Дарт Белла

Форкс, штат Вашингтон, 2003 г.       Для дождливого городка Форкс чудесная погода была редкостью. Однако сегодня выдался именно такой день. Яркое солнце на чистом, безоблачном небе просушило мокрую землю и испарило влагу. Лёгкий ветерок шевелил кронами деревьев, листва благоухала свежо и терпко, над газонами весело порхали бабочки.       В этот прекрасный день в доме Чарли Свона было необычно многолюдно: за обеденным столом, помимо самого хозяина, собрались его дочь Белла и падчерица Барби. Сёстры только что приехали на такси из аэропорта и намеревались провести в Форксе летние каникулы.       Чарли воспринял эту новость с большим энтузиазмом, хоть и старался не подавать вида: от природы он был сух на проявления эмоций. Тем не менее, каждый приезд дочери был для местного шерифа и заядлого холостяка подобен празднику, и он старался организовать отдых Беллы с максимальным комфортом. Вот и сегодня, вместо того чтобы перекусить что-нибудь на скорую руку, Чарли не поленился съездить в местный ресторанчик и закупил там множество готовых продуктов, включая индейку и яблочный пирог, чтобы поставить всё это на стол для дорогих гостей.       — Рене говорила мне по телефону, — медленно произнёс Чарли, аккуратно разделывая вилкой и ножом лежащий на его тарелке большой кусок индейки, — что ты, Беллз, получила медаль за спасение той девушки, актрисы. Верно?       — Да, пап, — кивнула гостья. — Мы с Кейт подружились на съёмках. Было невыносимо смотреть, как она тонет, и я бросилась на помощь.       — Похвально, похвально, — задумчиво проговорил шериф и внимательно посмотрел на дочь. — А можно взглянуть на эту награду?       — Конечно! — Белла поднялась из-за стола и вышла из кухни, коротко бросив: — Сейчас принесу.       Дочь не переставала удивлять Чарли. С самых ранних лет она вела себя почти как взрослая. Серьёзная, рассудительная и эрудированная, Белла никак не походила на свою эксцентричную и легкомысленную мать, хотя и была внешне очень похожа на нее. Характером дочь пошла скорее в него, в Чарли. Вот только мужчина ничем особым не выделялся, а дочь уже сейчас, в столь юном возрасте, поражала талантами. Начинающая актриса, которую заметили в Голливуде, посол мира, лично знакомая с Мадлен Олбрайт, гордость школы, чемпионка олимпиад, призёр многочисленных соревнований по черлидингу и кендо… Теперь вот награждённый медалист. А некоторые поступки Беллы и вовсе вводили Чарли в ступор: достаточно вспомнить тот случай, когда девочка вылечила Рейчел, дочь Билли Блэка. И как? С помощью книги по медицине древних ацтеков!       — Вот, пап, смотри, — прервала размышления мужчины Белла.       Чарли отложил в сторону столовые приборы и взял из рук дочери маленькую коробочку с прозрачной пластиковой крышкой. Внутри блестела серебристая медаль с изображением спасателя и утопающего.       — Я тоже спасатель! — вдруг подала голосок вяло ковырявшаяся в тарелке Барби.       — Ты? — удивлённо посмотрел на неё Чарли.       — Я спасла птичку.       — Да ну? — не поверил мужчина.       — У птицы было сломано крыло, — печально вздохнула Барби. — Я нашла её на лужайке и принесла домой. Мы с мамой и сестрой её вылечили и отпустили. Помнишь, Белла?       — Как такое забудешь! — понимающе улыбнулась девушка и столовым ножом отрезала от пирога солидный кусок. — Пришлось возить птицу к ветеринарам, колоть ей лекарства, делать перевязки.       — А ещё мы сделали много фотографий, — добавила Барби повеселевшим голоском. — В семейный альбом. Дядя Чарли, хочешь посмотреть?       — Как-нибудь потом, — без всякого интереса произнёс мужчина и вопросительно посмотрел на дочь: — Беллз, ты ведь ещё планируешь где-то сниматься? В каком-то новом фильме, вот только название я позабыл…       — «Крутая компания», — с набитым ртом пробурчала девушка и спустя несколько секунд добавила: — Это мелодрама, я там буду играть дочь главного героя, который запутался в семейных проблемах. Подробности рассказывать не хочу, если интересно, спроси у Рене.       — Я не большой любитель мелодрам, — пожал плечами шериф и тоже потянулся за пирогом. — Но обязательно посмотрю этот фильм, обещаю. Кстати, мне понравилась твоя игра в «Голубой волне». Очень убедительно.       — Спасибо, пап, — довольно улыбнулась Белла, наливая себе в чашку кофе. — Твоя оценка для меня много значит.       — У тебя очень насыщенная жизнь, дочка, — задумчиво проговорил Чарли. — Съёмки, учёба, спортивные тренировки… И, тем не менее, ты регулярно приезжаешь в гости. Рад, что не забываешь старика.       — Ну какой же ты старик, пап? — деланно возмутилась Белла. — Мужчина в самом расцвете сил, и уже в старики записался. Женить тебя надо!       — Кхе-кхе-кхе… — Чарли от неожиданности подавился куском пирога.       — Нет, я не настаиваю! — примирительно подняла руки девушка. — Просто тебе, наверное, тут скучно одному? Живешь как какой-то отшельник.       — Ну… — наконец нашёлся шериф. — У меня есть любимая работа, друзья, рыбалка… Не такой я и отшельник.       — Ладно, оставим это, — махнула рукой Белла. — Ты у нас человек взрослый, так что живи, как хочешь. Лучше расскажи, что нового произошло в Форксе, пока меня не было?       Чарли потянулся к кофейнику, налил себе в чашку ароматный напиток и прокрутил в памяти события последнего времени. Что может случиться в этом захудалом городишке? Сломался единственный светофор, в мэрии от повышенной влажности сгнила крыша, на дорогу в Ла-Пуш упало большое дерево. Из криминальных новостей: двое пьянчуг подрались в местном баре, кто-то украл велосипед Тайлера Кроули, миссис Стэнли жалуется на шум от соседей… Будет ли интересна Белле такая ерунда? Пожалуй, что нет!       Самое трагичное событие последних лет: Сара Блэк погибла в автомобильной катастрофе, а Билли теперь передвигается в инвалидной коляске. Впрочем, Белла уже знает об этом, так что не стоит лишний раз мусолить эту тему.       Что ещё? В город приехал новый доктор — Карлайл Каллен со своим семейством. Судя по отзывам коллег, весьма квалифицированный специалист. И что он забыл в нашей глуши? Кто знает…       Ах, да… Есть новость, которая будет интересна дочери.       — Помнишь Рейчел, дочь Билли Блэка? — шериф пригубил кофе и вопросительно посмотрел на собеседницу. — Девочку, которой ты когда-то вылечила руку?       — Да, конечно.       — У неё очень высокие баллы в школе, — объяснил Чарли. — После выпускного Рейчел собирается поступать в Государственный Университет Вашингтона. Представляешь? Индианка из резервации будет учиться в университете!       — Круто! — улыбнулась Белла и тут же серьёзно спросила: — Пап, а Билли по-прежнему старейшина квилетов?       — У квилетов старейшины не меняются, — так же серьёзно ответил шериф.       — Я хочу с ним встретиться.       — Ты? — Чарли удивлённо посмотрел на дочь. — Зачем?       — У меня есть предложение, от которого Билли не сможет отказаться, — загадочно произнесла девушка.       — А можно конкретней? — нахмурился шериф.       — Я хочу финансировать строительство казино в резервации.       — Чего? — новость была настолько шокирующей, что мужчина пролил себе на колени горячий кофе и, вскочив со стула, принялся лихорадочно вытирать штаны тряпкой.       — Ха-ха-ха! — залилась громким смехом Барби.       — Пап, надо быть осторожнее, — сочувственно вздохнула Белла и тоже поднялась со стула. — Сейчас помогу!       — Нет, не надо, не надо! — остановил дочь Чарли и, бросив тряпку на стол, уселся обратно. — Ладно, Беллз, давай выкладывай, что ты там задумала.       Последовала оживлённая дискуссия, как это обычно бывает, когда одна сторона что-то доказывает, а другая с трудом воспринимает её аргументы. Барби уже через пять минут заскучала от этого совсем не понятного ей разговора и пошла в гостиную смотреть мультики, а дочь с отцом ещё долго беседовали на кухне.       Наконец Чарли устало откинулся на спинку стула и задумчиво произнёс:       — Знаешь, Беллз, а это дело может выгореть. Завтра поедем в резервацию, расскажешь всё Билли и другим старейшинам.       Девушка довольно кивнула и посмотрела в окно. Погода и не думала меняться: лужайка перед домом была залита солнечным светом, а верхушки деревьев подпирали ясное голубое небо. Судя по прогнозам синоптиков, такая погодная аномалия в Форксе — последствие пришедшего с юга антициклона — обещала затянуться на целую неделю. Прекрасная возможность посетить Ла-Пуш и не намокнуть. На следующий день       Полицейская машина Чарли быстро ехала по практически пустой асфальтовой дороге, по обе стороны от которой раскинулся густой лес. Мы с Барби сидели на заднем сидении: сестрёнка глазела по сторонам, а я надел на голову наушники и, расслабившись, слушал свою любимую оперу.       Идея построить казино на территории квилетов появилась у меня давно, но была нереализуема ввиду отсутствия денег и репутации. Сейчас деньги были: $4 млн., заработанные благодаря биржевым махинациям, $100 тыс., полученные когда-то за проданный метеорит, и около $300 тыс. — гонорар за все мои актёрские роли, вместе взятые. Более того, поскольку деньги долгое время лежали в банке на депозите, накопились и проценты, так что моё общее состояние сейчас оценивалось в $4,5 млн.       Успел я заработать себе и некоторую репутацию. Одно дело, когда с квилетами будет разговаривать просто умная девочка, и другое — когда к ним обратится начинающая голливудская актриса и посол мира, сопровождавшая в дипломатической поездке самого Госсекретаря США. По крайней мере, индейцы меня выслушают, а не сразу выставят за порог. Это уже немалого стоит.       Вскоре лесная чаща остались позади, и мы выехали к берегу океана, где располагались строения резервации Ла-Пуш. Посёлок очень маленький, до дома Билли Блэка рукой подать. Сам домик ничуть не изменился — одноэтажный, деревянный, выкрашенный красной, давно облупившейся краской. Рядом — гараж с покосившейся крышей и совсем уж гнилой сарай.       Двери сарая были распахнуты настежь. Внутри стоял на подножке мотоцикл, а возле него присел на корточки подросток с округлым лицом и длинным хвостиком чёрных волос.       Въехав во двор, наша машина остановилась. Парень, заметив гостей, поднялся на ноги и вытер тряпкой грязные руки.       — Добрый день, дядя Чарли, — сдержанно поздоровался он с шерифом, после чего обвел нас с сестрёнкой оценивающим взглядом. — Привет, Белла… Кто это с тобой?       — Привет, Джейкоб, — дружелюбно улыбнулся я. — Это Барби, моя сестрёнка.       — Здорово, малышка.       — Джейк, папа дома? — сразу перешёл к делу шериф.       — Ага, — кивнул парень. — Только и делает, что лупится в телеящик. Сейчас позову.       Джейкоб бросил на мотоцикл грязную тряпку и, выйдя из сарая, скрылся в доме. Спустя несколько минут он вытолкал из дверей инвалидную коляску, в которой сидел Билли Блэк.       Несмотря на травму, индеец не сильно изменился — всё то же смуглое лицо с тёмно-карими глазами и орлиным носом. Всё тот же аляповатый джемпер с частично отсутствующими пуговицами и засаленная чёрная шляпа.       Мы поздоровались друг с другом, и Чарли коротко объяснил причину нашего визита. Сказать, что индеец был удивлён, значит, ничего не сказать.       — Казино? У нас? Хмм…       — Всё верно! — кивнул я. — И я прошу созвать Совет старейшин, чтобы обсудить этот вопрос.       — Я тоже прошу это сделать, — подтвердил мои слова шериф. — Дело стоящее.       — Ну, если так… — задумчиво проговорил Билли. — У нас всего трое старейшин. Кроме меня, есть ещё Квил Атера-старший, который обычно просиживает штаны в здании Племенного Совета, и Гарри Клируотер, который сейчас либо у себя дома, либо на рыбалке…       — Дома он, дома, — вмешался в разговор Джейкоб. — Я видел его лодку у пирса.       — Ну, тогда ничто не мешает нам всем собраться, — подытожил Билли и повернулся к сыну. — Джейк, сходи позови Гарри… Скажи, что соберёмся в здании Племенного Совета.       — Хорошо, пап.       — Идёмте, тут близко, — индеец махнул рукой в сторону большого одноэтажного здания с двускатной крышей и широкими оконными рамами, которое располагалось в центре поселения.       Чарли взялся за ручки инвалидной коляски и повез её в указанном направлении, а мы с Барби отправились следом.       В посёлке была всего одна улица. Деревянные приземистые домики были выкрашены облезшей белой, красной и коричневой краской и располагались по обе стороны от асфальтовой дороги, покрытой глубокими трещинами. О том, что мы находимся в индейской резервации, напоминали тотемные столбы — они стояли почти у каждого дома и порой выглядели довольно устрашающе.       Проходя мимо детской площадки, мы увидели занятых игрой местных детей.       — Барби, хочешь с ними поиграть? — обратился к моей сестре Билли, но, заметив, что девочка нахмурила брови, тут же добавил: — Не бойся, наши ребята тебя не тронут.       Барби вопросительно посмотрела на меня и, получив в ответ кивок, нерешительно направилась к незнакомым детям.       Мы постояли ещё немного, пока не убедились, что индейские ребятишки приняли Барби в свою компанию, а затем продолжили путь.       В вестибюле здания Племенного Совета за обшарпанным столом сидела пожилая секретарша. Она любезно поздоровалась с Билли и подтвердила, что Квил Атера сейчас на своём рабочем месте.       У старейшин квилетов не было своих кабинетов — они собирались в одном большом зале. Этот зал больше походил на какой-то музей, чем на деловой офис, — манекены с индейскими костюмами, полки со статуэтками зверей, как правило, волков, щиты, луки и копья на стенах. Из мебели — один большой стол в центре и несколько облезлых кресел и стульев.       Квил Атера — древний высохший старик с совершенно седыми волосами — дремал в кресле, и его громкий храп раздавался на всю комнату.       — Проснись, дружище! — крикнул Билли.       — А… Что? — старик закряхтел, заворочался и судорожно нацепил очки, которые висели у него на груди на цепочке. — А, это ты, Билли! — заметил он наконец гостей подслеповатыми глазами. — Кого это ты привёл?       Последовал процесс представления посетителей, а также разговор о погоде и о рыбалке. Чтобы было удобнее беседовать, Чарли подкатил инвалидную коляску к столу и сел на стул рядом, а я расположился в драном старом кресле и молча слушал весь этот глупый трёп.       Собравшиеся уже хотели было обсудить проблемы со здоровьем, но тут дверь открылась и в комнату вошёл пожилой индеец с обвислым морщинистым лицом и солидным брюшком.       — Привет, Гарри! — поздоровался с ним шериф. — Мы тебя ждали.       — Да, я уже в курсе про казино, — кивнул мужчина и присел на свободный стул. — Кто-нибудь мне расскажет подробности?       — Казино? — встрепенулся Квил Атера. — О чём это вы?       — Позвольте мне объяснить! — привлёк я внимание собравшихся.       Билли Блэк и Гарри Клируотер посмотрели на меня вполне благосклонно. Они в общих чертах были неплохо осведомлены обо мне от своего друга Чарли. А вот Квил Атера видел меня впервые в жизни и не скрывал своего скептицизма. Оно и понятно: кто я для этого старика? Соплячка, и не более того.       Поднявшись с кресла, я неспешно прошёлся вокруг стола и начал свой рассказ, сопровождая его энергичной жестикуляцией.       Почему я решил организовать именно казино и почему именно у квилетов? Всё просто: игорные заведения во все времена приносили неплохой доход, а, расположенные на территории индейцев, они гарантировали ещё большую прибыль. Все дело в американском законодательстве.       Не секрет, что казино, принадлежащие бледнолицым, в Америке обложены множеством поборов. Это как федеральные, так и региональные налоги на выигрыш, налоги на доходы корпораций, на игорный бизнес, муниципальные сборы, фиксированные сборы от каждого установленного стола, игрового автомата и прочее.       И если к бледнолицым закон суров, то в отношении индейцев было сделано налоговое послабление. Впрочем, обо всём по порядку.       В 1988 году Конгресс принял Закон о Регулировании Проведения Азартных Игр Индейскими Племенами (Indian Gaming Regulatory Act), разрешивший Правительству племён открывать казино в собственных резервациях, если штат, на территории которых резервации размещались, уже легализовал игорный бизнес. Была введена классификация подобного рода бизнеса, включающая в себя три категории:       Категория I — традиционные игры индейцев, которые являются частью их культуры и церемоний.       Категория II — различные версии лото, бинго, покер, а также карточные игры (кроме блэкджека и баккара), в которых оппоненты играют друг против друга, но не против казино.       Категория III — все виды азартных игр. Всё, что предлагает современное казино: рулетка, блэкджек, крэпс, видео-слоты, игровые автоматы и так далее.       Развлечения первой категории Правительство племени может устраивать по своим правилам, как захочет и когда захочет, ни перед кем не отчитываясь. Второй только после разрешения специального контролирующего органа — Национальной индейской игровой ассоциации (NIGA). А вот чтобы организовать заведение третьей категории, то есть полноценное казино, нужно получить не только разрешение выше упомянутой ассоциации, но и согласие властей штата, на территории которого находится резервация.       Первые две категории вообще освобождены от любых платежей и сборов что на федеральном, что на региональном уровне. А вот для индейского казино третьей категории всё-таки предусмотрен налог на прибыль. Он выплачивается в казну штата, причём процент этого налога может быть различным. То есть как договорится Правительство племени с властями штата, так и будет.       Кроме того, индейцы не имеют права пользоваться доходами своих заведений по собственному усмотрению. Деньги должны расходоваться только на пособия членам племени, на экономическое развитие всего племени, финансирование действий политиков, которые оказывают услуги индейцам, и на благотворительность.       Безусловно, такие условия выгодны краснокожим, но они невыгодны мне. Ну, а если закон мешает вашим планам, что нужно сделать? Правильно! Нужно найти лазейку.       Доходы от казино могут получать только индейцы? Хорошо, будет вам индеец! Вот чем Чарли не индеец? Да плевать на то, что у него кожа белая, главное в США — это юридический статус. А согласно закону Уилера-Ховарда 1934 г., только Правительство племени определяет юрисдикцию в отношении того, кто является членом племени, а кто нет.       То есть собираем Совет старейшин квилетов и принимаем Чарли в состав племени. Ну, а дальше регистрируем нового члена в Бюро по делам индейцев (BIA), и вот уже Чарли настоящий индеец.       И этот индеец готов дать Правительству своего племени беспроцентный заем для строительства казино на его территории. Разумеется, само заведение будет принадлежать Правительству. Чарли готов удовлетвориться только долей прибыли, ну, а то, что эта доля будет оформлена в виде пособия ему как члену племени, полностью соответствует букве закона.       Далее нужно получить лицензию. Поскольку выгоднее всего строить заведение третьей категории, то есть полноценное казино, Правительство племени обращается в Национальную индейскую игровую ассоциацию (NIGA) и… получает облом.       Будь все так просто, то каждый хитроделанный чингачгук в своём дырявом вигваме ставил бы игровые автоматы и стриг бабло с заезжих бледнолицых угнетателей. А так из 562 индейских племен, живущих в США, только 201 добилось разрешения на организацию у себя казино, притом большинство этих разрешений второй, а не третьей категории.       То есть нужна «волосатая лапа». И она у меня есть, точнее, должна появиться, если всё пойдёт так, как я планирую, — это старый знакомый, сенатор-республиканец Джон Макгейн. Нет, он не работает в NIGA, но в 90-е годы был председателем Бюро по делам индейцев (BIA), то есть организации, тесно сотрудничающей с выше обозначенной ассоциацией. Соответственно, и старые связи у него остались.       Макгейн пробивает нужную лицензию. Далее Правительство племени обращается в законодательное собрание штата Вашингтон за разрешением уже от этого органа. Практика показывает, что подобные разрешения власти выдают более чем охотно, но стараются по максимуму накрутить налоговую ставку.       И тут на сцену выходит новое лицо, которое ещё только предстоит нанять. Ушлый юрист и лоббист Джек Абрамофф. Этот прохиндей с весьма тёмной репутацией уже много лет специализируется на продавливании законопроектов по наиболее выгодной для аборигенов процентной ставке по налогообложению властями отдельных штатов индейских казино третьей категории. Делает он это настолько успешно, что заработал за свои услуги от различных племён в общей сложности $83 млн.       Пользуясь своими уловками и связями, Абрамофф добивается того, что законодательное собрание штата Вашингтон устанавливает для будущего казино минимальное налогообложение.       Итак, наконец все юридические тонкости соблюдены и Правительство квилетов на очень выгодных для себя условиях может строить казино третьей категории. Конечно, $4,5 млн., которые я предоставлю в распоряжение индейцев, или даже меньше, учитывая все выплаченные взятки, — не такая уж и большая сумма для постройки крупного солидного заведения со множеством слотов, игровых автоматов и т.д.       Однако есть примеры, когда индейские казино строились и за меньшие деньги. Так, возведение игорного заведения племени пекотов — «Foxwoods» в штате Коннектикут — обошлось в $4 млн. Кстати, чистый доход «Foxwoods» только за первый год работы составил более $2,5 млн., что лишний раз подтверждает: индейское казино — это очень выгодное предприятие.       Ну, а дальше в резервацию квилетов потекут молочные реки между кисельными берегами… Ещё немного, ещё чуть-чуть — и местные аборигены станут подобны индейцам из племени мдевакантон, которые открыли наиболее успешное в США казино и теперь каждый член их племени ежемесячно получает $84 тыс. просто за своё происхождение.       У квилетов наступит эпоха всеобщего счастья. Никто не будет работать, все переселятся в огромные дворцы и будут ездить на дорогих машинах. У всех — прислуга из белых, курортные виллы на Лазурном берегу, личные яхты, вертолёты, самолёты…       Хех… Ну и понесло же меня сегодня! Прямо как на трибуне в Сенате Республики. Я сделал перерыв и вгляделся в лица присутствующих.       Старейшины внимательно слушали, и в их глазах всё сильнее и сильнее загорался алчный блеск. Даже Квил Атера, смотревший на меня поначалу с явным недоверием, и то проникся нескрываемым интересом.       — Складно говоришь, — хмыкнул старик. — Очень складно, как и все бледнолицые.       — Подумать только, — удивлённо покачал головой Гарри Клируотер. — Такая молодая девушка, а уже успела заработать более четырёх миллионов.       — И всё это пойдёт на ваше благополучие! — как можно убедительнее произнёс я. — Зачем вам упускать такое выгодное предложение? Зачем продолжать жить в бедности и нищете?       — Идея хороша, не спорю, — задумчиво проговорил Билли Блэк. — Вот только я сильно сомневаюсь, что бледнолицые игроки поедут в нашу глухомань. Слишком далеко от густонаселённых городов.       — Правильно! — поднял я вверх указательный палец. — Поэтому мы и не будем строить игорное заведение здесь, в Ла-Пуш. Закон не запрещает индейцам покупать землю вне резервации, чем мы и воспользуемся.       — Ну, и где ты хочешь строить казино? — заинтересовался Билли.       — Посмотрите на карту, — я достал из дамской сумочки бумажную трубочку и развернул её на столе. — Самым крупным городом Олимпийского полуострова, на котором, кстати, расположены Форкс и Ла-Пуш, является Порт-Анжелес. С населением почти в двадцать тысяч человек, он является центром агломерации, куда входит несколько более мелких городов, таких как Джойс, Карсборг, Секим, Квилин и прочие. Учитывая множество живущих там потенциальных клиентов, я предлагаю купить участок земли под казино именно в Порт-Анжелесе.       — Почему сразу не в Сиэтле? — хмыкнул Квил Атера.       — Там и своих игорных заведений хватает, — пожал я плечами. — Слишком велика конкуренция.       — Я правильно понимаю, — решил уточнить Гарри Клируотер, — что казино будет полностью принадлежать племени квилетов?       — Совершенно верно, — подтвердил я. — Казино ваше, а доходы от него будут делиться между Правительством племени и моим отцом Чарли.       — В каком процентном соотношении? — заинтересовался пожилой индеец.       Последовал оживлённый торг. Старейшины оказались жуткими скрягами и, словно заправские дельцы, старались ободрать меня как липку. Раза два я делал вид, что ухожу, и тащил Чарли к выходу, но нас останавливали протестующими криками. В итоге, после долгих препирательств, было решено просто поделить прибыль пополам. Как ни странно, но такой итог полностью удовлетворил обе стороны.       Обсудив дела, присутствующие переключились на злободневные темы. Я вполуха слушал их разговор, мечтая только об одном: чтобы Чарли поскорее устал молоть языком и мы свалили отсюда домой.       Неожиданно в Силе отразились лёгкие колебания, как будто бы в спокойную воду кто-то бросил мелкий камешек. И эти колебания шли от Барби: чувствовалось, что девочка чем-то сильно расстроена.       — Буду ждать тебя в машине, — тихо сказал я отцу и поднялся с места. — Всем пока.       Провожаемый удивлёнными взглядами, я быстро вышел из комнаты. На улице по-прежнему ярко светило солнце, но день уже шёл на убыль.       Сестрёнка нашлась на лавочке возле детской площадки: она тихо плакала, закрыв лицо руками.       — Барби, что случилось? — с тревогой спросил я, присев рядом.       — Она в меня плюнула! — девочка размазала по лицу слёзы и жалобно посмотрела на меня. — Взяла и плюнула.       — Так, давай рассказывай! — потребовал я.       — Мы играли, было весело, — успокоившись, начала рассказывать сестрёнка. — Потом пришла какая-то девочка и сказала, что все бледнолицые плохие. Я сказала, что это неправда. Тогда она взяла и плюнула мне в лицо.       — А ты?       — А я пришла сюда, — тихо всхлипнула Барби.       Я презрительно скривился. И это моя ученица? Мой будущий инструмент для запугивания и уничтожения непокорных? Нет, определённо сестре нужно преподать урок.       — Вставай! — поднявшись с места, я взял Барби за руку. — Пойдём поговорим с этой нехорошей девочкой.       На детской площадке было шумно. Малыши копались в песочнице, мальчишки постарше играли в баскетбол, девочки собрались вокруг качелей и что-то обсуждали.       — Вот она! — показала сестрёнка на обидчицу.       Девочка была примерно одного с ней возраста: лет шесть-семь, смуглое лицо, карие глаза, длинные, чёрные как у всех индейцев волосы заплетены в две косички. Сейчас она медленно покачивалась на качелях в окружении трёх подруг.       — Ударь её! — потребовал я. — Врежь ей! Никому нельзя прощать обиду.       — Но она меня побьёт, — нерешительно произнесла Барби. — Я боюсь…       — Не бойся! — фыркнул я. — Дай сдачи. Пинай ногами, рви зубами, да так чтобы запомнила.       Видя, что сестрёнка застыла в нерешительности, я добавил:       — Если что, я помогу.       — Ладно, — наконец решилась Барби и направилась прямо к задире.       Подойдя к качелям, она нависла над застывшей от неожиданности индианкой и, немного поколебавшись, залепила ей пощёчину. Удар вышел так себе, всё-таки сил у ребёнка немного, однако этого хватило, чтобы обидчица возмущённо вскрикнула.       Затем Барби оглянулась и посмотрела на меня, как бы спрашивая: ну что, я всё правильно сделала? В ответ я ободряюще улыбнулся и поднял вверх большой палец.       Поскольку сестрёнка отвлеклась, она не заметила, как противница, только что растиравшая ушибленную щёку, поднялась с качелей.       — Ах ты, дрянь! — крикнула она и кинулась на Барби.       Сцепившись, девочки упали на землю и стали дёргать друг друга за волосы. Подружки-индианки не вмешивались и с интересом следили за представлением.       Так продолжалось бы и дальше, если бы сзади не послышался резкий окрик. Оглянувшись, я увидел Чарли, который быстро шёл сюда. Приблизившись, шериф разнял дерущихся девочек и крепко схватил обеих за руки.       — Ну-ка, рассказывайте, что произошло? — потребовал мужчина, строго глядя на притихших детей.       — Она в меня плюнула! —возмутилась Барби.       — А она меня ударила! — столь же возмущённо ответила индианка.       — Обычная детская ссора, — констатировал я факт. — Пап, отпусти их.       — Ладно, но чтоб такого больше не было, — строго произнёс шериф.       Индейская девочка сразу же убежала к подружкам, а я поспешил обнять сестрёнку.       — Почему ты не вмешалась? — вопросительно посмотрел на меня Чарли.       — Хотела, но ты успел раньше, — пожал я плечами и добавил усталым голосом: — Пап, уже поздно, давай поедем домой.       По дороге к машине, когда Чарли отдалился достаточно далеко чтобы нас не услышать, я ободряюще шепнул в ушко Барби:       — Молодец, сестрёнка. Ты всё правильно сделала. Несколько дней спустя       Невысокие волны набегали на пляж рядом с посёлком Ла-Пуш и с пеной разливались по мелкой гальке. Вечер был тёплым и безветренным. Сумерки уже опустились на землю, и первые звёзды мерцали на небосводе.       Посреди каменистой поляны стоял высокий тотемный столб с изображением оскалившейся морды волка. Поблизости ярко горел большой костёр, и отблески пламени падали на раскрашенные лица сидевших вокруг него индейцев.       Индейцы были одеты в причудливые наряды, состоявшие из традиционной и современной одежды. Кто-то надел освящённые традициями предков кожаные рубахи, вышитые бисером и украшенные бахромой и перьями, штаны-леггинсы и мокасины, а кто-то — изделия модной индустрии: жилетки, ситцевые рубашки и шляпы. Но чаще всего стили одежды сочетались в самых разнообразных комбинациях.       На самом почётном месте, прямо под тотемным столбом, на грубых суконных одеялах сидели гости племени — Чарли, Белла и Барби. Они с интересом взирали на собравшихся вокруг людей и тихо перешёптывались.       И если на сёстрах были надеты обычные для этого времени года летние куртки и джинсы, то Чарли был практически полностью обнажён, за исключением широкой набедренной повязки-фартука, и вымазан белой, красной и коричневой краской.       По соседству с гостями сидели старейшины племени, чей статус подчёркивали красочные головные уборы, состоявшие из нескольких рядов развевающихся и ниспадающих на плечи перьев.       Один из старейшин, Квил Атера, поднял руку, показывая, что собирается говорить, и все вокруг сразу затихли.       — Когда-то очень давно, в незапамятные времена, — начал свой рассказ старый индеец, — наши воины обладали удивительной способностью. Они могли выходить из собственных тел и в качестве духов бродить по земле. Эти духи не имели возможности прикасаться к живым людям или двигать предметы, но умели разговаривать со зверьми и даже приказывать им… Кхе-кхе-кхе…       Рассказчик зашёлся старческим кашлем и, глотнув воды из протянутой кем-то пластиковой бутылки, продолжил неспешный рассказ:       — Мы всегда использовали эту способность для защиты, натравливая на врагов различных зверей. Соседние народы знали об этом и старались жить с нами мирно. Однако один из наших воинов по имени Утлапа не хотел мира и предложил завоевать всех вокруг.       Далеко не всем людям такая идея пришлась по вкусу: особенно воспротивился тогдашний вождь по имени Таха Аки и после бурной ссоры выгнал Утлапу из племени.       Изгнанник поселился в лесу и возмечтал о мести. Выбрав подходящий момент, он проследил за вождём и дождался, пока тот покинет своё тело, чтобы в качестве духа побродить по лесу. Тогда Утлапа убил себя и вселил свой дух в покинутое тело Таха Аки.       Отныне душе вождя некуда было возвращаться, она могла только наблюдать со стороны, как все вокруг принимают Утлапу за него. Долгое время дух Таха Аки бесцельно скитался по лесу, пока наконец не встретил волка — очень большого и очень красивого. Дух позавидовал этому зверю, ведь тот был жив, и попросил его уступить своё тело. Зверь согласился, и Таха Аки с облегчением вошёл в новое тело: пусть и не человеческое, но все-таки живое… Кхе-кхе-кхе…       Старик опять закашлялся и сделал ещё несколько судорожных глотков из бутылки, которую по-прежнему держал в руке.       — Потом огромный волк отправился в деревню. Увидев зверя, женщины и дети в страхе разбежались, призывая на помощь воинов. Воины прибежали с копьями, а вот трусливый Утлапа спрятался в безопасном месте. Таха Аки в теле волка не захотел нападать на своих соплеменников. Вместо этого он принялся исполнять воем песнь своего народа.       Воины поняли, что имеют дело не с обычным волком, что зверем управляет чей-то дух. Один из них по имени Ют покинул своё тело и перешёл в мир духов, в то время как Таха Аки на время покинул тело волка. Ют мгновенно понял, в чём дело, и приветствовал возвращение вождя.       В это время пришел Утлапа, чтобы посмотреть, убит ли волк. Увидев лежащее на земле тело Юта, он моментально понял, что происходит, и, выхватив нож, убил того. Вне себя от гнева, Таха Аки попытался вернулся в тело волка, чтобы растерзать врага, но тут случилось чудо.       Любовь к своему племени и ненависть к его поработителю не смогли вместиться в тело волка. Волк задрожал и на глазах изумленных людей превратился в человека. Утлапа пытался бежать, но новое тело Таха Аки обладало могучей силой зверя. Он поймал предателя и убил его.       Когда люди поняли, что произошло, то обрадовались. С тех пор Таха Аки был одновременно и волком, и человеком. Он оставался вождем своего племени долгие годы. Когда угрожала опасность, он снова превращался в волка, чтобы драться или пугать врагов. У Таха Аки родилось много сыновей, и некоторые из них обнаружили, что, став мужчинами, тоже могут превращаться в волков. И все волки выглядели по-разному, потому что отражали дух человека.       С тех пор наше племя стало назвать себя «квилетами», то есть волками. Волк стал нашим тотемом, защитником и священным зверем…       Старейшина замолчал.       — Какая оригинальная легенда, — шепнула Белла отцу, воспользовавшись возникшей паузой.       — У квилетов вообще своеобразный фольклор, — тихо ответил шериф.       — Сегодня мы собрались здесь, чтобы принять в племя нового человека, — вновь продолжил Квил Атера свою речь торжественным голосом. — Многие из вас его знают: это Чарли Свон, большой друг квилетов. И я спрашиваю вас, достоин ли он стать частью нашего волчьего народа?       — Достоин! Достоин! — раздались отовсюду крики.       — Достоин ли он стать одним из нас? — вновь спросил старейшина.       — Достоин, достоин! — опять закричали индейцы.       — Хорошо, да будет так! — провозгласил старик. — Пусть начнётся священный танец.       По знаку старейшин на поляну вынесли большой барабан, подвешенный горизонтально земле на четырех опорах. Трое индейцев принялись отбивать однообразный ритм и монотонно распевать:       — Йа-йа-йа-ха-йа… Йа-йа-йа-ха-йа…       Забили бубны, заиграли трещотки, к песне присоединились многие из присутствующих. Кто-то бросил в огонь охапку хвороста, и пламя ярко вспыхнуло оранжевым заревом, выбрасывая столб искр в чёрное небо.       Из-за спин сидевших тесными рядами людей к костру вышли молодые мужчины и юноши. На голове у каждого из них были головные уборы в виде волчьей морды с ниспадающей на плечи и на спину меховой шкурой. Бёдра прикрывали набедренные повязки, а голые тела были раскрашены коричневой, белой и красной краской.       Повинуясь ритму, они стали хороводом приплясывать вокруг мерцающего огня, и их разноцветные тела заблестели в рубиновых отблесках пламени.       Билли Блэк, сидевший в инвалидной коляске рядом с другими старейшинами, подал заранее условленный знак своему другу Чарли. Тот печально вздохнул и напялив себе на голову головной убор в виде волчьей морды, поднялся на ноги.       Мужчина нерешительно протиснулся в круг танцующих и стал копировать их монотонные движения. Сначала у него получалось не слишком хорошо, но танец был крайне примитивен и спустя некоторое время Чарли уже ничем особым не выделялся в общем хороводе.       — Йа-йа-йа-ха-йа, — эхом разносилось в воздухе заунывное пение. — Йа-йа-йа-ха-йа…       Ритуальная пляска длилась довольно долго, пока, наконец, барабан не замолк и не прекратилось хоровое пение. Танцоры, по размалеванным телам которых каплями стекал пот, разошлись в стороны и расселись среди остальных индейцев. Чарли тоже вернулся на своё место.       — Новый соплеменник разделил с нами танец, — заговорил Квил Атера своим скрипучим голосом. — Теперь он должен раскурить с нами священную трубку.       Кто-то из задних рядов протянул старику зажжённую трубку с длинным мундштуком. Она была настолько изысканно украшена бисером, перьями, лентами и инкрустацией, что больше напоминала экзотический музыкальный инструмент, чем курительное приспособление.       Квил Атера сделал глубокую затяжку и выпустил изо рта кольцо табачного дыма. Затем старейшина передал трубку сидящему рядом с ним Гарри Клируотеру. Тот тоже затянулся, и курительное приспособление перекочевало в руки Билли Блэка.       — Осторожнее, — шепнул друг шерифу, передавая ему трубку. — Там крепкий табак.       Чарли с вежливой улыбкой кивнул в ответ и, затянувшись, зашёлся глубоким кашлем. Дальше трубка пошла по кругу, каждый индеец считал своим долгом её раскурить.       — А теперь пойдёмте в посёлок, — объявил Квил Атера, глядя на последние всполохи догорающего костра. — Там нас ждёт знатное угощение.       Все присутствующие стали подниматься на ноги.       — Ну, вот и всё, — понимающе улыбнулась Белла отцу. — Теперь ты настоящий индеец.       — Да уж, — только и промолвил Чарли, оглядывая своё полуголое разрисованное тело. — Теперь я точно настоящий индеец.       Мужчина снял свой экзотический головной убор и, тяжко вздохнув, поплёлся в сторону посёлка. Белла усмехнулась и, взяв за ручку Барби, отправилась следом, и только луна своим тусклым сиянием освещала им путь.