожности расценивать, как излишество - глупо. Даже с точки зрения логических и имиджных соображений: Босс мафии, не умеющий обращаться с огнестрелом? Курам на смех, да и только. — Твоя взяла, — примерено сдается он, этим признавая правоту оппонента. Поднимает в руках пистолет на уровень груди, задумчиво и отрешенно разглядывает его какое-то время, словно ведя с ним молчаливую беседу, понятную только им. И неопределенно ухмыльнувшись, утыкает его дулом в грудь Мисте, чьё тело мгновенно вытягивается, а взгляд на секунду приобретает оттенок тревоги. — Интересно, что бы мне пришлось с тобой сделать, если бы ты меня предал… — растягивает он слова тоном, не предвещающим ни одной хорошей мысли в его светлой голове. Проводит железным стволом от груди парня, вверх по шее. Утыкает уже остывшее металлическое дуло в край его подбородка, заставляя Мисту приподнять голову и смотреть на задумчиво-помрачневшего дона сверху вниз. С опасением Миста думает, что оружие даже не стоит на предохранителе. Но Джорно бы ни за что в него не выстрелил в сиюминутном порыве, а если бы и выстрелил совершенно случайно, то его станд мгновенно позволил бы ликвидировать неприятные последствия. По крайней мере, он искренне на это сейчас надеялся. — И что же ты бы сделал? — немного нервно сглатывая, буквально чувствуя, как спазматически подпрыгнул кадык под напряженными мышцами шеи, но держа на губах витиеватую, выдавленную через титанические усилия над собой улыбку, спрашивает он. Ох и странные же у нас игры, думает, ох и странные. Джорно всё еще затейливо тычет ему стволом под подбородок. Приближает своё лицо к его, дыша ему практически прямо в губы. Несколько секунд играет с ним в пронимающие до самого сердца гляделки, пробирается взглядом прямо под кожу, растравляет мысли в его голове метаться в броуновском движении: стрелку кажется, будто Джорно их умеет читать в эти моменты. Если у него такие странные фетиши, то они даже немного пугают, думает Миста. Между ними в этот момент гуляет мучительно-неопределенное напряжение. Миста настороженно сглатывает еще раз, чувствуя, как тяжелеют конечности и деревенеют мышцы. — Убил бы, — выдыхает Джорно ему прямо в лицо после короткой паузы. — Такие уж тут правила. Миста чувствует, как мурашки колючей волной проходятся от его лопаток вниз от этого решительно важного, холодного, как сталь, голоса. Сердце его сейчас и превратилось в маленький, беспокойно бьющийся в груди комок, против собственной же воли. От этого убил бы его неплохо встряхивает, эта фраза нехорошо удивляет его. Хоть и говорит он об этом только в сухой теории. Джорно не шутит — Миста отлично видит это по выражению его глаз, и от этого впервые за долгое время клейкий страх поселяется у него между ребер. Впервые он чувствует исходящую от Джованны темную ауру опасности, чем-то схожую с аурой самого Дьяволо. Впервые он думает, что Джорно ведёт себя жутко. Но эта бесовская аура быстро растворяется, как пропадают тучи после быстро налетевшей грозы. Наступает рассвет, солнце выходит из-за туч, туман растворяется в утренней росе, и вот на него уже смотрит обычный Джорно Джованна, излучающий лёгкую и ровную энергетику. — Но мне было бы очень жаль это делать, — добавляет он. Смотрит на него будто извиняется за то, чего еще даже не сделал. Убирает пистолет от горла Мисты — воздух свежим потоком наполняет сжавшиеся до этого легкие — вкладывает его в ладонь стрелка, поддерживая ее с тыльной стороны другой рукой. — Поэтому прямо вот этим пистолетом и убил бы. Быстро, чтоб ты не мучился. С уважением, так сказать. В воздухе повисает всеобщая атмосфера неловкого задумчивого молчания. Глаза Джорно приобретают мутно-задумчивый оттенок. Теплые ладони гладят руки Мисты будто в последний раз. Странное у него настроение, думает стрелок. Почему вдруг Джорно впал в такое беспочвенное уныние Мисте непонятно: и в работе, и в личном плане у парней отношения выстраивались вполне благополучно. Хоть он и сам косвенно поднял эту тему, но думал ли, что Джорно задумается об этом развитии сценария настолько всерьёз и спроецирует эту ситуацию на Мисту? — Ну, пошутили и хватит, — пытается он разрядить обстановку. Выпрямляет затекшую от давления на него спину, вырывает пистолет из рук Джорно, который еще пару мгновений стоит, остолбенело глядя в точку, где пару минут назад были сплетены в один клубок их руки и предмет потенциального убийства. Ставит от греха подальше оружие на предохранитель, убирает его в кобуру, закрепляет у себя на поясе. Джорно тем временем окончательно оправляется от своего приступа пессимизма, встряхивает головой, будто отгоняя прочь шальные мысли - золотые кудри слегка вздрагивают от этого движения. Поднимает взгляд на Мисту. Серьёзно сдвигает брови. — Не смей меня предать, Гвидо Миста, — низким твердым голосом серьезно произносит он: не понятно приказ это или просьба, но пронзительно смотрит прямо в его удивлённые глаза. — Слышишь? Миста набирает в лёгкие побольше воздуха. Засовывает своё удивление посидеть немного куда подальше. — Разве я давал тебе хоть один повод усомниться в себе? Джорно только молчит и вызывающе смотрит на него. Миста всё понимает. Берет в свою руку изящную, несмотря на размеры, ладонь Джорно, подносит к своим обветренным губам. Оставляет на коже легкий поцелуй-обещание: татуировка, что должна въесться в его кожу вместе с заложенным в ней смыслом, произнесенным шепотом, разошедшимся по пустой поляне тихой мантрой и потерявшимся между листвой: — Никогда, мой дон. Джорно с выражением удовлетворенного умиротворения, не отпуская его руки, прикладывается своим горячим лбом к его. Что-то несмелое и уставшее Миста замечает в его взгляде, но ничего не говорит — зачем? На нем столько всего держится, что он вполне может позволить себе хотя бы секунду слабости. Главное, чтобы показывал он их только тому, кому всецело может довериться и кто ни за что не использует это знание против его самого и не воткнет нож в спину - верному подручному, личному телохранителю и просто любовнику вне рабочей обстановки Гвидо Мисте. Миста не смог бы поступить с ним так вероломно никогда. Слишком много они вместе прошли, слишком сильна между ними даже эмоциональная привязанность друг к другу. В мире нет больше для него человека ближе, чем он. Если нужно, он подставит свою спину — только бы Джованна был в порядке. И Джорно это и сам прекрасно понимает. Но иногда очень хочется услышать даже очевидные вещи: так кажется, будто они обретают физическую форму и начинают существовать в реальном мире с момента их произнесения вслух. Джорно прикрывает глаза, выдыхает. Чутко перебирает пальцами мозоли на загорелой и загрубевшей от постоянного обращения с оружием коже ладони Мисты. Почти неслышно, но мягко усмехается. — Послезавтра попробуем ещё, — после недолгого уютного молчания твердо и уверенно обещает он.