31
Ирука-сенсей распинался у доски, громко скрипел мелом и объяснял какие-то важные вещи, но Наруто его привычно не слушал. Сарада нээ-чан… Он вздохнул. И чего она убежала? Чем я обидел ее? За окном по земле прогуливалась стайка птиц, и Наруто следил за ними. Они всяко меньше отвлекали от мыслей, чем Ирука-сенсей. — На-аруто! Он подскочил на скамье. — А? Что, даттэбайо? — Ты не слушаешь! Наруто насупился. В другой раз он бы ответил Ируке-сенсею как следует, но сейчас… Слишком тяжело на душе. Наруто просто промолчал, чем несказанно удивил своего учителя, уже готового к очередной шаловливой выходке. Звонок на перемену… Сбежать, что ли, с уроков? — Вы слышали? — громким шепотом переговаривались одноклассницы. — В клане Учиха всех убили. Наруто проходил мимо, но вдруг застыл как вкопанный. — Только Саске-кун выжил… — продолжала Ино. Он обвел взглядом класс. Этого надменного идиота Саске не было. Как он не заметил? Но где же он? — Эй! — Наруто подлетел к девчонкам, врываясь в их интимный кружок. — Повтори, что ты сказала! Девочки испуганно отстранились от него. — Проваливай! Не собираюсь я ничего тебе повторять, — воинственно объявила Ино. Сердце припустило с такой быстротой, что Наруто стал задыхаться. Кровь шумно стучала в ушах. — Это точно? Это не шутка? Ты серьезно? Ино, увидев, настолько он встревожен, растерялась и перестала нападать. — Да. Я слышала, как об этом утром говорили родители. Эй, Наруто. Ты чего? Наруто, словно ужаленный, отпрянул от девчонок и выскочил в коридор, а затем на улицу. Он все-таки сбежал, но сейчас уже не ради шалости. Я должен знать. Ино — дура. Ино врет. Наруто смахнул с ресниц слезы и остановился у забора, переводя дух. Почему же так сложно дышать? Немного придя в себя, он бросился дальше, к кварталу Учиха. Сарада часто бывала у него дома, а вот он у нее — никогда. В район, где обитал клан Учиха, Наруто заходить почему-то всегда опасался. Как он собирался войти сейчас? На свой страх и риск? Однако дилемма разрешилась сама собой. Наруто, задыхаясь, остановился у входа в квартал. Дальше он пройти не мог: ворота перетянули желтой лентой, а на посту застыл Анбу в маске кота. — Сюда нельзя. — Но там живет моя подруга, ттэбайо! Анбу не ответил. Или ты хочешь сказать, что больше не живет? — Эй-эй, скажи, дяденька! Это все правда, что говорят? Что всех Учиха убили кроме Саске? Тишина. — Почему ты молчишь?! — Наруто едва не плакал. Анбу сжалился и сухо ответил: — Секретные данные. Наруто поплелся обратно. Нет. Невозможно. Пусть Ино не соврала, но Сараду нээ-чан не могли так просто убить. Она сильная. Наруто казалось, что он куда-то падает. Невероятная, немыслимая новость. Клан Учиха… Но они все сильные, даттэбайо! Как их могли убить? Почему они не защищались? И… кто?! Неужели у нас в деревне завелся настолько сильный маньяк? Нээ-чан. Она была со мной, может, она убежала не домой? Может, никто не знает, что она жива? Если Сарада нээ-чан жива, то куда она может прийти? Если не тренировка и не миссия, то к Шинко нээ-чан, разумеется. Чайная давно стала их негласным местом встреч, хоть Наруто и всегда отдавал предпочтение раменной Ичираку. Дружелюбную официантку он заметил издалека. Шинко нээ-чан сидела на террасе, обнимая за плечо незнакомую рыдающую девочку. — Я не могу поверить, Итачи-сан… Неужели? — Ага, Химука. Я тоже все еще не верю. Но факты есть факты. Наруто остановился неподалеку, прислушиваясь к разговору. Итачи… Э-э. Брат Саске. Он что… тоже? Казалось, сегодня вся Коноха обсуждала трагедию Учиха. Наруто хотел было сделать шаг к террасе, однако незнакомая девочка заговорила вновь. — Но, семпай! — Я больше не семпай, ага? Хватит называть меня так! — Но… — Шо, так и будешь рыдать? Давай, съешь данго. Шинко подвинула ей поднос со сладостями. Химука вытерла струящиеся по щекам слезы и, широко открыв рот, стянула с палочки шарик данго. — Спасибо… Очень вкусно. Шинко запрокинула голову, будто вспоминала о чем-то. — Кое-шо я все никак не пойму. — М-м? — Этот мальчишка хоть и младше меня на шесть лет, но мне всегда казалось, шо он уже взрослый. — Понимаю, о чем ты. Я всегда называла его Итачи-семпай, это выходило как-то само собой. — С человеком, который многое пережил, может случиться всякое, ага. Сорвет крышу там… Но Итачи… Я ведь знала его. Точно тебе говорю, Итачи-кун был не из тех, кто сделал бы такое, а ведь говорят он убил даже ту милую девочку, с которой как-то заходил сюда. Убил ту милую девочку. — Так у него все-таки была девушка? — горько выдавила Химука. — О, а шо? — оживилась Шинко. — Ты на него глаз положила, ага? — Н-нет, — девочка покраснела и вздохнула, сдаваясь: — Теперь точно нет. Наруто вылетел из своего укрытия. Шинко нээ-чан, заметив его, побледнела. — О чем вы? О чем вы говорили? — Кто это? — спросила Химука. — Узумаки Наруто, ага, — тихо ответила добрая официантка. — Эй! — заверещал Наруто. — Отвечай, ттэбайо! Шинко пораженно наблюдала, как он плачет, и на глаза ей тоже навернулись слезы. — Этот Итачи… Кого он убил? О ком вы говорили? — Свою девушку, — растерянно ответила Химука. — И всех остальн… Шинко поспешно прикрыла ей рот ладонью. Химука вопросительно замычала, пытаясь отнять от лица руку подруги. — Всех остальных? — воскликнул Наруто и затараторил: — Брат Саске?! Но… А Сараду? Сараду что? Нээ-чан жива? С ней все в порядке? Шинко судорожно вздохнула, и слезы сорвались с ее ресниц, медленно растекаясь по щекам. Она все еще молчала. Истина, витавшая в воздухе уже давно, вдруг обрушилась на голову Наруто ледяным водопадом. Сарада нээ-чан мертва. Ее больше нет. Не существует. Она не придет в чайную и к нему домой, не сварит суп. Почему в груди так больно, ттэбайо? Щеки промокли от слез, пальцы, которыми Наруто пытался вытирать влагу с лица, — тоже. Тело стало легким, слабым, будто у мягкой игрушки. Шинко убрала ладонь от лица Химуки и протянула к нему руки. Наруто неверяще глядел на нее, не понимая, чего она хочет. — Иди сюда. Непослушные ноги сделали несколько шагов к Шинко. Девушка не убирала руки, и Наруто продолжал идти, пока не уткнулся пузом в ее колени. Она не оттолкнула его, напротив, обняла и привлекла к себе ближе, стала гладить по голове. Никто так не прикасался к нему. Никогда. Даже… Сарада. Нээ-чан была подругой, а Шинко вела себя скорее по-матерински. Совершенно незнакомое чувство тепла и защиты охватило Наруто.****
Шисуи летел, перепрыгивая с ветки на ветку. За ним следом двигалась согласованным строем команда. До родной Конохи оставалось всего километров десять, и Шисуи уже не мог дождаться. Столько месяцев длилась эта чертова миссия… А ведь его отправили на задание в самый неподходящий момент. Как там Итачи? Нести такой груз в одиночку – бремя ненависти Учиха… Но ворона он так и не прислал, значит, все должно быть нормально. Лес поредел, и команда переместилась вниз: бежать по земле было проще. — Тайчо! — взволнованно окликнул сенсор. — Здесь кто-то есть. Я чувствую. Шисуи остановился, а за ним и весь отряд. Но ничего предпринять они не успели — тела вдруг обездвижило вражеской техникой. В траве зазмеились вереницы символов активированной печати. Черт. Барьер! Они нарвались на засаду. Но кто? Кто мог знать, что они будут возвращаться этим путем, да еще так близко от деревни? Откуда-то из деревьев прилетело сразу несколько дымовых бомб. Взрыв один, другой, и оцепеневшую команду охватило лиловое облако. Шисуи затаил дыхание: а вдруг яд? Его инстинкты, напряженные до предела, ощущали опасность. Прямо за спиной. И сверху на два часа, и на четыре часа, и… еще доля секунды… Но он не мог пошевелиться! Чакра хлынула к глазам, активируя шаринган, а за ним сразу Мангеке. Зеленая чакра обернула его тело, защищая от залпа сюрикенов и кунаев, запущенных со всех сторон. Именно в него. Газ рассеялся вокруг пробудившейся техники шарингана. Теперь Шисуи мог вдохнуть, но острая боль пронзила все тело, каждую клеточку организма. Он не любил лишний раз трогать Мангеке и использовал его по-настоящему всего несколько раз, включая миссию по убийству Мукая и Котоамацуками, убедившее Фугаку отказаться от идеи переворота. Защита Сусаноо прежде активировалась лишь однажды, и хорошо, что он хоть немного освоил ее, иначе сейчас не успел бы сориентироваться. Он почувствовал, как стал гаснуть очаг чакры его чунина-сенсора. Моя команда… Ч-чертов барьер. Шисуи все еще не мог шевельнуться. Обернутый чакрой Сусаноо, он чувствовал сопротивление барьера, который не собирался его отпускать. В первую очередь надо было защитить своих людей. Только у него есть шанс вырваться из техники, больше ни у кого. Он четко чувствовал чужую чакру, что придавала печати прочности. В-ранг, не выше. Больше и не требовалось. Отряд попал в засаду, и противник рассчитывал просто прикончить обездвиженных людей, всего-то. Даже джонины, которых застали врасплох, не выстояли бы перед такой комбинацией. Ни тайдзюцу, ни ниндзюцу скованным телом не применить. Времени на размышления нет. Гендзюцу шарингана в дыму тоже бесполезно. Бомбу кинули не просто так. Они знали, что в команде — Учиха. Кто же это? Шисуи направил силу Сусаноо против барьера. Барьер сопротивлялся. Черт. На это нет времени, дорога каждая секунда. Мои товарищи беззащитны. Да, Мангеке Шисуи не любил, но у него не было выбора. Иного способа спастись он не видел. Еще сильнее… Боль усилилась. Глаза пропускали через себя такое количество концентрированной чакры, что, казалось, вот-вот растекутся расплавленной жижей. В зеленом пламени Сусаноо проступили крупные позвонки. Шисуи давил на барьер всем, что у него было и… Тело отпустило. Он снова мог двигаться. Через связь с отступившим барьером Шисуи чувствовал, как отчаянно цепляется техника за его сокомандников, перенаправляя все усилия на то, чтобы удерживать уже их. В зеленом пламени Сусаноо сгорел новый залп сюрикенов. Прогремели взрывные печати. Без толку. Я не смогу долго поддерживать Сусаноо. Не хватит чакры… Под защитой своего Мангеке можно было дышать спокойно. Шисуи быстро сложил печати и глубоко вдохнул. Стихия Ветра. Порыв. Он выдохнул. Рассеянный лиловый газ сдуло волной воздуха. Шисуи деактивировал Мангеке и увидел своих людей. Они застыли в неудобных позах, скованные техникой, и лишь один лежал на земле с сюрикеном, вонзенным в сонную артерию, с испачканной кровью шеей. Сенсор. Новые сюрикены летели в остальных членов команды, но Шисуи отразил их встречным залпом и переместился шуншином в более удобную позицию, чтобы отбить остальные мечом. Печати на земле не реагировали на него. Барьер захватил своих жертв в первый момент активации, чтобы поймать Шисуи снова — нужно перезапустить технику, а это было рискованно. Шаринган различал по всему лесу очаги чакры. Четыре… пять… Пятеро. Он видел их раньше, в дыму. Но толку, если шевельнуться не мог? — Кто вы? — воскликнул Шисуи. Безнадежно, но вдруг отзовутся? Не отозвались. Я не могу свободно сражаться, пока работает барьер. Шисуи сложил печати и глубоко вдохнул. Стихия Огня. Волна пламени захлестнула лес. Послышалось шипение. Шаринган видел, как очаги чакры в ответ выпускали техники Стихии Воды. Редкую рощу заволокло горячим паром. Засада на нашем маршруте. Потом дымовая бомба. Теперь шиноби, владеющие стихий воды. Четверо из пяти. Они идеально подготовлены к бою со мной. И главное… сенсор. Зачем они первым делом избавились от сенсора? Если собирались уничтожить весь отряд, к тому же неподвижный, то Киочи был не большей угрозой, чем все остальные. Не потому ли, что сенсор может четко опознать чакру нападавших? В любом случае, сражаться в одиночку против пятерых шиноби, знающих его способности, было слишком сложно. Первым делом стоило обезвредить барьер. Где-то у меня была подходящая техника. Но черта с два они дадут мне время. С деревьев посыпались кунаи, приправленные взрыв-печатями. Шисуи взмыл в воздух. Он двигался молниеносно. Орудуя одним лишь мечом, он отбил все кунаи обратно в лес еще на подлете, до активации взрыв-печатей, кувыркнулся в воздухе и приземлился. Вокруг прогремели взрывы. Выжженную рощу заволокло пылью и дымом. Техника Теневого Клонирования. Клон присел на колено, а Шисуи встал над ним с мечом наготове. Он собирался выиграть самому себе немного времени. Теневой клон вынул из кармана жилета свиток и резким движением расстелил его по земле, будто ковровую дорожку. Шисуи краем глаза покосился на него. Дальше. Дальше ищи. Противники поняли, что он задумал. С разных сторон в оцепеневшую команду ударили водные техники. Стихия Воды сильнее Огня, но катон Шисуи обладал достаточной мощью, чтобы свести на нет даже техники превосходящей стихии. Он не давал им вступить в ближний бой. Теневой клон сложил печати и ударил ладонью по свитку. В двенадцати направлениях от его ладони выстрелили побеги печатей. Противодействие. Техника, заготовленная в свитке, заблокировала барьер. — Двое на три часа, еще двое на восемь и один на час в ста метрах, позади. Киочи был мертв, и роль сенсора принял на себя Шисуи. Его напарники кинулись в бой. Шисуи отменил Теневое Клонирование, чакры сразу стало больше. Шуншин…****
Впереди виднелась крепостная стена — несколько минут и они будут в деревне. Шисуи нес на спине своего раненого товарища. Все-таки победить в битве трое против пяти было не так просто, соперники оказались сильны. Шисуи прикусил губу. Его терзало чувство вины. Киочи… Все эти месяцы сражаться и выживать — и так глупо погибнуть в двух шагах от дома. Хороший же я капитан… Шисуи понимал, что будь на его месте другой, они бы, вероятнее всего, погибли все, не только сенсор. Вряд ли многие из джонинов Скрытого Листа могли похвастаться силой, способной без печатей подавить силу барьера В-ранга. Но я могу. И я обязан был защитить всех. Четырех нападавших они одолели. У противников на лбах были протекторы Тумана, но каждый шиноби перед гибелью активировал технику, и их тела сами собой сгорели синим пламенем, а последний, тот, что был вдалеке, в ста метрах, ушел. Они пытались скрыть причастность своей деревни. Анбу Тумана так близко от Конохи? Но что-то Шисуи не нравилось во всем этом, и он пока не мог понять, что именно. Они остановились у распахнутых ворот, подошли к дежурным и быстро прошли обычный контроль. — Доставь тело Киочи и сообщи обо всем Хокаге-сама, — приказал Шисуи своему подчиненному. — Я отнесу Юки в госпиталь. Он потерял много крови, но, благо, деревня была близко и помощь ему окажут очень быстро. Направляясь в госпиталь, Учиха заметил, что прохожие смотрят на него с интересом. Будто вся деревня знала, кто такой Учиха Шисуи, и глядела на него, как на диковинку. Каждый человек, даже гражданский, считал своим долгом внимательно осмотреть его с ног до головы. Его это слегка озадачило. Шисуи вошел в госпиталь и крикнул девушке у регистрации: — Медиков сюда, быстро! Юки забрали почти сразу. Шисуи выскочил из госпиталя и отправился домой. Черт, даже медики как-то странно на меня смотрели. Скорей бы увидеть Итачи. Я должен знать, как он. Насколько все критично. Ему не хотелось петлять улицами, он двигался напрямик: перелетая через заборы, взбираясь на крыши… Шисуи устал, но долгожданный отдых и покой были уже близко — вон там, за теми зданиями. Он спрыгнул с крыши прямо к воротам квартала и остановился. Проход в квартал перетянули желтой лентой, а на страже стоял Анбу в маске кота. Что-то неприятно сжалось в груди. — Дальше хода нет. — Это мой дом, — сказал Шисуи и нахмурился: — Что произошло? Молчание. — Отвечай. Я все равно пройду. — Приказом Хокаге проход на территорию закрыт. Я не позволю тебе пройти дальше, — бесстрастно ответил Анбу. — Ну, попробуй догони. Шисуи исчез. Ему было совсем не смешно. Пустой квартал, ни единой живой души. Шаринган не улавливал ни одного очага чакры. По спине пробежал холодок. Куда все подевались? Сердце билось все быстрее. Учиха Шисуи часто сталкивался на миссиях с опасностью, переживал, нервничал. Но миссия — есть миссия. А сейчас он шел домой, и гробовая тишина квартала навевала мысли… Что-то явно случилось, пока меня не было. Нет, я просто чего-то не понимаю, вот и все. Шисуи осторожно зашел к себе домой. Тишина. Прошел по коридорам… Он уже понял, что в квартале никого нет. Что же он рассчитывал увидеть у себя дома? Коридор, гостиная, его спальня, кухня… Глаза Шисуи расширились от ужаса. Он, не моргая, уставился на темное пятно, впитавшееся в деревянный пол. Глаза слезились от слишком долгого контакта с воздухом, но Шисуи продолжал таращиться на кровавое пятно на полу. Ледяной пот выступил на коже. Он попытался сглотнуть, но во рту пересохло. — Мама… Страшная неизвестность обернулась не менее жуткой реальностью. Учиха никуда не ушли. Они все мертвы. Боги… Что же я пропустил? Шисуи часто заморгал и вытер с ресниц скопившиеся слезы. Он хотел составить дома отчет и пойти на доклад Хокаге, но теперь понял, что никакой отчет составлять не будет. Он пойдет прямо сейчас.****
Двери резко распахнулись, и створки c грохотом ударились о стену. Хирузен подскочил в своем кресле от неожиданности. За долгие десятилетия правления еще никто так бесцеремонно к нему не врывался. Учиха Шисуи вошел в кабинет, и двери за его спиной сами собой захлопнулись. — Что это значит? Хирузен напряженно глядел на взбешенного юношу. — О чем ты, Шисуи? Черная радужка его глаз окрасилась в алый, вокруг зрачков закружились томоэ. — Как вы могли? — с угрозой воскликнул он. — Как вы посмели, черт подери! — Шисуи-кун, — глухо произнес старик. — Коноха здесь ни при чем. — А кто тогда? Хирузен опустил лицо и посмотрел на развернутые свитки. — Учиха Итачи. Он уничтожил весь клан. Чудом выжил только Саске-кун, его едва живого обнаружил ночью на улице квартала отряд Анбу. — Что? Что вы несете… — Итачи ушел из деревни и объявлен преступником S-ранга. Во взгляде Шисуи последовательно сменяли друг друга шок, недоверие, прозрение и дикий ужас. Хирузен достал из ящика небольшую книжечку в черной обложке и выложил на край письменного стола. — Взгляни, убедись сам. Шисуи не прикоснулся к книге. Он отступил на шаг и тяжело дышал, но по глазам было видно — принял истину поразительно быстро и даже успел сделать какие-то выводы. — Вы мне обещали… — шаринган Шисуи вспыхнул гневом. — Я выполнил свою часть. А вы? Что сделали вы? Вы же предали нас всех: и мое доверие, и всех Учиха! Вы обязаны были решить эту ситуацию. Защитить их от самих себя, как Хокаге. У Хирузена было доброе сердце. Он прощал своим подчиненным разные выходки, но и у его терпения был предел. Шисуи свой лимит на сегодня исчерпал. Опираясь на подлокотники, Хирузен приподнялся в кресле. — По какому праву ты так со мной разговариваешь! — возмутился он. — Как ты смеешь учить меня?! Однако молодого парня его речь ничуть не усмирила. От бессильной ярости по щекам Шисуи струились слезы, но он не смущался и не пытался их скрыть. Судя по всему, он даже не замечал их. Томоэ его шарингана закружились, сливаясь в странный рисунок, напоминающий сюрикен. — Как действующий глава клана Учиха я смею все. Шисуи подошел ближе и грохнул кулаками по столу, нависая над свитками. Оскорбленный Хирузен, готовый выплеснуть на него свое яростное негодование, под таким напором осел обратно в кресло. Чем можно напугать человека, который только что узнал, что потерял абсолютно все? Ничем. — Кто назначил тебя главой? — выдохнул Хокаге. — Итачи — отступник. Саске — даже не генин. Я сам себя назначил. Единогласно, — прошипел Шисуи. В белках его глаза проступили лопнувшие сосуды. Прозрачные слезы на щеках подкрасило алой кровью. Жуткое зрелище, зловещий рисунок Мангеке Шарингана… Третий даже представить себе не мог, что этот добродушный парень может быть настолько страшен в гневе. Он давно готовился морально к возвращению Шисуи и подозревал, насколько тяжелым ударом станет для молодого джонина новость о гибели клана. Но такой реакции Сандайме даже не мог себе представить. Не в силах разорвать зрительной связи, Хирузен уставился на рисунок Мангеке, хоть и знал, что смотреть в глаза Учихе было самоубийством. Круглое лицо юноши стало двоиться, троиться… Каждое изображение окаймляла тонкая линия, переливающаяся цветами радуги. Но Шисуи, кажется, не соображал, что его Мангеке активирован. Он не собирался атаковать Хокаге, он просто чертовски сильно злился. Непроизвольное гендзюцу, неоформленное, ненаправленное… Старик вдруг усомнился: если бы этот молодой парень решил лишить его жизни, сумел бы он, Третий Хокаге, выстоять или нет? Он никогда прежде не задумывался настолько глубоко, почему Данзо так настаивал на том, чтобы отправить Шисуи на границу. Чертов Данзо планировал все заранее и знал, что останься Шисуи в деревне — Итачи ничего бы не сделал. После трагедии этот расчет стал очевиден. Хирузен полагал, что мотивы Данзо упирались в то, что влияние идеалов Шисуи на Итачи не позволит лидеру Корня прибрать к рукам юное дарование. Однако сейчас под напором гендзюцу в расплывающемся кабинете Сандайме пришел к выводу, что дело было не только в идеалах, но и непосредственно в силе Шисуи. Данзо не знал истинной силы парня, но, судя по всему, инстинктивно чувствовал, что, если Учиха Шисуи останется в деревне, клан будет в безопасности. «Мне не стоило идти у него на поводу, — запоздало подумал Хирузен. — На границу с Туманом надо было отправить кого-то другого, и всего этого могло бы не быть: ни смертей, ни этого разговора». Шисуи со злостью выдохнул и отстранился. Мир перестал троиться. Гендзюцу отступило. Учиха приложил ладонь к правому глазу, провел пальцами по щеке и словно бы с удивлением увидел на них разбавленную слезами кровь. Он прикрыл веки и все еще тяжело дышал, успокаиваясь. — Пусть вы и говорите, что клан уничтожил Итачи, каким бы невероятным это ни казалось… Но вы, как Хокаге, совершили преступление. Потому что при вашем правлении в своих домах был истреблен целый клан, и вы никак этому не помешали, а сейчас трусливо прикрываетесь тенью Итачи, пытаясь доказать мне, что деревня ни при чем. Шисуи говорил спокойно, но низкий голос немного дрожал. Его глаза все еще были закрыты. Хирузен стал набивать погасшую трубку свежим табаком, предвкушая, как крепкий дым поможет дряхлым старческим нервам справиться с напряжением. — Я знаю, зачем вы это делаете, — продолжал Шисуи. — Вы боитесь, что я буду мстить. Не бойтесь, Сандайме. Я ничего не скажу Саске и не стану мстить ни Конохе, ни вам. Это бессмысленно. Все эти люди не виноваты в ваших грехах, а вы старый человек, вы все равно скоро умрете. Я никогда не прощу вас, но, тем не менее, я все еще шиноби Листа. И всегда им буду. Шисуи приоткрыл глаза. Его погасший взгляд рассеянно блуждал по столу, заваленному бумагами и свитками. — А я-то думал, — ухмыльнулся он, вспомнив о чем-то своем. — Откуда засада… Кто это поджидает нас в шаге от дома… Хирузен нахмурился. — На что ты намекаешь? — Ладно вам, Сандайме. Неужели не очевидно? Некто очень хочет добить остатки нашего клана. Только убивать для прикрытия чунина, который не имеет никакого отношения к Учиха… это слишком, знаете. Шисуи попятился спиной к двери. — Это серьезное заявление, — хмуро ответил Хирузен. — Уж не считаешь ли ты, что это я отдал приказ напасть на вашу команду? Он уже немного оправился от шока и почувствовал себя увереннее. — Не считаю. Это были не вы. Это был Корень. — Вздор. Я приказал Данзо расформировать Корень. Шисуи уже повернулся к нему спиной и готовился открыть дверь. — Плохо приказали, Сандайме. Хирузен отложил трубку и прищурился. Шисуи настолько был уверен в своих словах… Неужели правда Данзо? Не Туман? — Я разберусь с этим, — сказал Хирузен, стараясь придать своему голосу побольше твердости. Хотя вряд ли эта уловка способна была убедить и успокоить Учиху Шисуи после всего, что произошло с его кланом. Парень коснулся дверной ручки. — Тебе не стоит возвращаться в квартал, — поспешно сказал вдогонку Хирузен. — Саске все еще в больнице, но я распорядился, на этой неделе вам выдадут квартиру. Как компенсацию… Шисуи вышел из кабинета, негромко хлопнув дверью.