Prisoners of evil

      — Прости, что ты сказал? — неверяще переспрашивает Тэхен с таким лицом, будто бы наелся дерьма.       Чонгук тоже в ахуе и ему даже обидно. Что плохого он сделал этому человеку, что тот так реагирует? Или это банальный эстетический барьер?       — Я думаю, ты расслышал, — Сокджин тянет сладкую улыбку. — Я решил, что в течение этих нескольких недель ты будешь, своего рода, наставником для Чонгука.       Последний примерно понимает, что ощущает сейчас Тэхен, потому что чувствует то же самое. И уверен, что нужно как-нибудь спасать ситуацию, ведь перспектива проводить вместе каждый день явно не удовлетворяет их обоих. Парень, поперхнувшись собственной слюной, спешно откашливается и решает все же вмешаться.       — А может Юнги? Может я буду с ним?       Сокджин одаривает испепеляющим взглядом, в котором читается только одно:       «То, что я сказал — не подлежит обсуждению».       Но Чонгук ведь просто предложил. С Юнги будет и правда лучше. Ведь живут в одной комнате, и как раз только начали находить что-то наподобие общего языка.       Другое дело — Ким Тэхен…       Да они же сожрут друг друга.       — Пусть этот… — Тэхен совершает кивок в сторону Чонгука, — будет с Юнги.       — Тэхен! — в голосе Сокджина слышатся нотки раздражения, — у Юнги и так хватает работы. В чем проблема?!       — А у меня работы, значит, нет? Он мне только мешать будет, и под ногами путаться, — Тэ продолжает негодовать, тем самым, вводя Чонгука в неведение, который совершенно не собирался никому мешать.       — Конечно, есть, Тэхен, — Сокджин вновь утихает, мило улыбаясь. — Чонгук тебе будет помогать и набираться опыта.       Главврач снова замечает недовольное лицо Тэ и приказным тоном произносит:       — На время его практики, Чонгук - твой подопечный! Я так решил! Можете приступать, — с этими словами Джин разворачивается в сторону рабочего стола и, усаживаясь в кресло из темно-бордовой кожи, принимается перебирать бумаги, показывая, что всё сказал.       Чонгук, учтиво поклонившись, выходит, краем глаза замечая, как Тэхен набирает полную грудь воздуха и идёт за ним. Чонгук видит, что Ким еле сдерживается, чтобы ничего не сказать врачу, однако молча оказывается вне кабинета, с шумом захлопывая дверь.       Чонгук молчит. Ему нечего сказать. К тому же, и так все ясно. Он видит, что раздражает Ким Тэхена, и тот, мягко говоря, не в восторге от новостей.       Парень не знает как лучше поступить. То ли пойти сейчас за ним, то ли вернуться в комнату и попросить совета у Юнги. Возможно, он подскажет, как вести себя с этим человеком.       Из размышлений Гука выводит тэхенов баритон. Чонгук понимает, что не воспринял смысла того, что сказал Тэ. Он сосредоточился исключительно на мягком низком голосе, который уловил ушами.       — Эй, ты оглох? — перед глазами замельтешила кисть с длинными пальцами.       — Что? — Чонгук возвращается в реальность и замечает пару глаз, что прожигают его совсем недружелюбным взглядом. Впрочем, как обычно. — Прости, я задумался.       — О чем же? — усмехается Тэ.       Чонгуку неприятно. Что это за ухмылка?       — Да так… — Чонгук немного мнётся. Затем, сглотнув, решает говорить как есть. — Я вижу, что вы не очень довольны заданием доктора Сокджина. Потому, хотел бы уточнить на счёт компромисса. К примеру, я готов работать таким образом, чтобы как можно меньше попадаться вам на глаза. Однако, практику мне в любом случае нужно закрыть. Поэтому, поддержу любые ваши предложения.       Тэхен хмыкает, как только Чонгук договаривает последнее.       — В твоих словах есть доля здравого смысла. Не попадаться мне на глаза –идеальное решение, вот только… — Тэхен задумывается и закусывает нижнюю губу, от чего та становится красной, и затем выпаливает: — Вот только херовая практика тогда у тебя будет. К тому же, я уже придумал тебе работу.       Да сколько, блять, у него пятниц на неделе?       — Будешь контролировать приём лекарств по списку пациентов.       — Неужели, здесь настолько много пациентов, что можно забыть о ком-то? — удивляется Гук. Задание, в принципе, простое, но, как и любое другое, — требует внимательности, учитывая контингент больных. Чонгук считал себя ответственным человеком, однако, после случая с Чимином и сигаретами, — не мог не дрейфить.       — Ты уже знаешь, какие случаи здесь могут происходить, — словно прочёл мысли Тэхен. — Так вот, случай с Пак Чимином — это не самое страшное, что здесь случалось.       Чонгук слушал и боялся представить, что же может быть более неприятно, чем спасать от самоубийства пациента. Наверное только — не успеть спасти…       — А учитывая, что персонала здесь не так много, как хотелось бы, — продолжал свою речь Ким, — можно здорово отвлечься на такую ситуацию и, замотавшись, забыть обо всем.       — Я понимаю. Обыкновенный человеческий фактор, — пожимает плечами Чонгук. — Все мы - люди, и что-то забыть - это нормально. Хоть порой и может привести к неприятностям. Например, если забыть выключить утюг, можно спалить весь дом…       — Неплохой пример, — качает головой Тэ. — Но, у нас в Гонжам - забыть уколоть особо буйного пациента чревато не только пожаром…       — А что, бывали случаи? — интересуется Чон. Похоже, в их беседе начало зарождаться зернышко надежды на людское общение. Потому, крайне важно было - разговорить Ким Тэхена. Возможно, не такой он мерзкий тип, каким кажется на первый взгляд.       — Не бывало! — отрезает тот. — И, чтобы в будущем их не произошло, давай приступим. Через пол часа - утренний обход. Встретимся у первого бокса, — с этими словами Тэ, пропустив пару раздолбанных ступенек, ведущих в лабораторию, скрылся в дверном проеме.       Чонгук, недоумевая, смотрел вслед этому человеку, пока тот не исчез из виду. Да уж… Похоже, он никогда не привыкнет к переменчивому настроению санитара-лаборанта… Или кем Тэхен, вообще, здесь трудится? Похоже, что, как и Юнги — разнорабочий… Если взять во внимание, что персонала действительно мало, то мужчинам приходится выполнять работу сразу нескольких сотрудников. Интересно, почему такой недобор? Скорее всего, вследствие местоположения лечебницы: мало, кто хочет работать здесь. К горлу поступает тошнота, стоит только вспомнить эту дорогу сюда. То есть, чтобы ездить каждый день в это место — нужно иметь либо стальные нервы, либо домик в лесу, что расположен прямо около Гонжам. Но Чонгук не видел по дороге никакого намёка на жилые дома. По крайней мере, в ближайших восьми милях отсюда — так точно. Хотя, никто не знает, что находится в самой глуши…       Но остаётся тогда второй вопрос:       Что же заставляет находиться здесь остальных? Достойная заработная плата?       Дядя Хосок так и не завёл семью в свои тридцать пять. И в психбольнице врядли сумеет её завести… Он перестал навещать своих близких, поставив на первое место работу.       А что об остальных? Сокджин, Тэхен, Юнги… Для них также в приоритете работа? Или этих людей просто никто не ждёт дома?       Чонгук настолько погрузился в размышления, что даже не заметил, как давно рядом с ним оказался подросток лет шестнадцати, что ходил по клумбе, беспощадно срывая небольшие по размеру белые цветочки с красной сердцевиной.       Чонгук не знал, что это за цветы такие. Он в принципе ни черта не разбирался в растениях. Ему просто нравилось наблюдать, как лужайки укрывают пестрым покрывалом разнообразные виды флоры, и, вдыхая свежий цветочный аромат, чувствовать себя живым.       Он, кажется, уже видел такие цветы.       Точно.       Около дома мама выращивает такие.       Чонгук знает, как кропотливо она ухаживает за клумбой, регулярно поливая цветы и вырывая сорняки. Почему-то захотелось двинуть этого паренька, который, кстати, совсем некстати уже направлялся к Гуку.       — Привет. Я Джихун, — юноша приветливо улыбается и кланяется, тут же вдыхая аромат собранного букета.       — А я Чонгук, — вежливо отвечает практикант, но не может удержаться. — Зачем ты обрываешь цветы? Их же не для этого выращивают.       — Это учительнице. Гибискус - ее любимый цветок, — стыдливо опускает глаза Джихун. — Пожалуйста, не говори никому, что я их вырвал здесь, — просит он, наивно полагая, что никто не заметит пятен, что остались в местах срыва. Чонгуку долго придётся привыкать к этим причудам.       — Твоей? — интересуется парень, мысленно хлопая себя по лбу. Точно, гибискус!       — Да. Когда я вернусь домой, я подарю их ей, — доселе адекватный мальчишка теперь говорит с таким обезумевшим взглядом, что мурашки бегут по телу.       — А когда ты вернёшься? — Чонгук думает, что сегодня. Ведь, только в таком случае букет не успеет завянуть.       — Не знаю, — пожимает плечами Джихун. — Когда она сможет меня усыновить.       — Кто? — Гук понимает, что уже ничего не понимает. Пожалуй, зря он затеял эту беседу. Ему бы Тэхена ждать. Полчаса почти прошло, а опаздывать — не самый подходящий вариант.       — Джихун, возвращайся в палату. Время процедур, — тэхенов голос вновь звучит неожиданно за спиной, и Чонгук резко разворачивается. Ким легким движением руки касается спины парня, направляя его в сторону корпуса. Тот слушается и спешно направляется ко входу.       — Не совсем подходящего друга ты себе нашёл, — усмехается Тэ, передавая Чонгуку тетрадь. — Вот, здесь список пациентов, название лекарства, необходимая доза и время, в которое происходит обход. Те, кому требуется дополнительный приём — выделены маркёром. Можешь переписать себе в более удобном виде.       — Думаю, здесь все очень даже понятно, — пролистав записи, проговорил Чонгук. — У вас разборчивый и красивый почерк.       — Обойдёмся без комплиментов, — твёрдо выпаливает Тэхен, резко поворачиваясь в сторону корпуса, в который пару минут назад вошёл Джихун с букетом.       — Можно вопрос? — Чонгука очень интересовало, что имел в виду этот мальчишка, когда говорил об усыновлении, поэтому, посчитал этот момент подходящим, чтобы поинтересоваться.       — Что? — Тэхен вздыхает, словно Чонгук его уже успел задолбать за сегодня. Однако, парень решает не обращать внимания, ведь любопытство зашкаливало.       — Джихуна должна усыновить учительница? Что случилось с его родителями? И почему вы сказали, что я нашёл себе неудачного друга?       — Чонгук, это не вопрос. Это — вопросы. И их слишком много, — раздраженно отвечает Тэхен.       — Но я же буду какое-то время здесь работать и должен знать хотя бы минимум о пациентах, — не сдаётся Гук.       — Аргумент, — неожиданно улыбается Тэхен, затем выпаливает фразу, в реальность которой очень нелегко поверить: — Этот милый мальчик лежит здесь уже десять лет. Будучи в первом классе, он влюбился в учительницу по корейскому языку. Казалось бы, типичный сценарий, однако… — Тэ останавливается около входа. — В этой ситуации все произошло не совсем стандартно. Мальчик постоянно просил учительницу стать его мамой, ибо, несмотря на юный возраст, прекрасно понимал, что никакой связи между первоклассником и двадцатипятилетней девушкой быть не может. Но желание оказаться ближе к объекту обожаниям взяло верх, — Тэхен замолкает, закусывая пухлую губу. Похоже, это — его любимая привычка.       — И что? Что случилось? — Чонгук с нетерпением ждал продолжения.       — В конечном итоге, шестилетний пацан ночью зарезал родную мать, пока та спала, чтобы учительница смогла, наконец, его усыновить, — Тэхен завершает рассказ, а у Чонгука ком в глотке застрял и не проглатывается.       — Ч-что? — он не может поверить своим ушам. Убить мать? Он, конечно, слышал разные истории. Например, когда взрослые сыновья под воздействием наркотических средств или алкогольного опьянения убивали родителей. Но, первоклассник…       — При этом, он ударил ножом довольно сильно и умело. Смерть наступила мгновенно.       Чонгуку теперь совсем не по себе заходить в палату к этому человеку. И он почему-то уверен: это не самый опасный пациент здесь.       — Теперь тебе, надеюсь, понятно, почему этот человек — не самый лучший вариант для приятных бесед, — Тэхен хлопает Чонгука по плечу, будто приводя того в чувство от услышанного. — Впрочем, как и все здесь.       — Я-я… Я понял, — кивает Чонгук, делая глубокий вдох, и поднимается по лестнице за Тэхеном. Он и сам видит, что здесь странные абсолютно все. Как пациенты, так и персонал. Почему-то вспомнился Юнги. Его сложно понять, на первый взгляд, но, после общения с ним, понимаешь, что человек он вполне адекватный. И с Юнги можно было бы общаться, чтобы совсем не сойти с ума здесь. — А Мин Юнги? Он тоже — не самый подходящий вариант?       — Шуга? Неплохой парень. Но я не обсуждаю коллег с другими.       — Интересное прозвище, — находит Гук, решая не уточнять истории его происхождения. Ведь давно интересовал другой вопрос. — А кем здесь работает Шуга?       — Вообще, он — мо… — Тэхен резко закашливается, и к лицу приливает кровь, делая его щеки бордовыми. — Он м-может помогать мне с особо буйными… Когда есть необходимость. Хватит вопросов. Нам пора, — Ким нажимает на ручку двери, и та поддаётся, после чего мужчины входят вовнутрь бокса номер один.