Prisoners of evil

      Такси уже несколько десятков километров неслось по узкой темной дороге, сплошь и рядом покрытой глубокими ямами и ухабами.       Чонгук пытался отсрочить тошноту, то и дело подступающую к горлу. Однако, когда автомобиль влетал в новую выбоину, становилось только хуже. Казалось, несчастный пассат сейчас развалится, а Чонгук обблюет обшарпанный салон.       Изо рта водителя бесконечно вылетала новая порция матов, стоило налететь на очередную колдобину. И Чонгук уже пожалел, что ввязался во все это, мысленно подсчитывая, во сколько же раз приумножится его тариф за поездку.       В машине было зябко и неуютно, а противная попсовая песня, со скрипом доносящаяся из колонок, что явно были ровесниками раздолбанного фольксвагена, лишь усиливала нервное напряжение, обычно спокойного, как дверь, парня.       Чтобы взять себя в руки, Гук попытался отвлечься, заглянув в смартфон. Сеть здесь не ловила, потому, желание потратить оставшееся время поездки на ненавистные соцсети не увенчалось успехом. Парень шумно выдохнул, краем глаза успев рассмотреть, который сейчас час. Несмотря на то, что рассвет уже давно наступил, за окнами царила темень, что освещалась только слабым светом фар. По обе стороны дороги красовался густой лес.       «В таком не хотелось бы заблудиться» — пронеслось в голове у Чонгука, и он снова ощутил, что его укачивает.       — Эй, все в порядке? — поинтересовался водитель, поднимая взгляд на зеркало.       — Да, держусь как-то, — отвечает Гук, понимая, что за всю дорогу они не обменялись ни словом, не считая матерщины, которая, в общем-то, не представляла никакого смысла для Чонгука.       — Уже почти приехали, — мужчина сбавляет скорость, заворачивая в узкий поворот, усыпанный гравием.       «Две машины здесь точно не развернутся» — думает Чонгук и с облегчением выдыхает. Ехать осталось немного, к тому же, дорога стала чуть ровнее. Вероятно, ямы попросту засыпали мелкими кусочками горной породы, дабы не ремонтировать. Что ж, и то не плохо. Но, водителю, должно быть, не совсем радостно, учитывая, что ему предстоит ещё путь назад. Тот, словно читает мысли и нервно бьет по облезлому рулю.       — Блять. Еще ведь обратно ехать! Ну тебя и занесло, парень! — он вновь смотрит через зеркало на Чонгука, притормаживая у бездорожья, через которое не проехать. — Дальше я не поеду. Сам понимаешь, обратно не смогу выкарабкаться из этой дыры. А вероятность того, что сюда приедет эвакуатор, близится к нулю.       — Неужели сюда так редко приезжают? — удивляется Чонгук, рассчитываясь с таксистом, который, на удивление, не загнул заоблачную цену за столь «шикарную» поездку. И выбирается из машины, с целью поскорее вдохнуть свежего воздуха. Ароматизатор, в виде елочки, что болтался на зеркале, ему, похоже, теперь в страшных снах будет являться.       — Редко приезжают, а ещё реже — уезжают, — водитель достаёт багаж Чонгука из скрепящего багажника. — Эх, когда я уже эту колымагу поменяю, — разговаривал сам с собой мужчина. — Вот, держи свой чемодан, — с этими словами, таксист отдаёт небольшую сумку Чонгуку и спешит покинуть место, с шумом захлопывая дверь.       Небо было залито серыми облаками, и чувствовался слабый аромат дождя. Чонгуку нравился этот запах. Несмотря на вред, который он мог нанести человеческому организму, у Чонгука петрикор* ассоциировался со свежестью и дарил ощущение спокойствия. Но сейчас, отчего-то, в душу закрадывалось чувство тревоги.       Парень осмотрел предстоящий путь: глиняная масса вперемешку с грязью, на которой кое-где виднелись давние следы от шин внедорожника. Да уж, на легковом автомобиле здесь и правда не проехать, что уж говорить о человеческих ногах.       До пункта назначения метров пятьсот.       Чонгук, с грустью опустив взгляд на новые белоснежные найки, побрел в сторону высокого забора, за которым ничерта не проглядывалось. Нужно было настроить себя на позитив. Главное, чтобы дядя Хосок не слишком разозлился приезду племянника. Тот, почему-то, несмотря на безграничную любовь к Чонгуку, был категорически против того, чтобы он приезжал и навещал его.       Хотя, Чонгук давно хотел, ведь Хосок и так бóльшую часть жизни проводил на работе. А когда устроился работать в данное место, то перестал и вовсе приезжать. Он жил там, не наведываясь домой, потому что дорога занимала очень много времени.       Дядя строго-настрого запретил Гуку приезжать, объясняя это тем, что ехать далеко, местность незнакомая — окраина, можно сказать. Плюс, Хосоку, якобы некогда уделять внимание родственнику, ведь у него постоянно много работы.       Но Чонгук не ребёнок. Ему уже двадцать шестой год. Последний год обучения. А на носу дипломирование. Парень знал, что для защиты диплома и, соответственно, его проработки и написания, крайне необходима качественная подготовка. А что может быть лучше практики? Когда дипломный куратор также одобрил чонгукову идею, парень, вопреки всем запретам, принял решение посетить это место.       Место, где работает его дядя Хосок.

Гонжам

      Психиатрическая лечебница для душевнобольных.       Самое место для практики.       Чонгук, обучаясь на психиатра, ни разу не имел возможности пообщаться с людьми, страдающими психическими расстройствами. Поэтому, до последнего надеялся на понимание Хосока.       «Да не прогонит же он меня, в конце-концов. К тому же, это всего на несколько недель» — успокаивал себя Гук, пытаясь не погрязнуть в месиве, по которому передвигался.       «Не похоже, чтобы здесь вообще когда-нибудь ступала нога человека. К этим психам, что, даже родственники не приезжают?» — удивлялся он отсутствию каких-либо человеческих следов. Но ничего, кроме отпечатков протектора шин одного узора, не заметил.       — Блять! — громко выругался Чонгук, почувствовав, как кожу левой ноги начало обволакивать нечто мягкое и холодное: он по щиколотку погряз в грязи. Теперь точно кроссовкам — полный пиздец, не говоря уже о носках.       Понимая, что останавливаться и пытаться очистить обувь будет конкретной бессмыслицей, парень, плюнув на все, ускорил шаг. Теперь уже все равно, как выглядит его прикид. В конце-концов, у него есть запасные ботинки. Приведёт себя в порядок уже на месте.       Остановившись перед высокими чёрными воротами, что кое-где были покрыты ржавчиной и облезлой краской, Чонгук встретился с новой проблемой:       Как попасть внутрь?       Возможно, было довольно опрометчиво не предупредить дядю о приезде. Это парень уже понял. Но, сейчас думать об этом бессмысленно, учитывая, что в телефоне отсутствовал даже намёк на покрытие. Нужно было срочно принять меры, чтобы не остаться за этими воротами надолго. Ведь, судя по тому, как «часто» здесь появляются люди, был риск ночевать на улице. Надеяться на проезжающие мимо автомобили, также было бесполезно, ибо клиника Гонжам находилась в тупике, за лесом. А без связи даже такси не вызвать.       От этих мыслей Чонгука затрясло. Впервые в жизни стало боязно за себя. Лезть через трехметровый гладкий забор — было глупостью. Здесь даже спортивный Чонгук был бессилен. Оставалось только кричать.       Чем Гук, собственно, и решил заняться.       Опустившись на колени, парень попытался рассмотреть хоть что-нибудь сквозь проем между нижней частью ворот и землёй, но тщетно. Все, что просматривалось на территории из этого ракурса — это заросший травой проезд для автомобилей и деревья вокруг. Само здание находилось довольно далеко, так что, вероятность быть услышанным, была крайне ничтожна.       — Да ёбаный в рот! — осознавая безысходность положения, Гук поднимается с земли, расстроенно хлопая себя руками по передней части бёдер.       — Всё так плохо? — раздаётся хриплое сзади и Чонгук подпрыгивает на месте, мысленно седея.       — Э-э, вы меня напугали, — произносит опешивший парень, отряхивая колени и исподлобья разглядывая молодого человека.       Невысокий худощавый брюнет с белоснежной кожей и вороватым прищуром. Выглядел весьма и весьма странно, как для города. Для текущей местности - в самый раз: незнакомец был облачен в невероятно потертую кожаную куртку, что казалось, она сохранилась со времен правительства Ли Сын Мана, и серые джинсы, местами залатанные и грязные.       — Я заметил, — сухо отвечает парень, сдувая с глаз чёлку. — Кто вы и зачем пожаловали?       «Не похоже, чтобы здесь радовались гостям» — проносится у Чонгука в голове, пока он внимательно рассматривает собедедника и обращает внимание на лопату у него в руках. Обыкновенная такая, которой работают в саду. На этой даже виднелись остатки свежего чернозема. Чонгук сглотнул. Этот парень выглядел, мягко говоря, пугающе.       — Я к дяде приехал. К Хосоку, на практику, — выдавливает из себя Гук. — Меня Чонгук зовут.       — Чонгук? К Хосоку? На практику? — поднимает брови мужчина. — Что ж, у меня нет оснований не верить тебе.       Незнакомец резким движением вставляет лопату в землю, затем - винтовой ключ в замок и, прокрутив его несколько раз, со скрипом открывает ворота.       — А ты входить не собираешься? — развернувшись, спрашивает у стоящего в ступоре Гука. Тот никак не мог прийти в себя. Мало того, что знатно уморился в дороге, затем провел около получаса возле ворот, по уши в глине, теперь еще и этот странный незнакомец. Однако, могло быть и хуже, не оказавшись его здесь. Неизвестно, сколько времени понадобилось бы ждать Чонгуку, прежде чем пытаться перелезть через забор с натянутой сверху колючей проволокой.       — Затормозил, сорян, — спохватывается Гук, поднимая чемодан.       — Здесь опасно тормозить, а то в пациенты загребут, — произносит худощавый на полном серьезе. А затем, глядя на офигевшего гостя, усмехается. — Да шучу я, не паникуй.       — Смешно, — выдавливает улыбку Чонгук, нервно сглатывая. Вероятно, от усталости восприятие событий окружающей среды слегка обострилось. Ему явно нужно поспать.       — Я - Юнги, — после минутного молчания, вдруг сообщает мужчина.       Они идут уже несколько минут по тропинке, которую Гук лицезрел из-под ворот, и все никак не дойдут до места назначения.       — Очень приятно, — Гук даже радуется, что собеседник перестал быть таким грубым и замкнутым. — А вы здесь работаете?       — Почти, — утвердительно качает головой Юнги. — Только не выкай мне. Мы с тобой почти ровесники.       Снова непонятный ответ.       Чонгук забил. У него сил нет выяснять, кто такой Юнги и что он делал за территорией госпиталя, с лопатой. Как-нибудь потом…       А вот последнее…       — Откуда вы… Ты знаешь, что мы ровесники?       — У тебя же дядя здесь работает. Он и рассказал, — пожимает плечами Юнги. — Кстати, мы пришли.       Чонгук оглядывается по сторонам: территория внутри оказалась ещё больше, чем он себе представлял. Лечебница состояла из нескольких, видавших виды, корпусов из красного кирпича. Один - самый большой, ещё несколько - поменьше. Сквозь пологую арку, в одном из них, просматривался внутренний двор, где размеренным шагом прогуливались больные. Некоторые с медперсоналом под руку, другие - в одиночку.       Юнги направился в один из самых новых корпусов. Этому, на вид было лет шестьдесят, в сравнении с теми остальными - времен мезозоя - он выглядел не таким ветхим, а даже «свеженьким».       — Сколько лет этой больнице? — интересуется Гук.       — Больше ста, — коротко отвечает Юнги, поднимаясь по лестнице.       «Спасибо, кэп!» — фыркнул Чонгук про себя и внезапно ощутил резкий запах медикаментов, что мгновенно ударил в нос, как только они вошли в помещение. Ввиду возраста здания, внутри все пропиталось сыростью, и было неприятно дышать. На стенах кое-где виднелись следы плесени, для которой такая среда являлась самой благоприятной, а из освещения - несколько тусклых лампочек, которые помогали разве что, не споткнуться о торчащие из пола куски старого покрытия, похожего на линолеум. В остальном - были абсолютно бесполезными.       Э - экономия.       Юнги с Чонгуком поднялись на третий этаж и повернули за угол направо. В длинном коридоре было расположено много одинаковых закрытых дверей, покрытых белой краской.       «Мрачновато» — думает Гук, осматриваясь по сторонам и пытаясь успеть за Юнги, который спешным шагом передвигался по неровному покрытию, обгоняя снующих туда-сюда санитаров, что с любопытством оглядывали гостя.       Мужчины ещё немного прошли и оказались перед незапертой, чуть приоткрытой дверью, что явно отличалась от других: она была новая и выполнена из дорогого дерева. Из-за небольшой щели, при желании, можно было услышать разговоры мужчин.       Громко откашлявшись, Юнги заглянул в кабинет.       — Сокджин, у нас гости.       Раскрыв дверь полностью, парень кивнул на Чонгука, затем спешно удалился. Гук, в свою очередь, уставился на сидящих за столом мужчин в белых халатах, среди которых был и Хосок.       — Чонгук? — он в изумлении поднялся со стула и медленно подошёл ближе.       — Здравствуй, дядя! — Чон ставит багаж на землю и кидается с объятиями на Хосока. Они не виделись пять лет, с тех пор, когда Гук пошёл на первый курс. Дядя очень редко звонил, объясняя это тем, что там, где он работает, связи нет, а есть только пару стационарных телефонов на весь госпиталь.       С тех пор, как отец Чонгука погиб, Хосок пытался его заменить, уделяя все свободное время маленькому Гуку. Но, когда мальчику исполнилось двадцать, дядя пропал. Как позже оказалось – он нашёл новую работу. Поскольку новое место заработка находилось очень далеко от дома — приезжать Хосок не мог, но зато после трудоустройства ежемесячно помогал сестре с племянником деньгами.       Чонгук ещё в школе планировал пойти по следам дяди, став врачом-психотерапевтом. И был очень рад тому, что тот устроился работать в психиатрическую лечебницу. Чонгук учился очень хорошо, радуясь, что на время каникул сможет приезжать к Хосоку и наблюдать за больными. А потом, возможно, и вовсе — устроиться работать туда же… Но, несмотря на то, что Хосок одобрил обучение племянника в медицинском университете, он строго-настрого запретил появляться здесь всей своей семье, которая, в общем-то, и состояла из сестры и Чонгука. Больше у него никого не было. Жениться и заводить детей при таком режиме жизни, ему было, действительно, некогда…       — Чонгук? — Хосок, сверкая глазами, что были на мокром месте, стиснул в объятиях племянника. Он казался таким взрослым. — Какой ты стал! — дядя отстранился, держа руки на чонгуковых плечах, и резко сменился в лице. Оно вмиг стало строгим. — Ты что здесь делаешь?       — На практику приехал. Решил сделать сюрприз и не предупреждать тебя, — радостно отвечает Гук, прекрасно понимая, что у Хосока просто язык не повернётся отправить его обратно. — Думаю, для меня найдётся местечко? Вот, здесь направление, — он достал из сумки папку с бумагами.       Дядя взял из рук племянника документы и шумно выдохнул, закатив глаза.       — Значит, Чонгук, — направляется к ним, широко улыбаясь, мужчина, которого Юнги назвал Сокджином. — Здравствуй. Я – главврач этого прекрасного местечка, — он улыбнулся так сладко и располагающе, что Чонгук вмиг почувствовал себя в своей тарелке. — Конечно, у нас найдётся койка для такого прекрасного молодого специалиста, — после этих слов он звонко рассмеялся.       «У них всех здесь своеобразные шутки» — подумал про себя Чонгук и улыбнулся в ответ.       — Спасибо, вы не пожалеете! Тем более, я всего на три недели, — последнее предложение адресовывалось больше Хосоку, однако, на него поспешил отреагировать главврач:       — Ну, это мы ещё посмотрим! — он хитро посмотрел на Гука, затем, после небольшой паузы, добавил: — Возможно, тебе здесь настолько сильно понравится, что ты не захочешь уезжать.       — Ему университет ещё закончить нужно, — вмешался Хосок.       — Хоби, не ворчи. Парень наверняка устал после дороги, вон, гляди какой бледный. Пускай идёт отдыхает, а завтра приступит, — Сокджин достал из сейфа связку ключей и, отсоединив один небольшой, протянул его Чонгуку. — Вот, от твоей комнаты, — он передаёт ключи Хосоку. — Хоби, проведёшь племянника? Заодно пообщаетесь. Я тут сам справлюсь.       — Спасибо! — Чонгук, учтиво поклонившись, идёт вслед за дядей по длинному коридору, судя по всему, в другой отсек здания. Мужчины спустились на второй этаж и попали в небольшой коридор, похожий на лестничную площадку в подъезде. На площадке имелось четыре двери, одну из которых Хосок стал открывать ключами, что дал Джин. Всю дорогу они молчали, но, когда оба оказались в комнате, Хосок захлопнул двери и тут же вцепился в племянника, прижав того к стене.       — Тебе нужно уехать! — Хоби шептал, но все равно было понятно, что он нервничает. — Слышишь! Я вызову тебе автомобиль заранее и ты уедешь завтра утром!       — Но, почему? Ведь никто не против! — изумленно выпучил глаза Чонгук. — Главврач лично разрешил мне здесь остаться, так почему же ты гонишь меня?       — Я против! — крикнул он, затем снова затих. — Поэтому, сейчас ты не ходишь по территории больницы, ни с кем не знакомишься, не говоришь, а ложишься отдыхать! Туалет - зеленая дверь слева. А завтра, в пять часов утра, я прихожу, и ты уже должен быть готов! Понял?       Чонгук впервые увидел во взгляде дяди злость вперемешку с долей испуга. Настроенный на встречу с любимым родственником, такого приема он точно не ожидал. В горле образовался ком, и чувство обиды отозвалось саднящим уколом в груди.