70
Саске, поджав колени к груди, лежал на кровати прямо в одежде и смотрел на темный балкон за стеклом. Периодически переводил взгляд на левую руку. Медики хорошо над ней поработали. Кости срослись. Кожа после Чидори шелушилась и пекла от ожогов, но сейчас была чистой, гладкой. Возвращение домой оказалось еще более неприятным, чем представлял себе Саске. В душе осело чувство, что он вернулся не в свою квартиру, а в квартиру Сарады. Она царила везде. Нанесла каких-то книг. Чувствовала себя полноправной хозяйкой. Черт… И в команду ее определили, причем в команду генинов на год старше. Мир шиноби принимал полукровку, ни дня не ходившую в академию ниндзя. И не просто принимал, а принимал уверенно, с почестями. Яды изучает. Интересно, как далеко она продвинулась, пока я валялся в госпитале? Саске вздохнул. Почему он чувствует одновременно зависть и гордость за нее? Зависть понятно. Но гордость? Неужели потому, что остатки Учиха, какими бы малочисленными ни были, все равно оправдывали свое имя легендарного клана? Она оправдывает. А я? Что я? Кстати… Саске поднялся с кровати и выглянул в гостиную. Сарада сидела к нему спиной, поглощенная чтением. Из огромного выреза футболки выглядывало голое плечо и спина под самым затылком, а черные волосы прикрывали шею и слегка касались нежной белой кожи спины. Как бы он ни отзывался о новом наряде Сарады, но футболка Шисуи была ей к лицу. Подчеркивала хрупкость. Девочка, сидящая на полу с этой огромной книгой, казалась такой беззащитной, что у Саске сжалось сердце. Кому ты завидовал? Посмотри, ее только защищать. Вот снова. Всякий раз, когда он видит Сараду, снова это чувство. Она ни разу не привлекала его как девушка. Саске вообще не задумывался о девочках, он был поглощен поиском силы и желанием отомстить убийце своей семьи. Но в те короткие моменты, когда он вот так украдкой любовался Сарадой, ему вдруг приходило в голову, что встречаться с ней он ни за что бы не стал. Шисуи когда-то шутливо поддевал его, что надо, мол, уже сейчас думать о том, как восстанавливать клан. И Сарада, по мнению Саске, была лучшим из вариантов. Учиха, причем если и родственница, то наверняка очень дальняя. Всего-то общего: додзюцу да фамилия. Идеальная партия. Но стоило Саске задуматься об этом, как одна лишь мысль о возможном браке с Сарадой встречала яростное сопротивление его натуры. Она была слишком похожа на членов его семьи: на маму, на Итачи, на него самого, словно и правда приходилась ему родной сестрой. Саске раскрыл дверь пошире, и Сарада обернулась на резкий скрип. — Что свитки? — спросил он неожиданно хрипло. Сарада моргнула. Мгновение, и в ее взгляде прорезалось понимание. Она кивнула. — Часть расшифровала. — Как? — Скрижаль. Саске хмыкнул. — Вот как. И что в них? Девочка пожала плечами и ответила: — Техники. А-ранг, не менее. Гендзюцу… — Где они? — Там, в ящике. Саске полез в ящик, зарылся в него в поисках тех самых свитков. Наконец ему попался один с надписью, но пустой внутри. Саске развернул свиток и пустил на него чакру. После активировал шаринган, считал и сложил проявившиеся печати и накрыл ладонью томоэ на листе. Проявился текст. Гендзюцу. Он поморщился. Техники иллюзий давались ему особенно тяжело, несмотря на врожденную генетическую способность шарингана. А тут еще и какая-то особо мудрая. — Саске, — позвала Сарада. — Это Шисуи-сан водил тебя к скрижали? Саске хмыкнул и едва вслух не рассмеялся. Судя по взгляду, названная сестра искренне удивилась. — Ты что, не знаешь Шисуи? — спросил он едко. «Шисуи водил к скрижали». Он ни слова не говорил ни о скрижали, ни о тайном зале в храме Нака. Ни о том, как справиться с печатью на входе или расшифровать свитки. Шисуи ограждал его ото всех тайн Учиха так тщательно, словно эти тайны могли стоить жизни. Он даже не подозревал, что его воспитанник знает о храме и о скрижали. Сарада потупилась. — Но тогда как ты узнал? Саске пожал плечами и помрачнел, впиваясь невидящим взглядом шарингана в играющие на листе символы, расшифрованные додзюцу. — Про мат и скрижаль рассказал Итачи. В тот день… когда убил всех. На последнем слове голос упал. Вспоминать об этом не хотелось. Говорить тоже. — И про то, как открыть проход, тоже он? — тихо спросила Сарада, избегая его взгляда. — Нет. — Сам? Она недоверчиво взглянула на него. — Да. Саске ухмыльнулся. — Что, значит, тоже сама разобралась с плитой? Сарада кивнула. — Молодец. Похвалил от души и сам себе удивился. Когда говорил ей про скрижаль тогда в госпитале, был уверен, что она не разберется. И хоть мысль о том, что раз первые ступени свитков разгадала, то и с проходом справится, подтачивала его уверенность все эти дни, но со свитками надо было еще провести параллель. Да и печатей на плите было побольше. Саске украдкой взглянул на мнимую сестру. Она едва заметно покраснела. Неужели нравится, когда я хвалю ее? Саске свернул свиток с гендзюцу, перевязал и запихнул обратно в ящик. Потом разберется с остальными. Сейчас хотелось нормально поужинать. — Что из еды? — Э-э… — Сарада заметно растерялась. — Чай. — Ты это серьезно? — недоверчиво уточнил Саске. Она кивнула. — Ч-черт. Он тяжело вздохнул и прошел на кухню, бурча под нос: — Чем ты вообще тут занимаешься? А сам думал: «Что с ней стало? Где правильная Сарада, которая убирала дом и готовила на всю семью?» Смерть Шисуи ударила по ней сильнее, чем он полагал. Зарылась в эти книги, как… Саске открыл холодильник, посмотрел на пустые полки и захлопнул дверцу. Краем глаза случайно заметил, что в дверном проходе стоит Сарада. Покинула свой книжный насест? — Саске, у меня там… в комнате Шисуи жуки. Ты их не трогай, они ядовитые. Ладно? А то я на миссию… Голодный Саске огрызнулся: — Да сдались мне твои жуки! Я вообще в эту комнату не зайду. Он оттеснил ее с прохода и двинулся в прихожую. — Ты куда? — обеспокоено спросила Сарада. Догадайся. Я голоден как зверь. Саске вышел из квартиры, хлопнув дверью.****
Его разбудил звонок в дверь. Саске открыл глаза и долго смотрел на залитый утренним солнцем балкон. Ждал, пока Сарада откроет дверь, и одновременно размышлял, кого это могла принести нелегкая. В дверь позвонили еще раз. Он вдруг вспомнил, что Сарада собиралась на миссию и наверняка уже ушла. Чертыхнувшись, Саске вылез из-под одеяла, натянул штаны, почесал голову, растрепывая спутанные волосы, и пошел открывать дверь. На пороге квартиры стоял парень в черных очках. Горбился, утыкаясь носом в ворот светлой кофты, и как-то странно морщил брови. Несколько секунд Саске пытался вспомнить, где видел его. Шино. Абураме Шино. — Доброе утро. — Доброе. Будь это кто другой, Саске бы послал его к дьяволу, но этот парень здорово помог ему в день экзамена, когда взял на себя кукловода из Песка. Благодаря этому Саске смог дальше спокойно преследовать Гаару, так что Шино он был признателен и даже уважал его как шиноби. — Дома ли Сарада? В душу Саске закрались подозрения. Что за дела она развела тут, пока его не было? — Нет. Ушла на миссию. — Насекомых ее хотел осмотреть я. Необычны они. Саске поморщился, как от головной боли. — Слушай, давай вы будете разбираться с жуками, когда вернется Сарада? Шино понимающе кивнул. — За беспокойство прости. Навещу Сараду тогда позже. Он развернулся и хотел было идти, Саске уже закрывал за ним дверь, но Шино вдруг оглянулся на него через плечо и спросил, хмуря брови: — Прошлым утром не беседовали мы? Саске опешил. — Чего? Лицо Шино оставалось непроницаемым. — Мне кажется, вчера беседовал я с кем-то. С кем вспомнить не могу. — Прошлым утром я был в больнице, — осторожно ответил Саске. — И никакого разговора не помню. — Тогда прощения прошу. Шино слегка кивнул и стал спускаться по лестнице. Саске проводил взглядом удаляющуюся ровную спину, пожал плечами и закрыл дверь. Странный парень. С головой у него не в порядке, что ли?****
Дни в пустой квартире давались Саске тяжело. Он тренировал в скалах Чидори, приходил домой измотанный и неизменно встречал все ту же картину: книги в гостиной и пустой холодильник на кухне. С Сарадой было тошно. Ее присутствие выбивало из колеи, и Саске чувствовал, что находится уже давно не на своей территории, а на территории Сарады. С виду девочка выглядела совершенно безобидно, однако ее стремление захватывать и контролировать окружающее пространство и попавших в него людей в тесном сосуществовании в одном помещении были особенно ощутимы и действовали Саске на нервы. У него были свои понятия, и он хотел сам строить свою жизнь. Но внезапно оказалось, что без Сарады в пустой квартире еще хуже. Своим упорством и успехами она вдохновляла. Саске смотрел, как девочка-никто постепенно превосходила его в искусстве шиноби, и пытался не отставать. Вспоминал сейчас, как активно она принялась изучать яды и разбираться со свитками после смерти Шисуи, тогда как он сам все это время валялся в госпитале и сходил с ума. Это неприятно было осознавать его самолюбию, но все-таки Сарада задавала темп их жизни и своим примером показывала, что эта самая жизнь продолжается несмотря ни на что. Саске не хотел видеть Сараду и в то же время тайно мечтал, чтобы сейчас она была рядом, а не на миссии. Чтобы можно было срываться на ней, язвить и упрекать. Она обижалась, но после этого становилось легче. Сарада как-то странно реагировала на любое обращение, будь то упрек или похвала. Любое слово она принимала настолько близко к сердцу, что Саске временами казалось, он может убить Сараду простой беседой, если конечно захочет. Эта власть немного успокаивала его раздражение. Находиться дома было решительно невозможно, и он уходил по вечерам гулять. В один из вечеров напоролся на Сакуру. Она очень обрадовалась и пошла рядом с ним, сложив руки за спиной. Что-то спрашивала, рассказывала о чем-то. А он продолжал идти и думать, что ему делать со своей жизнью. Из дома выживают. Сенсей без сознания. Наруто ушел с саннином. Этот Джирайя повыше уровня Какаши будет. Он заставил Итачи и его напарника отступить. Силен. Очень силен. Насколько же силен станет Наруто после обучения у него? Саске сцепил зубы от злости. У Наруто есть Джирайя, а у него нет никого. Был Шисуи, а теперь… Никакого шанса вырваться из этой ямы слабости, беспомощности и… …знал бы, что так выйдет, требовал бы у Шисуи тренировать его сутками, несмотря на миссии. Чтобы получить все, что мог дать ему Шисуи Телесного Мерцания, человек, которого хотели выбрать Пятым Хокаге… — …Саске-кун? Саске вздрогнул и вспомнил, что рядом все еще идет Сакура. — Да чего тебе? — Я… я просто думала… — Сакура, — процедил Саске и выдохнул сквозь зубы. — Чего ты от меня хочешь? Сакура была человеком из другого мира: плоского нелепого мира, полного бессмысленных разговоров и споров, глупого веселья и розовых фантазий, которые совершенно не привлекали Саске. Она смотрела на него каким-то особенно жадным взглядом, словно пыталась впитать его образ в себя без остатка, но при всем при этом не могла увидеть его настоящего, а потому не было ничего такого, что она могла бы ему дать. Он не уважал ее. Слабую девчонку уважать было не за что. Но, право же, он не желал ей зла. Сакура растерянно замерла рядом с ним. Секунд десять Саске изучал ее лицо в ожидании ответа, а, не дождавшись, сунул руки в карманы шортов и отправился прочь, оставив Сакуру одну на дороге. Темнело рано. На улицах зажигались фонари. Саске зигзагами блуждал по деревне: держал путь домой и в то же время не особо туда спешил. Люди в такое время скапливались на центральных улицах в барах и едальных заведениях, дети разбегались с площадок по домам. Собачники для вечерних прогулок предпочитали полудикие рощи. Саске свернул в небольшой сквер. Мимо быстрой походкой пронесся молодой парень — он вжимал голову в плечи и сутулился от холода. Больше случайных прохожих не было. Хорошо. Прохлада Саске не заботила. Так было даже лучше. Студеная тьма вечера радостно растворяла его в себе, словно он был таким же, как и она: темным и холодным. Что-то щелкнуло в сознании. Чакра. Чутье у Саске было отменное, чужое присутствие он почувствовал сразу. Додзюцу активировалось молниеносно. Четыре очага притаились на ветвях дальних кленов. Заметив, как замер Саске, очаги зашевелились. Он напрягся. Ждали меня? Что за чертовщина?****
Конец лета и начало осени оказались непривычно холодными. Торговцы сгрудились у огня, чтобы согреться, и их было так много, что команде Гая пришлось развести неподалеку еще один костер. Гай, Сарада и Тентен отдыхали, а Неджи дежурил и следил, чтобы никто не подобрался к лагерю. Сарада зябко ежилась и протягивала руки к костру. Жар приятно покалывал ладони. Гай задумчиво смотрел на огонь, а на костре закипал призванный из свитка котел. У Тентен в руках возник новый свиток. Она расстелила его на влажной траве, и из него с хлопком появились продукты. Ей удавалось создавать комфортные условия для отдыха своей команды в любой ситуации. Тентен умудрялась призывать из свитков самые разнообразные вещи, и пусть это не давало ей особого преимущества в бою, но что-то в этом все-таки было. Сарада вздохнула и обхватила ноги руками, положила подбородок на колени. Пока Тентен была увлечена приготовлением ужина, Гай продолжал неотрывно глядеть в огонь. Сарада догадывалась, что сердцем он сейчас был в госпитале с Ли. Во влажных глазах джонина отражались блики пламени, а сам он был каким-то очень печальным, казалось, вот-вот расплачется. Так непривычно. Она видела его в будущем. Майто Гай, герой войны, был таким энергичным и жизнерадостным, что даже инвалидность не могла удержать его пыл. Однако сейчас его словно подменили. Гай-сенсей вел себя серьезно, сосредоточено, порой даже резко, и Сарада понемногу замечала, что эта резкость касается не только ее, но и Неджи. К Тентен он относился более снисходительно. Возможно из опасения, что обиженная Тентен откажется готовить ужин, а питаться пилюлями ему не хотелось. В команде Конохамару-сенсея атмосфера была совсем другой. Пусть и в постоянной компании трех мужчин Сарада временами чувствовала себя немного неловко, но они были свои. Даже странный Мицуки, который непонятно откуда взялся и непонятно о чем думал. Трещали дрова в огне. Слышались негромкие разговоры торговцев. Запах гари приятно щекотал нос. Еще несколько дней пути… Бегом они добрались бы за сутки или чуть больше, но торговцы с тяжелыми тюками не могли передвигаться на такой скорости. Они медленно плелись в свою деревеньку по проселочным дорогам и напоминали не людей, а вялое стадо домашнего скота. Сердце было не на месте. С каждым часом, проведенным на первой в этом времени миссии, Сарада чувствовала, как ее все больше и больше охватывает удушающее чувство бессмысленности происходящего. Почти все прошлые миссии были подобны этой, но таких неприятных ощущений почему-то не вызывали. Быть может, раньше Сарада была наивнее, и невзрачные миссии D-ранга и С-ранга воспринимала как ступени к светлому будущему. Плавный, но уверенный путь к своей мечте: стать Хокаге. Теперь никакой мечты не было. Будущее представлялось ей туманным, и Сарада все больше сомневалась в том, что делала. Да, она получит за миссию плату. Да, она приносит пользу деревне. Профессия шиноби в этом и заключалась: выполнять заказы, получать за них деньги. Ничего интересного. Ничего увлекательного. После С-ранга будут другие миссии. Будут убийства, сражения. Но сражения — это не интересно. Опасно — да. Но неужели на это она хотела потратить свою жизнь?****
Время на раздумья подходило к концу. Решение Саске давно уже принял, но с ответом не торопился. На что он вообще рассчитывал? Что вернется Сарада? Но убраться лучше до ее возвращения. Что очнется Какаши? Но… Вы не дадите мне силы. Той силы, которую я хочу. Он потянулся и накрыл рукой проклятую печать на плече. Во время боя с Четверкой Звука она вопреки блоку Какаши вышла из-под контроля. Это пьянящее ощущение силы… Словно мышцы заряжались электричеством, а сила прибывала и прибывала, копилась и концентрировалась, готовая в любой момент выстрелить мощнейшим ударом. Предложение Четверки Звука казалось одновременно заманчивым и грязным. Воскресить Орочимару — это серьезное преступление. Шисуи в гробу перевернется. К тому же, все это могло быть ложью, ловушкой. И в то же время… Орочимару — это выход. Еще один саннин. Если все удастся так, как сладко подавала Четверка Звука, то он не отстанет от Наруто и сумеет победить Итачи. С одной стороны, Саске сомневался. Шисуи победил Орочимару, Итачи победил Шисуи. Итачи был сильнее каждого, и Орочимару в этой цепи занимал последнее место. Но с другой… «Шисуи был не в форме, когда Итачи убил его, — успокаивал себя Саске. — А Орочимару сражался один против двоих шиноби уровня Каге и все еще может вернуться к жизни, значит, исход его битвы с Сандайме и Шисуи неоднозначен». Других вариантов все равно не было. Тело все еще ломило после столкновения с Четверкой Звука несколько дней назад. Грудина болела, синяки не сходили. Эти четверо были гораздо сильнее него и свободно могли использовать свои проклятые печати. Мне нечего терять. Если я не смогу победить Итачи, моя жизнь не будет иметь никакого смысла. Мне нужна сила. Саске паковал рюкзак и думал, что еще никогда не решался на столь отчаянный риск. Ему было страшно. Со времени второго этапа экзамена на чунина Орочимару стал его вторым кошмаром после Итачи. Если Итачи в его воображении представлялся дьяволом, то Орочимару — каким-то неземным чудовищем. Гибким, скользким, мерзким… Непробиваемой гадиной с сотней лиц — масок из настоящей человеческой кожи. Подумать только, его сковало страхом от одного лишь змеиного взгляда. Но чем более жутким был ужас перед Орочимару, тем больше Саске убеждался, что, сделавшись его учеником, он постигнет эту силу и сможет использовать в своих интересах. Идти куда-то с шиноби Звука было опасно. Любой из этих четверых мог запросто лишить его жизни, в этом после недавней стычки сомневаться не приходилось, а мотивы для убийства были самыми банальными: шаринган. И тем не менее Саске решился. Решился практически сразу же, хоть и медлил с уходом до крайнего срока. Откинув все мелкие сомнения, он пришел к выводу, что выбор стоит по сути между двумя состояниями: песчаной ямой бессилия, в которой он барахтался уже много лет, и дорогой в какие-то темные грязные дебри, где его поджидала верная смерть, возможно, даже весьма мучительная. Саске выбрал второе. Терпеть первое он был больше не в состоянии. Упаковав самое необходимое, он задержался у тумбочки перед портретом своей команды. Цветной правильный мир, в котором жили Наруто и Сакура, и в котором никогда, на самом-то деле, не было для него места. В этом мире чего-то не хватало. Чего-то важного, отчего он казался бы полным… Света? Нет, света было достаточно, но пустота от этого не исчезала. Саске скривился, пытаясь понять сам себя, но так и не сумел. Опустил чертову фотографию, чтобы не видеть лиц друзей, и выкинул из головы эту нерешаемую мысль. Он аккуратно прикрыл дверь в свою комнату, окинул взглядом гостиную и вдруг подумал, что собрал далеко не все. Свитки. Саске ухмыльнулся, пакуя их в рюкзак. Взял не все. Несколько обычных, наиболее заинтересовавших его, и все расшифрованные. На мгновение он усомнился. Если ему суждено было погибнуть в этом путешествии, то все свитки было бы правильнее оставить Сараде, чтобы она восстановила… Но Саске решительно тряхнул головой и закрыл отделение рюкзака. Даже если он погибнет, а его глаза присвоят другие — они не смогут прочитать зашифрованные свитки. Блокирующая программа откликалась только на чакру выходцев из Учиха. И умирать я не собираюсь.