Дарт Белла

Отель «JW Marriot Ihilani Resort & Spa», остров Оаху, Гавайи, 2002 г.       Сквозь раздвижные окна-жалюзи в просторную белоснежную комнату залетал тёплый ветерок, несущий дурманящий аромат свежего морского бриза и водорослей. Этот ветерок приятно ласкал моё загорелое лицо и невольно навевал дремоту.       — Белла, дорогая, пожалуйста, не отвлекайся, — вывел меня из состояния отрешённости недовольный голос толстой негритянки, которая завивала мои волосы в то время пока я сидел перед зеркалом.       — Ой, извините, — виновато улыбнулся я, повернув голову так, как того требовала гримёрша.       Ох уж эта жирная свинья! Не объяснишь же ей, что я с радостью предпочёл бы сейчас нежиться на пляже под пальмами вместо того чтобы терпеть эту бесполезную косметическую процедуру. Но ничего не поделаешь, надо!       На Гавайях я оказался совсем не случайно. Так уж получилось, что Рене, которая уже вполне уверенно чувствовала себя в роли моего личного агента, нашла новую роль. Уже четвёртую, если считать с начала моей актёрской карьеры. Позади остались съёмки в сериале «Бетти» и эпизодические роли в двух молодёжных сериалах, оказавшихся настолько мало популярными, что проекты пришлось закрыть. Тем не менее, мама не теряла надежду и буквально забрасывала кастинг-директоров пачками моих анкет. В результате столь упорного труда моя персона наконец заинтересовала нужного человека: довольно известного режиссёра Джона Стоквелла, в фильмах которого участвовали такие знаменитости, как Том Круз и Джессика Альба. Он как раз в это время подбирал актёров для участия в съёмках спортивной мелодрамы «Голубая волна», действие которой происходит на Гавайях.       Сюжет фильма прост как табуретка: молодая блондинка Энн Мари живёт в доме на пляже вместе со своими подругами Иден и Линой, а также младшей сестрёнкой Пенни. Девушки работают горничными в курортном отеле, а в свободное время занимаются серфингом. Энн Мари мечтает о спортивной карьере и даже участвовала в соревнованиях по женскому серфингу, однако получила травму, ударившись головой о подводные камни. Теперь главная героиня чувствует неуверенность в себе, вызванную прошлой неудачей. В финале Энн Мари, что называется, «побеждает себя» — она показывает хороший результат на новых соревнованиях и даже попадает в команду профессиональных серфингистов, а также на обложку спортивного журнала.       Типичный такой фильм об исполнении американской мечты: верь в себя, стремись к цели, работай над своим успехом, и всё у тебя получится. Ну, а если не получится с первого раза, получиться с десятого. Главное, не сдавайся. Честно говоря, прочитав сценарий, я был не особо впечатлён. Ничего оригинального, кино, что называется, «на один раз». Такие фильмы регулярно снимают в Америке, и, тем не менее, они всегда находят своих зрителей. А если «пипл хавает», почему бы мне не поставить ещё один плюсик в свою актёрскую анкету?       Первоначально я был приглашён на кастинг по подбору актрисы на роль школьницы Пенни. Однако, посмотрев на мою спортивную фигурку и начинающие округляться формы, режиссёр изменил своё мнение. Несмотря на юный возраст, мне предложили роль восемнадцатилетней Лины, подруги Энн Мари. Роль примитивная, как и сам фильм, однако с интересным нюансом: актриса, её исполняющая, должна освоить технику серфинга хотя бы на любительском уровне. Не скажу, что это для меня проблема, всё-таки регулярные занятия черлидингом и кендо значительно укрепили мышцы. Просто за месяц до начала съёмок пришлось взять в школе академический отпуск и провести его на Гавайях, обучаясь у опытных инструкторов.       Разумеется, везде меня сопровождала мама: никто бы не допустил, чтобы несовершеннолетняя девочка жила без родительской опеки. Более того, Рене так прониклась морской тематикой, что сама стала брать уроки серфинга, нимало не смущаясь того, что этот вид спорта явно не её конёк. Научиться вставать на доску и уж тем более держать на ней равновесие для мамы оказалось непосильной задачей. Тогда Рене увлеклась гавайскими народными танцами, в чём достигла гораздо большего успеха: крутить задницей в традиционной юбке из длинных пальмовых волокон для тридцатичетырёхлетней женщины оказалось гораздо проще.       Справедливости ради стоит отметить, что и двум другим актрисам — Кейт Босуорт и Мишель Родригес, которые исполняли соответственно роли Энн Мари и Иден, — тоже пришлось заранее приехать на Гавайи, чтобы в ускоренном порядке обучиться серфингу. Для всех нас были забронированы номера в одном отеле, расположенном на берегу океана. Более того, режиссёр посчитал, что перед началом съёмок актрисам нужно если не подружиться, то хотя бы сработаться вместе. Поэтому всем оплатили занятия в одной и той же учебной группе.       С Мишель Родригес у меня сложились вполне приятельские отношения. Я довольно часто ловил на себе её похотливые взгляды, однако знойная латиноамериканка постоянно одёргивала себя, помня о моём малолетнем возрасте.       А вот с Кейт Босуорт не заладилось. Единственный ребёнок богатых родителей, которому редко в чём отказывали, блондинка подхватила «звёздную болезнь», хотя успела к этому времени сняться едва ли в большем количестве фильмов, чем я. Девушку сильно возмутил тот факт, что на роль её подруги взяли какую-то малолетку. Неприязнь усилилась, когда Кейт убедилась в том, что держаться на доске для серфинга у меня получается гораздо лучше, чем у неё. Не сказать, чтобы мы открыто враждовали: блондинка выражала своё презрение ко мне всего лишь в виде надменной интонации в голосе и бросаемых исподлобья косых взглядов. Самое смешное, что Кейт почему-то решила, что меня страшно задевает такое поведение и чем больше она будет кривить своё миленькое личико, тем сильнее я буду обижен. Меня же, человека с громадным жизненным опытом, поведение этого, по сути, ещё ребёнка откровенно забавляло. И если девочка поджимала губки в моём присутствии — ну что же, это её проблемы.       Спустя месяц после начала тренировок в наш отель заселилась съёмочная группа в полном составе. Режиссёр Стоквелл оказался человеком придирчивым и дотошным, считающим, что фильмы нужно снимать в условиях, максимально приближенных к реальности. Обычно съёмки буйства водной стихии, например, большие волны, происходят в студийном бассейне, где все контролируется, а эффекты можно повторять раз за разом. Наш же режиссёр решил, что выполнять технику серфинга актёрам нужно в реале, на местном пляже.       К нынешнему дню мы успели отснять только несколько эпизодов, большинство из которых происходило на берегу. Сегодня предстояло отработать сразу две сцены: в первой три наши героини в униформе горничных толкают по дорожке к отелю большую тележку с чистыми постельными принадлежностями, а во второй — они же бурно возмущаются грязью в номере, где им нужно убираться. Заморачиваться поиском подходящего места съёмок никто не стал: снимать решили тут же, в нашем отеле.       — Ну вот, я и закончила! — довольно громко заявила афроамериканка, вновь выведя меня из состояния задумчивости. — Всё, Белла, иди переодевайся в платье горничной и марш на съёмки!       — Да, мэм, — покладисто кивнул я, придирчиво оглядывая свою шевелюру в зеркало.       Стоит отметить, что гримёрша знала своё дело: каштановые волосы были вымыты, высушены, завиты ровными кудряшками и собраны сзади в хвостик.       Под раздевалку был переоборудован соседний номер. Быстро нацепив на себя униформу уборщицы: голубенькое платьице до колен с белым воротничком и короткими рукавами — я выбежал на улицу, где в тени многочисленных пальм собрались члены съёмочной группы и изрядное количество зевак. Была здесь и мама: Рене что-то весело обсуждала с высоким розовощёким крепышом, кинооператором Мэтью Беллардом. Увидев меня, женщина улыбнулась и приветливо помахала рукой.       Режиссёр Стоквелл, сорокалетний мужчина с вытянутым, словно куриное яйцо, лицом и большими голубыми глазами, сидел, скрестив ноги, на небольшом переносном стульчике.       — А-а, вот и ты, Белла! — вместо приветствия воскликнул он. — Сейчас из гримёрки подойдёт Кейт и можно начинать.       Кейт любила немного опаздывать. Пять минут, не более: для девушки было важно просто подчеркнуть лишний раз свою значимость. Странно, но режиссёр закрывал на это глаза и ни разу не отчитал нахалку.       — Как настроение? — хмуро поинтересовалась Мишель Родригес, одетая в точно такое же голубое платьице. Она стояла рядом с тележкой, которую нам предстояло катить по дорожке, а скрещенные на груди руки выдавали её недовольство возникшим ожиданием.       — Так себе! — вяло махнул я рукой и добавил: — Пустяковый эпизод, а столько возни.       — Это да, — согласилась Мишель и невесело усмехнулась. — По сценарию на него уходит всего двадцать секунд фильма, а приходится снимать отдельную сцену. Да ещё и эта зазнайка Кейт задерживается.       Родригес недолюбливала исполнительницу главной роли за то, что блондинка при каждом удобном случае задирала нос, корча из себя великую актрису. Нет, они не ссорились и на людях были вполне приветливыми друг с другом, но приятельских отношений, не говоря уже о дружбе, у них не получилось.       — Интересно, почему Стоквелл не поставит Кейт на место? — поинтересовался я.       — Ходят слухи, что «белоснежка» с ним спит, — фыркнула Мишель и сплюнула на асфальт. — Потому и получила главную роль.       — Да ну! — сделал я удивлённое лицо. — Их, что, видели вместе?       Ответить на мой вопрос латиноамериканке помешало появление самой Кейт и громкий голос режиссёра:       — Ну, наконец-то! Все по местам!       Тележка для белья оказалась лёгкой, на колёсиках, так что катить её по асфальту в сторону отеля для трёх девушек было плёвым делом. Отсняв четыре дубля, режиссёр посчитал работу под этим эпизодом законченной.       Пока подготавливалась новая съёмочная площадка, актрисам дали полчаса на отдых. Кейт куда-то удалилась, а мы с Мишель провели это время в местной кафешке. Столики под зонтиками располагались на открытой террасе с видом на океан, так что можно было одновременно поглощать пищу, дышать свежим солоноватым воздухом, любоваться набегающими на пляж волнами и вести беседу.       За чашечкой кофе Родригес рассказала мне сплетни, ходящие вокруг Кейт. По одной версии, место главной героини купил её папа — владелец крупной сети магазинов. По другой, блондинка заработала эту роль через постель режиссёра. Как бы там ни было, меня не особо интересовала истина: пока Кейт не переходила мне дорогу, она была мне безразлична.       — И вообще, пошла эта «белоснежка» к чёрту! — фыркнула Мишель. — Роль главной героини должна была достаться мне.       — Почему? — не сдержал я удивления.       — Я старше и опытнее, — уверенно заявила девушка. — Пока эта зазнайка корчила рожи в мелодрамах, я снималась в боевиках. Вот скажи, о чём, по-твоему, наш фильм?       — О серфинге.       — Верно! — согласилась Мишель. — А ещё о том, как размазня превращается в победительницу. Я испытала подобное на собственной шкуре. Сложно, знаешь ли, остаться тихоней, имея в семье десять братьев и сестёр. Нужно уметь постоять за себя. Я знаю, как показать характер и силу духа. А что может изобразить эта «белоснежка»? Надутые губки и вздёрнутый носик?       Я задумчиво кивнул. Действительно. Смелая, дерзкая, с бунтарским характером, латиноамериканка гораздо более выигрышно смотрелась бы в образе Энн Мари, идущей к успеху. Что же касается меня, то второстепенная роль подруги главной героини меня вполне устраивала. Для начинающей, мало кому известной актрисы, кем я сейчас, по сути, являлся, за счастье было получить даже её, особенно в условиях бешеной конкуренции. Ну, а дальше будут и у меня когда-нибудь и главные роли, и звёздные успехи. Я человек терпеливый, а впереди целая жизнь.       К назначенному времени мы поднялись на второй этаж, где располагался номер, в котором должна была вестись съёмка. Съёмочная группа собрались в коридоре. Оператор нацелил объектив камеры на дверь номера, бригада осветителей установила лампы на штативах, киномеханик приготовил микрофоны. Кейт тоже была здесь и о чём-то мило беседовала с режиссёром, а вот Рене не пустили — в коридоре не хватило места для посторонних.       После того как гримёрша быстрыми движениями расчесала нам волосы и кисточкой поправила макияж, к нам обратился Стоквелл.       — Девочки, вы готовы?       — Да, сэр.       — Внимание! Приготовились! Мотор!       Хлопнул нумератор с названием фильма, логотипом кинокомпании, номером кадра и дубля.       — Обслуживание номеров! — постучала в дверь Кейт и, не дождавшись ответа, распахнула её вовнутрь.       В комнате была настоящая помойка. Повсюду объедки, куски пластиковой обёртки от продуктов, пустые бутылки и банки, жёлтые лужи и густо размазанная по полу ореховая паста.       В дальнем углу стояла ещё одна кинокамера, предназначенная для того, чтобы снимать эту сцену с другого ракурса.       — Какой кошмар! — скривила своё симпатичное личико Кейт. — Что за вонь? Господи, ну и срань! Я не буду это убирать!       Мы с Мишель вошли в номер следом и тоже начали громко возмущаться беспорядком, произнося реплики из сценария.       — Так, ладно, за работу! — немного успокоившись, скомандовала блондинка. — Надо здесь всё убрать, хотим мы этого или нет.       В этот момент я, согласно сценарию, наступил на использованный презерватив, валявшийся рядом с кроватью.       — О чёрт! — запрыгал я на левой ноге, подняв правую, демонстрируя подругам прилипшее к подошве кроссовок резиновое изделие.       — Что такое? — недоуменно посмотрели на меня Кейт и Мишель.       — Снимите его, снимите! — с отвращением закричал я, и задницей плюхнулся на диван, изо всех сил тряся задранной вверх правой ногой.       — Успокойся! — попыталась привести меня в чувство блондинка, надевая на руки резиновые перчатки.       А вот дальше всё пошло не по сценарию. Кейт должна была просто отодрать гандон у меня с подошвы и произнести в итоге нужную фразу. Однако я так резко взмахнул ногой, пытаясь получше отыграть роль, что презерватив слетел и, перекувыркнувшись в воздухе, со звонким шлепком угодил прямо в лицо девушки, прилипнув к носу. Всё, что было внутри, густым потоком потекло вниз, прямо на губы и подбородок Кейт.       — Фу-у-у-у! — лицо блондинки искривила жуткая гримаса отвращения.       Левой рукой Кейт сняла с носа презерватив и брезгливо отшвырнула его в сторону, а правой схватила с кровати полотенце и торопливо вытерла с лица жидкость.       — Стоп камера! — тут же остановил съёмку режиссёр.       — Там внутри сперма! — возмущённо закричала актриса. — Вы что, совсем офигели? Этого не должно быть в сценарии.       — Томми, в чём дело? — обратился Стоквелл к декоратору. — Ты, что, бросил на пол реально использованный презерватив?       Поскольку сцену с уборкой снимали тут же, в нашем отеле, перед началом работ встал вопрос о том, какой номер для этого использовать. Свободных комнат не было. Тогда декоратор, улыбчивый парень по имени Том Айронс, предложил снимать у него. Он же подготовил общий фон: накидал мусор, испачкал полы и бросил презерватив.       — Ну, шеф, — замялся парень. — Вы же сами любите повторять: все должно быть натуральным. Так уж получилось, что вчера я подцепил одну девочку… Развлёкся немного… А потом подумал: не пропадать же добру…       — Понятно, — режиссёр тяжело вздохнул и обвёл взглядом присутствующих. — Так, кто-нибудь найдите чистый презерватив. Будем переснимать сцену.       — Постойте, постойте! — протестующе замахала руками Кейт. — Думаю, Белла специально швырнула мне в лицо эту гадость.       — Зачем? — удивлённо посмотрел я на неё.       — Ты завидуешь моему успеху! — убеждённо произнесла блондинка. — Я талантливая актриса, а ты всего лишь второсортный материал, да ещё и малолетка. Не надо было брать тебя на роль Лины.       — Хватит! — воскликнул Стоквелл. — Я не потерплю раздоров в рабочем коллективе.       — Но она…       — Кейт, заткнись!       — Хорошо, — не стала спорить исполнительница главной роли и одарила меня злобным взглядом.       Сцену с уборкой номера переснимали ещё пять раз, прежде чем режиссёр счёл результат удовлетворительным. Затем съёмочная группа была распущена до следующего дня. Когда мы переодевались в гримёрной, Мишель весело хлопнула меня по плечу и шепнула в ухо:       — Давай проучим «белоснежку»?       — Нет, не стоит, — отрицательно покачал я головой. — Режиссёр прав: конфликт на съёмочной площадке нам точно не нужен.       — Как хочешь, — пожала плечами латиноамериканка и коротко бросила: — Ну, до завтра, пока.       В вестибюле мне повстречалась Рене в сопровождении кинооператора Мэтью Белларда. Я подозрительно покосился на мужчину — рослый, плотный, кряжистый, чем-то похожий на медведя здоровяк слишком уж часто ошивался поблизости от мамы.       — Вот ты где, Белла! — обрадовалась женщина. — Мэтью хочет кое-что тебе рассказать. Этот очень, очень важно.       — Рене, крошка, — снисходительно посмотрел на спутницу бугай. — Ты воспринимаешь всё так близко к сердцу.       — Нет, нет, расскажи ей! — приказным тоном потребовала мама.       — Ну, если ты настаиваешь, — развёл руками Беллард и перевёл на меня взгляд. — Недавно на девушку-серфера напала акула и откусила ей руку.       — Какой ужас! — изобразил я испуг.       — Слава богу, бедняжке удалось спастись, — продолжил свой рассказ здоровяк. — Сейчас врачи борются за её жизнь.       — Вот, вот! — кивнула Рене. — Я очень опасаюсь за твою жизнь, Белла. Ты должна бросить эту роль. В конце концов, твоя карьера только начинается. Давай найдём тебе что-нибудь менее опасное.       — Ну, мам! — воскликнул я. — Это же единичный случай. Один на несколько миллионов. Тем более я снимаюсь только в нескольких морских эпизодах. Притом в окружении целой кучи спасателей.       — Это слишком опасно! — не терпящим возражения тоном возразила женщина. —Дорогая, ты, конечно, сама в состоянии за себя постоять, но точно не в воде против акулы.       Наш спор продолжался ещё долго. Рене упёрлась, словно баран, и никак не хотела слушать мои доводы. Не помогло даже личное вмешательство режиссёра, который грозил маме серьёзной неустойкой в случае разрыва контракта. Тогда Стоквелл подключил к делу главу местной спасательной службы. Он о чём-то поговорил с женщиной, и та, скрипя зубами, согласилась на мое участие в дальнейших съёмках. Я же сделал зарубку в памяти: с достижением восемнадцатилетнего возраста придётся сменить личного агента, мама слишком импульсивна и впечатлительна для такой работы. Несколько дней спустя       Светило яркое солнце, лёгкий ветерок колыхал верхушки пальм. Бирюзовые волны ровными линиями набегали на песчаный пляж и тут же с шипением и белой пеной откатывались обратно. Под взглядами множества туристов, ищущих себе развлечение, профессиональных серферов, нанятых в качестве инструкторов, спасателей и медиков, готовых в любую минуту прийти на помощь, да и просто случайных зевак, съемочная группа в очередной раз собралась на берегу. Обычный рабочий день, каких уже было немало.       По объективами кинокамер мы втроём — Кейт, Мишель и я, загорелые, бодрые, в купальниках, лёгкой трусцой бежали по мокрому песку в сторону океана, прижимая к бедрам доски для серфинга. Когда мы достигли самой кромки и почувствовали, как тёплая вода лизнула наши ноги, Кейт оступилась и, покачнувшись, ударила меня плавником доски.       — Ай-й-й! — вскрикнул я от боли.       — Ой, извини, извини! — лицо блондинки выражало искренне раскаяние, но в глазах играли лукавые чёртики. Весь мой жизненный опыт просто кричал — девушка задела меня специально. Причем сделала это так, что никто не мог подкопаться.       — Стоп камера! — тут же остановил съёмку режиссёр и обеспокоенно посмотрел на меня. — Белла, ты в порядке?       — Да, всё отлично, — попытался я выдавить улыбку, в то же время еле сдерживая себя от накипающей злости. Оно и понятно: с левой стороны, на бедре начинал наливаться синяк.       — Кто-нибудь, помогите Белле! — распорядился Стоквелл.       Пока ушиб обрабатывал парамедик, а рядом хлопотала мама, я думал о том, как наказать мерзавку. Убивать нельзя: тогда на главную роль придётся искать другую актрису и переснимать весь фильм заново, а это потеря времени. Ведь в школе ещё учиться надо, и новый отпуск мне никто не даст. Серьёзное членовредительство отпадает по той же причине. А если девчонку сильно напугать? Вполне возможно…       — Ну, что, детка, готова сделать новый дубль? — обратился ко мне режиссёр, когда с медицинской помощью было покончено.       Я мысленно поморщился. Как же меня достал этот идиот! Одну и ту же сцену снимаем уже седьмой раз. Да, тяжела работа актёра. Ох, как тяжела… Но никуда не денешься, надо. В ту же ночь       Яркая луна висела над берегом, и её тусклый свет проникал сквозь распахнутое окно в номер Кейт Босуорт. Со стороны океана доносился шум прибоя и прохладный воздух приносил ночную прохладу.       Девушка спала в собственной кровати спокойным мирным сном, и, казалось, ничто не может потревожить её покой. Поэтому, когда в дверь комнаты кто-то стал негромко, но настойчиво стучать, Кейт далеко не сразу проснулась. Разлепив, наконец, глаза, она откинула одеяло, села на край кровати и прислушалась. Стук повторился.       — Кто там? — недовольно воскликнула блондинка.       — Это я, Белла! — донёсся из-за двери тихий голосок.       — Какого чёрта? — зашипела девушка.       — Открой, пожалуйста. Нам надо поговорить.       — Ночью? — фыркнула хозяйка комнаты. — Ты совсем дура?       — Я хочу сказать тебе кое-что важное, — Белла явно не хотела отступать. — Ну же, открой! Или будем разговаривать через дверь?       — Ладно, — уже более спокойно произнесла Кейт, протягивая руку, чтобы включить светильник. — Подожди.       Поднявшись с кровати, она надела на ноги шлёпанцы, поправила ночную рубашку и расчесала растрёпанные волосы. Только после этого, повернув ручку, слегка приоткрыла дверь.       В коридоре стояла Белла. Её лицо было хмурым, взгляд — суровым и напряжённым, а губы поджаты с такой угрозой, что блондинке сразу захотелось захлопнуть дверь.       Она не успела! Незваная гостья резко взмахнула правой рукой, и какая-то неведомая сила толкнула Кейт, сбивая её с ног и отбрасывая вглубь комнаты. Пролетев несколько шагов, девушка спиной упала на кровать и с немым удивлением и испугом уставилась на Беллу, которая спокойно, словно к себе домой, зашла в номер и закрыла за собой дверь.       — Ты что творишь? — взвизгнула блондинка, пытаясь подняться с кровати.       Вместо ответа гостья вновь подняла правую руку, и Кейт почувствовала, как её горло сжимает невидимая удавка. Пытаясь ослабить напряжение, девушка обеими руками схватилась за горло, но куда там: удавка всё сжималась и сжималась. Блондинка стала задыхаться, лицо её сделалось красным, из глаз потекли слёзы.       Внезапно всё прекратилось: Белла опустила руку и, явно наслаждаясь чужими страданиями, стала наблюдать за тем, как жертва заходится кашлем.       — Ну, что, поговорим? — с усмешкой предложила гостья.       — Да, — только и смогла вымолвить Кейт, тяжело дыша и затравленно глядя на мучительницу.       Девушку сковал неописуемый ужас: она вдруг ясно осознала, что совершенно беззащитна перед этим чудовищем в человеческом обличии. Стоит этому монстру только захотеть, и всё: её жизнь оборвётся навеки. И не нужны ей будут ни карьера великой актрисы, ни родительское богатое наследство, ни толпы поклонников и ухажёров. Это конец.       — Скажи, кто ты? — вдруг огорошила её вопросом гостья.       — Я… Кейт Босуорт, — машинально ответила девушка.       — Неправильный ответ! — фыркнула Белла, и горло блондинки вновь сдавила невидимая петля. Понаблюдав, как корчится жертва, гостья ослабила захват.       — Ты всего лишь червь, ползающий под ногами, — с сильной злобой прошипела мучительница. — Червь, возомнивший о себе слишком многое. Теперь поняла, кто ты?       — Да, — сквозь слёзы быстро закивала хозяйка комнаты. Ей вовсе не хотелось умирать.       — И ты должна быть благодарна мне, — назидательно произнесла Белла. — Благодарна за то, что я позволяю тебе играть главную роль. Цени это! Ты ценишь?       — Да, да, — вновь активно закивала Кейт, глядя на душительницу полными ужаса глазами.       — А ведь я могу и передумать! — кровожадно улыбнулась Белла. — И ты умрёшь…       — Нет, не надо! — в испуге воскликнула девушка, ожидая, что её вновь будут мучить.       Однако гостья просто развернулась и быстрым шагом вышла из комнаты. Уже стоя в дверях, она коротко бросила через плечо.       — Никому ни слова. Или сдохнешь…       Проводив Беллу затравленным взглядом и трясясь всем телом, Кейт ощутила тёплое под собой: на простыне расползалась мокрая лужа.       Девушка проплакала всю ночь. Первым желанием было обратиться в полицию, однако, подумав, Кейт пришла к выводу, что никто ей не поверит. Да что там: пострадавшую просто на смех поднимут, начни она рассказывать о паранормальных способностях своей коллеги-актрисы. Следующим желанием было всё бросить и бежать от этого монстра как можно дальше. Но как же карьера? Кейт с таким трудом удалось получить главную роль в этом фильме, как много планов она строила на его премьеру, и сразу так всё загубить… Её не поймут ни родные, ни друзья.       А значит, лучшим вариантом будет просто не злить Беллу. Нужно терпеть это чудище, не переходить ему дорогу, и, глядишь, получится досниматься в фильме до финала. В конце концов, если бы монстр хотел — Кейт была бы уже мертва. Ну, а дальше… Дальше Кейт и на пушечный выстрел не подойдёт к Белле и к съемкам тех фильмов, в которых та станет участвовать. Несколько дней спустя       Интриги интригами, но иногда прямое и открытое воздействие на жертву — лучший вариант. С тех пор как я побывал в гостях у Кейт, её поведение разительно переменилось. Девушка смотрела на меня с затаённой смесью страха и настороженности, так что все её попытки корчить из себя принцессу остались в прошлом. Вот и сегодня Кейт, ничем кроме взгляда, не выдала своё отношение: она была вежлива, обходительна и даже старалась мне вымученно улыбаться.       Съёмки проходили на воде. День был жарким, небо чистым, а океан радовал лёгким бризом. Мы с Мишель сидели на досках для серфинга, опустив в воду ноги, и мерно покачивались на волнах. Вдали, так, чтобы не попасть под прицел кинокамер, бросил якорь катер со спасателями. Белая полоска пляжа находилась относительно близко, так что можно было в деталях рассмотреть собравшуюся там съёмочную группу, да и просто любопытных зрителей.       Все внимание присутствующих было приковано к Кейт, которая, лёжа животом на доске, гребла туда, где начинала собираться новая волна. Над ней кружил квадрокоптер с кинокамерой.       Девушка подождала, пока стена бирюзовой воды подхватит её доску, а затем встала на ней на ноги. Трудно сказать, насколько высока была эта волна, однако гребень был намного выше головы серфингистки.       Затем Кейт с головокружительной скоростью понеслась по волне, поднимая тучи брызг, повернула доску, снова вырулила вверх. Она сделал два лихих поворота, прежде чем потеряла равновесие и плюхнулась в воду, а в нескольких сантиметрах от неё пулей просвистела доска. Затем девушку с пеной и брызгами накрыл мощный вал стихии.       Потянулись мгновения: все ждали, когда голова Кейт покажется над водой.       — Что-то случилось, — напряженно проговорила Мишель.       Я и сам это понимал: время ожидания уже вышло. Кейт нужно было спасать, и не потому что я вдруг воспылал к ней любовью. Просто с гибелью главной актрисы фильм пришлось бы заново переснимать, а это, как уже говорилось, мне было невыгодно.       Между тем, катер спасателей помчался к месту происшествия. На берегу тоже засуетились: несколько серферов и пловцов бросились в воду.       Ближе всех к месту падения находились мы с Мишель. Этим я и решил воспользоваться. Перевернувшись, животом я лёг на доску и быстро погрёб, бешено колотя по воде руками. Заметив несущуюся прямо на меня большую волну — соскользнул в воду и нырнул, глядя открытыми глазами в мутноватую синеву. Здесь было неглубоко: на дне прекрасно различались ярко-красные кораллы, зелёные водоросли и маленькие разноцветные рыбки.       Пострадавшую я увидел почти сразу: Кейт была без сознания, а из её рта наверх шли мелкие пузырьки воздуха. Схватив девушку за подмышки, я ощутил, как нас отбросило в сторону мощным подводным течением от прошедшей поверху волны. Крепко держа блондинку, я сделал рывок наверх и на поверхности глубоко вдохнул свежий воздух.       Спасательный катер уже был здесь: здоровые мужики в красных жилетах втащили нас на борт. Оглядевшись по сторонам, я заметил, что к нам приближается новая волна. Заработал мотор, катер понёсся к берегу, а Кейт тут же стали делать искусственное дыхание.       К счастью, она быстро очнулась и, выплюнув изо рта морскую воду, зашлась кашлем. На пляже нас окружила большая толпа народа: все жалели пострадавшую и интересовались её самочувствием, а меня хлопали по плечу и благодарили за спасение. Когда, наконец, люди успокоились, меня отвёл в сторону глава спасательной службы и сказал:       — Мы, конечно, и сами бы вытащили Кейт из воды, но то, что ты не бросила подругу в беде, заслуживает всяческого уважения. Я буду ходатайствовать о награждении тебя Серебряной медалью, которую вручают за спасение жизни гражданина США.       — Спасибо, сэр, — скромно потупил я взор.       Дальнейшие съёмки отменили ввиду чрезвычайного происшествия. Кейт дали два дня на отдых, а поскольку без неё не обходилась ни одна сцена, выходные получила и вся съёмочная группа.       Вечером того же дня, поужинав в ресторане отеля, я возвращался к себе в номер. Погружённый в свои мысли, я вдруг нос носом столкнулся с Рене, которая выходила из номера Мэтью Белларда.       — Мама, ты что там делала? — удивлённо спросил я.       — Ну… ну… я была в гостях, — рассеяно проговорила Рене.       — В гостях у постороннего мужчины! Ты, что, с ним спишь? А как же дядя Джим?       — Ну… — мама замялась и заметно покраснела.       Она хотела было что-то сказать, но потом передумала и спокойно произнесла:       — Успокойся, Белла, у нас с Мэтью всего лишь курортный роман. Он женат, я замужем. Ничего серьёзного.       — Точно? — с подозрением покосился я на женщину.       В качестве отчима Джим Фостер меня вполне устраивал, так что менять его неизвестно на кого совершенно не хотелось. К тому же изменения в составе семьи непременно отразились бы на Барби, а на неё у меня были далеко идущие планы.       — Ну конечно, — выдавила из себя улыбку Рене. — Скоро съёмки закончатся, и я вернусь к Джиму. Обещаю! Клянусь тебе! — мама посмотрела на меня глазками кота из мультфильма про Шрека. — Белла, дорогая, ты же ведь не расскажешь отчиму об этой ерунде?       Я понимающе кивнул. Поскольку угроза развала семьи миновала, я был готов закрыть глаза на шалости Рене. В конце концов, это её личное дело — с кем спать. К тому же, рассказав всё Джиму, я бы подверг целостность семьи новому испытанию и настроил против себя маму.       Так что живи спокойно, Рене! Твоя тайна под надёжной защитой. Пока мне это выгодно, разумеется.