110
Черные плащи… Красные облака… Эти люди… За мной? Они стояли внизу, а Наруто растолкал толпу, вылез вперед и увидел их со ступеней. Огромные ворота за их спинами, так темно и нечетко. Света бы побольше. По широкой лестнице спустился лысый монах в белых одеждах и заслонил собой остальных. Он что-то говорил, потом встал в странную позу… …смешалось. Все взорвалось. Трещало дерево. Под ударами обломанных балок и тел гудели металлические ворота. На них оставались вмятины. Тело разрывало, жгло изнутри. Чакра Кьюби растекалась по организму обжигающим ядом. На руках отрастали когти. Кожа слезала пластами, но он уже не чувствовал. Страшнее было то, что творилось в голове. Дикий ужас. Дьявол, просочившийся из каких-то своих измерений в его тело. Кровь и огонь. Боль и ненависть. Ярость. Наруто тонул. Этому напору невозможно было сопротивляться. Его сносило потоком, и он захлебывался, будто в рот ему вливали растопленный металл. Внутри все горело. Наруто вскочил, протер лоб и с удивлением нащупал капли холодной влаги. Пот? Он в панике осмотрелся. Кругом была его спальня. Настоящая. Четкая. Яркая. Грязная до невозможности. Наруто немного расслабился, выдохнул. Вылез из кровати и, взяв с тумбочки стеклянную банку с молоком, прошлепал босиком к балкону. Дряхлая скрипучая дверца отъехала в сторону. Свежий ветер окутал и остудил мокрое от пота тело. Наруто глотнул молока и навалился на перила балкона. Он смотрел на Коноху, и от вида красок, зелени и мирного течения жизни в деревне душа отдыхала. Непривычно было находить утешение в видах родной деревни. Все две недели до этого Коноха казалась ему клеткой, но по сравнению с ужасом нынешней ночи, даже клетка выглядела раем. За последние пять дней Наруто пытался сбежать из деревни девять раз, но его неизменно ловили и возвращали обратно. Первые разы Наруто опасался, что его от греха подальше запрут в тюрьме или где-нибудь еще, лишат звания, но ничего подобного не происходило. Приказом Цунаде баа-чан его доставляли в Резиденцию или домой. Ему позволяли совершенно свободно гулять по деревне, но все попытки сбежать аккуратно пресекали Анбу. Тюрьмой Наруто служила вся Коноха. За девять неудавшихся попыток побега он перестал думать о том, что у него нет никаких зацепок, где искать Саске и Сараду. Отныне первостепенным препятствием были Анбу и приказ Хокаге, и Наруто всецело сконцентрировался на решении этой проблемы. Теперь ему наивно казалось, что стоит вырваться на свободу, и все встанет на свои места, хоть это и было не так. Снова накатывали жуткие образы из сна. Кровь и тьма. Огонь и чернота. Дикое жжение во всем теле… Наруто бросило в пот. Он посмотрел на свою ладонь. Сжал пальцы. Моя рука… Настоящая… обычная. Это был просто сон. Все в порядке. Он глотнул еще молока, смочил вновь пересохшее горло. Сон… Но такой реальный… Что это было, даттэбайо?****
Черепица разрушенного храма хрустела под ногами. Какузу обошел все кругом, сверил лица монахов со своей картотекой и выбрал наконец самого жирного. Жирного по цене. Хидан, закатив глаза, лежал, пронзенный металлическим прутом, в центре сатанинского символа. Со стороны казалось, что он подох с концами, и Какузу был бы этому рад, но бесова живучая падла время от времени дергалась и стонала какие-то молитвы. Его гребаные ритуалы отнимали слишком много времени. Это раздражало. Благо, на этот раз ритуал пошел на пользу. Можно было за время религиозных церемоний напарника осмотреть все тела, не слушая его нытье. Вот только Какузу с телами уже закончил, а Хидан все еще валялся. Из земли вылез Зецу. — Ну что, вы нашли джинчурики? — бодро осведомилась белая половина. Хидан приподнялся и кивнул на обломок бетонной стены. — Вон висит. Забирайте. И снова лег. На стене висел джинчурики, точнее, то, что от него осталось. Тело не справлялось с силой Кьюби. Почти вся кожа облезла. Ладони были пробиты железкой, которой Хидан пригвоздил парня к стене. — Это не тот, — прохрипел Черный. — Джинчурики Кьюби — Узумаки Наруто. — Не знаю, кто там Узумаки Наруто, но этот явно джинчурики Кьюби, — отмахнулся Хидан. — Незапланированный джинчурики, — весело сказал Белый. — Раз так, мы его заберем. Но это не отменяет поисков настоящего джинчурики, ребята. Этого не хватит. Нам нужен Кьюби, а не его отходы. Зецу уволок неправильного джинчурики под землю. Хидан цыкнул и закатил глаза. — Так и быть, что поделать. Пойдем искать джинчурики. Но только после того, как я закончу молиться. — Нет, — возразил Какузу и взвалил труп монаха на спину. — Для начала сдадим на точку тело за вознаграждение. Вначале — деньги. Хидан снова цыкнул и попробовал приподняться. — Слушай, можно я выбью из тебя это дерьмо? Какузу уверенно направился туда, где прежде были ворота храма. Хочет валяться — пускай валяется. Я ждал достаточно. Он слышал, как Хидан за спиной завозился и с мучительным кряхтением вытянул из живота металлический прут. — Вот из-за тебя все! Из-за тебя мы всегда последние! — причитал напарник. — Деньги портят людей. — Мы опаздываем из-за твоих дурацких ритуалов, — буркнул Какузу.****
Кабинета Хокаге Шикаку упорно избегал. Эта комнатушка, где часто собиралась на совещания верхушка Листа, казалась ему более подходящей для всякого рода встреч и обсуждений. Шикаку опустился на кресло и посмотрел на лысого монаха, сидящего на коленях перед столиком. По обе стороны от стола в других креслах восседали старейшины. — Я как раз покидал храм. Когда вернулся, все уже… — монах осекся. В комнате повисла напряженная тишина. — Судя по всему, «Акацуки» проверяют места в Стране Огня, где мы можем прятать джинчурики, — предположила Кохару. Хомура сглотнул. — Раз так, рано или поздно они придут в Коноху. Шикаку подался вперед, уперся локтем в стол и подпер подбородок кулаком. — Я хочу услышать ваши соображения, — обратился он к старейшинам. Раньше их мозгом был Данзо. Все идеи, за которые они воевали с Сандайме, проистекали от лидера Корня Анбу. Сейчас старики чувствовали себя немного потерянно. — Гм. Это все? — произнес Шикаку после нескольких минут гробовой тишины. — Нужно послать сообщение принцессе Цунаде, — ответила Кохару. — Она Хокаге. Ей решать. Шикаку вздохнул. Вот же гемор.****
Асума сидел на террасе резиденции Нара, и его вновь обволакивала атмосфера ленивого спокойствия. Журчала вода. Время от времени постукивала о камень бамбуковая трубка фонтана. Асума затянулся, выдохнул облачко сигаретного дыма и сделал ход. Размен. Шикамару аж дернулся. Еще бы. Асума выбрал нетипичную для себя тактику. — Размен? Не похоже на вас. — Юный стратег задумчиво потер подбородок. — Так… торопиться мы не будем. Времени у нас полно. Асума снова поднес к губам сигарету. — Это превосходный способ прорвать оборону противника. Иногда стоит сражаться именно так. — Я думал, вы не любите такие стратегии. — Когда ты идешь против опытного врага, иногда нужно принести жертву, чтобы защитить своего короля. Шикамару отвлекся от доски и посмотрел на него. — Что-то не так? Хорошо же ты изучил меня, Шикамару. Все чувствуешь, парень. Асума задумчиво глядел сквозь доску. Дым сигарет сливался с табачным дымом отцовской трубки, и сквозь него из глубин памяти всплывало морщинистое лицо отца… Слова, засевшие в сердце болезненной занозой: «Ты еще не осознал, насколько тяжело и важно сражаться за своего короля!» Затянулся. От сухого дыма дешевой дряни запершило горло. Все завертелось бешеной каруселью. Чирику, Казума… Глупые метания юности. И еще глубже, назад, к ранней молодости… Темный лес, рев Девятихвостого Лиса и воинственный взгляд юной Куренай, когда они всей группой безучастно стояли в лесу внутри барьера, а ее отец не подпускал их к Кьюби. «Дочь моя, передай Волю Огня моим внукам. Пообещай мне». — Асума-сенсей? Голос ученика разбил ожившие воспоминания и вновь вернул Асуму в свежее спокойствие резиденции Нара. — Да нет, ничего. Просто в последнее время я слишком часто осознаю, насколько важен король. — Ну да, — усмехнулся Шикамару. — Если король захвачен, игре конец. В этом и суть шоги. Взгляд снова зацепился за доску. — Если бы шиноби Конохи были фигурами в шоги, я бы сказал, что ты конь, Шикамару. Тот заинтересованно насторожился. — Почему? — У него недостаточно сил, но он может прыгать через врагов, чтобы идти вперед. Уникальная способность. Очень похоже на то, как быстро ты вникаешь в ситуацию. — Тогда кто вы? — Я? Я — никто. Я просто… Асума сделал ход. Шикамару ухмыльнулся, скинул его фигуру с поля и поставил вместо нее свою. — Фигура в жертву? Асума поднес к губам сигарету. — Ты знаешь, кто король? — Э-э… разве не Хокаге? Асума усмехнулся. Молодежь повторяла его же ошибки. Прав был отец, есть вещи, которые невозможно понять, пока не столкнешься с ними сам. Отсюда и конфликт поколений. Недопонимание… А Шикамару смышленый. Сомневается. Наверняка хотел ответить «Хокаге», но будь все так просто, я бы не спрашивал, и он это понял. Асума выдохнул дым. — Я тоже так думал. Но я ошибался.****
Ткань одежды монаха врезалась в кожу пальцев, но Какузу терпел. Ради денег можно и нужно было терпеть. — Проклятье… Я устал от этого дерьма! — простонал Хидан. — И вообще я не собирался всю жизнь просерать в путешествиях. Только собрался отдохнуть, как мне подсунули какого-то засранца в напарники. — Мы не на прогулке, — сдержанно ответил Какузу. — Я уже устал искать этого джинчурики. Мы ведь даже понятия не имеем, где он. А теперь еще эта гребаная подработка. Я на такое не подписывался. Я заслужил большего в этой жизни, вот как! — Заткнись и шевели ногами. Мы опаздываем. — А?! У-у, мы опаздываем, потому что идем на твою долбаную точку! Ты делаешь эту чертову миссию все длиннее и длиннее. Меня уже задрало, знаешь ли! Какузу остановился. Знал бы только напарник, как все задрало самого Какузу. Оттягивающий руку труп, вечная нехватка денег… Он их спускал в казну организации, как в черную дыру. «Акацуки» оказались на редкость прожорливы. Но больше всего его задрал Хидан со своим нытьем. Если бы этого проклятого сатаниста можно было убить, Какузу сделал бы это в первые же пять минут их совместной работы. — Задрало? Это тоже важная миссия, — процедил он, с трудом сохраняя остатки самообладания. — А ну да, ну да, — небрежно развел руками напарник. — Ты же наш казначей, мать твою. Или кто ты там? Какузу двинулся дальше. Хидан за спиной сплюнул. — Ну ладно, ладно… — весело запел Хидан, догоняя его. — Трупак-то тяжелый? Давай понесу… — Нет, — огрызнулся Какузу и поудобней перехватил ткань монашеской одежки. — Да ладно тебе. Я же пытаюсь быть хорошим. Чего вдруг «нет»? — Ты его выкинешь, — хмуро процедил Какузу.****
Каге сидели за столом, изогнутым подковой. У основания подковы за отдельным небольшим столиком восседал глава самураев, морщинистый мужчина с длинной бородой и тонкими усами. По обе стороны от него стояли еще двое молодых самураев, с уродливыми шрамами на лице и на блестящих лысинах. Телохранители Каге скрывались за полотняными перегородками, и только одна лишь Темари вопреки всем правилам стояла за спиной Цунаде. — Положите свои головные уборы перед собой, — сказал самурай. Каге сняли огромные шляпы. — Это собрание проводится по просьбе Хокаге. За полотном с символом «огонь» вспыхнул прожектор, а за ним поочередно зажглись и остальные прожекторы. Только полотно со знаком страны ветра осталось темным. Эта тьма больно кольнула сердце Темари. — Меня зовут Мифуне. Я буду посредником, — продолжал морщинистый самурай. — Объявляю начало совета Четырех Каге. — Хокаге, чего ты хочешь? — спросил смуглый великан, перед которым лежала шляпа с символом Страны Молний. — Скажу прямо. Мне не нравится поведение «Акацуки»… Райкаге хмыкнул в ответ. Мелкий старик Цучикаге тоже. Красавица Мизукаге с легкой улыбкой на губах сохранила молчание. — …и поведение некоторых великих деревень, — закончила Цунаде. За столом стало мучительно тихо. — «Акацуки» уничтожили Суну. Потому предлагаю дать слово Темари из Песка. — Цунаде-химе, — скрипуче-ехидно откликнулся Цучикаге. — Это собрание Каге. Почему мы должны слушать вашу девчонку-телохранителя? Темари крепко сжала кулаки. Девочка-телохранитель… Она уже давно прожигала взглядом этого отвратительного старикашку с красным бесформенным носом. Кто бы мог подумать, что из-за этой блохи ее земляки лишились жизней. Мизукаге и Райкаге молча ожидали ответа Цунаде на выпад Цучикаге. Хокаге кивнула головой в сторону темного полотна с символом Страны Ветра и пустующего места Казекаге. — Хорошо видите? — О да, — с плотоядным удовольствием подтвердил старикашка. — И что вы хотите этим сказать? — Следующим может погаснуть любое полотно. К примеру, ваше. — Угрозы? — ехидно сказал Цучикаге. — Принцесса, не тычьте меня в это тряпье. И не сравнивайте наши скрытые деревни, а особенно мою, с деревней неудачников. Суна поплатилась за свою наглость. Они откусили больший кусок, чем смогли прожевать, и получили свое. Темари захлестнули ярость и острое ощущение беспомощности. Легко было рассуждать людям, за которыми стояли целые деревни и великие страны. Уверены в своей силе, уверены в своей безнаказанности… — «Акацуки» похитили не только наших биджу, но и Двухвостого из Облака. Не намекаете ли вы, что Скрытое Облако тоже оказалось недостаточно сильно, чтобы защитить своего биджу… при живом-то Райкаге? — ядовито процедила Темари, сознательно подливая масла в огонь. Ей было нечего терять. — Чего?! — взревел Райкаге. — Ты… девчонка! Какого черта?! — «Акацуки» начали с Суны и Облака, — жестко ответила Темари. — Хвостатых Камня еще никто не трогал, и Цучикаге-доно, похоже, считает, что Ивагакуре «Акацуки» обойдут стороной, но… — Какова наглость! Я пришел на собрание Каге, — перебил Ооноки. — И девчонка-никто будет учить меня жизни? Почему на собрании посторонние? — Цучикаге-сама, — мягко вклинилась Мизукаге. — Эта девушка говорит от имени Страны Ветра, а Страна Ветра все еще считается одной из пяти великих стран… — Ненадолго, — фыркнул Цучикаге. — …так что стоит прислушаться к ее словам. Восстановилась тишина. Цучикаге сердито заткнулся и стрелял глазками по залу. Темари трясло. Ей дали право говорить, и в этот же самый момент все слова куда-то разбежались. Горло пересохло, слюна стала вязкой, но Темари не успела и рта раскрыть. Скрипнул стул. Райкаге поднялся со своего места и грохнул кулаком по столу. — Да ты обнаглел, Цучикаге! Что же, по-твоему, Скрытое Облако себя защитить не способно? — Но вы же потеряли своего биджу, — резонно заметил старикашка. — Потеря биджу — позор для деревни, Райкаге-доно. — Позор — отправлять свои войска добивать раненых и мирных жителей разрушенной деревни, — огрызнулась Темари. — Да ты… — Вы побоялись объявить нам войну в открытую, зато набросились, как шакалы, когда деревня пала. Подозреваю, что вы не так уж и сильны. Если «Акацуки» придут за вашими биджу, тряпьем станет уже полотно с символом вашей страны. — Наша страна способна самостоятельно защищать свои владения и своих хвостатых, — ревностно ответил Цучикаге. — Вот и защищайте свои владения! Я требую, чтобы вы вывели войска из Страны Ветра! — Какие войска? — недоуменно переспросил старичок. — Что ты городишь, детка? Темари потеряла дар речи. — Мои отряды видели ваших людей около Суны, — поддержала Хокаге, недобро щурясь. — Не было такого, — уперся Цучикаге. — Было! — воскликнула Темари и ударила обоими кулаками по столу, так что шляпа Хокаге рядом съехала с места на пару сантиметров. — Хотите — проверьте, — ехидно выдал старик. — На территории Страны Ветра нет ни одного шиноби Камня. Цунаде цыкнула. — Не делай из нас идиотов, Цучикаге! — воскликнул Райкаге. — Мне тоже прекрасно известно, что силы Ивы пересекли границу Ветра и занялись мародерством! Или ты, старый лис, подсуетился и вывел их всех до собрания? — Никаких войск нигде не было. — Ооноки! — проревел Райкаге и с силой врезал кулаком по столу, разбивая столешницу в щепки. Откуда ни возьмись из-за полотен выскользнули телохранители всех Каге в полной боевой готовности. В зале стало тесно. Атмосфера накалилась до предела. Все замерли в ожидании, одно движение и развязался бы бой. Мифуне подавленно вздохнул. — Уважаемые, кажется, собрание зашло в тупик. Предлагаю сделать перерыв. Очистите ваши умы. Райкаге выдернул руку из дыры в столе, скрестил руки на груди и сердито плюхнулся на свое место.****
Цунаде звонко цокала каблуками по каменным коридорам. Темари, Генма и Райдо шли рядом. — Где Шизуне? — спросила Цунаде. — Она должна была… За поворотом коридора послышались быстрые шаги. — Цунаде-сама! — Шизуне вылетела из-за угла, задыхаясь, и подбежала к ней. — Цунаде-сама! Новости от Шикаку-сана. — Что случилось? — Не… гм… Не в коридоре. Они вошли в комнату, которую самураи выделили для Хокаге и ее свиты. Цунаде подозрительно огляделась кругом. Генма и Райдо все здесь осмотрели, но разнообразие техник шиноби поражало воображение. Подслушивать могли откуда угодно. Помощница протянула ей свиток. Цунаде скользнула взглядом по записям, цыкнула и прикусила губу. — За Наруто, значит… Шизуне, передай в Коноху мой приказ!****
— Им нельзя позволить уйти безнаказанно. Найдите их. Если не сможете захватить в плен, убейте. Таков приказ Годайме! — провозгласил Шикаку. Асума окинул взглядом крышу Резиденции. Сколько нас собрали-то… Не меньше сотни. — Вопросы есть? Асума поднял руку. — Я думал, здесь должен присутствовать Чирику, бывший член двенадцати ниндзя-защитников. Что с ним? Шикаку помрачнел и покосился на монаха, стоящего подле него. Тот опустил голову. — Чирику-сама… убит ими… Асума оцепенел. Чирику… убит? Асума был уже опытным шиноби. В его жизни немало случалось потерь. Он принимал трудные решения и брал на себя ответственность за чужие жизни, но смерть Чирику стала для него шоком. Дружище, как же так… — Вперед! — хрипло воскликнул Шикаку. Асума сорвался с места со своей командой: он, Шикамару, Изумо, Котецу. Под ногами мелькали крыши и улицы родной деревни. В сердце Асумы закипал гнев и жажда отомстить за близкого друга. Но прежде, чем покинуть Коноху, он хотел посетить одно место. Они остановились на крыше. Шикамару присел на колено. — Итак… — Начнем поиски с Храма Огня, — сказал Асума. Эта недолгая пауза перед миссией. Он жадно глядел на окно Куренай с вазоном мохнатых маков за мелким заборчиком. Казалось бы, такое же точно окно, как и соседнее, одно из множества других похожих окон, но почему-то вид именно этого конкретного окна грел Асуме сердце. Вас это не коснется, Куренай. Они не дойдут до Конохи. Я отомщу за Чирику и защищу вас… — …в конце концов, кто-то же должен это делать, — пробормотал Асума уже вслух. Вряд ли кто-то из команды понял его.