119
Сарада шла рядом с отцом по широкой дороге. Воздух пах влажной землей после ночного дождя. Кое-где на пути попадались лужицы, в которых отражалось голубое небо и верхушки деревьев. Впереди показалась очередная, особенно широкая. Вода хлюпнула, и над голубой гладью вынырнула беловолосая макушка Суйгецу. — Кстати, это же твоей команды дело, а, Саске? Саске остановился. Суйгецу плескался в луже, широко загребая руками. «Все еще голый, — сердито подумала Сарада, наблюдая за обнаженными белым плечами потенциального партнера по команде. — Издевается, что ли?» — Это же вы победили моего великого семпая, Момочи Забузу? Интересно, что случилось с его мечом, Кубикирибочо? Сарада скривилась. Если изначально она бы предпочла в компании отца именно Суйгецу и Карин, которые неплохо обращались с ней в прошлом-будущем, то теперь была бы не против, если бы вместо Суйгецу к ним присоединился Джуго. Ты достал уже, шаннаро! Плавает-плавает, треплется. Ни туда ни сюда. — Эй, давай так, Саске… — улыбаясь остренькими зубками, предложил Суйгецу. — Ты поможешь мне отыскать меч и завладеть им, а я за это с тобой пойду, а? — Еще условия ставишь? — нудно протянула Сарада, глядя на него волком. Саске, помолчав, двинулся напрямик через лужу. Пройдя мимо Суйгецу, обронил: — Оденься. Тебе уже говорили, кажется.****
Наруто заново собрал рюкзак и закрыл первое отделение. Воодушевление от истории с Какузу понемногу выгорело, Хината поправлялась, и пришло время вернуться к делам насущным. По миссиям снова был голяк. Баа-чан не спешила отправлять его на серьезные задания, а Наруто тем временем придумал, как ему обхитрить Анбу. Он прошерстнулся по кухне, выдвинул верхний ящик около мойки, подумал и взял с собой еще несколько пачек рамена быстрого приготовления. Пригодится. Он закрыл рюкзак и вздрогнул — на крыше за кухонным окном сидел Какаши-сенсей. Наруто попытался спрятать за спиной рюкзак, но понял, что бесполезно: сенсей видел. Сердито швырнув рюкзак на табурет, Наруто приподнял створку окна и высунулся наружу по пояс. — Какаши-сенсей, чего это вы за мной подглядываете? Сенсей прищурился и спросил невзначай: — А куда это ты рюкзак собираешь, Наруто? Будто не понимал. Ага, конечно. Все вы понимаете. — На всякий случай, даттэбайо, — отрезал Наруто и добавил язвительно: — Вдруг миссия срочная. — Вот как? — заметил наставник с фальшивым недоумением и неожиданно посерьезнел. — Вот что, Наруто. Бросай это дело. — Не могу! — он стукнул кулаками по хрустнувшей черепице. — Сарада в опасности… — Уже нет. — А? Наруто уставился на сенсея округлившимся глазами. Какаши-сенсей задумчиво посмотрел на небо и взглянул на парня с напускной усталостью. — Саске и Сарада убили Орочимару. — А?! Наруто влез коленями на подоконник и едва не вывалился на руки Какаши-сенсею. — Что вы сказали, даттэбайо?! — Об этом уже весь мир говорит. Рамен давно ел? — Вчера. — Вечером? — Утром. — Плохое время для сбора новостей. Надо вечером. Наруто влез обратно в кухню. — Да я туда есть хожу, а не сплетни слушать. — То-то же. А шиноби не просто так даны уши, — Какаши-сенсей назидательно поднял указательный палец вверх. — Вы еще скажите в заведения ходить, как эро-сеннин, ттэбайо, — буркнул Наруто. — Он тоже «информацию собирает». Какаши-сенсей выше подтянул маску, до самых глаз, чтобы скрыть наливший щеки румянец, и добавил, прежде, чем скрыться: — Надеюсь, ты понял, к чему был наш разговор. Окно опустело. Наруто кивнул, будто бы сенсею, но, получается, что сам себе. Убили Орочимару… По словам Сакуры-чан, Сарада ушла, чтобы помочь Саске. Значит, ее миссия, которую она сама себе назначила, теперь выполнена. Саске пойдет искать Итачи, чтобы отомстить, а Сарада… Сарада теперь может вернуться. Сердце затрепетало от этой мысли.****
— Великий Мост Наруто, — выразительно зачитал Суйгецу и стал сосать воду через трубочку из своего походного стакана. — Странное название. Он наконец оделся. Совершенно безвкусно, по мнению Сарады, но даже так было лучше, чем наблюдать его вызывающую наготу. Саске смотрел на надпись у входа на мост и не двигался уже минуты две. — Эй, — позвала Сарада. — Это… Не в честь нашего Наруто? — Да. Он перестал пялиться на название и двинулся по мосту. — Чего у вас тут произошло? — Ничего особенного. «Ничего особенного, — мысленно перекривляла Сарада. — А как же, ничего особенного. Настолько ничего особенного, что в честь Нанадайме целый мост назвали». Сердце болезненно заныло. Даже больнее, чем тогда, когда человек в оранжевой маске вогнал в него кунай по самую рукоять. Стоило разобраться с Орочимару, и Сарада стала все чаще вспоминать родную деревню, маму и Наруто. Ее безумно тянуло домой, но рассудок утверждал, что вернуться она никак не может, и Сарада, не в силах разрешить эту дилемму между зовом сердца и инстинктом самосохранения, просто плыла по течению и следовала за отцом. — Ой, а Забуза-семпай был силен, а, Саске-кун? — пристал Суйгецу. Саске не удостоил его ответом. Они пересекли мост и, обойдя деревеньку по самой окраине, углубились в лес. Саске вел их уверенно, словно всю жизнь прожил в Стране Волн, и наконец вывел на зеленый утес. У обрыва торчали два замшелых деревянных креста. Сарада с Саске остались у кромки леса, а Суйгецу подошел к крестам, заглянул за них. Обнюхал, чуть ли не облизал. — Эй, Саске. Он правда здесь был? — Да. — Но его нет! — Суйгецу разочарованно развел руками. — Как такое могло произойти? — А я почем знаю? Я могилы не охраняю. Суйгецу вновь повернулся к крестам. — Кто-то забрал… Эх. Саске, извиняй, но если меча нет, мне нет смысла с тобой идти. Сарада раздраженно цыкнула и закатила глаза. — Опять ты за свое. Не хочешь — не иди. Свет на тебе клином не сошелся. Мы и так сделали крюк, чтобы зайти в Страну Волн. А могли сразу идти к Карин! — Карин-Карин. Далась тебе та Карин. Ведьма бешеная. Саске молча развернулся и скрылся в лесу. Сарада демонстративно последовала его примеру. Они шагали по залитому солнцем широкому мосту. Со стороны моря ветер гнал тоскливый плач чаек, запахи соли и водорослей. От птичьих криков у Сарады разболелась голова, да еще от Суйгецу. Как ни рассказывал, что идти с ними ему нет смысла, а все равно плелся следом и щебетал. Меч он искать будет. Система у них, видите ли, мечников великих, передачи этих мечей. Ну и ищи свой меч, шаннаро! Сколько можно трепаться? Мост закончился. Начался город. Улицы здесь были людные, в толпе стало тесно. Суйгецу случайно столкнулся плечом с прохожим в вязанной шапочке, и на него обрушился поток отборной портовой брани. Сарада схватилась за голову. Ее тошнило от этой жары, болтовни и ругани. Еще драки им сейчас не хватало. Но Саске схватил Суйгецу за руку, а на буйного прохожего бросил лишь один косой взгляд, и тот, заикаясь и бормоча какую-то несуразицу, поспешил затеряться в толпе. — А ты умен, Саске, — сладенько шепнул Суйгецу. — Помешал моей мести? И как теперь будешь за это расплачиваться? Саске проигнорировал его и просто отпустил руку. Взглянул на Сараду. Нахмурился. — Ты как? Сарада зачесала растопыренными пальцами челку до самой макушки, и волосы снова соскользнули на лицо. — Голова болит. Саске задумался. — Остановимся в гостинице. — Эй, Саске-е! Ты не ответил! — не отставал Суйгецу. — Заткнись, — огрызнулась Сарада. В номере гостиницы под скошенным потолком было прохладно и в меру убрано. Суйгецу остался внизу поглощать тонны йогурта, которыми Саске «откупался» за то, что «помешал его мести», а Сарада с наслаждением растянулась на кровати в полной тишине и покое. Саске закрыл дверь и остановился над кроватью. — Лучше? Сарада прищурилась. — Ты непривычно заботлив. На тебя не похоже. — У тебя тоже голова не болит, как правило. — Ты это к чему? — Орочимару. — Что «Орочимару»? — Если я правильно понял, ты поглотила его измерение для ритуала перерождения. В таком случае теперь ты носишь в себе и вынуждена постоянно подавлять его сознание и… хм, возможно, и сознания его предыдущих жертв. Сарада заволновалась. — Думаешь, у меня потому голова болит? — Не исключено. Мы давно не отдыхали как следует. С самого убежища. Тебе стоит восстановить силы. Лишним не будет. Сарада устало глядела в лицо отца и думала о том, что так и не может до конца разобраться, кто они теперь друг другу. Саске отказался от друзей, не признавал в ней сестру… Но почему-то взял с собой в путешествие и даже по-своему заботился. От пристального взгляда Саске голова разболелась еще больше. Сарада прикрыла глаза. — Тебе-то что? Не все ли равно? — Предпочитаю иметь дело с тобой, а не с Орочимару в твоем теле. Отдыхай. Сарада, приоткрыв один глаз, проследила как спина отца с гербом на белой рубашке мелькнула в щели двери и скрылась. Все-таки я понимаю, почему ты полюбила его, мама. Папа… я никак не могу понять его до конца, но таких, как он, больше нет. Он особенный.****
Сарада проспала весь день, но посреди ночи сон как рукой сняло. Головная боль тоже прошла. Сарада приподнялась на кровати и осмотрелась. Сквозь незашторенное окно в комнату проникал лунный свет. Саске ночевать не вернулся. Чем он только занимается? Сарада размяла спину и конечности, прошлась по номеру и села на подоконник. Улица была пуста. Только в конце, виляя вялыми зигзагами, перемещалось несколько теней — пьяная компания. Немного погодя тени скрылись за поворотом. Сарада прижалась лбом к холодному стеклу. Суйгецу раз десять за их путешествие приставал к Саске с вопросами «а что же будет, когда все соберутся», но Сараде и так было понятно, что будет. Что будет… Папа пойдет мстить. Вот что будет. И, удивительно, от этой мысли в душе не просыпалась тревога. Казалось бы, решающий бой с Итачи, дело всей жизни Саске, к которому он так тщательно готовился, был все ближе и ближе, и Сарада была в курсе, насколько силен ее странный дядя. Более того, она как никто другой знала, что обычный шаринган беспомощен против Мангеке, особенно для человека, который не знает всех его секретов. Саске явно рисковал, и рисковал очень сильно. За все эти годы он успел убедить ее, что Итачи — зло, которое необходимо уничтожить, и вопросы Сарады о сомнительных поступках дяди сами собой находили объяснение: то объяснение, которое казалось логичным Саске. Помогал не потому, что заботится, а потому что выращивал себе достойного соперника. Никакой тайной нежности. Только расчет. А значит, когда придет время решающего боя, папа может погибнуть. Но Сараде почему-то было спокойно. Как бы двусмысленно ни выглядели поступки дяди, как бы рационально ни звучали доводы отца, но всякий раз на ум приходили последние слова Шисуи: «Итачи никогда не причинит вред Саске. Как бы это ни выглядело со стороны». Шисуи был не таким, как Итачи и Саске. Последние, как правило, редко делились своими мыслями и чувствами с окружающими, мало с кем общались и вроде бы не испытывали от этого особого неудобства. Своей прямолинейностью и откровенностью Шисуи больше походил на Нанадайме, и если бы его слова об Итачи не имели никакого смысла, он бы их не сказал, да еще и в последние минуты своей жизни. Сарада присела на колени на деревянный пол, прикусила палец и призвала Дрошу. Ворон с хлопком появился рядом с ней на полу, сверкнул красным глазом с черным узором в виде четырехконечного сюрикена. Давно она не призывала посланника Шисуи. Очень давно. Боялась. В убежище Орочимару кругом были глаза и уши, а последний подарок Шисуи был слишком огромной драгоценностью, чтобы о нем пронюхал ненасытный саннин, но сейчас было самое подходящее время проверить, цел ли питомец. В голове сверкнула мысль, что Орочимару все еще не погиб окончательно, но Сарада ее с негодованием отмела. Он проиграл. Запечатан внутри меня. Я не позволю ему вырваться. Да и голова прошла… Дроша резко склонял голову то на правый бок, то на левый. Скакал по полу. Нервничал. Его давно не призывали. Хозяин куда-то пропал. Верная птичка переживала. Сарада осторожно поймала его и взяла на руки. Дроша затрепыхался, пытаясь вырваться, но понемногу успокоился. — Тише, тише… — приговаривала Сарада, поглаживая птицу и глядя в глаз с вечно активированным Мангеке. Как будто глаз Шисуи мог ответить за Шисуи, что значили его слова об Итачи. Так или иначе, Сарада приходила к тому же, с чего когда-то началось ее путешествие к убежищу Орочимару. Тогда перед ней стоял выбор: отыскать дядю или найти отца, и она выбрала второй вариант, а первый как-то поблек за годы. Но теперь первый вариант вновь обретал актуальность, и актуальность эта была тем сильнее, чем ближе Саске подбирался к тому, чтобы воплотить в жизнь свою месть. — Так! — каркнул Дроша. — Так-так! Сарада со вздохом развеяла призыв. Глаз Шисуи — не Шисуи. Глаз Шисуи не ответит. Саске вернулся на следующий день ближе к вечеру. Сарада встретила его, уперев руки в бока, и заявила: — Мне нужно поговорить с ним. — С Суйгецу? — спросил Саске, вскинув бровь. — Нет. Отец помрачнел. — Зачем? — У меня есть к нему вопросы. — У меня тоже. Скажи мне. Я передам. — Личные вопросы. Саске, не говоря ни слова, прожигал ее взглядом. — Если ты против, то отправляйся за Джуго. Я ухожу из твоей команды. Разыщу Итачи самостоятельно и спрошу. — Он убьет тебя. — Не думаю. — Ладно. Поговоришь, — внезапно согласился Саске и пожал плечами. Сарада не ожидала. Глядя на то, как помрачнел отец, думала, придется долго спорить и доказывать свою потребность разговора с Итачи. Уже даже размышляла, что станет делать, отколовшись от коллектива, который собирал ее родитель. Но Саске согласился. Это было подозрительно и радостно одновременно. — Что Суйгецу? — спросила она, нервно поправляя очки. — Идет с нами. — И стоило тратить время на то, чтобы уговаривать его? Проще было пойти сразу за Карин и Джуго. — А ты так уверена, что они сразу согласятся? — ухмыльнулся Саске. — Будь готова. Завтра утром выдвигаемся в Южное убежище. — Раз Суйгецу согласился... за Джуго ты не пойдешь? — Нет. Четырех человек для команды хватит.****
В полуподвальном помещении было сыро и пахло мышами. Карин как раз подумала о том, что самое время проверить узников, когда где-то на границе сознания сверкнула отдаленная вспышка удовольствия, от которой по телу пробежали мурашки. Карин облизнула губы и прислушалась к своему внутреннему чутью. На миг ей показалось, что все это ей почудилось, но нет, электрическая вспышка снова вернулась и теперь ощущалась абсолютно четко. Две вспышки. Вторая — с легким цветочным ароматом.****
Прозрачные радужные силуэты один за другим появились вокруг напольного каменного светильника, под миниатюрной крышей которого бился огонь. — Ну, и зачем ты нас вызвал? — спросил Кисаме. — Хочу поделиться кое-какой информацией, — протрещал лидер сквозь помехи и добавил после интригующей паузы: — Орочимару убит. Кисаме хихикнул. — Все-таки подох, не прошло и десяти лет. Жаль, я этого не видел. Да и глянуть, как подыхали наши зомби-комби, тоже было бы любопытно. — Хидан и Какузу нас не предавали, — упрекнул лидер. — Следи за языком. — Ой, ну извините. Команду Хидана вроде бы размазали м-м… — …шиноби Конохи, — подсказал Белый Зецу. — Какаши и джинчурики Кьюби, — добавил Черный. — Сильная команда, а? — с наигранным восторгом вклинился придурок Тоби. Лидер вздохнул и его риннеган исчез под прикрывшимися веками. — Кстати говоря, кто бы ни убил Орочимару, он достаточно силен. Кто это был? — продолжал Кисаме. — Учиха Сарада и Учиха Саске. — Я должен был убить Орочимару! — воскликнул Дейдара. — Хм, братец и сестричка Итачи-сана? — пробормотал Кисаме, игнорируя вопли подрывника. — Ну да, как и следовало ожидать. — Саске собирает команду, — сказал Белый Зецу. — Весьма опасных шиноби, кстати. — Да ну? — Ты должен знать одного из них. Братья Хозуки из Скрытого Тумана… — Суйгецу? — весело воскликнул Кисаме. — Боги, меня аж на ностальгию пробило. — Учиха Сарада тоже в команде Саске, — продолжал лидер. — Они продолжают действовать сообща. Стоит быть начеку. Итачи, Кисаме, скорее всего, Учиха нацелятся на вас. И остальные: хорошо запомните, что я вам сказал. Если Саске и Сарада узнают о Кисаме и Итачи слишком много, то могут напасть на «Акацуки». Дейдара поинтересовался: — Кисаме, а кто этот Суйгецу? — Это было десять лет назад. Симпатичное лицо, вечно улыбается. Гений, которого потом называли вторым пришествием Забузы. Лидер нетерпеливо прервал очередной вопрос Дейдары приказом: — Дейдара, Сасори, скорее захватывайте Четыреххвостого. Запечатаем его вместе с Треххвостым. Дейдара цыкнул. — Мы уже выполнили норму! — Зато норму не выполнили Хидан и Какузу. Считайте, что она перешла к вам. — Тогда почему не за Кьюби? Они вроде бы искали Кьюби. Я хочу Кьюби! — Планы изменились. Сасори глухо прорычал ему: — Кончай трепаться. Идем. Не заставляй всех ждать. Дейдара снова цыкнул. Их образы пропали. Итачи тоже прервал технику. Пещера с каменным светильником исчезла. Он вновь очутился на окраине мокрого леса. За все собрание он не произнес ни слова, хотя речь шла о его родных и о его безопасности. Саске и Сарада победили Орочимару. Словно камень с души свалился. Итачи не знал, чей вклад в победу над Орочимару был большим: племянницы или брата. Но если Саске начал собирать команду, значит, верил в свои силы и собирался идти на него войной. Мой приговор. Думал, времени будет побольше, хотя тело бы вряд ли позволило. Может, оно и к лучшему. Хотя бы успею встретиться с тобой, Саске. Что-то тоненько оборвалось в душе. И все равно рано умирать. Так много всего не сделано, так много всего оставлять… неведомо на кого. Не на кого. Кисаме размял шею и взвалил на плечо Самехаду. — Ну что, Итачи-сан? В дорогу? — Да. Итачи поднялся. Они только недавно доставили в одно из убежищ Санби, которого отловил Кисаме. Оставался биджу Итачи. — За Кьюби? — Нет. — Ах ну да. Его же надо запечатывать последним, иначе вся эта скульптура развалится, — рассмеялся блеющим голоском напарник. — Так вроде лидер говорил? — Да. — Но поймать-то уже можно. Как Семихвостого. Сидит в чугунке, дожидается своей очереди. — Глупость. — Почему это? — Семихвостый принадлежал Скрытому Водопаду. Это незначительная сила на политической арене. Скрытый Лист — другое дело. Если мы захватим Кьюби, Коноха заволнуется, доставит нам проблемы. Правильнее ловить их всех по порядку, как запечатывать. — Мудрое решение. Хе-хе, однако, Итачи-сан, не переоцениваете ли вы родную деревню? Скрытый Песок Дейдара разнес в одиночку. Итачи сохранил безразличное лицо, хотя в сердце его бушевал шторм. Скрытый Песок пал... Мир сворачивал с курса и несся на скалы, и кому-то срочно надо было схватить штурвал, крутануть рулевое колесо и отвести эту хлипкую и в то же время неповоротливую посудину от опасности. Кому-то... Ему. Но он умирал. — Скрытый Песок после конфликта с Конохой и после гибели Четвертого и Пятого Казекаге был ослаблен. Дейдаре повезло. С Листом такого везения не будет. На их стороне двое саннинов и сильнейший джинчурики. — И то верно. Хе-хе, однако, Итачи-сан, с Санби я справился в одиночку. Может, и с вашей добычей совладаю? Вас, похоже, пугает джинчурики Кьюби. Итачи покосился на него. — Не зарывайся, Кисаме.