24
Хокаге сидел за столом в зале распределения миссий и, пыхтя трубкой, изучал свитки с заданиями. У него за спиной стоял Данзо. Шисуи показалось, или на непроницаемом лице лидера Корня пробилось тайное удовлетворение? «Интересно, что эта старая хитрая крыса замышляет в этот раз?» — с тревогой подумал Шисуи. Он поклонился Хокаге. — Здравствуй, Шисуи. Хирузен разложил по столу развернутые свитки. — У вас есть миссия для меня, Хокаге-сама? — Да. Ты отлично поработал… — он запнулся. Хокаге не стал говорить при всех о тайной работе Шисуи в его Анбу, но эта короткая оборванная фраза как бы подразумевала, что отныне особые полномочия с Шисуи снимаются и он возвращается к регулярным заданиям. — На границе с Туманом снова беспокойно, — подал голос Данзо. — В прошлый раз твоя команда справилась превосходно. И тут Шисуи понял. Чертов интриган. Я тебе мешаю, и ты решил меня услать куда подальше? Ч-черт… Как же невовремя. — Шисуи, набери тех же чунинов и джонинов. Они сейчас работают в других командах, но нескольких дней тебе хватит, чтобы снова собрать свою команду и выступить к границе. — Так точно. — Что делать — ты и так знаешь. Старик Хокаге скатал один из развернутых свитков и протянул его Шисуи. — Здесь — более подробная информация. Просмотри на досуге. — Хай.****
Сараде было одиноко, и она все больше времени стала проводить с Наруто. Каким бы странным это ни казалось, но маленький Нанадайме был единственным человеком, с которым Сарада могла поговорить по душам. Саске относился к ней с легким презрением, бабушка и дедушка… были не теми людьми, с кем ей хотелось делиться своими переживаниями. С Изуми они помирились, но теперь у Сарады не возникало желания откровенничать с бывшей подругой. Дяди вечно не было дома, а Шисуи, при всем их тонком общении, не был «подружкой», чтобы забивать ему голову чепухой. Обычно они договаривались с Наруто заранее встретиться где-то в деревне. Но у Сарады было свободное утро, и ждать полдня до назначенной встречи она не хотела, поэтому отправилась к Нанадайме домой. Где он живет, Сарада знала, вот только дома у него никогда не была. Она постучала в дверь с табличкой клана Узумаки. В коридоре послышались шаги, дверь приоткрылась, и в щели появилась мордашка Нанадайме. При виде Сарады в его голубых глазах пробудился первобытный ужас, он мгновенно захлопнул дверь и защелкнул изнутри на замок. — И как это понимать? — ошалело вымолвила Сарада. — Сюда нельзя, даттэбайо! — воинственно ответил приглушенный голосок. — На-аруто! Открывай, шаннаро! А то я выбью эту дверь к черту! За дверью слышалось копошение. Видимо, Наруто колебался: лучше открыть замок и впустить ее или забаррикадироваться как следует. Наконец он определился, и дверь снова приоткрылась. — Ты чего, Нанадайме? — Э-э, ты только не ругайся, ладно? — Хай-хай. Он отступил в коридор, и Сарада настороженно вошла к нему в квартиру. Наруто спиной вдоль стеночки попятился к двери правой комнаты и исчез, пока она разувалась перед порогом. Сарада прошлась босиком по деревянному полу и заглянула в левую дверь. Кухня. «Боги…» — пронеслось в голове. Сарада открыла было рот, чтобы снова заорать, но вспомнила, что обещала не ругаться, и прикусила язык. Стены небольшой кухоньки с метр над полом были облицованы деревянными панелями, выше — оштукатурены, но, видимо, когда-то очень давно: на них виднелись пятна жира и копоти у плиты, а возле окна по кромке стены отсырели и покрылись черным грибком. Над плиткой болталась приклеенная бумажка с надписью: «огненный…», но окончания видно не было — нижний край загнулся, скрывая оставшиеся иероглифы. Под единственным висячим ящиком в мойке кисла грязная посуда. Судя по всему, ее не мыли уже несколько недель. Из приоткрытого ящика под мойкой выглядывали цветастые пачки рамена быстрого приготовления. На грязном холодильнике слева также были налеплены бумажки с надписями, а на морозилке лыбился большой желтый смайлик. Стол в центре был завален пустыми контейнерами от рамена, палочками и прочим мусором. Причем часть мусора на столе уже не помещалась и валялась на полу. Сарада лишь вздохнула. А чего ты ожидала от мальчишки, который растет без родителей? В семье Фугаку дисциплина строго соблюдалась всеми, даже маленьким Саске. С виду казалось, что Учиха такими уже рождались, а может, и не казалось, ведь свою чертову рогатую правильность Сарада переняла не от воспитания матери. Мама любила иногда полениться, поваляться, оставить посуду на завтра или швырнуть свою кофту на диван, вместо того, чтобы повесить в шкаф. Сарада, ворча, подбирала мамину одежду, домывала посуду… Просто потому, что педантичность не позволяла ей спокойно сидеть на месте, если в доме не все находилось на местах. В жилище будущего Нанадайме Хокаге Сараду поджидал персональный ад. Она растерла пальцем подрагивающее веко, чтобы унять нервный тик, и отправилась в комнату напротив, заранее опасаясь того, что ждет ее в спальне Наруто. Спальня была не в лучшем состоянии. Судя по всему, загадив до крайности кухню, Наруто переключился на спальню: здесь также валялись пачки от рамена, присохшие к полу нити лапши, грязная одежда… Нанадайме прятался в щели между окном и кроватью. Ощутить его присутствие было несложно: он совсем не умел скрывать свою чакру. Сарада вновь вздохнула, выпуская накопленное негодование. — Наруто, вылезай. Я знаю, где ты. Наруто продолжал лежать в щели. Сарада, брезгливо ступая по чистым с виду участкам пола, пробралась к окну и, уперев руки в бока, нависла над ним. — Я тебя вижу. Услышав голос за спиной, Наруто, свернувшийся клубочком, шевельнулся и обернулся. — Ты ведь уже догадываешься, какие у тебя планы на сегодня? Наруто развернулся и сел на зад, лицом к ней. — Ичираку Рамен? — Ага. После того, как вычистишь всю квартиру. Вот уж не думала, что будущий Нанадайме Хокаге живет в хлеву. Руководя уборкой в доме Седьмого, Сарада испытывала удовлетворение. С каждой выкинутой пачкой из-под рамена она становилась все добрее и добрее. Наруто и сам увлекся. Стоя на табуреточке, он мыл посуду и допытывался у Сарады, как прошел экзамен в академии. Конечно, ему было интересно, через лет пять он также будет сдавать выпускные. — Мичи, даттэбайо? Тот бака, который сел за наш столик в чайной Шинко нээ-чан? — Ага, — угрюмо пробормотала Сарада и уронила голову на руки, лежащие на столе поверх чистой скатерти. — Я думаю, теперь он меня ненавидит. Нанадайме почесал затылок. С мокрой руки на вымытый пол капала пена. — А мне казалось, ты ему нравишься, — сказал вдруг Наруто. Вытянувшись на цыпочках, он поставил чистую тарелку на сушку в подвесной шкаф. — А-а? — протянула Сарада. Наруто обернулся, хлопая ресницами: — Что? — Э-э… Что значит «нравлюсь»? — запинаясь, вымолвила Сарада. — Он ведь сам так сказал, — резонно заметил Наруто и стал оттирать новую тарелку. С этой стороны Сарада к вопросу еще не подходила. — Да ну, он так смотрел на меня после спарринга… С ненавистью. — Ты ж его победила. А он мужчина, ему обидно. Сарада с удивлением взглянула на него. Бестолковый и шумный ребенок при близком общении оказался смышленым и неожиданно внимательным к деталям и чувствам окружающих людей. Наруто сполоснул и отправил на сушку очередную тарелку. — Нет, все равно. Это странно, — возразила Сарада. — В то, что он меня ненавидит, я могу поверить. А в то, что я ему нравлюсь — нет. Он сказал это просто так, по привычке. Во мне нет ничего такого. Все, чего он хотел, — поиздеваться и унизить меня. А когда не вышло — возненавидел. Нанадайме спустил грязную воду в раковине, вымыл руки и спрыгнул с табуретки. — Нээ-чан, ты неправа. Ты очень красивая девочка, дат-тебайо. — Ч-что… Сарада приложила к пылающим щекам влажные прохладные ладони. Мальчишка с прической распустившегося одуванчика серьезно глядел на нее. Сарада уже привыкла к Наруто как к ребенку и в последнее время почти не проводила параллели с тем мужчиной из будущего, которым он когда-нибудь станет, но сейчас неосознанно делала это вновь. Он назвал меня красивой? Отец Боруто? — На его месте я бы тоже разозлился, — Наруто ударил себя кулаком по ладони и продолжил с запалом: — Только не на тебя, нээ-чан, а на себя. Если меня может избить девочка — значит, в трудную минуту, когда она будет в беде и столкнется с сильным врагом, я не смогу ее защитить. И какой я тогда мужчина, даттэбайо? Слушать такие речи из уст шестилетнего мальчишки было забавно, но… Сарада смотрела ему в глаза и видела не первоклассника, а будущего Хокаге. Он изменился за последний год, в его характере появилась твердость. — Наруто… — пораженно пробормотала Сарада.****
— И как долго тебя не будет? — тревожно спросила Кирэй. Шисуи сидел на подоконнике спиной к ней, свесив ноги наружу. Сквозь распахнутое окно в комнату врывался теплый весенний ветер, несущий едва уловимый аромат цветущей сакуры. — Минимум несколько месяцев, это в лучшем случае. А на деле, как знать, может, и полгода. Кирэй за спиной не ответила. Сегодня она не ругалась, что к ней вломились в комнату без предупреждения. Шисуи всегда так делал, а Кирэй всегда возмущалась, хотя по глазам было видно — она ему рада. Кирэй не любила, когда он уходил на долгие миссии. Она никогда об этом не говорила, и он ничем не был ей обязан. Наверное… Хотя, если так, то почему пришел сейчас сказать, что уходит? Потому что знал: пусть они ни о чем никогда не договаривались и он ничего никогда не обещал ей, но Кирэй будет каждый вечер ждать, что он тихо скользнет к ней в окно, чтобы в очередной раз застать врасплох в домашней растянутой футболке. — Ладно. Мне еще надо заглянуть к Итачи. Пойду я. — Стой. Шисуи собирался уже было спрыгнуть с окна, но остановился. Сзади послышались тихие шаги, и в следующее мгновение руки Кирэй обвили его туловище. Она никогда не позволяла себе подобного, и Шисуи откровенно сомневался: исчезнет ли когда-нибудь разделяющая их стена? Но сейчас никакой стены не было. Кирэй уничтожила ее до фундамента одним лишь смелым прикосновением. Кирэй была так близко, совсем рядом, тепло дышала ему в затылок и молчала. Шисуи чувствовал спиной, как быстро бьется ее сердце. Упрямая гордая Кирэй. Если она решилась на такой шаг, выдающий с головой ее чувства, значит, всерьез думает о том, что эта их встреча может быть последней. И правда, лучше переступить через себя и признаться, пока есть возможность, чем потом всю жизнь терзать себе душу, жалея о том, чего не сделал. Хватка на животе понемногу ослабла, руки Кирэй отпустили его. Исчезло ощущение чужого сердцебиения и греющее спину тепло. Она так ничего и не сказала. Шисуи обернулся, чтобы запечатлеть в памяти красивое лицо девушки, слабо освещенное рассеянным желтым светом уличных фонарей, остроконечные клановые метки на щеках, пышные волнистые волосы… И молча скользнул с подоконника вниз.****
— Я хочу выступить, — объявил Яширо. Фугаку кивнул. Его подчиненный поднялся и повернулся лицом к собранию. — Мне не очень приятно об этом говорить, но, посовещавшись, мы пришли к выводу, что, — он обернулся на дедушку, — нам необходим новый лидер. В храме повисла тишина. Яширо выждал и продолжил: — Меня не устраивает ваша политика, тайчо. И не только меня. Поэтому я хотел бы вынести на голосование вопрос о вашей отставке. В груди похолодело. Они хотят сместить дедушку? Одна-единственная мысль запустила целый каскад других. Дедушка остановил государственный переворот. Если его сместят — все начнется сначала. Нет… нет… Нет! Сарада с беспокойством посмотрела на дядю. Итачи, как всегда, сидел, опустив голову, и его лицо скрывали пряди волос, выскользнувших из-под протектора. Неужели он был готов к этому? — Я не могу запретить вам, — холодно ответил дед. — Если Учиха считают меня недостойным звания лидера, то так тому и быть. Он сдается? Но, черт, что он может сделать, если сам клан не захочет видеть его своим главой?.. — Тогда ставлю этот вопрос на голосование, — сказал Яширо. — Кто голосует за то, что Фугаку-тайчо стоит оставить пост главы клана Учиха? В первом ряду мгновенно поднялись руки — Инаби и Текка, товарищи Яширо. Сарада с замиранием сердца наблюдала как по залу тут и там неуверенно поднимаются руки. Поначалу их было немного, и надежда, что Яширо проиграет, не покидала ее. Но, видимо, Яширо знал, на что идет. Рук становилось все больше. Слишком много… Даже не было смысла пересчитывать все, и так понятно — Яширо своего добился. Клан голосует за отставку Фугаку. — Кто против? Поднялось несколько рук. Сарада вспомнила, как Шисуи запретил ей голосовать в прошлый раз, но сейчас его рядом не было. Он куда-то пропал, и она не встречала его даже в квартале. Сарада посмотрела на Итачи — он не голосовал. Она тоже не стала поднимать руку. Бессмысленно. Все и так ясно. — Кто воздержался? Еще десяток рук взлетели вверх. Дядя остался неподвижен. Сарада тоже. — Итак. Большинством голосов… Фугаку-тайчо, мне жаль. Но вы отстранены со своего поста. Дедушка молча поднялся со своего места и пересел в первый ряд зала. — Теперь нам нужно выбрать нового лидера, — объявил Яширо.