***
Нацу и ушел незаметно, и вернулся точно также. Нельзя отрицать, что умение преображаться в бесшумного и невидимого хладнокровного убийцу у парня развито прекрасно. Его галстук снова был на месте, так же неуклюже завязанный, лицо выражало совершенную невозмутимость. Он подошел к столам за ещё одним бокалом шампанского, размышляя параллельно над планом последующих действий. Беспрекословно, нужно отправляться в гости к Райнару, к тому же, захватив Торама. Они явно сотрудничают, но вот если поступить неправильно, можно спугнуть и того, и другого. Точнее, посеять подозрения об утечке информации, а они ни в коем случае не должны выведать, что кто-то что-то знает. Кроме того, есть ещё проблема с тем дяденькой с моноклем, на которого Нацу работает. Стоит ли сообщать всю информацию? Или же пойти окольным путем самому? Парню не хотелось исполнять чьи-то приказы, но создавать себе дополнительную помеху было бы как минимум глупо. Потому Драгнил решил, что расскажет не все. Он отпил немного шампанского и стал наблюдать за гостями. Демоны весело разговаривали друг с другом, перешептывались, танцевали и смеялись. Всем нравилось проводить так время. Вот только самой виновницы торжества, Розалии Мелькус, нигде не было. Нацу искал глазами среди толпы Люси, но безрезультатно. Их обеих не было. Тогда взор парня инстинктивно устремился на лестницу, ведущую на второй этаж и верхние комнаты. «Что эта девка задумала?» — проскочило в голове у демона, и он направился сквозь топлу прямо наверх.***
Первой пришла в себя и осознала, что сейчас происходит, Скарлет. Лицо залилось краской, и она немного в такой же позе постояла, заставляя вернуть свои щеки в обычный оттенок. Можно отдать должное принцу, ведь духи он выбрал отменные. Явно дорогие и неимоверно ему свойственные. Джерар взял в руки хрупкие плечи девушки и заглянул в глаза настолько глубоким взглядом, будто увидел ответы на все вопросы, которые его гнетут. — Ты в порядке? — мягко спросил Фернандес, отойдя от Скарлет. — Да. Спасибо. Я должна идти. — Тебя проводить? Или ты еще не покидаешь торжество? — Нет. Мне толком и некуда пойти. Так что побуду лучше здесь. Ты тоже спускаешься? — явно удивлена такой стороной Джерара, поинтересовалась Скарлет. — Хочешь пригласить меня на танец? Или… — Понятно. Мне показалось, что твои тараканы переместились с твоей головы в голову Лианы, но я ошиблась, — закатила глаза Эрза, шагая к выходу. — Что ты? Меня никто и никогда не покидает. Будь то тараканы или люди. — Какая самоуверенность. Слава Дьяволу, я к этому числу сумасшедших не отношусь, — съязвила девушка, идя на музыку. — Я бы назвал это «к большому сожалению», но не люблю навязывать чертям свою мысль. Они сами потом признают мою правоту. — Браво! Лучшего пиара за всю свою жизнь не слышала. Кстати, что тебе было нужно в архиве? — поинтересовалась Скарлет, спускаясь в главный зал в ногу с Фернандесом. — Это неважно. Хочешь выпить? — попытался перевести тему Джерар, но безуспешно. Девушка ловко схватила за ворот парня и затянула под лестницу. — Так не пойдет, Фернандес. Мой секрет ты знаешь. Требую того же взамен. — прошептала в губы принца Эрза, чувствуя приятное тепло от него. — Вот как? А если я откажусь? — наклонился еще ближе Джерар, почти соприкасаясь с губами аловолосой.***
— Госпожа, может стоит прилечь? — спросила эльфийка, изображая беспокойство. Розалия смотрела на нее с ужасом и нервозностью. — Д-да, пожалуй, стоит. Я справлюсь сама, можешь не идти за мной. — пыталась избавиться от своей сопровождающей Мелькус. — Я доставлю Вас в покои и тут же уйду. — Хорошо. Люси и Розалия направились к лестнице и стали подыматься наверх. Хартфилия бросила взгляд в толпу, пытаясь найти непонятно кого, но быстро забросила такую затею. Она смотрела в спину своей госпоже, крепче сжимая кинжал. Девушки добрались к покоям. Правительница Ривейна зашла первая и говорила, не оборачиваясь: — Все, можешь быть свободна. Спасибо, Эльмира. — Не за что. — ответила та и закрыла дверь, оставшись внутри комнаты. Розалия начала снимать верхние платье и ощутила присутствие эльфийки. — Повторить? Ты свободна. Уходи. — Сначала я тебе кое-что расскажу, — Люси быстро добралась к госпоже, схватила её за волосы и приставила кинжал к горлу, — а если издашь хоть звук — помрешь, как собака. Хартфилия грубо толкнула Розалию на кровать и села рядом, привязывая ленточкой для волос конечности своей жертвы. — Когда-то я жила в простой деревне вместе с родителями и старшим братом. Деревня эта находится как раз под твоим руководством. Мы были обычной семьей, кроме некоторых деталей. Папа и мама обходились очень жестоко со мной: отец часто срывал свою злость на бедной мелкой дочурке, мать ненавидела, как будто я её проклятие. Так случилось, что второй ребенок семьи Хартфилия был нежеланным. Мне до сих пор непонятны причины их ненависти ко мне. Но вот мой старший брат был у них любимцем: его жалели и любили, за ним ухаживали, опекали как настоящую драгоценность. Сперва я ненавидела Верона за это, вся моя ярость через несправедливость была направлена на него. Потом стала замечать, что брат относиться ко мне совсем иначе: защищал меня перед родителями, таскал вкусную еду, показывал мне лесных зверей и учил стрелять из лука. Он был миром для маленькой девочки, её светом среди темного страшного дома со злобными родителями, был всем для хрупкой крошечной эльфийки. — рассказывала Люси, проверяя прочность узлов, а Розалия молча за ней наблюдала с широко открытыми глазами. — Я и сейчас помню ту улыбку и белокурые волосы, которые спасали меня от желания умереть. Но как-то раз к нам в дом вломились ривейнские солдаты. У них был приказ забрать Верона. Тогда я лишь слыхала, что всех мальчиков куда-то увозят, и они не возвращаются. Помню, как его схватили за руку, а мать с отцом кинулись его отбирать. Их обоих сильно ударили. Солдаты потащили Верона на улицу, я побежала за ним. Мой мир без него терял смысл совсем. Тогда ещё маленькая, но храбрая девочка набросилась на солдата и укусила его за руку, а взамен получила грубую пощечину, разбив губу до крови. — Они подожгли дом вместе с родителями и потащили Верона, а я лежала бессильно, только проговаривая его имя. Люси остановилась, схватившись за голову. Память рисовала картинку, когда мальчик прикоснулся к лицу девочки, попросил не боятся и быть сильной. Она ощущала прикосновение холодных рук на щеке и сейчас. — А потом я узнала, куда его забрали. — Хартфилия посмотрела на привязанную Розалию, больно улыбнувшись. — К тебе. Ты же всегда так делаешь, да? Забираешь маленьких мальчиков к себе во дворец, кто проходит по внешности, для удовлетворения своей извращенности. Грязная сучка. Как только я представлю, что на этой кровати ты трахала моего брата, мне так хочется вспороть тебе брюхо и накормить собственными кишками. Или отдать тебя как шлюху в дешевый бордель для садистов, которые будут засовывать свои члены во все твои дыры. Розалия боялась. Она понимала, что отсюда больше не уйдет. Её глаза широко смотрели на неимоверно злую Люси, моля о пощаде. Но та была непоколебима. — Алистер… Это же он, да? Это же мой брат? — тихо спросила Хартфилия. — Говори правду, или тебя ждет второй вариант смерти. Мелькус неуверенно кивнула. Эльфийка быстро схватилась, в ней пылала ярость и злость, она достала кинжал и замахнулась на нее. — Прости меня. — со слезами говорила Розалия. — Я не могу искупить свою вину. Я не знала, что Верон твой брат. — Простить тебя? Ты забрала мою надежду, ты отобрала мой мир, заставила моего брата с тобой трахаться, игралась с ним, как хотела. Когда я застала вас в постели, мне еле хватило сил не разорвать тебя ещё тогда. Простить, говоришь? Мразь ты чертовая. ДА Я ЖИЛА ТОЛЬКО МЫСЛЬЮ И ТВОЕМ УБИЙСТВЕ. Люси со злости резанула по ноге Розалии от бедра и до голени. Та закричала, но эльфийка заткнула ей рот. Она резанула второй раз. Кровь хлынула с обеих ног мощной струей. Госпожа рыдала и вертелась от боли в агонии. — Ты думала, что никто не остановить такие выходки, верно? Скольких мальчишек ты отобрала у матерей? Сколько детей изнасиловала, хм, гадина? Твое красивое тельце столько членов опробовало, что надо как-то отметить, правда? Люси сорвала платье с жертвы, схватила за левую грудь и отрезала полностью. Розалия кричала от невыносимой боли, но рот девушки был закрыт тканью. Она истекала кровью, полностью изуродована. Эльфийку переполняла огромнейшая злость. Хартфилия достала свою плетку и начала бить Мелькус куда только можно. Просто звериная жестокость. Тело синело, оставались глубокие рубцы, кожа в некоторых местах начала опухать. Госпожа извивалась, представить ту боль невозможно. Слезы катились ручьями, крик застывал в горле, болевой порог будто усилился вдвое. А Люси все продолжала бить и бить. Она сама не заметила, что и её глаза стали мокрыми, всю свою боль, пережитую годами, всю свою злость, скорбь и расстройства девушка выплескивала сейчас. Кажется, Хартфилия перестала вообще себя контролировать. — Люси, — послышался голос, — хватит. Она мертва. Девушка остановилась, так и не оборачиваясь. Слезы лились сначала беззвучно, а потом эльфийка просто разрыдалась, опустившись на землю и закрыв лицо руками. Кто-то подошел к ней и обнял. Это ощущение живого сердцебиения успокаивало, но Люси продолжала рыдать, уткнувшись носом в чье-то плечо.