Часть 2
26 ноября 2018 г. в 15:36
Собирать вещи долго Рапунцель не нужно. Всё необходимое умещается в одной сумке, остальное сможет достать и так. Она набрасывает на себя дорожный плащ, капюшон которого закрывает большую часть лица и шрамов на нём — не может к ним привыкнуть.
Запрыгивая в седло, Рапунцель поудобнее усаживает Паскаля внутри плаща, чтобы он отдохнул в дороге — путь предстоит не близкий. Но какая разница, если она встретит ту, что разбила её и показала: чем сильнее ты открываешься, тем глубже тебя могут ранить. И эти раны не всегда заживают.
Рапунцель думает о том, что так и не посмотрела на листовку, не рассматривала, как Эсмеральда изменилась за годы. Как из худой смуглой девочки, которая очаровала её своей улыбкой, появилась взрослая девушка, склонная не только к воровству, но и убийствам. Рапунцель догадывается о том, что Эсмеральда могла бы сказать насчёт произошедшего — это не ради себя, а ради других, народа и свободы.
С.в.о.б.о.д.а.
Слово вечно доставляет Рапунцель боль. Так и не может понять, что это и как она себя чувствует в мире, где полно жестокости, где или ты, или тебя. Рапунцель сама не отличается добротой, но не может до конца отнести себя к миру, где выросли разбойники из банд в лесу или к миру Эсмеральды. Уж она-то хорошо знает, что из себя могут представлять люди, и не доверяет им. Предпочитает всегда держаться близко, на расстоянии удара кинжала. Рапунцель помнит его блеск в солнечных лучах — украденная безделушка, которой она так гордилась.
Проходит несколько дней пути прежде, чем Рапунцель достигает Парижа. Желание поскорее отыскать давнюю «пропажу» не даёт ей заметить, как она устала в пути. На подъезде к городу становится слишком людно, и это давит на Рапунцель. Всё ждёт, что кто-то из этих людей нападёт на неё, но тут скорее те, кто предлагает товары непотребного качества лишь бы самим прожить хоть на что-то.
Рапунцель вряд ли могут узнать здесь, но всё же она предпочитает скрыть волосы под плащом — неприятности раньше времени никому не нужны. Она осведомляется за медную монетку мальчика, где здесь «Двор чудес», и он с сомнением указывает в сторону, пытаясь взглянуть в лицо Рапунцель, но та ловко уворачивается и скачет дальше по улице.
«Двор чудес» сложно с чем-то спутать. Рапунцель сперва теряется от суеты и шума, улицы буквально кишат людьми - нищими, шлюхами и калеками разных мастей. Но быстро оправляется и оставляет коня в стойле за хорошую плату, надеясь, что хозяину будет резоннее сохранить животное за такие деньги, чем продавать: Париж город бедняков. Внутри Рапунцель успевает увидеть и уродов, и карликов. Они тянут к ней руки или предлагают погадать, попытать свою удачу. Но Рапунцель идёт вперёд, к сцене. Её что-то ведёт туда. То ли музыка, то ли мелькающие фигуры.
Несколько музыкантов продолжают играть, пока три темноволосые танцовщицы двигаются в кругу из людей, которые с восхищением наблюдают за ними, скрывающими лица за платками. Рапунцель не исключение.
Она понимает, что в таком танце и не нужно смотреть на лица танцовщиц — это бы отвлекало, а так окружающие следят за каждым движением, за каждым бренчанием браслетов, которые накладываются на музыку и создают новый мир. Только одна фигура не отпускает взгляд дольше других. Манит и как будто притягивает всё ближе и ближе. Если бы перед Рапунцель разразилась пропасть — она бы шагнула и не раздумывала ни секунды. Такая власть убивает или создаёт рабов.
Но неожиданно музыка обрывается и с нескольких сторон к центру площади стекаются офицеры, расталкивая толпу. Не успевает Рапунцель опомниться, как перед ней уже нет ни одной танцовщицы, и все ищут их глазами.
— Чёрт! Она точно продала душу дьяволу! — кричит один из людей в форме. И они, постояв немного, расходятся вместе с толпой.
Только Рапунцель успевает заметить, как немного замешкалась фигура у одной из палаток, смотря в её сторону, и Рапунцель не верит в такие совпадения. Рядом с незнакомкой появляется молодая козочка и, подпрыгивая на месте, тянет за собой. Всего один взмах ресницами, и это стоит Рапунцель спокойствия. А оно вообще существует в её-то мире, где каждый готов тебя прирезать за монету?
Это она. Эсмеральда. Та повзрослевшая девочка, которая оставила её в башне и ушла. Как будто между ними не было всех этих разговоров, от которых краснели щёки от смеха, а порой от смущения. И она снова уходит, оставляя после себя шорох юбок и звон браслетов.
Рапунцель хватается за грудь и бежит следом, не замечая, что с её лица и головы упал капюшон, открывая волосы. Тут, конечно, вряд ли кто-то станет на неё пристально смотреть или смеяться над шрамами, но её бы скорее задело то, как она быстро простила Эсмеральде второй уход и как легко Рапунцель готова следовать за ней. За взглядом зелёных глаз.
Паскаль недовольно пищит, когда Рапунцель сильнее сжимает плащ, чтобы тот вовсе не свалился с плеч. Она семенит по улицам, выискивая спину Эсмеральды и снова ныряя в очередной переулок. Перед последним поворотом она теряет Эсмеральду и уже не уверена, куда двигаться дальше. Неужели Рапунцель потеряет её ещё на несколько лет?
Пару минут вглядываясь в пересекающиеся улицы и дворы, Рапунцель закрывает глаза и корит себя за такую глупость — Эсмеральда снова с ней играет. Она видела её и намеренно проверяет, ей не нужна весомая цель для того, чтобы снова сделать больно или заставить следовать за собой — всего лишь показать свою спину. Та легкость, с которой Рапунцель рванула за ней, может стоить ей здравомыслия или того, что она не занесёт над ней кинжал. А хотела ли она вообще этого?
Всю дорогу до Парижа Рапунцель думала, как доберётся сюда, где и как будет искать, и другие пути встретить Эсмеральду на улицах города, но ни разу о том, что последует после. Конечно, Рапунцель злится на Эсмеральду за ту её выходку и за эту тоже, но способна ли она занести кинжал над её сердцем или перерезать горло с той же лёгкостью, что и обычно? Рапунцель хмурится, с силой сжимая веки, она даже сейчас хочет выкинуть эти мысли из головы и оставить только то, что надо найти Эсмеральду. Как будто близость что-то решит, исправит, соединит или поставит точку. Нет, ничего не изменится, Рапунцель не знает. Не знает, сможет ли убить Эсмеральду, давно похитившую её сердце. Тогда что же Рапунцель станет делать? Скажет исчезнуть с улиц Парижа и будет надеяться, что за Эсмеральдой не придёт кто-то ещё или что Рапунцель останется рядом и сохранит ей жизнь. Да кто вообще сказал, что Эсмеральде нужна помощь? Она орудовала кинжалом ничуть не хуже, а то и лучше — она выросла на улицах. Здесь или ты себя защищаешь, или погибаешь, особенно, когда ты не такой. А Эсмеральда слишком особенная: очаровывает одним лишь взглядом, вот как сейчас.
Рапунцель не помнит, сколько стоит так, на перепутье, пока не слышит перезвон где-то справа. Открыв глаза, конечно, Рапунцель не видит перед собой ни Эсмеральды, ни её козочки, но просто знает, что сейчас стоит двигаться на звук, даже если там её и нет. Рапунцель не станет её больше искать, если не встретит сегодня. Впервые она так уверена в том, что не нарушит слово. Даже эта попытка может стоить спокойствия и, не дай бог, Рапунцель решит остаться здесь, а как же Флинн? Она должна вернуться, вернуться туда, где он найдёт её, а не оставаться здесь и играть с Эсмеральдой. Ей достаточно и офицеров по всему городу. Не слишком ли большая охота за одной цыганкой? Только она не обычная.
Пройдя вперёд и нырнув несколько раз направо, Рапунцель выходит на площадь. Перед ней возвышается Собор Парижской Богоматери. Восхищаясь тем, как тот выглядит, она практически проглядывает, как внутрь с бокового входа проскальзывает тёмная фигура. И Рапунцель очень удивится, если это окажется не Эсмеральда.
Она быстро преодолевает всю площадь, стараясь успокоить ритм сердца. Сейчас она не думает о том, что это окажется ловушкой. Её кто-то там укрывает, и Рапунцель предстоит узнать, кто и какие отношения их связывают. После слова «отношения» Рапунцель застывает на секунду: она бы с радостью сейчас убила кого-то, кто близок Эсмеральде, чтобы сделать той так же больно.
Дверь закрыта. Рапунцель легко вытаскивает из волос заколку, которую можно использовать как отмычку, чему её тоже научил Флинн. Паскаль переползает на плечо, сильно пуча глаза. Если бы он умел говорить, сейчас бы отговаривал от всего этого, но он смотрит вперёд, предчувствуя что-то. После нескольких томительных минут, Рапунцель легко толкает дверь и проскакивает в тонкую щель, чтобы сразу закрыть за собой, оставаясь незамеченной.
Внутри прохладно от тонн камня. Рапунцель убеждает себя, что именно от холода по телу бегут мурашки. Оглядываясь по сторонам, она не видит прихожан и не слышит движения внутри, словно собор вымер. Крадётся в тени, прижимаясь к стенам, и ждёт, когда же появится Эсмеральда — она не могла не появиться. Это представление требовало наличие главного актёра.
Рапунцель проходит пару метров вперёд. С лестницы вниз сходит силуэт, походящий на ребёнка, но по комплекции он явно далёк от этого. Рапунцель нагибается чуть вперёд, чтобы увидеть его и разглядеть. Рапунцель ухмыляется: Эсмеральда нашла себе приют у обездоленного судьбой. Человек хромает на одну ногу из-за кривой спины и огромного отростка сверху — горба. Первым делом он идёт к одной из икон и что-то долго шепчет с закрытыми глазами, его губы двигаются, но невозможно разобрать ни слова. Но Рапунцель скорее разглядывает, как тот с каждой минутой молитвы, а потом и вовсе улыбается, преобразив лицо в почти обыкновенное.
Когда горбун отходит от изображения, Рапунцель двигается за ним следом, прижимаясь к стене или колоннам, лишь бы он не нашёл её раньше времени. Рапунцель уже освободила прядку волос, чтобы использовать её как оружие и узнать информацию, которая необходима. Ей не хочется обыскивать весь огромный собор, чтобы узнать, где прячется Эсмеральда. Хотя та может сбежать в любом случае — у неё всегда ещё один путь отступления, ещё один вариант того, как можно сбежать — она не сдастся вот так просто, но хочется верить, что Эсмеральда всё же уступит и позволит Рапунцель приблизиться, чтобы рассмотреть её. Чтобы хоть немного поговорить, а дальше... Дальше Рапунцель придумает, что делать, после того, как ей пришлось бегать за ней по Парижу — уж точно.
Между ними остаётся небольшое расстояние. Горбун продолжает собирать в ведро огарки свечей или подливает масла в лампы, когда Рапунцель перебегает между последними колоннами, что их разделяют. Паскаль уже давно решил спрятаться и ждать в плаще, что будет дальше. Она накручивает прядь и закидывает кольцо на шею, резко затягивая и дёргая в свою сторону. Горбун на счастье сдерживает в руках ведро и по всему залу не разносится дребезжание железки о каменный пол. Звук бы ещё долго отталкивался от стен снова и снова.
Рапунцель сжимает его горло, но и не так, чтобы горбун мог сорвать прядь и освободиться. Подходит ближе, огибая его сбоку, и видит: тот напуган, но не так сильно — он уже видел жестокость в своей жизни.
— Скажи, где Эсмеральда, — шепчет Рапунцель. — Я знаю, что она зашла сюда недавно и должна быть здесь. Не бойся, я не из тех, кто ищет её в Париже, — она встаёт в метре от него, разглядывая, как тот напрягается и сжимает пересохшие и треснутые губы.
— Я ничего не скажу, уходите из собора, — уверенно отвечает тот и резко ставит ведро на пол, по которому проходит заметное дрожание. Если это был условный сигнал, то он дал понять это Эсмеральде. И она снова на шаг впереди, и если уже хотела сбежать, то направляется к выходу. Или, чего не очень-то и хочет Рапунцель, с этого движения начинается другой акт представления.
— Не играй со мной, просто скажи, где она, или придётся спросить по-другому, — Рапунцель затягивает петлю на шее. — А то и убить тебя.
— Я не боюсь смерти, — ещё больше пуча глаза, говорит Горбун.
— А стоило бы, — она сильнее сжимает горло. Его руки пытаются подцепить прядку и удержать пальцы между ней и горлом, как будто это поможет. Если бы она хотела, уже сломала бы ему шею. Через несколько секунд борьбы лицо краснеет, и он падает на колени, пытаясь содрать удавку.
Рапунцель не получает никакого удовольствия от того, что сейчас умрёт один из тех, кто просто полюбил Эсмеральду, и скрывает её за один лишь только взгляд или доброе слово. Горбун что-то пытается сказать, но Рапунцель уже плевать: если надо, она перевернёт каждый камень в Париже и убьёт любого, кто помогал или помогает Эсмеральде. Может, её сердце или совесть не выдержит, и она сама выйдет к ней. Бегать за ней — осточертело.
Проходит всего лишь несколько секунд. Рапунцель слышит лёгкие и неторопливые шаги на лестнице. Не оборачивается, и так понятно, с чьим взглядом она встретится и в плен каких зелёных глаз попадёт. Но если Эсмеральда продолжает так медленно идти, может, он тоже не очень-то ей и дорог.
— Рапунцель, отпусти моего друга. Ты хотела меня видеть, так вот я, перед тобой.
Рапунцель усмехается на её просьбу и такое обращение к горбуну. Ей тоже казалось раньше, что они друзья, хотя его Эсмеральда здесь не бросила. И Рапунцель держит горбуна, пока на плечо не опускается изящная рука с перстнями и не сжимает его.
— Рапунцель, я уже здесь. Отпусти его, — вот и всё, ей требуется — всего лишь повторить, и она уже готова быть с ней рядом. По коже пробегают мурашки, когда Рапунцель легко отпускает захват и горбун падает на мрамор, прокашливаясь и упираясь руками в пол.
Она разворачивается и уверенно смотрит в глаза Эсмеральды, теряясь в них, как в омуте. И не уверена, что выберется. И, наверное, она так бы и стояла, если бы Эсмеральда не притянула её к себе, шумно вдыхая запах волос.
— Разве я говорила, что ты готова к большому миру?
Рапунцель усмехается прежде, чем обнять Эсмеральду в ответ. В этом вся Эсмеральда: она как будто знает каждое действие наперёд и просто вычеркивает те пункты, которые выполнила. Сейчас она расположила к себе Рапунцель всего лишь своим теплом и приятным запахом костра. Больно плевать-то на то, что Эсмеральда в любой момент может её отпустить и всё очарование исчезнет.