151
В саду стемнело. Над деревней мерцали первые звезды. Черная вода в рукотворном пруду казалась мертвой. Никто не плескался в ней. Без должного ухода карпы погибли давным-давно. Сарада чувствовала отголоски необъяснимого экстаза и догадывалась, что это эмоции Орочимару, докопавшегося до сути механизмов Мангеке. Способность видеть слои… И Аматэрасу — пламя из идеи. И черт с ним. Пусть радуется. — Что мы будем делать с Саске? Его захватил Тоби. — Пока деревня в упадке и совет не успел избрать нового Хокаге, можно успеть выйти из Конохи, — ответил Итачи. — Еще сутки восстановим силы и пойдем за ним: я и Карин. Способности Карин помогут нам отыскать убежище Мадары. — А Карин вообще в курсе, что она куда-то идет? — Я бы пошел и сам. — Итачи пожал плечами и скосил глаза на спящую девушку. — Но, боюсь, она все равно увяжется следом. «Он сказал «я и Карин», Сарада! — встрял Орочимару. — Нас он не упомянул». Сарада часто заморгала. — Так, стоп-стоп-стоп. «Ты и Карин»? А я? — Ты остаешься в деревне. — Что значит, «остаюсь»? Это мой папа! — А в деревне твоя мать. И Узумаки Наруто. Нельзя оставлять его без защиты. Он нужен Мадаре. Поиски Саске предоставь мне. Сарада с сомнением посмотрела на дядю и вздохнула. Как он думал отыскать Саске с помощью Карин? Мир велик. Тоби мог скрываться где угодно. Она откинулась назад, уперлась руками в гладкий деревянный настил веранды и стала глядеть на небо. Аматэрасу Итачи, ее Канрен… Дядя изначально получил ту же технику, что и она, просто пошел гораздо дальше. Еще бы… Создавать огонь, который не гаснет, было более выгодно, чем просто передавать кинетическую энергию в точку пространства. Одним только Канрен Итачи бы не справился с той гигантской многоголовой собакой Пейна. Для того, чтобы уничтожить ее, понадобилось бы в разы больше чакры, чем на Аматэрасу. А вот черное пламя само себя поддерживало и продолжало гореть. Сарада мечтательно вздохнула, представляя, как бы здорово было поджигать тела Пейна изнутри. Дядя сотворил очень изящную технику. — Насчет Аматэрасу… Ты можешь научить меня этому? Как ты запускаешь идеей эту реакцию в слоях? — Я не уверен, что этому вообще можно научить. — Всему можно научить, — неуверенно возразила Сарада. Итачи покачал головой. — А скопировать шаринганом? — Невозможно. Додзюцу не различает чужих манипуляций на слоях изнанки. Сарада пришибленно умолкла. — И как ты только додумался до такой техники? — Никак, — честно признался Итачи. — Случайно получилось. Думаю, так со всеми техниками Мангеке. Учиха не сознает, что ему открылись слои, и действует наугад, интуитивно. Что удачного получится из его метаний в первые моменты прозрения, то он потом и использует. А момент прозрения — краток и редок. Техники Мангеке открываются в тех же условиях, в которых сам Мангеке и пробуждается. — Когда сходишь с ума от чувства вины. — Да… — чуть помедлив, ответил Итачи. — Именно тогда.****
Лазутчики, пронзенные райтон-сенбонами, ожидаемо не взорвались, и Саске окончательно утвердился в своей теории: его техники молнии подавляли дотон противника. Подрывника же несработавшие бомбы наверняка озадачили. Он порхал над лесом на гигантском драконе, который то и дело выплевывал химерных глиняных созданий. Те расправляли в полете крылья и все как один неслись к Саске. Неподалеку вспыхнуло несколько взрывов. Уши заложило. Саске шевелил челюстью и глотал, пытаясь прогнать неприятное ощущение, но оно не проходило. Прямо ему на голову спикировало несколько самонаводящихся снарядов, и он выпустил вокруг себя облако электричества, чтобы обезвредить их. Тельца бомб прорезали гаснущие разряды молний. Крылатые глиняные существа подлетели ближе, и Саске разрубил их на куски сдобренным райтоном мечом. Он не экономил чакру, хотя с самого детства привык строить стратегию, предварительно рассчитывая, на что потратит каждую каплю. Сейчас Саске привычно подмечал детали, искал уязвимости противника, планировал свои действия на несколько шагов вперед, но при этом совершенно не заботился о чакре. Он тратил ее щедро. Выбирал не самую эффективную и экономную технику, а ту, которую просто хотелось. Он желал разрушения. Это расточительство могло быть вызвано тем, что он ощущал внутри себя непривычно мощную силу. Ему казалось, чем сильнее он злился, тем больше у него появлялось чакры, и Саске шел на поводу у этой странной закономерности. Неудача с нападением в воздухе разъярила его настолько, что из глаз потекли слезы. Но не от обиды — от боли. Сетчатку жгло так, словно какие-то из миниатюрных бомб просочились в глаза и взрывались там. Саске двигался по лесу, разрубая мечом заросли и порхающие фигурки из глины, и с неудовольствием отмечал, что с такой болью в глазах сражаться будет непросто. Она отвлекала. От нее кружилась голова и сбивалась концентрация. Вот же черт… Он улучил момент, проскользнул между очередными бомбами и взобрался на верхушку дерева. Дракон был прямо над ним. Саске выпустил из ладони луч Чидори, но луч прервался, не достигнув желанного крыла. Саске с досадой цыкнул, отвел руку. Луч погас. Просчитался. Выдал дистанцию своего боя. Он прямо видел злорадное удовольствие на лице противника, который наверняка взял на заметку новую информацию и уже успел подняться повыше. Пять метров… Черт. Он больше не даст мне такого шанса. Взгляд скользил по поверхности драконьего крыла, и Саске отмечал, что крыло гладкое и холодное. Он вспомнил, что в печатях еще остались крупные сюрикены. Мозг принялся рассчитывать новую стратегию, но Саске неожиданно увлекло открытие… Я… я чувствую… Противник не дал ему времени разобраться в новых ощущениях. На Саске уже летела бомба с птичьими крыльями и здоровенным свиным пятачком. Подрывник не прекращал атаковать его предсказуемым образом. Надеялся, что Саске ошибется? Планировал что-то третье, отвлекая его внимание привычной атакой, и просто усыплял бдительность? Это бесило. Саске взглянул на холодный глиняный пятак, и ему вдруг остро захотелось отшвырнуть от себя эту уродливую фигурку. Он ощутил резкую боль в глазу и следом почувствовал толчок, будто физически дотронулся до пятачка фигурной бомбочки. Бомба закружилась, словно ей дали увесистый щелбан. Отлетела назад. Потеряв управление, она врезалась в ствол дерева и расплющилась в липкую белую массу. Саске накрыл ноющий глаз ладонью. Ему почему-то казалось, что это может облегчить боль. Он отнял руку от лица и увидел на ладони кровь. Что? Я ранен? Пальцы дернулись. Перед глазами возникло лицо Итачи. Перетянутый сетью лопнувших сосудов белок глаза, потеки крови на щеке… Рисунок его Мангеке. Быть этого не может. Саске спрыгнул под защиту деревьев. Как раз вовремя. Очередной взрыв разнес в щепки верхушку дерева, на котором он стоял. — Что, Учиха? — самодовольно заорал подрывник. — Трепещешь пред мощью моего искусства? Саске было от души наплевать на его искусство. Оно не доставляло ему ничего, помимо неудобств: писка в заложенных ушах и специфического запаха жареной глины. Он уставился на дерево прямо перед собой. До него было еще несколько метров, но Саске во всех деталях ощущал шершавую поверхность коры, будто и вправду касался ее рукой. Он набрал в легкие воздуха, затаил дыхание и попробовал оттолкнуть от себя кору. Хотел четко ощутить свою силу. Левый глаз резануло болью, но он стерпел. Поверхность коры покрылась трещинами, однако Саске успел уловить краткий пик перехода — момент, когда чакра обернулась энергией. Я пробудил Мангеке Шаринган. Скорость мысли зашкаливала. В его голове, среди боли, хаоса размышлений и сожалений, варились идеи. Это… похоже на Аматэрасу Итачи. Но этого мало. Я не нанесу такой техникой повреждений этому идиоту. Не достану до жизненноважных органов. Могу только оттолкнуть… Мало! Неподалеку прогремело еще несколько взрывов. Снова запахло жженой глиной. Саске прикрыл веки на пару мгновений, расслабился. Этот момент перехода чакры в энергию…. Он снова открыл глаза. Стоит попробовать.****
Неджи раскрутился, и иглы марионетки отшвырнуло вихрем чакры. Атака прекратилась. Он остановился. Рядом тяжело дышал Райкаге — гора мышц, покрытая потом. Его чакра вела себя необычно. — Райкаге-сама, вы в порядке? — Он меня отравил! С организмом мужчины творилось неладное. Неджи ощущал, как сила, исходящая от Райкаге, начинает вянуть. Тот краткий миг, который он увидел с помощью бьякугана еще на обрыве, когда меч Хошигаки Кисаме слизнул защитный покров чакры с тела Райкаге, оказался решающим. Разбитая марионетка второго отступника из «Акацуки» воспользовалась этим шансом и задела Райкаге сенбонами, которые, как оказалось, были отравлены. Мне нельзя получить ни единой царапины. Неджи напряженно анализировал ситуацию, и в то же время его спокойствие точили тяжелые воспоминания. Райкаге был озабочен битвой и ядом, пожирающим его тело. Вряд ли он задумывался о том, кто стоял перед ним. Для Скрытого Облака дело Хьюга наверняка было одним из многих. Мелкий эпизод. Попытка похищения наследной принцессы бьякугана, которая закончилась для них ничем, в то время как у Неджи отняла отца. Глубоко продуманная многоходовка. Похитит шиноби Кумо принцессу — чудесно. Погибнет — все равно неплохо. Можно будет потребовать тело главы в качестве компенсации и все равно добиться своего. Завладеть бьякуганом. Неджи почти всю свою сознательную жизнь обвинял главную ветвь в убийстве родителя и успокоился только в последние несколько лет, когда начистоту пообщался с главой. То решение… оно было решением отца. Главная ветвь была ни при чем. Но вот Кумо… Неджи незаметно сделал глубокий вдох и выдохнул. Человек, который отдавал приказ похитить Хинату-сама, скорее всего, сейчас и стоял рядом с ним. Человек, выдвинувший ультиматум предоставить Облаку тело Хиаши Хьюга. — Давай, пацан! Надо добить эту паршивую куклу! Неджи кивнул и задушил в себе вулкан отвращения к Райкаге и Скрытому Облаку. «Акацуки» — наш общий враг. Нужно сосредоточиться на нем. Сегменты разбитой марионетки скакали в траве и пытались собраться воедино. Откуда ни возьмись снова выстрелил залп сенбонов. Неджи раскрутился и отразил их кайтеном, а, едва выйдя из вихря, ударил в наполовину собравшуюся марионетку техникой Вакуумной Ладони. Кукла снова рассыпалась. Бьякуган различал тонкие нити чакры, тянущиеся от центрального цилиндра к частям ее искусственного тела. — Снова собирается, — максимально ровным голосом произнес Неджи. — Этот цилиндр крепок. Моя техника не может разбить его на расстоянии. Нужно подобраться побли… — Какой цилиндр? — рявкнул Райкаге, словно его попытались оскорбить. Неджи облизнул губы и спокойно объяснил: — То, что вы уничтожили, Райкаге-сама, была не просто марионетка. Это и был член «Акацуки». Наш противник — целиком марионетка. Его жизненная сила сконцентрирована в цилиндре, и он будет собираться вновь, пока мы не уничтожим цилиндр. — Что из этого цилиндр? Райкаге во тьме не мог различить среди обломков марионетки то, что Неджи ясно видел бьякуганом. — У корней того дерева. Покатился влево. Райкаге, с трудом борясь с собственным непослушным от яда телом, вдруг бросился на противника. И в тот же миг Неджи заметил, как открылись в суставах отломанных конечностей марионетки мелкие трубки. Он не успевал предупредить Райкаге, все что смог — молча отразить Вакуумной Ладонью часть игл. Остальные же впились в тугие мышцы пресса и груди мужчины, вонзились в бицепсы, впрыскивая в кровь все новые порции яда. Неджи с ужасом отмечал, что Райкаге, по-видимому, неведомы даже азы командной работы. Бросился сломя голову, без плана, без предупреждения… Без своей хваленой райтоновой защиты, которую под действием яда применить оказалось невозможно. Райкаге же не замечал ни игл, ни боли, ни ошарашенного Неджи, которого оставил позади. С нечеловеческим ревом он подлетел к обломкам марионетки и разбил кулаком сияющий чакрой цилиндр. Чакра расплескалась и рассеялась в пространстве. Райкаге рухнул на четвереньки. Он взмок еще сильнее и дышал еще тяжелее. — Пр-роклятье… Неджи еще раз внимательно осмотрел окрестности. Не мог поверить, что все закончилось так просто. А он-то уже успел продумать несколько сложнейших стратегий, как ему достать цилиндр. Но рассиживаться было некогда. Один противник, казалось, был повержен окончательно. Но остался еще второй. Кисаме — с ним сейчас сражалась его команда.****
Тентен вскрикнула. Залп ее оружия из свитка смыло волной. Брызги заляпали лицо и одежду. Вода под ногами круто всколыхнулась, и Тентен едва удержала равновесие. Целое море… Да кто он такой? Поблизости, в наводненном потопом лесу, меж деревьев плескался Томбо. Он был непривычно серьезен. Дело касалось суйтона, в котором он считал себя экспертом. Еще недавно вопил, что куда им бросаться в битву с отступниками из «Акацуки», а сейчас взыграла гордость. Томбо пытался получить контроль над водой, сотворенной их противником, но тщетно — на этом поле боя мечнику из Тумана не было равных. А если и были, то уж точно не Томбо. Тентен потянулась за новым свитком. Оружие не работало. Что-то против воды… Что у нее было против воды? Ничего. А вот самой воды было предостаточно. Она на всякий случай таскала с собой запасы. Вода обвилась вокруг щиколоток холодными щупальцами, в мгновение ока охватила колени и бедра, все тело. Тентен вскрикнула и успела лишь, набрав в легкие побольше воздуха, затаить дыхание. И без того темный мир вокруг стал еще более мрачным, а предметы за толстым шаром воды потеряли резкость. Едва различимые очертания деревьев расплывались. Тентен попыталась шевельнуться, но все тело словно свело параличом. Она с каждой секундой ощущала все более жадную необходимость вдохнуть, и невозможность это сделать вызывала панику. Томбо тоже попался? Пожалуйста, нет! Гай-сенсей, Томбо! Кто-нибудь! Изо рта с едва подавленным криком вырвалось несколько пузырьков воздуха.****
Могучий организм Райкаге боролся с ядом как мог, но в итоге сдался. Оставив виновника несчастий своей семьи неподалеку от уничтоженной марионетки-отступника, Неджи умчался на помощь своей команде. Зрелище впереди впечатляло. Над лесом нависал гигантский пузырь воды. В нем акулой плавал обернувшийся отступник и бесновался Гай-сенсей, открывший уже не пойми какие врата. Но Неджи беспокоило другое. Внизу, в лесу, над гладью воды зависли два других пузыря воды, сравнительно небольших, но… в них застряли Тентен и Томбо. Неджи прибавил ходу. Еще держатся. Под ногами плескалась вода, она затекала в сандалии и неприятно мочила ступни, но Неджи продолжал мчаться вперед. Он подлетел к ловушке, где на последнем издыхании держалась Тентен, и ударил рукой в пузырь. Тот взорвался и разлетелся брызгами. Неджи ощущал течение чакры. Мог управлять ею свободно: и своей, и чужой. Технику, замешанную на чакре, любой тренированный Хьюга разбивал. Неджи успел подхватить Тентен на руки и помог ей присесть на колени на воду. Она все еще была в сознании. Могла держаться сама. Мокрые волосы липли на лицо, напитавшаяся водой свободная одежда приклеилась к телу. Оставив девушку, Неджи подскочил ко второму пузырю и освободил Томбо. Пока товарищ стоял на четвереньках, отплевывался и что-то бурчал, Неджи наблюдал за битвой сенсея в небе и одновременно отслеживал приближение подмоги из Облака. Двое незнакомых шиноби остановились и тоже глядели наверх. Неджи напрягся. Что они задумали?****
Огромный пузырь воды выделялся на фоне небосвода. Он закрывал собой звезды, да и внутри то и дело мелькала какая-то зеленая вспышка. — Он точно там? Хошигаки Кисаме. — Точно. — Беги к Райкаге-сама и к Би, — велел Даруи. — Если чутье тебя не обмануло, им срочно нужна помощь. — А ты… — Позабочусь об этом «Акацуки». Думаю, лучше шанса не представится. — Хай. Напарник ускользнул дальше в лес, а Даруи, прищурив глаза, наблюдал за пузырем. Не хотелось наносить урон Конохе. Это могло вызвать ненужные проблемы, как и их вторжение на территорию Страны Огня, но живой мечник Тумана, сумевший одолеть Би, представлял слишком большую угрозу. Убивать противника в таком невыгодном для него положении. Скука… Даруи сложил печать «козы», сделал шаг назад и взмахнул руками. Одну отвел за спину, другую выставил вперед. Разрушительная сила черной молнии зародилась внутри его организма и выстрелила мощным разрядом прямо в водный пузырь, плывущий по небу вместо облака. Черная Пантера! Редкая техника райтона с треском разорвала пузырь, словно воздушный шар. Даруи выдохнул, опуская руки. Сверху сыпался мелкий дождик. Волосы намокали. Отступник Тумана, джонин из Конохи… Простите…