Дарт Белла

Региональный офис ФБР, г. Финикс. Криминально-следственный отдел (CID), 2004 г.       Лифт едва слышно гудел, поднимаясь наверх, мигающие цифры на табло мерно отсчитывали этажи. Спецагент Джим Фостер бросил быстрый взгляд на часы и с облегчением выдохнул: время до начала внеплановой оперативки ещё есть, он не опоздает.       Мужчина не знал, зачем его вызвали на это совещание, но злить своего непосредственного начальника, Джозефа Гаррисона, или «Джо Стульчака», как его прозвали агенты, было себе дороже. Вредный и злопамятный, Гаррисон прославился тем, что обеденное время любил проводить в туалетной кабинке, сидя на унитазе и подслушивая разговоры подчинённых. И горе было тому агенту, кто сболтнёт что-нибудь лишнее.       Выйдя из лифта, Джим торопливо прошёл по безупречно чистому коридору, поздоровался с несколькими коллегами и остановился у двери с табличкой «Конференц-зал для внутренних совещаний». Он уже хотел открыть дверь, когда увидел своего напарника Элтона Стэнвика, который спешил сюда же.       Худощавый, щуплый, невзрачный, агент Стэнвик, тем не менее, отличался прекрасным здоровьем. Как-то раз он получил сразу четыре пулевых ранения в разные части тела и не просто выжил, но и доказал медицинской комиссии, что способен продолжить службу в ФБР. С тех пор за Стэнвиком закрепилось прозвище «Счастливчик».       — Привет, Счастливчик, — дружески приветствовал Фостер. — Не знаешь, зачем нас сюда вызвали?       — Без понятия, — пожал плечами Стэнвик. — Но догадываюсь… Сегодня видел в коридоре ребят из DEA. Уж не знаю, что им тут нужно, но просто так они бы не пожаловали.       — Управление по борьбе с наркотиками? — удивился Джим.       — Точно, — кивнул Счастливчик и посмотрел на часы. — Ладно, пошли, иначе опоздаем.       В комнате за длинным прямоугольным столом сидели три человека в штатском, а сам Джозеф Гаррисон — серьёзный мужчина с хмурым лицом, тёмными курчавыми волосами и взглядом, который, казалось, пронизывал насквозь, — стоял у свёрнутого флага, опираясь на столешницу. Рабочую атмосферу подчёркивали разложенные на столе бумаги и одноразовые стаканчики с недопитым кофе.       — Проходите, садитесь, — коротко бросил Гаррисон.       Спецагенты молча расселись на мягких стульях и выжидательно посмотрели на шефа. Тот, казалось, сознательно тянул время. Он медленно достал из бокового кармана пиджака портсигар, вытащил оттуда длинную папиросу без фильтра, чиркнул зажигалкой, закурил.       — Агенты Фостер и Стэнвик, — наконец произнёс Джо Стульчак, выпустив изо рта струю дыма. — Все присутствующие здесь вам знакомы?       — Только Уолкер, — Счастливчик показал пальцем на сидевшего напротив него чернокожего верзилу. — Капитан SWAT. Остальные вроде бы из DEA.       — Верно, — подтвердил Гаррисон. — Знакомьтесь: агенты Мэллоун и Хантер из Управления по борьбе с наркотиками. Вам придётся работать с ними ближайшие несколько дней.       — С ними? — не сдержал удивления Фостер. — Но у нас же совсем другая специализация.       — Сэр, можно я им объясню? — подал голос Мэллоун.       Крепкий, широкоплечий, с роскошной копной светлых волос, Мэллоун довольно выигрышно смотрелся на фоне своего лысого, полноватого напарника.       — Давайте! — махнул рукой Гаррисон.       — Недавно нам удалось выйти на один из мексиканских картелей, поставляющий в США наркотики, в основном героин и кокаин.       — Что за картель? — заинтересовался Счастливчик.       — «Вильяермоса».       — Слышал о нём, — задумчиво покачал головой мужчина. — Опасная организация.       — Наш агент выдал себя за члена преступной группировки, желающей приобрести у этого картеля крупную партию товара. Мы хотим взять дилеров с поличным и перекрыть канал наркотрафика.       — Всё это замечательно, — понимающе улыбнулся Фостер. — Но это не объясняет, причём здесь мы, сотрудники совсем другого подразделения.       — У нас есть подозрение, что в DEA завёлся «крот», — объяснил Мэллоун. — Какой-то ублюдок продаёт информацию «налево». Если к операции подключить наших людей, велика вероятность того, что о ней узнает и «крот». Объяснить, что после этого сделают бандиты с нашим агентом под прикрытием?       — Не стоит, — хмыкнул Фостер. — Теперь понял. Вы настолько не доверяете своим, что просите помощи у нашего отдела.       — И я решил оказать эту помощь, — подытожил Гаррисон и хмуро посмотрел на подчинённых. — Вы, двое бездельников, вместе с группой спецназа SWAT будете участвовать в задержании наркоторговцев.       — Но сэр! — возмутился Стэнвик. — При всём уважении к коллегам, у нас полно своей работы. Вспомните, на нас ведь до сих пор висит расследование о банкротстве хедж-фонда, погоревшего на высокорисковых ипотечных кредитах.       — Ничего страшного, — скривился Джо Стульчак, недовольный тем, что ему возражают. — Поможете ребятам из DEA и вернётесь к своим делам. Всё понятно?       — Да, сэр, — в один голос ответили спецагенты.       — Теперь подробности операции, — Гаррисон резко затушил сигарету в пепельнице и кивнул гостю. — Агент Мэллоун, продолжайте, пожалуйста.       Мэллоун щёлкнул пультом проектора, и на висевшем на стене большом белом экране высветилась фотография короткостриженого крепыша.       — Это наш агент под прикрытием. Его зовут Лоренцо Хикман…       Джим Фостер едва заметно поморщился. С самого утра его не покидало нехорошее предчувствие, и теперь оно полностью оправдалось. За последние несколько лет мужчина привык к бумажной, как правило, сидячей работе, когда приходилось расследовать дела о мошенничестве. В результате он обзавёлся лишним весом и одышкой, так что совсем не представлял себя в роли этакого Рембо, отважно бросающегося под пули наркодельцов. Даже его напарник, выживший в своё время в серьёзной передряге, и то после выздоровления много лет проработал с бумагами и позабыл, когда при задержании последний раз вытаскивал из кобуры пистолет.       Разумеется, спецагент не был трусом, но всё-таки предпочёл бы не ввязываться в чужое, весьма опасное расследование. Только вот кого интересует его мнение? Джим тяжело вздохнул и, глубоко подавив недовольство, сосредоточился на объяснениях Мэллоуна. На следующий день       Вечер принёс прохладу задыхающемуся от жары городу. Солнце садилось за крышами домов, окрашивая небо багровым цветом. Кортеж из нескольких чёрных машин и фургонов быстро двигался по автостраде Марикопа Фриуэй на восток, в район Альгамбры.       Час назад мексиканские наркоторговцы вышли на связь с агентом, работающим под прикрытием, и назначили ему встречу для продажи крупной партии товара. Условились встретиться на старом заброшенном складе, причём от каждой преступной группировки на ней могли присутствовать только пять человек.       После получения столь важной информации в ФБР состоялась срочная оперативка, на которой разработали план спецоперации и распределили роли: агентам DEA и CID, снабжённым скрытыми «жучками» и миниатюрными видеокамерами, предстояло изобразить гангстеров. В момент совершения сделки в дело вступит спецназ SWAT и задержит подозреваемых.       Липовые мафиози ехали на двух машинах — в первой находились непосредственно Хикман и его «друзья» Мэллоун и Хантер, во второй — Стэнвик и Фостер. Одетые в костюмы-тройки и яркие пляжные рубашки, сверкая золотыми цепями и перстнями, они внешним видом ничем не отличались от типичных гангстеров. Замыкали кортеж фургоны со спецназом и аппаратурой для звуко- и видеозаписи.       На развязке автоколонна свернула с шоссе на юг, оставив внизу бетонную полосу автострады, и двинулась по пустой дороге, по обеим сторонам которой раскинулись тёмные очертания заколоченных и заброшенных зданий.       Солнце окончательно зашло, однако работающие фонари здесь были редкостью, и темноту рассеивал только свет фар. Не доезжая до пункта назначения, автомобили со спецназом разъехались в разные стороны и затерялись на извилистых улочках полуразрушенной промзоны, а фургон с аппаратурой остановился у разбитого грязного тротуара.       Машины с «гангстерами» продолжили свой путь и въехали на территорию, огороженную сетчатым забором, в котором зияли изрядные прорехи. Склад № 483, выбранный для заключения сделки, оказался одноэтажным кирпичным зданием с дырявой крышей, выбитыми окнами и разрисованными граффити стенами, а вокруг лежали горы строительного мусора.       Широкие двери старого склада уже давно слетели с петель и валялись неподалёку. Машины, слегка сбавив ход, въехали в полутёмное помещение, заставленное ржавыми бочками, штабелями поддонов и стопками мешков с затвердевшим, негодным цементом.       Здесь гостей уже ждали два легковых автомобиля с включенными фарами и открытыми передними дверцами. На водительских сидениях сидели смуглые парни, ещё один мужчина стоял за дверцей и держал в руках автомат АК-74, дуло которого смотрело в пол. Двое других мексиканцев присели на капот и напряжённо следили за гостями. Мешковатая спортивная одежда ярких расцветок, банданы, татуировки на руках и лицах — всё выдавало в них представителей латиноамериканской преступной группировки.       Машины остановились, и липовые гангстеры вылезли из салона. Лоренцо Хикман с шутливой улыбкой развёл руки в стороны и воскликнул:       — Здорово, Карлос!       — Hola, amigo, — сдержанно ответил ему один из мексиканцев.       Карлос, полноватый, с одутловатым лицом, короткими чёрными волосами и густыми усами, в отличие от своих подельников, носил клетчатую рубашку, тёмный пиджак и красный шейный платок.       Мужчины крепко пожали руки, а потом в лучших мексиканских традициях обнялись и похлопали друг друга по спине.       Далее последовали ничего не значащие вежливые фразы. Хикман специально тянул время — надо было выждать, пока спецназ SWAT окружит здание.       — Ну что, привёз деньги? — наконец перешёл к делу Карлос.       — Сперва покажи товар, — с вежливой улыбкой покачал головой Хикман.       Карлос дал знак одному из своих. Тот оторвал задницу от капота, медленно, вразвалочку, обошёл автомобиль, открыл багажник и вытащил оттуда спортивную сумку.       — Проверять будешь? — поинтересовался Карлос, когда подельник бросил ему под ноги тяжёлую сумку.       Вместо ответа Хикман присел на корточки, чиркнул замком молнии и заглянул внутрь. В полутьме свет автомобильных фар высветил аккуратно сложенные стопкой полиэтиленовые пакеты с белым порошком. Удовлетворённо хмыкнув, липовый гангстер достал из кармана ножик-выкидуху и, проткнув один из пакетов, попробовал порошок на язык.       — Как и договаривались, чистый героин, — пояснил Карлос и напряжённо добавил: — А теперь давай деньги.       — Всё в порядке, — Хикман кивнул Мэллоуну, который держал в руках кейс с деньгами.       Получив портфель, главарь наркоторговцев положил его на капот и зашелестел зелёными банкнотами. Пока Карлос считал деньги, Хикман достал из другого кармана маленькие электронные весы и взвесил один из пакетов.       Все присутствующие молча ждали. Джим Фостер старался хранить внешнюю невозмутимость, но на самом деле нервничал. У него в ухе был спрятан микрофон, по которому должен был прийти сигнал о начале операции.       — Всё готово, — услышал он наконец знакомый голос командира SWAT. — Уезжайте, и мы начинаем.       Облегчённо выдохнув, Фостер подал фэбээровцам заранее условленный знак — зашёлся сильным кашлем. Хикман сразу же перестал изучать содержимое сумки и, закинув лямку себе на плечо, поднялся на ноги.       — Ну, мы в расчёте? — спросил он у Карлоса, который продолжал увлечённо шелестеть банкнотами.       — Si, amigo, — главный оторвался от своего занятия и весело улыбнулся. — С тобой было приятно иметь дело. Надеюсь на…       Договорить Карлос не успел. Один из его людей, прислонившийся спиной к машине и отрешённо смотревший куда-то в сторону, вдруг истошно закричал:       — Policía!       Дальше события понеслись с неимоверной быстротой. Тот, что первым заметил силуэты бойцов SWAT, короткими перебежками занимавших позиции за бочками, поддонами и мешками, выхватил из-за пояса пистолет и начал беспорядочно палить в темноту. Его поддержал огнём автоматчик, как истукан стоявший всё время за дверцей одной из машин.       Карлос схватил кейс с деньгами и юркнул за ближайшую бочку. Два других мексиканца бросились врассыпную, прячась за ближайшими укрытиями.       ФБРовцы тоже не стояли на месте. Пригибаясь и доставая оружие, они попрятались кто за открытыми дверцами машин, кто за бочками и штабелями поддонов.       Столкнувшись с сопротивлением, бойцы SWAT открыли огонь на поражение. Несколько очередей мгновенно изрешетили того самого преступника, который первым их заметил и совсем позабыл о собственной безопасности. А вот автоматчик оказался умнее: он не остался около машины, где в свете фар представлял собой хорошую мишень, а укрылся за стопкой мешков, продолжая при этом палить во все стороны. Карлос и двое других тоже не горели желанием сдаваться и принялись активно отстреливаться.       Заняв позиции, агенты ФБР, только что бывшие под прикрытием, включились в перестрелку. Загрохотали автоматные очереди, захлопали пистолетные выстрелы, засвистели пули. Поскольку темноту освещали только огни автомобильных фар и тусклое сияние луны, приникавшее в помещение сквозь разбитые окна, противники ориентировались в основном по мечущимся теням, всполохам и звукам выстрелов. Все это, разумеется, мешало прицельному огню.       — ФБР! Немедленно бросьте оружие и выходите с поднятыми руками, — сквозь грохот донёсся усиленный рупором голос командира SWAT.       Злоумышленники ответили на это предложение матерными криками и беспорядочной пальбой. В то же время ФБРовцы не спешили геройствовать: они прекрасно понимали, что у преступников скоро закончатся патроны и они волей-неволей вынуждены будут сдаться.       Джим Фостер, укрывшись за каким-то старым ящиком, спешно перезарядил свой «глок» и выглянул из-за угла. Впереди метнулся едва заметный во тьме силуэт, следом ещё один. Пригибаясь, они перебежками уходили в сторону, пользуясь тем, что внимание ФБРовцев отвлекают активно отстреливающиеся сообщники.       Джим выстрелил — не попал. Хотел продолжить стрельбу, но вспомнил приказ шефа: по возможности, брать дилеров живьём, чтобы раскрутить цепочку наркотрафика. Пока он размышлял, силуэты исчезли за ближайшими штабелями поддонов. Прокляв всё на свете, мужчина бросился следом, крикнув:       — Счастливчик, они уходят! За мной!       Услышал ли его слова напарник, Джим не знал, а проверять не было времени. Держа пистолет на взводе, он подбежал к поддонам и осторожно выглянул из-за угла. ФБРовец застал тот самый момент, когда Карлос с подельником, опустившись на колени, отодвигали в кирпичной стене ржавую вентиляционную решётку.       — ФБР, руки вверх! — закричал Фостер, направив ствол на преступников.       Те замерли. В полутьме Джиму были плохо видны их лица, но он мог бы поклясться, что на них отразился страх.       — Calma, amigo, calma! — примирительно произнёс Карлос.       Продолжая стоять на коленях, он убрал руки с уже практически полностью отодвинутой решётки и медленно поднял их на уровень груди, демонстрируя пустые ладони. Его помощник повторил те же движения.       — Всем лечь мордой в пол! — потребовал Фостер.       В этот момент в помещении что-то сильно громыхнуло: по всей видимости, спецназовцы взорвали светошумовую гранату. ФБРовец отвлёкся всего на мгновение, но этого хватило, чтобы Карлос резким движением правой руки выхватил из-за пояса с левой стороны метательный нож и метнул его в преследователя.       В воздухе мелькнуло лезвие, одновременно с этим спецагент открыл огонь. Получив пулю, Карлос завалился на бок, Джим тоже слегка покачнулся: нож ударил его в левую сторону груди.       Продолжая правой рукой сжимать рукоятку пистолета и направив ствол на оставшегося бандита, Джим другой рукой коснулся раны. Лезвие достаточно глубоко вошло в тело, и ткань пиджака и рубашка под ним моментально намокли от крови. Спецагент хотел было вытащить нож из раны, но остановился, вспомнив, что такие вещи должны делать только медики.       Удивительно, но боли Джим не чувствовал, вместо этого накатила сильная слабость, закружилась голова, лицо покрылось крупными каплями пота. Мужчина покачнулся, но устоял на ногах. Последним, что увидел ФБРовец, прежде чем потерять сознание, была спина бандита, который вылезал наружу через отодвинутую решётку. Примерно в то же время в другом районе города       Дом № 163 на углу Семьдесят второй и Джефферсон-авеню — небольшой двухэтажный особняк, построенный в испанском колониальном стиле. Черепичная крыша, штукатурка на фасаде, арочные окна, разноцветная плитка при входе. Лужайка со стороны улицы, несколько клумб с цветами и кактусами.       Было уже довольно темно, когда к дому подъехал красный «Maserati quattroporte». За рулём сидела Меган Макгейн, я расположился на переднем пассажирском сидении. Заглушив двигатель, девушка раздражённо фыркнула.       — Смотри-ка, Белла, садовник, опять не поливал газонную траву. Надо будет пожаловаться маме.       Дом принадлежал матери Меган и достался ей в качестве наследства от отца. Здесь много лет подряд никто не жил, однако богатая владелица не продавала особняк, сохранив его, по-видимому, как память.       Несмотря на то что дом пустовал, внутри было чисто и аккуратно. В гостиной со светлыми стенами и высокими потолками стояли кожаный диван, журнальный столик с изогнутыми ножками, стулья и кресла с резными спинками и мягкими сиденьями.       Едва мы вошли, Меган потащила меня в спальню, попутно расстёгивая блузку. Посреди комнаты располагалась массивная кровать с балдахином, оформленным в виде колоритного элемента декора. Упав на белоснежное покрывало, мы с «подругой» слились в долгом поцелуе и стали активно срывать друг с друга одежду. Ну, а дальше… дальше мы окунулись в океан неутолимой страсти.       Это Меган предложила мне сменить дружеские отношения на интимные. У девушки уже имелся сексуальный опыт с парнями, но блондинке всегда казалось, что это не совсем то, что ей нужно. Разочаровавшись в противоположном поле, Меган захотелось попробовать что-то новое и необычное. Всё чаще её мысли стали посещать сексуальные фантазии с девушками. Сначала это было невинное разглядывание фотомоделей в журналах, любование их ножками, грудью и ягодицами. Затем Меган стала подглядывать за переодеванием подруг по черлидингу и при совместном посещении душа не упускала случая восхититься их прелестями. Далее последовало увлечение лесбийским порно.       На меня блондинка стала смотреть с нескрываемой похотью. Оно и понятно — моё тело заметно округлилось, увеличилась грудь, плечи и бёдра расширились, а талия осталась узкой. А если к этому прибавить высокие скулы, большие карие глаза, тонкий аккуратный носик, узкий подбородок и пухлые, чувственные, губы, — я выглядел если не красавицей, то весьма привлекательной девушкой. Поэтому неудивительно, что однажды, когда я попросил Меган в раздевалке застегнуть мне лифчик, блондинка не выдержала и полезла целоваться.       Я не стал противиться. С момента полового созревания моё тело периодически требовало сексуального контакта. Разумеется, я не потерял голову от подростковой гиперсексуальности и вполне контролировал свои порывы, но ощущение дискомфорта всё чаще давало о себе знать. К парням никакого интереса не было, одна только мысль о близости с ними вызывала отвращение. К девушкам, наоборот, интерес сохранился, так что сексуальное домогательство Меган стало для меня выходом из положения.       Более того, интимная близость позволила мне оказывать на «подругу» некоторое влияние. Как раз после бурного секса я попросил Меган договориться с отцом о его помощи в получении разрешения на открытие индейского казино. Сенатор Макгейн, исполнявший почти все прихоти любимой дочки, не стал ей отказывать, и лицензию удалось получить без особых проблем.       К сожалению, в последнее время наши свидания с Меган стали редкостью: блондинка закончила школу и поступила в Колумбийский университет на факультет журналистики. А поскольку это учебное заведение находится в Нью-Йорке, девушка теперь приезжала в Финикс только на каникулы и выходные.       Однако сегодняшний вечер был всецело в нашем распоряжении, так что мы стремились многократно наверстать упущенное. Два обнажённых тела слились в тесных объятиях. Сначала я ласкал набухшие от желания соски Меган и мял руками её объёмные груди, а она извивалась и постанывала от удовольствия, затем блондинка уткнулась лицом в промежность между моих ног и стала активно работать язычком. Тело сотряслось от оргазма, на подходе был ещё один…       — Дзинь-дзинь-дзинь! — вдруг зазвонил телефон в моей сумочке, которая вместе с одеждой валялась на ковролиновом полу.       — Что за чёрт! — Меган оторвалась от своего занятия и недоуменно посмотрела мне в глаза. — Неужели нельзя было выключить мобильник?       — Извини, — тихо произнёс я, все ещё пребывая под впечатлением от гаммы сексуальных ощущений.       — Дзинь-дзинь-дзинь! — продолжал настойчиво требовать своего телефон.       — Да ответь ты уже! — махнула рукой блондинка.       Меган приподнялась, отстранилась от меня и плюхнулась спиной на кровать. Длинные светлые волосы растрепались по подушке, пышная грудь вздымалась от учащённого сердцебиения. Девушка широко раздвинула бёдра и правой рукой стала ласкать своё лоно, всем своим видом показывая, что, пока я буду занят, она точно не заскучает.       Я присел на край кровати и потянулся за сумочкой. Расстегнув молнию, быстро достал всё ещё гудевший телефон и взглянул на экран — звонила Рене.       — Привет, мам, — стараясь не выдать своего недовольства, спокойно произнёс я.       — Белла, ты что так долго? — донёсся до меня взволнованный голос женщины. — Мне только что звонили из ФБР: Джим ранен.       — Что случилось? —забеспокоился я. Фостер исправно выполнял роль моего отчима, не хотелось бы его потерять.       — Мне толком ничего не объяснили, — всхлипнула мама. — Сказали, что ножевое ранение. Джима отвезли в больницу, в госпиталь Святого Луки на пересечении Ван Бюрена и 195-й авеню. Я еду туда.       — Понятно, скоро буду. Держись, мам.       Нажав кнопку завершения разговора, я повернулся к Меган. Девушка прекратила заниматься рукоблудием и теперь обеспокоенно смотрела на меня.       — Я всё слышала. Поехали в больницу.       Мы поднялись с кровати и, быстро собрав разбросанные по комнате вещи, оделись.       Выехав на дорогу, красный «Maserati quattroporte» понёсся по улицам ночного города. Сидевшей за рулём Меган не было необходимости даже включать фары — в этом районе тьму рассеивали многочисленные фонари, яркие вывески на магазинах и красочные рекламные плакаты. Дорога была практически пустой, и девушка смело проезжала на красный свет. Меган вообще никогда не отличалась любовью к соблюдению ПДД, и плевать ей было на патрульных — папа исправно оплачивал любые штрафы.       Вскоре Меган завернула на больничную парковку и остановилась, резко скрипнув тормозами. Поблизости располагалось песочного цвета трёхэтажное здание, на козырьке навеса которого значилось: «St. Luke's Medical Center — Еmergency room». Сюда привозили пациентов, нуждающихся в экстренной медицинской помощи. Среди припаркованных машин я узнал голубой BMW E36. Значит, мама уже здесь.       В регистратуре мне пришлось предъявить документы и заполнить бланк посещений. Только после этого нам с Меган разрешили подняться на лифте на третий этаж, где располагалась палата Джима.       Войдя в комнату, я увидел отчима. Одетый в пижаму и укрытый одеялом, он лежал на кровати и, похоже, спал. Во рту ларингеальная трубка, экран монитора измеряет сердечный ритм, в вену правой руки вставлена игла капельницы.       Рядом с кроватью на стуле сидела Рене и сжимала в ладонях левую руку мужа. При нашем появлении женщина повернула голову, и я увидел её заплаканное лицо.       Ни слова ни говоря, я подошел к маме и крепко её обнял. Женщина разрыдалась в моё плечо.       — Сочувствую, миссис Фостер, — прошептала за моей спиной Меган.       Наконец я отпустил маму и присел на соседний стул, «подруга» расположилась на небольшом диванчике у стены.       — Я чуть с ума не сошла, когда позвонили из ФБР, — вытирая платком слёзы, рассказала Рене. — Бросила занятия йогой и понеслась сюда. Когда приехала, Джиму уже сделали операцию, доктор сказал, что всё прошло успешно, угрозы для жизни нет.       — Ты кого-нибудь встретила из ФБР?       — Да, здесь был агент Стэнвик, — объяснила женщина. — Напарник Джима, такой невзрачный тип. У них там случилась какая-то заварушка, ловили бандитов. Вот Джима и ткнули ножом между рёбер. Повезло, что его быстро доставили в больницу, крови он потерял предостаточно.       — А что это были за бандиты?       — Не знаю, — пожала плечами мама. — ФБРовец особо не распространялся, сказал, что это секретная информация.       Дверь открылась, и в палату вошёл молодой доктор в белом халате. За ним просеменила медсестра и достала из шкафчика одноразовый шприц и какие-то ампулы.       — Прошу всех выйти, — потребовал мужчина. — Мне нужно осмотреть пациента.       — Доктор, — поднявшись со стула, я вопросительно посмотрел на врача. — Какой диагноз поставили Джиму Фостеру?       — Колотая рана груди, — заглянул в блокнот мужчина, — проникающая в грудную и брюшинную полость, с повреждением левого лёгкого, межреберной артерии и диафрагмы. Гемопневмоторакс слева; острая анемия, геморрагический шок второй степени.       — С ним всё будет в порядке?       — Да, если продолжить лечение. Поэтому попрошу всех покинуть палату.       Когда мы вышли в коридор, Рене тяжело вздохнула и устало посмотрела на меня.       — Поезжай домой, дочка. Присмотри за сестрёнкой. Домработница не может сидеть с ребёнком вечно.       — А ты?       — Переночую здесь. Так мне будет спокойней.       — Хорошо, мам, — не стал я спорить. — Тебе что-нибудь привезти?       — Нет, не надо, — покачала головой женщина. — Езжай.       Давно уже наступила ночь. Меган поёжилась от прохлады и, приложив ко рту сложенные вместе ладошки, выдохнула в них тёплый воздух.       — Холодно! — потерев ладони друг о друга, девушка повернулась ко мне. — Белла, не переживай ты так. Всё будет хорошо.       Я ничего не ответил и только кивнул. Джим Фостер выжил, и это, безусловно, радует. Кто его знает, как бы его смерть отразилась на Рене и Барби? Если мама скорее всего просто нашла бы себе нового мужа, то с душевным состоянием сестры могли возникнуть проблемы. Детские психические травмы бесследно не проходят. А учитывая то, что Барби одарена Силой, всё могло быть ещё хуже: падение сестрёнки во Тьму в таком раннем возрасте грозило свести её с ума. Несколько дней спустя. Частный дом в районе Парадайз Велли       В полдень солнечные лучи сильнее всего согревали своим теплом внутренний дворик особняка, отгороженный от соседских участков высокой кирпичной стеной. Дворик был засеен газонной травой и вмещал в себя длинный прямоугольный бассейн.       Мы с сестрой бегали друг за другом по лужайке рядом с бассейном и брызгались — я поливал Барби из садового шланга, а она «отстреливалась» из водяного пистолета. Сестрёнка «проигрывала» — её намокшая белая майка прилипла к телу, с джинсовых шортиков ручьями стекала вода. Светлые волосы, обычно заплетенные в косички, растрепались и слипшимися прядями свисали вниз. Тем не менее, девочка была счастлива и радостно визжала, когда на неё попадали струи воды.       И если для стороннего наблюдателя всё происходящее здесь могло показаться всего лишь весёлой игрой, то для меня это было частью процесса по воспитанию преданной помощницы. Совместные игры, мудрые ответы на детские вопросы, забота и понимание — всё служило одной единственной цели.       — Дети, хватит баловаться! — вдруг послышался из-за спины голос Рене.       Обернувшись, я увидел маму, вышедшую из дверного проёма в тень невысокого навеса, примыкающего непосредственно к дому и заставленного плетёнными креслами и пляжным шезлонгами.       Рене нагнулась и перекрыла кран садового шланга. Этим незамедлительно воспользовалась Барби и «расстреляла» меня из водяного пистолета.       — Хватит! — повысила голос женщина.       Сестрёнка виновато опустила игрушку, я бросил шланг на траву.       — Я была в больнице, — сообщила Рене. — У Джима всё без изменений: лежит в кровати, принимает лекарства, смотрит телевизор. До окончательного выздоровления ещё далеко.       — Хочу к папе! — потребовала Барби.       — Обязательно, милая, но в другой раз, — развела руками Рене и посмотрела на меня. — Джим сказал, что с нами хотят встретиться люди из ФБР. Это очень важно.       — По какому поводу? — насторожился я.       — Не знаю, — покачала головой мама. — Я пыталась расспросить Джима, но он сказал, что нам всё объяснят. Он тоже будет присутствовать при разговоре, поэтому встреча состоится в больнице.       — Когда нам нужно туда приехать?       — Завтра в девять утра. Не беспокойся за школу, я позвоню в администрацию и сообщу, что ты пропустишь несколько уроков.       Рене ушла в дом, а я остался гадать, зачем мы могли понадобиться ФБРовцам. Вывод напрашивался сам собой — это как-то связано с недавней операцией по задержанию преступников. Что, если нам грозит опасность? Завтра узнаю.       Следующим утром, опоздав всего на несколько минут, мы с мамой вошли в больничную палату Джима Фостера. Отчим лежал на кровати под капельницей и выглядел гораздо лучше, чем после наркоза, — ушла болезненная бледность с лица, исчезли синяки под глазами. Рядом с ним сидели двое типов в тёмных пиджаках.       При нашем появлении один из них, мужчина с курчавыми волосами, приподнялся со стула и попытался изобразить на хмуром лице приветливую улыбку.       — Миссис Фостер… Белла. Я Джозеф Гаррисон, руководитель отдела CID, — мужчина кивнул в сторону своего соседа: — Это агент Стэнвик, напарник Джима. Присаживайтесь, пожалуйста. Разговор будет долгим.       Мы сдержанно поздоровались и уселись по другую сторону от кровати, прямо напротив ФБРовцев. Пока мы занимали места, Гаррисон вытащил из портсигара папиросу без фильтра и, абсолютно ни смущаясь, что находится в больнице, закурил.       — Я так полагаю, что вы не знаете, для чего вас сегодня пригласили?       — Догадываюсь, — пожал я плечами.       — И?.. — в глазах Гаррисона промелькнуло любопытство.       — Джим чем-то сильно разозлил тех, кого вы пытались задержать. Теперь ему и его семье, то есть нам, угрожает опасность.       Рене удивлённо ахнула, собеседник уважительно покачал головой.       — Умная девочка. Действительно, так и есть… В ходе спецоперации агент Фостер убил Карлоса Гарсию Морильо, брата наркобарона Альваро Переса Морильо, главы мексиканского картеля "Вильяермоса", — он посмотрел на своего коллегу. — Стэнвик, зачитай информацию по этому преступнику.       Взгляды всех присутствующих сосредоточились на худощавом, неприметном мужчине, который, продолжая сидеть на стуле, достал из портфеля папку с бумагами. Раскрыв её в нужном месте, Стэнвик прочитал:       — Альваро Перес Морильо, по прозвищу Карнисеро — Мясник, — родился 9 ноября 1961 года в городе Вильяермоса, штат Табаско, Мексика. В молодости был судим за мелкие кражи и продажу марихуаны на улицах. Затем вместе со своим братом Карлосом Морильо организовал банду для рэкета предпринимателей и похищения состоятельных людей с целю получения выкупа. Достоверно известно, что именно он стоит за похищением в 1986 году ювелира Энрике Дельгадо, а в 1990 году — банкира Санчо Ортега, которые после долгих пыток были убиты. С середины 90-х банда Морильо занялась скупкой героина и кокаина у производителей и перепродажей этих наркотиков в США. Зафиксированы факты подкупа полицейских, судей, чиновников.       Злопамятен, коварен, жесток. Своё прозвище «Мясник» получил за то, что любит собственноручно вырезать сердца у живых жертв. Разыскивается мексиканскими властями за похищения людей, убийства, подкуп должностных лиц, наркоторговлю. Разыскивается Интерполом и ФБР…       — Достаточно! — остановил коллегу Гаррисон. — Надеюсь, вы поняли, что это крайне опасный тип. Мы считаем, что Альваро Морильо захочет лично отомстить за смерть брата. В местах, откуда он родом, вендетта считается делом чести, иначе его попросту не поймут собственные подельники.       — Какой ужас! — воскликнула Рене. — Вы же не собираетесь отдать нас на растерзание этому маньяку?       — Конечно же нет, мэм! — поспешил упокоить женщину ФБРовец. — У нас есть план по задержанию Мясника. Однако потребуется ваше согласие и помощь…       — Говорите уже! — махнула рукой женщина.       Словно испытывая нервы собеседницы, Гаррисон медленно затушил сигарету о поднос с недоеденным гамбургером, который стоял на столике рядом с кроватью, и только после этого продолжил говорить.       — Дело засекречено, однако рано или поздно Альваро Морильо через продажных чиновников наведёт справки и узнает фамилию убийцы своего брата. Мы упростим ему задачу: сразу после того как агент Фостер выйдет из больницы, он будет официально награждён за участие в спецоперации по ликвидации опасного наркоторговца и премирован длительным отпуском. Этот отпуск он проведёт с женой в Майями. Счастливая семейная пара на каждом углу будет рассказывать о том, куда она отправляется. Альваро клюнет на наживку и приедет в Майями, где мы устроим ему ловушку.       — Стоп! — поднял я руку. — А как же мы с сестрёнкой?       — Вам придётся пожить в другом месте, — впервые с начала разговора я услышал голос Джима. — Пустим слух, что вы уехали к моим родителям в Калифорнию. Если Мясник туда сунется — попадёт в другую ловушку.       — А где мы будем жить на самом деле?       — Форкс! — Джим особо выделил это слово. — Там под присмотром Чарли Свона вы будете в безопасности.       — А вдруг этот убийца явится туда? — обеспокоенно спросила Рене.       — Крайне маловероятно, — вновь заговорил Гаррисон. — Альваро Морильо ведь не знает, что мы готовим ему ловушку, и последует за агентом Фостером, вместо того чтобы выяснять, где живёт отец его падчерицы.       — Я боюсь, очень боюсь, — покачала головой женщина. — Может, есть другой вариант?       — Нет, мэм, — развёл руками фэбээровец. — Это наиболее оптимальное решение.       — Ладно, я согласна, — вздохнула Рене и посмотрела на меня: — Что скажешь, Белла?       В отличие от мамы, я особо не переживал. Что может противопоставить моей Силе какой-то уголовник, пусть даже не один? Если Мясник и его дружки появятся в Форксе, им не поздоровится. Уничтожу как тараканов. Поэтому ответ очевиден:       — Я не против пожить у папы.       — Ну, вот и замечательно! — довольно произнёс Гаррисон. — Я позабочусь, чтобы ваш с сестрой перевод в школу Форкса был оформлен максимально конфиденциально. А теперь, пожалуй, нам с агентом Стэнвиком пора заняться другими делами.       Агенты попрощались и покинули больничную палату. Спустя минуту в комнату вошёл доктор, и мы переключились на обсуждение здоровья Джима Фостера.