167
Он лежал мордой на скрещенных лапах и усиленно делал вид, что спит. Этот Наруто снова наведался в измерение печати. Мелкая гадость. Поиздеваться пришел. Конечно, это же так забавно: Девятихвостый в клетке отдельно, его чакра — отдельно. Обхохочешься. Кьюби едва удержался от того, чтобы по привычке злобно оскалить зубы: все еще притворялся спящим. Ты думаешь, что победил? Ну ничего. Я еще вытяну всю твою чакру до капли. Позор очередного поражения переварить было трудно. Курама ненавидел проигрывать. При его демонической силе это было даже неприлично. Вдвойне обидным было то, что его снова одолела Учиха. Наследники проклятого рода… Это было несправедливо. Только старик Рикудо имел право приказывать ему, а эти мелкие людишки получили в наследство чужую силу и решили, что им обязаны подчиняться! Робкий голос: — Эй, Курама… Кьюби против воли вздрогнул. Его давно не называли по имени. Будь оно все проклято. Теперь чертов пацан знал, что он не дремлет. — Наруто… — глухой утробный рык. Кьюби чуть поднялся, чувствуя, как расправляются уши. — Чего пожаловал? Мальчишка осторожно подобрался к решетке и погладил рукой толстенный прут. Он считал себя взрослым, этот щенок. Кураме хотелось рассмеяться ему в лицо. Для него Наруто все еще оставался той мелкой голой личинкой человека, которую не удалось вовремя прикончить. Будь ты проклят, Йондайме. — Ты сказал, что знаешь, кто Сарада. Что ты имел в виду? Кьюби лукаво прищурился. — Так вот оно что. Наруто насупился. — Ну… ты того. Сказал, что давно знаешь, кто она. Что ты понял? Курама хмыкнул. Его джинчурики был непроходимым тупицей. Очевидно же, что она дочь Саске и твоей подружки с цветной волосней. — Я запечатан внутри тебя и владею той информацией, которую ты способен был выловить из окружающего мира самостоятельно. Если тебе не хватило мозга… — он довольно оскалился. — …это не моя забота. Тонкая месть. Наблюдать, как мелюзга мечется в бессильном бешенстве, было приятно. Кьюби задумался: когда это он стал таким мелочным? — Ты, глупый Лис! Признавайся, даттэбайо! Почему Сарада видит будущее? Она не видит будущее, дурачье! Она сама из будущего. Курама снова злорадно усмехнулся, не сказав ни слова. Эта Учиха Сарада была необычной Учихой. Еще не было такого, чтобы кто-либо из Учиха просил у него прощения или обращался к нему по имени. Возможно, кровь девчонки с розовыми волосами так повлияла? Разбавила ядовитое месиво. «Дети будущего знают тебя как защитника Конохи». Неприятное слабое чувство ворочалось где-то внутри, не находя себе места. Не привычные ненависть или ярость, а что-то горькое и горячее. Как будто среди двух выборов «одиночество на свободе» и «позорное заключение внутри человечьего тела» появился третий, какой-то фантастический и совершенно немыслимый, но все же выбор, сделанный им самим. Кьюби отрицал этот выбор. Он казался еще более позорным, чем заключение. Стелиться перед своим джинчурики… Служить человеческому роду. Никогда не стану служить. — Эй, Курама! Ты вообще слушаешь, даттэбайо?! Он снова вздрогнул и сам на себя рассердился. — А ну заткнись! — рявкнул Кьюби. — Не мешай мне спать! Наруто демонстративно отвернулся, сплетя руки на груди. — Ответил бы сразу, я бы и ушел. — Вон отсюда, влюбленное дурачье! Он треснул лапой по клетке, и Наруто, пугливо отшатнувшись, поспешил убраться.****
За распахнутым окном шелестел лес. Там, в лесу, за Наруто присматривали Би, Мотои, Тензо и ее вороны. Сарада вернулась оттуда совсем недавно. По двум причинам. Первая: сообщить новости Какаши-сенсею. Вторая: проверить таймер. Какаши-сенсей привычно отдыхал на крыше неподалеку от ее окна. Сарада посмотрела на записку еще раз. — Дома и в Облаке блокада. Эти Белые Зецу везде. Сенсей захлопнул книгу и задумчиво посмотрел вдаль. — Вот как… У меня нехорошее предчувствие. — Думаете, нас нашли? — Остров защищен самовосстанавливающимся барьером. Хм. Но Мадару барьер не остановит. Если он, конечно, узнает, где мы. — Оставайтесь с Наруто. Мне нужно кое-что проверить. Какаши-сенсей косо посмотрел на нее, явно прикидывая, что именно она может проверять на чужом острове, но все же ничего не сказал. — Я понял. Не задерживайся. Он спрыгнул с крыши и скрылся в зарослях. Сарада задвинула створку окна. Звуки леса притихли. Она активировала шаринган. Никого. Сарада прикусила палец и призвала Дрошу. Ворон запрыгал по кровати, приминая лапками покрывало. Сарада поймала момент, когда шаринган Шисуи очутился на линии взгляда, и провалилась в измерение таймера. В голове стало легко — эффект от дядиного Цукуеми. Кругом снова был красно-черный мир, каменный круг на полу и белая шкала по контуру. Сарада наблюдала за ней все эти несколько дней, и успела заметить, что шкала заполняется нелинейно. В какие-то моменты восстановление Котоамацуками происходило быстрее, чем она ожидала по своим расчетам. В другое время, напротив, медленнее. Цифры под ногами чуть изменились. Раньше были просто часы. Сейчас добавились еще и минуты. Три часа семнадцать минут. Сарада прикрыла глаза и выдохнула. Недолго осталось. Уже легче.****
Пересаженный риннеган в глазнице пек. Чужая плоть, чужая сила. Единственный глаз Мадары просил больше, чем способно было дать его тело. — Нет-нет! — заорал перепуганный шиноби Облака. — Я же сво… Обито пронзил его черным прутом в самое сердце. Личина противника стала сползать. Наружу проступили типичные черты Белого Зецу. Надо же. Даже додзюцу не смогло различить… Он скинул умирающего Зецу с шеста на пол. — Прости. Ошибся. Последние живые на связном посту деревни Скрытого Облака торопливо приняли истинный облик, чтобы он ненароком не перебил и их. Трупов шиноби Кумо было не так много. Зецу неплохо оккупировали пост. — Полегче. Не убивай наших, — укоризненно заметил один из них. — Что по информации? Вы нашли джинчурики? Зецу довольно оскалились. Время от времени Обито казалось, что у них, как у слизня Пятой, один мозг на всех. — Да. Они на острове. — Отлично. Облако парализовано. Коноха далеко. Пока они поймут, что к чему, Хачиби и Кьюби будут у меня.****
Позади послышался шорох. Наруто выхватил кунай и вскочил на ноги. Наполовину провалившись в измерение печати, он потянулся к зависшему над ним огромному пузырю чакры Девятихвостого, и та потекла к нему. Режим чакры Кьюби. Кожу покалывало. Мышцы чуть побаливали. Наруто не чувствовал силу, скорее… свободу. И ненависть. Где-то справа. Из тех кустов, откуда доносился шорох, вылетела обычная темная птичка. — Наруто, горишь как вулкан. А это был просто баклан, — зарифмовал Би. — Полегче, бразер. — Это моя миссия! Сейчас мое дежурство. Я обязан тебя защищать, а значит, должен все держать под контролем, даттэбайо! Баклан не баклан, но шорох и правда вызвала своим перемещением обычная птица. Однако Наруто все равно было неспокойно. Он все еще ощущал чужую ненависть. И исходила она от братца Мотои. — Кончай чакру жечь. Пора тебе всечь — силу Кьюби надо беречь. Девятку зря подпускаешь к рулю. Ты тянешь его, он тянет твою. И чакра будет равняться нулю, ублюдок тупой ты… Репчик дядьки Би прошел мимо ушей. — Да что с тобой не так, — мутным голосом проговорил Наруто, все еще размышляя о Мотои. Не просто ненависть. Жажда убийства. Братец Мотои хотел их смерти. За эту кровожадную ненависть ему хотелось втащить, мочи не было. Вы же друзья. Вы… Почему? Наруто скрипнул зубами от злости и, ринувшись в сторону Мотои, ударил его кулаком в живот от души. Все произошло быстрее, чем он ожидал. Переместился мгновенно. Мотои с хрустнувшим позвоночником впечатался в землю, и та пошла глубокими трещинами, как от ударов Сарады. Наруто с удивлением взглянул на свою руку, обернутую пламенем чакры Кьюби. Вот она — свобода. Ее еще предстояло подчинить. Он с опаской взглянул на братца Мотои. — Я не хотел… я… — попытался оправдаться Наруто. Он прекратил режим Кьюби. Мотои вдруг начал меняться. Его волосы стали короче и зеленее. Кожа побелела, на голой груди проступили какие-то странные выросты. — Дяденька, это чего с ним?.. Это… Это из-за меня даттэбайо?! Наруто снова посмотрел на свои руки. — Нет, Наруто, — хмуро сказал Би, почему-то не в рифму. — Мотои… бразер… — Это не он, — понял наконец Наруто. — А-а-а! Это же то алоэ! Но где тогда братец Мотои? Рядом вдруг появились Какаши-сенсей, Тензо и Сарада. Они же должны были отдыхать? Как так быстро? — Белый Зецу, — сказал Какаши-сенсей. — Они знают, — отстраненно объявила Сарада. — Ч-черт. — Кто? Что знает? Все взгляды скрестились на Наруто. Сосредоточенный — Какаши-сенсея, встревоженный и немного растерянный — Тензо, тяжелый — взгляд Сарады. Наруто похолодел. — Эй… ребята. Что происходит? Никто не решился ответить. На поляне повисла гробовая тишина. Из зарослей вылетел одинокий мыльный пузырь. Дикая природа острова, полного животных убийц, и этот пузырек, словно сотворенный руками ребенка, чудовищно диссонировали. Пузырь плясал в воздухе, то поднимаясь чуть выше, то проседая, то снова подскакивая. Он подлетел совсем близко, и завороженный Наруто затаил дыхание. В радужно-прозрачной оболочке отразилось его искаженное лицо. Мыльный пузырь подхватило ветром и отнесло чуть дальше. Пронесло мимо дяденьки Би, уронило почти до самой земли в месте, где лежало убитое алоэ, снова подняло восходящими потоками. Он уже отлетел на порядочное расстояние, когда воздух рассек сюрикен Сарады. Пузырь лопнул. Сюрикен с тупым стуком вонзился в дерево. Наруто сделал глубокий вдох и настороженно уставился в чащу, из которой прилетел пузырь. Мыльный пузырь был не просто так пузырь. Этот Белый Зецу, который вместо Мотои, тоже был не просто так. И Сарада, Какаши-сенсей и Тензо, встревоженные и собравшиеся в кои-то веки вместе. И эта загадочная фраза Сарады: «Они знают». Наруто все еще до конца не понимал, о чем идет речь и что вообще происходит, но интуиция нашептывала ему, что впервые за все время миссия по защите дядьки Би грозила обернуться серьезным сражением. Его захлестнуло радостное возбуждение. Он уже устал маяться и наблюдать за тем, как осьминог играет в реслинг с местным зверьем. Кроме того… Режим Кьюби. Его хотелось проверить в деле. Особенно сейчас, когда Сарада могла видеть и оценить, насколько он вырос. Пусть и с ее помощью, и с помощью родителей, но ведь и шаринган Сарада добыла не своим трудом — он достался ей от рождения. Наруто снова потянулся к чакре Кьюби. Мышцы чуть свело. Кожу знакомо защипало. Свобода распахнула ему мир. Он снова чувствовал ненависть, и ее было намного больше, чем в прошлый раз с Мотои. — Нас окружили. Восемь врагов, даттэбайо. — У тебя проснулись сенсорные способности? — спросил Какаши-сенсей. — Не знаю. Это… странно. Вас я не чувствую. А вот их… Чувствую ненависть. — А меня? — дрогнувшим голосом спросила Сарада. — И тебя не чувствую. — Совсем-совсем? — С этим — потом, — строго приказал Какаши-сенсей. — Будьте внимательны. — Хай, — откликнулась Сарада. Появились еще пузыри. Большие и маленькие. — Не прикасайтесь к ним, — предупредил Какаши-сенсей. — Но Сарада один лопнула, это обычный… — В этих больше чакры, — ответила Сарада. — Намного больше. Наруто сердито заткнулся. Точно. У этих двоих шаринган. Поляна заполнялась прозрачными шариками. Впереди послышался тихий щелчок. Пузыри вдруг стали взрываться. Наруто зажмурился. В ушах звенело. Чакра Кьюби защищала его от взрывов, но оглушенный, он потерял ориентацию в пространстве. Только очаги ненависти, окружившие их, перемещались в отдалении. Вот же дерьмо… Что-то обвило его вокруг пояса и потянуло вверх. Осьминожье щупальце. Наруто вынырнул из пелены дыма и неловко взглянул на Би. — Прости, дяденька, — сказал он с досадой. Это он должен был защищать его. А выходило наоборот. Наруто чихнул. Один из врагов был прямо над ними, он чувствовал. Запрокинул голову и увидел девочку, которая парила в воздухе, помахивая прозрачными стрекозиными крылышками. — Пыльца, — нудный и напряженный голос Сарады. Наруто снова чихнул и стиснул зубы. Довольно с нами играть. Сейчас я вам… Он сжал кулак и выскользнул из осьминожьего щупальца. Зрение вдруг отрубило белой вспышкой. Наруто почувствовал, как очаги ненависти молниеносно ринулись к нему и его друзьям. Он испугался и заметался в сомнениях. Защищать Би? Сараду? Какаши-сенсея? Скрытного Анбу? Это он ощущал приближение врагов. А друзья, ослепленные, не могли почувствовать атаку! Особенно Сарада и Какаши-сенсей. Они-то привыкли полагаться на зрение! А дяденька Би — та цель, которую он должен защищать. Не только цель. Друг. А Сарада и Какаши-сенсей… «Защищай себя!» — рявкнул Кьюби. И Наруто, хватаясь за его голос, как за единственную четкую мысль в трясине сомнений, скрестил руки перед лицом. Рядом послышался скрежет металла. Похоже, Би успел среагировать. С опозданием в долю секунды враг настиг и Наруто. Кости скрещенных рук изнутри обожгло вспышкой боли. Кто бы мог подумать, что обычный удар тайдзюцу может быть так неожиданно болезненно ощутим в режиме Кьюби? Лис замер в своей клетке на четвереньках, напряженный до крайности. Обойдусь без твоих подсказок, Курама. Еще чего не хватало. Чтобы Кьюби рассказывал ему, что делать. «Без моих подсказок ты бы уже подох. Учиха и Восьмихвостый могут сами себя защитить, а ты развел тут сопли». Тебе-то какое дело? Боль, прошившая руки яркой вспышкой, немного угасла. Наруто кувыркнулся и отпрянул на ветку гигантского дерева позади. Сквозь застелившую зрение пелену проступили очертания обычного мира. Дяденька Би стоял рядом — благополучно отбился. Сарада осталась внизу. Вокруг нее пылал красной чакрой скелет исполина. Одной костлявой рукой гигант сжимал внутри кулака Какаши-сенсея, другой — скрытного Анбу. С красного покрова чакры Сарады с шипением сползала лава. Ого. Наруто стало немного жутко. Он всегда знал, что Сарада сильная, но пределы ее сил доселе были ему не известны. Эта техника выглядела какой-то сверхъестественной. В спину дохнуло злом. — Сзади! — воскликнул Наруто. Он подпрыгнул и схватился рукой за ветку ярусом выше. Би тоже улизнул в сторону. Песчаные руки схватили воздух. Это же… Нет-нет-нет! Наруто подтянулся и присел на корточки. — Гаара! Старый приятель и одновременно соперник сидел на парящем островке песка, упираясь в него обеими руками и одним коленом. На лбу виднелся знакомый символ «любовь». Подведенные черным глаза… Вот только вместо привычной голубой радужки в одном Наруто увидел шаринган, а в другом — какой-то странный фиолетовый глаз. Это еще что? — Что с тобой? Так ты выжил?! Они все наврали, даттэбайо? — Это Эдо Тенсей, Наруто! — донесся крик Какаши-сенсей. — Это не тот Гаара, которого ты знал. Его воскресили! — Это не Эдо Тенсей, — все с тем же напряженным занудством возразила Сарада. — Эдо Тенсей я узнаю из тысячи. А это похоже на технику Пейна. — Шесть Путей? — взволнованный голос Тензо. Но враг не давал им времени на разговоры. Гаара запустил в него песчаные пули. Наруто сложил печати и выдохнул технику фуутона. Режущие потоки… Залп песчаных пуль разнесло в пыль. Гаару с его парящим песчаным островком отшвырнуло назад. — Что значит «похоже на технику Пейна»? — хрипло воскликнул Наруто, с трудом переводя дух после фуутона. — Это вы сражались с Пейном! Меня не было, даттэбайо! — Он управляет мертвыми телами на расстоянии и проводит через них свою силу, — сказал Какаши-сенсей. — Каждое тело использует определенный тип техник. В зависимости от этого можно вычислить слабости каждого и грамотно атаковать. И да, Наруто, их поля зрения связаны! То, что увидел один, становится достоянием всех. Сразу же. — Ладно-ладно, понял, даттэбайо! И таки что делать с тем, кто использует техники Гаары?! — Среди Пейнов никто не использовал техники Гаары! — воскликнула Сарада. — Как и йотон! Тут что-то не то. — Так или иначе, я знаю, как сражаться с Гаарой, — пробормотал Наруто. Экзамен на чунина. Если двигаться достаточно быстро, как Саске тогда, в финале, песок меня не догонит. А сейчас я могу. Наруто потянулся чакрой к своей ладони. Расенган. Гаара пялился на него своими страшными глазами. Мир всколыхнулся, воздух задрожал, как над огнем. Ветка под ногами плавилась. Голова закружилась. Стало тошнить. «Наруто! — рявкнул Кьюби. Что-то дрогнуло внутри. Реальность перестала утекать от него. — Не смотри ему в глаза!» — Опять ты, — выдохнул Наруто одними губами. Он косо оглянулся через плечо и увидел красные лисьи глаза, куда менее страшные, чем глаза Гаары. Кьюби скалился. Шерсть на его загривке встала дыбом. — …Курама. Лис дернулся. Его зрачки сузились, едва заметно, но Наруто уловил это мелкое движение. Каждый раз, когда он называл Кьюби по имени, тот вздрагивал. Это было так странно. Чтобы биджу, «воплощение ненависти и ярости», так трепетно относился к своему имени. Но Наруто этим радостно пользовался. Ему казалось, что с каждым «Курама» он разбивает еще один кирпичик в стене, препятствующей их с демоном взаимопониманию. — Не отвлекайся, — злобно рыкнул Лис. Наруто улыбнулся.